Знак Змееносца

Шаба сославшись на головную боль, на мероприятие не пошла, делегировав все свои и Анат полномочия владыке Бебила. Сперва Шаба попросилась на кухню, и полночи пекла для Анат ритуальные пирожки, в форме быка, с вегетарианской начинкой. Затем, поставив их подогреваться, пошла в храм Илу, и сидела до полудня в жреческой бытовке, рядом с бойлером, ожидая, когда очнётся Анат. Потом, она уснула, и служители храма с подобающими почестями, переложили её к алтарю Илу.

Рядом с ней жрецы тоже пели песни — просто короче.

Медленно растворялся в сознании острый серп скорпионьего жала, медленно проступала сквозь него темнота, успокаивающая и тёплая. Вот оно какое — небытие...

Но вдруг в тёплую пустоту вторгается приятный монотонный вибрирующий звук. Звук усиливается, и в пустоте появляется собственное "Я". Теперь их двое: пустота и "Я". "Я" начинает изучать пустоту, довольно быстро приходит к выводу, что она пустая, скучная и не интересная. Тогда, "Я" разрывает пустоту пополам, и возникает свет, звук, предметы и фигуры. Полумрак, нарушаемый тусклыми масляными светильниками, фигуры людей в чёрных балахонах, с лицами, закрытыми капюшонами, и, склонившееся сверху, прекрасное лицо девушки, с изящными чертами, зелёными глазами и локонами цвета пшеницы.

— Второй раз я воскресаю из мёртвых, и меня приветствует богиня солнечного света, — это произносит собственное "Я". Но вот кто оно, это "Я"?

— Анат, милая, — шепчет девушка, — как я счастлива, что ты снова со мной...

Она целует в губы, лежащую на алтаре, обнажённую девушку, с волосами цвета воронова крыла.

Та пытается приподняться на локтях. Волосы раскиданы по алтарю, действительно напоминают распростёртые крылья ворона. И если внимательно приглядеться к ним, даже немного трепещат... Да — собственное "Я" называется Анат, а красивая девушка с пшеничными волосами — Шаба... Всё встаёт на свои места, мир обретает такие условные понятия, как "верх" и "низ", "свет" и "тьма", "запах", "вкус", "цвет" и прочие детали... всё постепенно складывается в общую картину, и становится осязаемым...

— Ох... — со стоном произносит Анат, — что это было, вообще? Просроченная сома, или нокаут Тройственным Кериконом? Кажется, я немного понервничала... да?

— Ты была великолепна в своём гневе, моя богиня, — улыбнулась Шаба, — ты смела войска Йамму, как гигантской метлой... это было что-то!

— Правильно, он ведь морской стратег — нефиг было командовать сухопутными...

— Такая трансформация! Просто блеск! Твои Галлы прилетели так вовремя, всех окутали своим полем...

— Да, они у меня мощные ребята — флуктуация лей-линий планеты...

— Да... — кивнула Шаба, немного потупив взор, — Ээээээ... Вобщем... Йамму мёртв...

— Это я его, что ли? — подняла брови Анат.

— Да...

— Так ему и надо, маньяку конченому, — кивнула Анат.

— Ну, это всё же был твой брат, — вздохнула Шаба.

— Родственников не выбирают, — хмуро ответила Анат, — Баал, тоже мой брат, и ты, моя сестра... вот с вами-то можно общаться по нормальному? А этот кретин... танков с чудиками настругал, и думал, что ему всё можно... Вот теперь пусть покукует в небытии, может поумнеет... хотя, вряд ли, конечно — сколько его помню: всегда был придурком.

— Странно, что Мут выставил против нас одного Йамму, без своего Палача Котар-ва-Хасиса. Если бы там был Пригожий и Мудрый, нам пришлось бы совсем скверно...

— Мут потерял память, и решил, что меня может остановить армия... Он слишком уверен в своём могуществе...

— Возможно...

Жрецы принесли богине длинную лиловую тогу, покрытую желтыми геометрическими узорами, и с поклоном положили её на алтарь.

— Нафиг мне это платье? — возмутилась богиня, — доспехи мои тащите: они мне больше идут.

— Ну Ана, — начала было Шаба...

— Никаких "ну", — отрезала та, — сейчас не время расслабляться: Мут может нагрянуть в любую минуту. Ты думаешь, он не почувствовал смерть Йамму?

— А вдруг он его специально подставил? Чтоб конкурента лишиться? — предположила Шаба.

— Этого-то? Вряд ли... Один придурок, без другого не может. Он мог бы грохнуть его, когда власть перешла бы к ним... да и смысл рисковать телом Балу? Хотя, они, эти психи, такие загадочные, сил нет...

Анат стала облачаться в свою силовую броню.

— Значит Мут будит готовить нам западню по страшнее этой... — Шаба вздохнула.

— Мут, просто следующий кандидат в жмуры, — Анат сжала губы.

— Пойдём, поприветствуешь смертных, — сказала Шаба, беря её за руку.

— Каких таких смертных? — нахмурилась Анат.

— Твоих новых подданных...

— О, боги! Этого ещё не хватало... Во рту пересохло что-то, дай попить?

— Я испекла тебе пирожки, твои любимые!

— Спасибо, Шаба, но я пить хочу...

— С кунжутом и мёдом...

— О, Боги Великие!...

На просторной подземной площади у ступеней храма Илу, собралось огромное количество народу. Почти всю площадь, занимали чёткие шеренги трёх гвардейских рот панцерпехов. Они стояли, не шелохнувшись, как шахматные фигуры на доске.

Когда две высокие женские фигуры появились на верхней площадке из полумрака портика храма, окружённые жрецами, по площади пронеслась многоголосая команда:

— Равняйсь! Смирррно!!! Великой и благостной Иштар...

— Урррааааааааааа!!! — грянули пехотинцы.

Зажужжали сервоприводы экзоброни, и, почти тысяча человек, в покрытых голографическим камуфляжем панцирях, преклонили левое колено. Зрелище напоминало показательное выступление спортсменов, перед Олимпиадой. Но в целом получилось впечатляюще.

— О, Великая из богинь! Иштар, покровительница жизни, и гроза врагов своих! — офицер приблизился на расстояние в пятнадцать метров, как того требовал этикет обращения к бессмертным, — девятая, одиннадцатая и двенадцатая гвардейские роты, построены, для принесения торжественной присяги! Командир майор Гендель!

Анат молчала, скрестив руки на груди. Майор продолжил, и голос его усиливали штатные громкоговорители, вмонтированные в броню:

— Посвящать тебе молитвы и помыслы наши, почитать тебя, как мать, как царицу!

— Клянёмся! — гаркнули сотни глоток пехотинцев.

— Защищать и оберегать тебя, нести людям слово и закон твой!

— Клянёмся!

— Являться на зов твой и отдать свои жизни в борьбе с твоими врагами!

— Клянёмся!

Анат сняла с плеча свой излучатель, и переведя его в режим плазменного огня, выпустила над площадью большой ярко-оранжевый шар, который с шипением и грохотом взорвался.

Солдаты прокричали троекратное "ура"! Присяга была принята.

— Повелеваю вам, мои верные воины! — голос Анат разносился над площадью гулким эхом, — взять под контроль все блок посты у переходов на верхний сектор Нуванэми, и удерживать их, до прекращения сопротивления. Второе — создать мобильную ударную группу, на базе мотострелковой роты, для быстрой переброски, в район предполагаемых боевых действий, если у нас будут неприятности. Всё ясно!?

— Так точно, повелительница! — майор гулко стукнул пятками бронированных сапог.

— Можете идти, и да прибудет с вами благословение моё!

Анат подняла вверх правую руку, и извергла из указательного пальца синюю змеистую молнию. Раздался звенящий гром.

Гвардейцы, стройными рядами покидали площадь.

— Я бы, ей богу, остался тут погостить, милые дамы, — сказал Нимрот, потягивая из кубка золотистое вино, — такие тут радушные люди, честное слово... они даже не против присоединиться к Бебилу...

— А ты-то и рад, хапуга, что можно у покойничка Йямму, оттяпать кусочек, — Анат хмыкнула, — Ты лучше о деле подумай...

— Боги всемогущие! — царь вытаращил глаза, — ну зачем покойнику имущество? Его же любой тиран сейчас к рукам преберёт: люди будут страдать... а я... я никогда не был зажиточным, вы знаете... Я только трачу, только трачу...

— Царь, я всё понимаю — Шаба мне рассказала, что ты истратил оба врил-кристала, в момент моей трансформации, — Анат кивнула, — я благодарна тебе за своевременную поддержку... я тебе ещё таких подарю, хочешь?...

— Ну, дело не в кристаллах, моя драгоценная госпожа...

— Четыре, — сказала Анат, — моё слово — кремень, царь.

— Ох, — Нимрот тяжело вздохнул, — ну, хорошо, будемте посмотреть, что там у нас дальше в нашей развлекательной программе? Торжественное четвертование Мута, кажется? Я ничего не путаю?...

— А что мне надо было делать, старый ты жулик!? — возмутилась Анат, — подставить Йамму задницу, чтоб он со мной позабавился??? Или сдаться в плен? Этого, кстати, он не предлагал...

— Вы таки помните, про что я вас предупреждал? — царь поднял руки вверх, не забыв отхлебнуть из кубка, — мы уже навлекли на себя гнев Верховных Владык — я хочу сказать, что сейчас, нужно взвешивать каждый шаг, каждое движение. Хорошо, что Мут не выставил против нас Пригожего и Мудрого... В общем, давайте попробуем избежать всё же, массовой резни. Я, конечно, прекрасно вас понимаю, милые дамы...

— Ну, давай, генерируй светлые мысли: ты у нас мозг операции, — Анат скептически на него посмотрела, — пока твой тактический гений не дал ни одной осечки, не считая маленькой неприятности с Йамму...

— Ой, как вы можете так говорить о собственном брате, — царь сделал брови "домиком".

— Начинается, — Анат устало прикрыла веки, — вот уж кто-кто, гражданин царь, а ты, точно не подходишь на роль семейного психолога, давай без этого пошлого лицемерия. Просто честно скажи, что вину за смерть Йямму ты будешь спихивать на меня, если тебя прижмут... это я прекрасно понимаю...

— Помилуй, госпожа...

— Ладно, проехали, — отмахнулась та, — если ты так переживаешь, то выдай-ка нам план действий, желательно, безупречный...

Верхний сектор Нуванэми, и в архитектурном и в техническом плане, являл собой уникальный и сложный образец зодчества. В каком-то смысле, это был инженерный шедевр. Хоть и нижний сектор сложен по структуре, и изобиловал удачными конструктивными находками, но вверху всё было ещё хитроумнее и уникальнее.

Общий план устройства был схожим: выточенные внутри скалы полости имели пирамидальное расположение, шли ступенчато, наискосок, с четырёх сторон и смыкались на вершине. От них отходили технические коридоры и цепь силовых агрегатов. А в них самих были устроены настоящие города, в которых жил обслуживающий персонал, квартировались войска, и имелись различные производственные базы. Только пирамида нижнего сектора, была перевёрнута вершиной вниз. Как раз в самом низу основания Нуванэми находилось хорошо укреплённое убежище, бункер, на случай ракетно-ядерного удара, куда отряд бессмертных так и не попал, ибо и не стремился. По центру этой перевёрнутой пирамиды, из огромных пещер, находилось гигантских размеров цилиндрическое помещение, где и располагался центральный силовой генератор Твердыни Йамму. Через него и пытались проникнуть наверх Нимрот со своими спутницами, но заблудится в Нуванэми очень легко, и, они, отклонившись от маршрута, попали в одну из пещер основания перевёрнутой пирамиды, где их уже поджидал Йамму. А вот верхний ярус, планом своих пещер, так же повторял ступенчатую пирамиду, только уже стоящую на основании. Таким образом, две пирамиды стыковались своими основаниями, образуя огромных масштабов, вытянутый по вершинам октаэдр.

Устройство помещений верхнего яруса, всё же отличалось, пусть не основным планом, но деталями. Воздуховодные лабиринты, вырезанные в скале, снабжали коридоры и залы свежим воздухом, шедшим без всяких насосов, естественным током. На случай войны были предусмотрены заслонки и фильтры. Электроэнергии на освещение тратилось крайне мало, так как эти же воздушные лабиринты, были оснащены призматическими линзами и фокусирующими параболоидными зеркалами, которые могли, почти без потерь, проводить яркий свет Альтаира, в самые укромные уголки Нуванэми. Двери, ворота, затворы или мосты — большинство из них имело мееханизмы, и работало на инерционных приводах, которые почти не потребляли энергии. Примерно так же выглядела и схема водоснабжения: на крыше башни находился накопительный бассейн, от которого шла хитроумная система дренажных водостоков.

Конечно, и электрическое освещение и энергетические агрегаты присутствовали, но и они часто питались от скрытых в скалах солнечных батарей и инфракрасных генераторов, использующих нагрев камней за день. А зачем же тогда такой большой центральный источник энергии понадобился Йамму?

Этого не знал никто, даже обслуживающий технический персонал. Ну, естественно, часть его ресурса уходила на производственные нужды, на ночное освещение, и подогрев нижних ярусов, куда почти не поступал свет и тепло. Но такой колосс мог бы снабжать энергией несколько таких башен. Поговаривали, что он работает на одну десятую своей мощи, а на полную Йямму собирался использовать его, в случае войны. Допустим, чтоб запитать от него мощное поле Покрова, не проницаемое для Стрел Смерти и потоков энергий. Самые же опасные, это разумные, и не очень, полевые существа, сотканные из мельчайших частиц, способные проникнуть почтивсюду...

В центре же верхней пирамиды, так же, симметрично с нижней, шло не малых размеров вытянутое вверх, цилиндрическое помещение, где располагался крупный научно-исследовательский биологический комплекс, центр изучения мозга, центр синтеза белковых структур, тысячи хорошо изолированных палат и тюремные камеры...

Огромный, пахнущий озоном и горячим маслом, громыхал в гулких пещерах штурмовой танк А-39, по прозвищу "Молот Богов".

Двигалась машина, не спеша, несмотря на то, что тоннель был достаточно широк, а дорога ровной — этот тоннель был запасным транспортным, для связи с верхним ярусом, пользовались им редко, и патрулировать его, особой необходимости не было: охраняй ворота, контролируй коммуникации — и всё!

Но майор Гендель, лично решил проводить бессмертных — мало ли что? В десантном отсеке А-39 сидела группа панцерпехов, из спецподразделения "Фестиваль", известные своими профессиональными навыками, лучшие бойцы диверсионной группы, двенадцатого гвардейского батальона.

Сами же бессмертные, как их не уговаривали сесть в кабину танка, наотрез отказались, соглашаясь ехать только на броне — не смотря на всё "съёживание", габариты людских размеров, были им тесноваты... а у Нимрота вообще разыгрался приступ клаустрофобии, и он выпросил себе в дорогу кубок вина.

Покрытый охристо-терракотовой текстурой, под гранитные породы, здоровенный танк, врубив на полную все свои прожектора, покачивался на массивных гусеницах, неторопливо продвигаясь по тоннелю. Редкие огни дежурного освещения терялись в мощных пучках света "Молота Богов", на борту которого красовался свеженарисованный герб его батальона: вставший на дыбы скорпион, с выставленными клешнями, и согнутым жалом. Видно многих покорил образ Анат, в процессе трансформации. Чуть ниже было написано слово "КРЕВЕДКО" и далее шёл номер 74-12.