Новый мир. Правила жизни

Так, теперь нужно все делать быстро. Я стал ногами пытаться вытащить из-за пояса разбойника старый, покрытый ржавчиной, нож. Удалось мне это не сразу, но все равно удалось. Теперь самое сложное — доставить нож в руки. Для этого мне пришлось подвигаться, переползая на другую сторону дерева. Оказавшись с противоположной стороны, я нашарил руками оставленный нож.

Ура! Теперь только перерезать веревки... готово! Я с наслаждением начал растирать затекшие руки, кровь погнала по застоявшимся жилам, противный синеватый оттенок медленно пропадал. Я собирался уже встать, как мимо прошел один из разбойников, не очень сильно пьяный. Увидев, что я освободился, он крикнул и бросился на меня, потрясая топором.

Я рванул от него, стремясь скорее достичь своих вещей. Оказавшись у оружия, я быстро схватил меч едва держащими руками, ударив встававшего повара, развернулся к нападавшему. Тот несся на меня, словно поезд, сильный и опасный. Но топор против длинного меча, что кухонный нож против арбалета. Я шагнул вперед, выставив меч, вонзившийся врагу в живот. Запахло нечистотами, враг повалился на землю, громко крича от боли. Его страдальческие стоны к моему удивлению, ничего не всколыхнули в моей душе. Я чувствовал лишь немое удовлетворение, особенно когда добил разбойника.

Не давая врагам времени опомниться, бросился к оборотню. Тот уже очнулся, слабо двигая головой, но быстро приходя в себя. Увидев меня, бегущего к нему с мечом, он широко распахнул глаза, но когда веревки, сковывавшие его руки, осыпались разрубленными на землю, лицо охотника стало каменным, как обычно.

Помог ему подняться, пихнув в ослабевшие руки нож, которые умудрился не выронить. Готнерим на удивление крепко сжал оружие, руки его на глазах возвращали свой естественный цвет, а глаза удивительно быстро восстанавливающего свои силы оборотня приобрели ясность.

Он молниеносным движением отправил нож в полет, я даже сказать ничего не успел. Смертоносное оружие, преодолев несколько метров в считанные мгновения, пронзило горло разбойника, нацеливавшего на нас арбалет. Дернувшиеся пальцы нажали на спусковой крючок, а болт, хищно блеснув в отблесках костра, впился в дерево, пролетев в миллиметре от моего уха. Везет мне пока, еще ни разу смертельно не ранили, хотя пытались много раз.

Оборотень не остановился. Он побежал вперед, на несущихся в нашу сторону, потрясая оружием, врагов. В какой-то момент он опустился на четвереньки, но уже не человеком, а массивным медведем. Зрелище обращения человека в могучего зверя заставило меня опешить, за что я чуть не поплатился головой.

Сзади раздался злой выкрик. Обернувшись, я успел заметить лишь блеснувшее лезвие топора и оскаленное в страшной ненависти лицо. Реакция моя оказалась поразительно молниеносной. Я моментально присел, пропуская над головой топор, и тут же резко поднялся, мечом вспарывая живот врагу до самой груди.

Вывалившиеся внутренности едва не заставили меня вывернуть желудок наизнанку, благо, я справился с собой. На ватных ногах побежал к куче из орущих людей и разъяренного медведя, которого уже успели зацепить — на правом боку шерсть слиплась от густой крови. Я сходу врубился в толпу, сразу пронзив мечом одного из разбойников. Еще одного задрал медведь.

— Да чтоб вас всех!.. — я очень громко и нецензурно ругал врагов, не забывая ударами отправлять к местным богам их поганые души.

Руки ломило от усталости — я хоть и силен, но мечом махать не привык, особенно после избиения и плена. Дыхание сбивалось, но мой меч раз за разом обрушивался на головы разбойников. Казалось, что эта сеча не закончится. Меня зацепили по ноге и голове, оставив неглубокие, но длинные кровавые бороздки. Левая рука от удара какой-то оглоблей безвольно висела, но правая справлялась и без нее, ловко двигая мечом. В какой-то момент я замер с занесенным клинком над распластанным телом мертвого врага, поняв, что никого живого уже не осталось. Вокруг в неестественных и разнообразных позах лежали тела порубленных разбойников, некоторые, как я заметил, были убиты мечом или задраны когтями, будучи ещё в спальниках — мы никого не жалели.

— Готнерим, ты как? — спросил я, подхватив едва не упавшего союзника, когда тот снова приобрел человеческий облик.

— Бывало и хуже, — усмехнувшись, сказал тот, аккуратно трогая разодранный бок, — ну что, друг, имеем мы право собрать трофеи?

— Тебе лишь бы трофеи, — устало посмеялся я, — хотя трофеи — дело святое. Да и в карманах этих горе-бандитов нужно пошарить, а то воровать из чужих карманов они горазды были! Так что пусть теперь выворачивают свои, пусть и не сами по уважительной причине.

И начали мы мародерствовать. По молчаливой договоренности, наиболее "попорченных" врагов обыскивал Готнерим, а я шарил в карманах умерших менее жуткой смертью, а так же собирал разбросанное оружие и обшаривал спальники с шатрами, которых было на удивление много. Добыча в большинстве своем оказалась скудная — ржавое оружие, мелкие деньги, редко золотые (которые почти все были из моего разворованного кошелька!), и неплохие запасы провизии. Естественно, коней своих мы тоже освободили. Но только после того, как поделили трофеи.

Готнерим согласился с тем, чтобы восстановить мои денежные запасы. Он был честен и понимал, что у разбойников столько золота быть не может. Тем более золотом. В общем, часть золота отправили в мой карман, а потом поровну разделили оставшиеся деньги. Несмотря на то, что до раздела денег мой "капитал" был меньше первоначального, я все равно оказался в плюсе на целых семнадцать золотых. Правда, деньги были мелочевкой, медью или серебром, но, как говориться, копейка рубль бережет! Хотя, тут скорее медяк золотой бережет, да не суть.

Из оружия самым ценным трофеем оказался арбалет. Готнерим оценивающе осмотрел его и заключил — гномья работа, качественный, можно минимум за полсотни золота продать. Ржавчину, которую по ошибке судьбы назвали оружием, просто выкинули. Только вес лишний.

Покинули злосчастную стоянку разбойников как можно быстрее, благо у тех была протоптанная тропинка, как раз для коней. По ней и вышли на дорогу. Уже была глубокая ночь, но мы после боя и глаз не могли сомкнуть. Отдохнули в беспамятстве, чтоб на том свете бандитам икалось! Да и адреналин бушует в крови. Поэтому сговорились ехать до небольшой речки, протекающей в паре километров отсюда. Там запланировали помыться и отдохнуть. Это нужно было даже не столько нам, сколько коням. Даже неутомимый Ворон уже еле ноги волочет, особенно утомляемый тюками с добычей.

Добравшись до речки, оказавшейся пусть и не широкой, но достаточно глубокой, нашли небольшую полянку, где оставили коней пастись, не забыв стреножить, а сами пошли мыться. Уже когда скидывал с себя всю одежду, я понял, что без плаща! Но, покосившись на Готнерима, не заметил в том ни малейшего интереса ко мне. Ну и хорошо, авось, и без плаща смогу сойти за жителя этого мира. Вот только как же гномы так сразу определили, что я человек? Загадка.

Приведя себя в порядок и избавившись от гадкого ощущения прошедшей бойни, устроились под кроной раскидистого дерева. Я лежал, укрывшись теплым меховым плащом, приобретением на холодные времена ещё у гномов. Сон почему-то не шел, ворочался, и вскоре понял, что не я один мучаюсь бессонницей.

— Глеб, можно тебя спросить? — услышал я голос Готнерима.

— Конечно, — немного удивленно и настороженно ответил я.

— Объясни, как может быть такое, что ты совершенно не умеешь драться на мечах? — вопрос поставил меня в тупик. Неужели, так заметно, что я никаким местом не воин?

— Так получилось, — не нашелся я с ответом, поэтому решил сказать правду. Все одно выдал себя! — ты не поверишь, но я меч-то первый раз в руки взял в тот день, когда на нас напали у кузницы.

— Не может быть! — удивленно воскликнул Готнерим, — Я же видел и дрался с тобой, ты силен и опытен в драках! Твои движения всегда четкие, ничего лишнего, спину держишь, как воин. И дрался долго, видно, что силен! Как же ты не сражался на мечах?!

— Просто... я из таких краев, где никого с детства не учили обращаться с оружием. На мечах вообще никто не сражался, да и не было необходимости.

— Это как — не было необходимости? — опешил варвар.

— Понимаешь, у нас немного другое оружие, — поняв, что и так успел сказать лишнее, я пытался найтись с ответом, — мы используем специальные арбалеты, которые стреляют очень быстро и далеко. И попадать ими очень легко. А стреляют быстрее луков.

— А если ближний бой? — с сомнением спросил охотник.

— Кинжалы и кулаки, — пожал я плечами, — ты сам знаешь, как я дерусь на кулаках. Да и ногами могу неплохо отходить противника.

— Это да, — задумчиво ответил Готнерим, — в странном ты месте жил, Глеб. Видать, издалека тебя занесло, раз ты даже языка нашего не знаешь и общаешься амулетом магическим, да мечом ни разу не пользовался. Ты что, действительно с северных островов?

Я задумался. Соврать? А вдруг он меня поймает на лжи? Хотя, судя по всему, об этих северянах мало кто знает что-либо, у гномов даже их острова на картах не обозначены, ведь, как я понял, они именно с островов, раз северяне и нападают на прибрежные города. Да и незнакомец в лагере меня принял за северянина, значит, я очень схож с ними.

— Можешь считать меня северянином. Я действительно прибыл издалека. Мой дом очень далеко.

— И зачем же ты прибыл сюда? — спросил Готнерим.

— Не своей волей, — ответил я, надеясь, что моя ложь воспринялось Готнеримом правдой.

— Бывает, — сочувственно сказал он, — у нас из племен тоже изгоняли всех слабых или провинившихся. А судя по тому, что ты не слабый, могу с уверенностью сказать, что ты сильно провинился.

— Ты не поверишь, Готнерим, я сам не знаю, за какие грехи оказался в этих краях, — грустно вздохнув, сказал я.

— Зови меня просто Гот, все одно уже вдвоем две сечи плечом к плечу прошли, — разрешил он, — ладно, давай спать. Как говориться...

— Утро вечера мудренее, — закончил за него я и моментально уснул, едва опустил голову подложенное специально седло.

Единственной мыслью, промелькнувшей в голове перед тем, как я уснул, была надежда, что та бешеная череда событий, что обрушилась на меня за последние два месяца, наконец-то завершилась. Буду надеяться, что в славном городе Дэвирис, куда мы вскоре прибудем, я спокойно отдохну.

ЧАСТЬ 2.

СПОКОЙСТВИЕ?

ГЛАВА 1.

Наконец-то эта длинная дорога закончилась! Я впервые за все время своего пребывания на Лайдайе почувствовал, что смогу спокойно отдохнуть. А знаете, откуда у меня такое чувство? Да просто мы добрались до потрясающего города Дэвирис — столицы графства Честрик. По словам Готнерима, этот город — самое безопасное место на всей территории графств зверолюдов. Это в разных уголках графства лютуют лихие люди, а в городе порядок и законность на высшем уровне.

Как ни странно, ни один из множественных гарнизонов стражи, патрулирующих город, невозможно подкупить. Да и если поймают на подкупе даже одного стражника, казнят прилюдно весь отряд и всю семью дававшего взятку. Страшная мера наказания, но, тем не менее, позволяющая не беспокоиться по поводу коррупции. Стоит сказать, что с каждым делом разбирались особенно тщательно, так как мера наказания достаточно сурова. Поэтому ошибки могут быть фатальными, правда, еще ни разу их не допустили.

Что меня порадовало, так это информация о возможности найти работу, полученная от охотника. Это очень легко! Просто нужно написать заявление в специальную контору, где его рассмотрят, учтут все пожелания и подберут варианты в максимально короткие сроки. Это для меня было бы просто отлично! Деньги имеют свойство заканчиваться, поэтому хотелось все расходы на время проживания в городе, свести к нулю. Да и работу не придется самому искать.

— Дружище, ты даже не представляешь, как в городе интересно! — мы с оборотнем успели подружиться за время путешествия, поэтому и отношения у нас были приятельские, что сказывалось на разговорах.

— Дай-ка угадаю, — я сделал задумчивое лицо, — в городе есть арена?

— В корень зришь, Глеб! — согласился Готнерим, — Что самое интересное, тут раз в год проводят большой турнир, на котором борются самые сильные воины со всех графств! Да только за это стоит посетить Дэвирис!

— Я бы лучше отдохнул, — мечтательно закатил глаза я, — помылся в нормальной бане, поел нормальной еды, поспал в нормальной кровати.

— И не говори, — вздохнул охотник, — изнежили меня города, уже и сыра земля не в радость, ежели есть кровать.

— Одно дело выбирать, и совсем другое — вынужденно придерживаться одного варианта. Ты же без проблем в походе спишь не земле, поэтому ты вовсе не изнежился, просто хочешь отдыхать в лучших условиях при возможности — выдал я свои размышления по этому поводу.

— Возможно, ты прав, — согласился Гот, — но одно я знаю точно — ты обязан поучаствовать в турнире!

— На кой? — удивился я, — Я уже устал махать кулаками, или мечом. Слушай, а что ты так лютовал, когда тренировал меня с мечом? Обиделся на что-нибудь?

— Ну почему же? Мужчина обязан владеть любым доступным оружием на достаточном, чтобы противостоять врагам, уровне, — серьезно заключил друг, — какое бы смертоносное оружие ни было в твоем племени, сейчас его нет. И ты должен уметь за себя постоять в честном и грязном бою, в любых условиях.

— Я понимаю, — вздохнул я, — но бить-то зачем? Все понимаю — я бездарность, неумеха. Но зачем каждый раз бить плашмя мечом по заднице?! Надо мной уже Ворон смеется, я едва с него не падаю, так все болит!

— Зато учишься быстро, — усмехнулся Готнерим, — вон, уже не как дубиной мечом машешь. Даже при атаке машинально парируешь или блокируешь, быстро оцениваешь обстановку. Меч у тебя хороший, быстрый, тебе легко отбивать или уводить удары врага. И ты должен этим пользоваться!

— Давай лучше потом про это договорим, — взмолился я, — у меня в голове сейчас ничего кроме бани нет!

— Да, банька это хорошо. Особенно если жару поддать!

— Надеюсь, ты не расплавишь меня? — спросил я с малой надеждой.

— Не боись, нормально выпарю! Вся дрянь из тела повылезет и помрет! — пообещал Готнерим.

— Вместе со мной, — про себя добавил я.

Честно говоря, я почти привык к этому миру. Привык самостоятельно разделывать дичь, привык к крови, привык к верховой езде, наловчился ездить на коне неплохо! Даже привык к частым сражениям! Уже и вспоротые животы лишь тень брезгливости вызывают, а не отвращение и тошноту! В общем, я достаточно освоился, чтобы более или менее нормально жить здесь. Вот только дадут ли мне так жить? Очень хотелось бы, чтобы все те битвы, смерти и боль остались за спиной.

— Все, Глеб, почти прибыли, — сказал Готнерим, когда мы уже приблизились к воротам.

И вот, стоило нам пересечь черту стены, как мы погрузились в новый мир! На нас обрушился гул большого города, красота его нещадно ударила по глазам! Даже на окраинах, за место ожидаемых трущоб, были высокие каменные дома, выкрашенные приятным белым цветом.