Серые земли-2. Главы 1 - ...

Он уже не помнил, что вызвало его гнев.

И была ли вовсе для него причина, но... это еще не повод обзываться.

— Вот и подумали, что раз так, то отчего б и нет?

— А люди твои...

— Привыкшие. Поначалу-то оно, конечно, каждого шороха страшились, ночевали во дворе, костры жгли, а после как-то вот пообвыклись...

...и утратили осторожность.

Дом не просил многого, но брал свою плату. И разве не имел на то права? Разве не стал он для ничтожных людишек надежным убежищем? Разве не терпел их, шумных, суетливых, напрочь лишенных княжеского благородства?

Все одно погибли бы... а этот упрямится, не желает понять.

— Не думай... — Шаман провел ладонью над огнем. — Не чувствую тепла. И холода. И есть не хочется... пить вот... постоянно... не воды, сам понимаешь. Только держусь. Скоро отойду... Яське я письмецо дам. Послушает. А нет, то скажи, что с того света найду и выдеру, упрямую... она хорошая девка, княже... мужа бы ей подыскать толкового.

— На меня не смотри!

Шаман вновь рассмеялся.

Камнепад.

Шелест. Шорох. Скрежет даже. Голоса сотен камней, что катятся по крутому склону, друг друга обгоняя.

— Весело с тобою, однако... знал, давно бы в гости зазвал... не смотрю, я знаю, что каждой пташке да по полету ее... это я так, мечтаю.

— Экие у тебя мечты...

— Какие уж есть. Нет, княже... я сестрицу люблю, неволить не стану... пусть живет сама, своею жизнью, только отсюдова выведи ее...

— Вывести-то недолго... но ты ж понимаешь, что она в полицейских списках наверняка имеется. Уж больно приметная она. Что там числится? Разбой? Воровство... убийство вот...

— Яська не убивала!

— Убивала, — Себастьян покачал головой. — Сегодня утречком. Я сам видел... и мне знать надобно, что в Познаньске она этак вот шалить не станет. Я не святой, Яшка, за самим грешки водятся. Но одно дело покрывать дурную девку, которая в разбойничьи игры ввязалась, а другое — убийцу. Ну как в Познаньске ее пошалить потянет?

— Не потянет, — это было сказано так, что Себастьян понял: дальше спрашивать не имеет смыслу. — Яська и вправду дурная девка, которая ввязалась... надо было сразу спровадить ее, да вот... тут тоскливо, княже, до того тоскливо, что хоть волком вой. А разок завоешь, то уже и не остановишься. И как она объявилась, то я... я нашел причину. Ее там, за границею, никто не ждет. Никто не поможет. А то и снова беда случится... и день при себе держал, другой и третий. А там уж и год прошел... и второй... прижилась Яська, набралась силенок, возомнила себя... говоришь, убила кого? Случаем, не сваху?

— Сваху. А ты...

— Старая история. Захочет — расскажет. Я б эту сваху и сам... но теперь ей точно нельзя оставаться.

— Почему?

— Потому что она, — Шаман замолчал, прислушиваясь, и дом с ним замер. Дом чуял чужое присутствие, осторожное, но меж тем внимательное, тяжелое даже. И дом боялся, ту, что создала его.

Наделила волей.

И ненавистью.

Сам же ненавидел, не только и не столько людишек, они — пустое, но саму ее, а она, зная об этой ненависти, и о силе дома, подпитанной не-живыми его хозяевами, которых так и не вышло извести, не смела приближаться.

Боялась?

Нет, она была слишком сильна, слишком уверена в собственных силах, чтобы испытывать чувство, столь низменное. Опасалась.

Разумные опасения никому еще не повредили.

Себастьян усмехнулся: если так, то не всесильна колдовка. И значит, найдется управа и на нее, на хозяйку Серых земель.

— Она, — повторил Шаман уже иным, куда более спокойным тоном, — не любит, когда трогают тех, кто принял ее руку... уходите на рассвете. Я Яське скажу...