Лабиринт зла (-19) Джеймс Лучено

— На тёмную сторону.

— В качестве ученика?

Сидиус пристально посмотрел на Дуку.

— Узнаете в своё время, повелитель Тиранус. Всему своё время.

Глава 27

Обращение главы Республики к Сенату, длившееся четыре часа и десятки раз прерываемое овациями, Бейл Органа выслушал целиком. Сенаторы аплодировали стоя, согласно устаревшей традиции, о которой не вспоминали со времён эпохи Верховного канцлера Вэлорума Эйксиса. Теперь Органа наблюдал с заднего сиденья аэротакси, как тройка штурмовых крейсеров взмывает в огненно-рыжее небо Корусканта, отбрасывая клиновидные тени на шпили Храма джедаев.

Который и был целью его путешествия.

Бейл приказал дроиду-водителю посадить такси на северо-восточной посадочной платформе, где его уже ждали два младших ученика. Не обращая внимания на убранство коридоров Храма, он проследовал за провожатыми в помещение, предназначенное для открытых заседаний. Пригласить его в предназначенный для закрытых собраний круглый зал на вершине шпиля Высшего Совета джедаи не могли: это расходилось с их порядками.

Когда Бейл вошёл, в центре помещения воспроизводилась голозапись речи Палпатина. Вокруг голопроекторного стола восседали члены Совета — Йода, Мейс Винду, Сейси Тийн, Ки-Ади Мунди, Шаак Ти, Стасс Алли, Пло Кун и Кит Фисто.

— И с тяжёлым сердцем я высылаю в подмогу силам, ведущим осады во Внешнем кольце, ещё двести тысяч солдат, — вещало голоизображение Верховного канцлера, — хотя теперь со всей уверенностью можно утверждать, что уже виден конец этого жестокого конфликта. Конфедераты, которых отбросили из миров Ядра, вытеснили из Внутреннего кольца и Колоний, выбили из Среднего кольца и вскоре изгонят из спиральных рукавов галактики, сполна заплатят за бедствия, которые они обрушили на наш прекрасный дом.

Он замолчал, чтобы переждать продолжительные аплодисменты.

Дроиды-камеры гудели над Совещательной палатой, выхватывая из общей массы хорошо известные фракции сторонников Верховного канцлера. Сделав полный круг, они приблизились к тридцатиметровому возвышению, где находился Палпатин, облачённый в мантию красного и тёмно-зелёного цветов, и остановились на двух десятках флотских офицеров человеческой расы, которые стояли прямо у подножия и с воодушевлением аплодировали.

— Демонстрация силы это, — заметил Йода.

Палпатин продолжал:

— Некоторые могут спросить, почему у меня тяжело на сердце, когда приходят столь долгожданные известия об успехах на фронте? Принятое решение давит на меня, потому что сердце требует других слов: «Довольно — значит, довольно; пусть Конфедерация — сепаратисты — сами ослабеют и погибнут во Внешнем кольце, давайте сохраним наш самый лучший, самый светлый дом, давайте не станем приносить кровопролитие в другие миры, давайте не будем калечить наших доблестных солдат, тех, кому мы доверяем — рыцарей-джедаев».

Йода кашлянул.

— Печально, но я не могу принимать решения лишь по зову сердца. Потому что мы не можем позволить врагам демократии получить передышку и собраться с силами. Их надо вырезать, как вырезают из тела опасную для жизни опухоль. Их надо искоренить, как искореняют заразную болезнь. Если мы этого не сделаем, поколение за поколением наши дети будут жить под угрозой, которая исходит от тех, кто принёс в галактику хаос, и, если ничего не предпринять, впоследствии отыщет силы для возобновления войны.

— Бурные аплодисменты, — прокомментировал Бейл, который сам присутствовал при этом выступлении.

Мастера-джедаи пошевелились в креслах, но промолчали.

— Не стоит поддаваться ложному впечатлению, что самые трудные решения позади, но позвольте мне добавить, что осталось ещё много работы. Столь многое нужно реорганизовать, столь многое восстановить… От вас, от всех вас я ожидаю рекомендаций, какие миры мы с радостью снова примем в объятья Республики, а какие будем держать на расстоянии или накажем за раны, которые они нам нанесли. Также я ожидаю указаний по изменению Конституции в соответствии с нуждами новой эпохи.

— Что он хочет этим сказать? — уточнил Мейс Винду.

— В конце концов, я надеюсь, что вы, все вы, создадите новое духовное начало на Корусканте, в мирах Ядра, во всех звёздных системах, где продолжает сиять свет демократии, чтобы в будущем нас ожидало ещё одно тысячелетие мира, и ещё одно, и ещё, пока галактика совсем не забудет о существовании войн.

— Достаточно? — спросила Стасс Алли, когда Сенат снова разразился аплодисментами. Высокая, стройная и смуглая, она носила толотский головной убор, как и её предшественница в Совете, Ади Галлия. Никто не возразил, и она выключила голопроектор.

Повернувшись к Бейлу, Йода проскрипел:

— За визит признательны мы вам, сенатор Органа.

— Я просто хотел довести до вашего сведения: не все из нас в восторге от решения канцлера, несмотря на все уверения репортёров ГолоСети.

— Осознаём мы это.

Бейл широким жестом обвёл треугольные окна и с беспокойством покачал головой.

— На Корусканте уже праздничное настроение. Оно практически витает в воздухе.

— Преждевременны праздники любые, — с сожалением заметил Йода.

Мейс подался вперёд.

— Что может замышлять Палпатин, отправляя половину войск с Корусканта осаждать миры Внешнего кольца?

— Смелость дало Палпатину то, чего достигли мы при Белдероне.

— Верховный канцлер особо выделил Майгито, Салукемай и Фелусию, — сказал Пло Кун из-под маски, снабжавшей его необходимым для дыхания газом.

Ки-Ади Мунди едва заметно кивнул.

— Он назвал их «триадой зла».

— Сепаратистские твердыни это, — сказал Йода. — Но далёкие такие, незначительные.

— Они могут быть опасны для жизни государства, — предположил Бейл.

Мейс посчитал эту идею смехотворной.

— Если живое существо ранено, оно уделяет ране первостепенное внимание. Оно не бросает силы на борьбу с булавочным уколом, когда грудь пробита бластерным выстрелом.

Бейл окинул помещение быстрым взглядом.

— Кое-кто из нас опасается, что Палпатина убедили продолжать осады, чтобы заполучить в свои руки миры силовыми методами. Сенату представлены на рассмотрение законопроекты, дающие Верховному канцлеру право отменять решения местных правительств звёздных систем.

Йода возмущённо поджал губы.

— В лабиринт зла превращается война эта. Но защитить себя должны мы, традиции сохранить, что поддерживали джедаи тысячу поколений.

Мейс провёл ладонью по бритой голове.

— Мы можем лишь надеяться, что Оби-Ван и Энакин отыщут путь к источнику войны, пока не стало слишком поздно.

Глава 28

С хлюпающим звуком правая нога Энакина ушла почти по колено в грязь, по совместительству являвшуюся главной улицей Нейоса III. Он выдернул ногу (действие сопровождал тот же звук), выругался и перепрыгнул на твёрдую землю. Здесь юноша попытался стряхнуть грязь, а не преуспев, указал на розоватую «соплю», которая никак не хотела отлипать от сапога.

— Что это? — спросил он с тревогой и отвращением в голосе. С каждым словом изо рта вырывался пар.

Оби-Ван нехотя нагнулся, чтобы рассмотреть перепачканный сапог, не имея ни малейшего желания подходить ближе.

— Возможно, что-то живое — или оно когда-то было живым, или это выделение чего-то живого.

— Чем бы оно ни было, оно собралось прицепиться к кое-кому живому и на нём проехаться.

Оби-Ван выпрямился и засунул руки поглубже в рукава плаща.

— Я тебя предупреждал: бывают места и похуже Татуина.

По обеим сторонам грязной улицы выстроились низенькие сборные домики: на их металлических крышах лежал смёрзшийся снег, а с краёв свисали сосульки. Куски рухнувшей пешеходной эстакады, сдвинутые к краю улицы, гнили в луже, сильно напоминавшей ту, куда нечаянно наступил Энакин. Кое-где под разрушенной керамакритовой мостовой ещё работали тепловые генераторы.

Энакин начал бить сапогом по твёрдому льду. В конце концов «сопля» решила, что с неё хватит, и отлетела в сугроб.

— Хуже, чем Татуин, — пробормотал он. — У нас что, тур по галактике в поисках самой отвратительной из планет? Когда же мы сможем вернуться на Корускант?

— Во всём виноват Тал К'сар. Это он предложил начать отсюда.

Энакин быстро огляделся.

— Не могу избавиться от мысли, что следующее место будет хуже.

Мгновение они молчали, затем сказали хором:

— О нет, сейчас начнётся ностальгия по Эскарту!

Энакин вздрогнул.

— Знаете, если так пойдет и дальше, пора будет заканчивать наше сотрудничество. Возможно, вам стоит объединиться в одну команду с Йодой. Вы разделяете его любовь к предосторожностям и чтению лекций.

— Да, старый Йода и я — два сапога пара.

Они продолжили брести туда, где должен был находиться центр посёлка.

Большую часть своего короткого существования луна, известная под названием Нейос III, была холодным маленьким шариком, дни на котором, казалось, длились бесконечно. Местные животные, и хищные, и травоядные, быстро вымерли — во многом, усилиями колонистов-охотников с Родии и Рилота, привлечённых надеждой открыть в системах горячих вулканических пещер Нейоса III богатые жилы рилла. Теперь здесь можно было встретить лишь медлительных рикритов и бант, заросших шерстью больше обычного.

Тем, что на ней ещё оставалась дикая жизнь, луна была обязана рыбе с деликатесным розовым мясом, обитавшей в покрытых льдом бурных, извилистых реках, что бежали меж окрестных гор. Нейосский острозуб, метавший икру только в самые холодные месяцы, в замороженном виде вывозился в другие миры, где по непомерным ценам его покупали закусочные на всех планетах от Мон Каламари до Кореллии. Лишь немногие местные жители накапливали достаточно кредитов, чтобы уехать отсюда — вместо этого они предпочитали возвращать свой скудный заработок «Торговому дому Нейоса III», который контролировал ловлю острозуба и владел здесь почти всеми магазинами, гостиницами, игорными заведениями и кантинами.

Угрюмые гуманоиды, колонизировавшие луну, не озаботились тем, чтобы дать своему главному населённому пункту имя, так что он тоже назывался Нейос III. Вместо типичной постройки космопорта пришельцы обнаруживали несколько укреплённых холмов, которые были соединены мостами, переброшенными через разбитую на рукава дельту реки. Как и полагалось такому сонному месту, луна привлекала сомнительных личностей — бродяг и космических скитальцев, желавших забыть или вновь обрести себя. Основу населения составляли родианцы и летанские тви'леки, но не менее широко были представлены люди и другие гуманоиды. В этом году к ним добавились несколько богатых рыболовов-спортсменов, но Нейос III располагался слишком далеко от оживлённых торговых путей, и ему сильно недоставало инфраструктуры, чтобы поддерживать туристский бизнес.

Несмотря на то, что луна казалась превосходным убежищем для краснокожей тви'леки, Оби-Ван сомневался, что они найдут здесь Фа'али Ле. Для начала, она наверняка уже сменила имя, а возможно, и цвет кожи. Что важнее, на Нейосе III было не так уж много возможностей устроиться на работу для бывших космических курьеров, если только Ле не принадлежала к когорте тех немногих, кто, рискуя жизнью, возит груз мгновенно замороженных острозубов по Перлемиану в Тион или миры Ядра.

По словам К'сара, Синар нанял Ле, чтобы перегнать экспериментальный звездолёт, для которого бит сделал передатчик — точную копию того, что был размещён в механическом кресле Ганрея. В тот момент тви'лека занималась вывозом спайса с Рилота в миры хаттов.

По мнению Оби-Вана, речь могла идти о модифицированном курьерском космическом кораблике, принадлежавшем ситу, которого он убил на Набу, и после сражения конфискованном Республикой. Системы управления, вооружения и коммуникации самоуничтожились, когда агенты республиканской разведки предприняли неосторожную попытку проникнуть внутрь корабля, и лишь немногим было известно, что его обгоревший остов всё ещё стоял в секретном ангаре в Тиде. Долгое время считалось, что татуированный сит-забрак модифицировал его сам. Но информация К'сара позволяла сделать вывод, что лаборатория «Передовые проекты Синара» не только построила корабль, но и реализовала разработки Дарта Сидиуса.

Оби-Ван и Энакин могли бы обратиться прямо к источнику — к самому Рейту Синару — если бы не категорический запрет Верховного канцлера Палпатина.

Корпорация Синара была одним из двух крупнейших поставщиков оружия для Республики, наряду с «Верфями Куата», которые поддерживали обе воюющие стороны. Их дочернее предприятие «Тяжёлое машиностроение Ротаны» производило ударные корабли типа «аккламатор», а также шагоходы АТ-ТЕ; сами же «ВК» создали для конфедератов Штурмовой флот, который наводил ужас на Перлемианский торговый путь, пока не перестал существовать (не без помощи Оби-Вана и Энакина).

Снег повалил сильнее, и джедаи остановились, чтобы обсудить, что им делать дальше. Оби-Ван указал на ближайшую кантину:

— Это пятнадцатая, мимо которой мы проходим.

— Только на этой улице, — заметил Энакин. — Если будем останавливаться и пить в каждой, то напьёмся, не успев дойти до моста.

— Всё-таки, это лучший источник информации. Возможно. Если повезёт.

— Тогда уж надо просто поискать её имя в местном комм-справочнике.

— Ещё смешнее.

Энакин ухмыльнулся.

— Ну, ладно. Откуда хотите начать?

Сделав полный оборот, Оби-Ван указал на кантину, расположенную наискосок от них — «Отчаянный пилот».

* * *

Четыре часа спустя, полупьяные и почти окоченевшие, джедаи вошли в последнюю кантину по эту сторону моста. Стряхнув снег с плащей и откинув капюшоны, они внимательно осмотрели завсегдатаев, толпившихся у бара и занимавших почти все столики.

— Не так уж много на Нейосе III занятий, если ты не ловишь рыбу, — сказал Энакин. — У меня чёткое ощущение, что пьют здесь даже во время работы.

Заняв места двоих родианцев, которые пошатываясь отошли от изогнутой барной стойки, они заказали выпивку. Энакин отхлебнул из стакана.

— Десять кантин, столько же летанок, и каждая утверждает, что она местная уроженка. По-моему, мы застряли надолго.

— К'сар больше ничего не добавил? Шрамы, татуированные лекку?

Энакин покачал головой.

— Ничего.

Когда Оби-Ван вызвал бармена-человека, юноша добавил:

— Если закажете ещё один тви'лекский аперитив, придётся отрубить вам руку.

Оби-Ван рассмеялся.

— А я нахожу, что в предыдущей кантине грибной ликёр был весьма недурен.

Энакин сделал ещё глоток.

— И если говорить о руках…

— А мы о них говорили?

— Говорили. По крайней мере, мне так кажется. В любом случае, вспомните клуб «Чужеземец». Когда вы пошли за выпивкой, был ли хоть намёк, что Зэм Уэселл последует за вами?

— Наоборот. Я знал, что она последует за тобой.

— Намекаете, что эти оборотни испытывают ко мне какую-то особую симпатию?

— Какая женщина сможет устоять перед твоим важным видом?

И сказал, подражая голосу Энакина: