Практикантка

— А кто же еще?

— Ты слышал, что она прибыла из женского Монастыря?

— Такие слухи ходили, — туманно ответил Олег.

— Час назад они полностью подтвердились. Мне позвонила их настоятельница, расспрашивала о своей воспитаннице.

— А ты?

— Что я? Сказал всю правду, как есть. Знаешь, что она мне ответила?

— Ну?

— Рано мы хороним ее лучшую воспитанницу. Она сказала, что Алина еще на наши могилы цветы принесет. И почему-то я поверил этой невероятной женщине.

— Так ты ее знаешь?

— Ее только такие как ты не знают. Она единственный человек, которого Чапай уважает настолько, что прислушивается к ее советам, а это я тебе скажу — та еще характеристика. Если наша потерянная практикантка ее лучшая воспитанница, то у девчонки действительно есть шанс. Ты знаешь, еще по пути в Хабаровск она очистила от террористов авиалайнер и смогла его самостоятельно посадить в аэропорту. Ее теперь чекисты с фонарями разыскивают, хотят что-то там уточнить. А по прибытии даже рапорт не написала, очевидно, просто не придала никакого значения случившемуся.

— Боевая малышка!

— Не знаю. Все, кто ее видели, говорят, что по ней этого никогда не скажешь.

— Слушай, Клещ, ну раз ты уверен, что Чапаев разрешит — давай продолжим поиски?

— Нет! Получен вполне четкий приказ — всю технику пустить на патрулирование границ опасного района. Сам я уже почти ничего здесь не решаю, а Чапай еще не объявился.

— Позволь мне.

— Что тебе? Собрался пешком туда идти?

— Нет. Здесь в местном авиаотряде имеется грузопассажирский вертолет, я на нем летал на Раскидистый в первый раз. Там довольно грамотные пилоты, объясню им всю ситуацию, думаю, они согласятся. Мужики очень надежные, девчонку одну не бросят.

— Да? И как объяснять будешь? Дескать, покорнейше извините, наши летуны сильно обделались — туда не пойдут. Не могли бы вы сами слетать, посмотреть, где же бродит наша девушка. Так?

— Я сам с ними полечу.

— А знаешь — лети! — решительно заявил Клещ. — Я тебе всем помогу, даже своего бойца дам. Только полный экипаж не бери, вам пока хватит и одного пилота. Нечего жизнями гражданских рисковать лишний раз.

— Хорошо!

— Я тут посмотрел по карте — если рассчитывать по найденным меткам, то практикантка двигалась примерно на восток. Пойдете туда вдоль старой старательской отработки, но учти — за рекой через сорок километров начинается опасный район. Далеко туда не залетайте — пять верст, не более. Да и кружить там можно неделями — площадь просто огромная. Возьмешь рацию, и непрерывно вызывай ее на частоте оперативников, кто знает, вдруг тебе улыбнется удача. Только идите на высоте не менее полутора километров — спускаться ниже на гражданской машине очень опасно. Все понял?

— Да.

— Эх, Кошкин! Да если ты ее найдешь — считай, что твоя жизнь прожита не зря. А нет — так постарайтесь сесть в Беловодовке. Там семь стариков и старух живут, если получится, заберите их всех. Но сперва сверху хорошо осмотрите всю деревню. Там может быть враг.

Ночную таежную тишину нарушил странный треск, как будто замкнуло оголенные провода. Над влажной, мшистой полянкой, расположенной в недрах темного ельника, из ниоткуда возникла зеркальная, многогранная сфера, быстро вращающаяся вокруг вертикальной оси. Треск быстро затих, скорость странного шара начала стремительно снижаться, из него посыпались чудные, гротескные создания, в классификационных справочниках Ордена обозначаемые как ракшасы.

Раздирая мох своими когтистыми ступнями, они мгновенно разбежались в разные стороны и, развернувшись, внимательно проследили, как сфера, полностью остановившись, исчезла с тихим хлопком, оставив за собой грязное облако удушающего сернистого газа. Довольно урча, ракшасы вернулись к точке пробоя, стали в тесный круг, сплетая свои сенсоры в чувствительный единый локатор, зашаривший по окрестностям жадным лучом. Урчание немедленно усилилось — здесь была жизнь, а значит и пища. Они смогут выжить и продолжить свой путь. Самый лакомый кусочек находился на юго-востоке, всего в трех километрах. У основания небольшого холма стоял маленький горнодобывающий поселок. Там, за деревянными стенами укрывались самые вкуснейшие создания — люди. Помимо жизни, они обладали душой и разумом, такое сокровище просто нельзя упускать.

Торжествующе подвывая, пятерка ракшасов стремительно бросилась вперед; они спешили подкрепиться, чтобы набраться сил перед дорогой.

Бровкин ничего не знал об экстренном совещании магистров. В последние три месяца он вообще практически не имел сведений о том, что происходит за пределами этой маленькой тюремной камеры. Вся его жизнь протекала в крошечном мирке, площадью шесть квадратных метров. Связь с внешним миром осуществлялась через крошечное окошко, через него в узилище попадали запрошенные вещи и еда.

Справедливый внутренний суд Ордена наказал его за сущую безделицу. Он хорошо помнил тот тихий весенний день, когда возвращался к себе домой после посещения городской библиотеки, где продлевал просроченные книги. Немного отойдя от станции метро, Бровкин увидел возле обочины группу из трех мотоциклистов в байкерской амуниции. Их стальные кони стояли в один стройный ряд, а плечистые ребята, сгрудившись в кружок, оглушительно ржали над чем-то очень смешным. Рыцарь не стал бы останавливаться, но внезапно заметил, что у одного из троицы на шее болтается большой перевернутый крест.

Без малейших колебаний Бровкин скорректировал свой курс и встал перед крепышом в черной коже. Посмотрев на него снизу вверх своими добрыми, меланхоличными глазами, он практически вежливо ему предложил:

— Слышишь, ты, ошибка акушера, сними этот крест, или я его тебе в задницу по самый локоть засуну.

Паренек просто косил под сатаниста и мог бы спокойно отказаться от ношения столь кощунственной святыни. Но, почему-то, не стал. Зря. Сотрудники внутренних органов подоспели к месту событий в тот момент, когда парни уже лежали на асфальте не в силах продолжать схватку. С одного из них Бровкин пытался снять штаны, явно намереваясь выполнить свою необычную угрозу. Напрасно служивые люди попытались помешать славному деянию разгневанного рыцаря Ордена — милицию он тоже не любил. Причинив им многочисленные телесные повреждения, Чапай лихо перемахнул через забор, избегая дальнейшей эскалации конфликта. Поймать его так и не смогли, но, к сожалению, хорошо запомнили приметы и объявили тревогу по всему городу. Дежурный наблюдатель Ордена, взглянув на приметы малорослого лопоухого преступника избившего семерых человек, опознал Бровкина почти мгновенно. Его все знали очень хорошо, почерк происшествия был стандартным, да и сам он не стал отпираться, хотя вины своей так и не признал, считая, что действовал совершенно правильно. Впрочем, это тоже было в порядке вещей.

Глядя на этого человека, просто невозможно было понять — почему он носит такое странное рыцарское прозвище. Внешностью Бровкин совершенно не походил на легендарного красного командира — невысокий, плотный, с заметным брюшком и круглой, розовой физиономией со смешными оттопыренными ушами. Ему бы больше подошло что-нибудь вроде "колобка" или "пончика", но все вышло иначе. Во-первых — характер его был не просто железным — бронированным, с немалой склонностью к экстравагантности и эпатажным поступкам; а во-вторых — имя и отчество — Василий Иванович.

В камере Чапай вовсе не скучал. Он закончил свою последнюю книгу — "Роль сатанизма в сионизме", сейчас взялся писать новую под рабочим названием "Неизбежность принудительного гомосексуализма в современной эстраде". Помимо бурной творческой деятельности он трижды в день делал продолжительную зарядку с двухпудовой гирей, терпеливо дрессировал тюремных тараканов и тайком точил стальной супинатор, извлеченный из левой туфли. Бровкин вовсе не собирался бежать, он просто хотел разработать безупречный план побега, сделать всю подготовку для его реализации и предъявить своим стражам, чтобы те знали — их узилище не столь уж надежно, как считается.

Сидя на маленьком стульчике, Чапаев с интересом следил, как здоровенный черный таракан по кличке Абрам, шевеля длинными усами, продвигается по довольно сложной трассе с многочисленными препятствиями. Наградой за труды являлись редкие крошки подслащенного хлеба, разбросанные на ключевых участках извилистого пути. Насекомое достойно преодолело все препоны из пачек сигарет и бумажных барьеров, после чего быстро умчалось под кровать. Бровкин собрался подманить следующего усатого сокамерника, как вдруг загрохотал замок, и дверь открылась.

В камеру вошел охранник, три других встали перед проемом. Чапаев без всякого удивления взял протянутую телефонную трубку, подносить к уху не стал, заметив огонек громкой связи:

— Василий Иванович?

— Нет, он меня бросил, — печально ответил Бровкин. — Что ему передать, если вдруг вернется?

Собеседник хмыкнул:

— И не надоело еще тараканов гонять? Выслушай внимательно мои слова, потом можешь говорить, все что угодно. Чапаев, у нас на Дальнем Востоке сложилась довольно неприятная ситуация. Мы решили временно освободить тебя от наказания и поставить заниматься решением проблемы. Для этого предлагаем принять на себя полномочия диктатора. Ну как, согласен?

Медлительность с детских лет не являлась характерной чертой характера Бровкина, он не раздумывал ни секунды:

— Да!

— Что прикажете, господин диктатор? — уважительно поинтересовался невидимый собеседник.

В любой момент жизни Бровкин четко знал, что ему требуется, не растерялся и сейчас:

— Парикмахера, горячую ванну, военную форму нескольких родов войск, девку, реактивный истребитель и немедленно взорвите церковь Сатаны на Пресне.

— Вам блондинку или брюнетку? — деловито уточнил голос из телефона.

— Все равно, хоть лысую. Мне она нужна не для пополнения коллекции скальпов.

— Хорошо, уже выполняется. С истребителем придется немного подождать, но, думаю, часа через два этот вопрос решиться, а церковь, надеюсь, до утра не достоит.

— Смотри! — пригрозил Чапаев. — Ключевое слово — немедленно! Затянешь волынку — попадешь в проктологию с очень неприятным диагнозом!

Повернувшись к охранникам, стоящим по стойке смирно, он гаркнул:

— Хвалю за службу!

— Рады стараться!

— Ну, и где же у вас тут ванная с парикмахером и лысыми девками?

— Не, до утра нам никак не успеть!

— Придется.

— Да времени всего ничего осталось!

— Дешевые отговорки.

— Всех наших ребят на восток угнали.

— Но кто-то же остался?

— Да я не пойму — к чему такая спешка?

— Есть такое слово — надо!

— Но зачем нам это? Церковь уже почти целый месяц спокойно работает, неужели еще день нельзя будет подождать?

— Я бы с радостью, но обстоятельства таковы, что к утру ее быть не должно. Поверь, если это не произойдет, мы все попадем в больницу с очень обидными диагнозами.

— Как будем работать?

— Что-нибудь попроще. Почему бы у сатанистов не произойти взрыву бытового газа?

— А если его там нет?

— Для такого случая придется провести. Причем непременно до утра.

Настоятельница не спала. Одетая в свой неизменный брючный костюм, она стояла у раскрытого окна своего кабинета, вглядываясь в сторону светлеющей полосы на востоке. Скоро встанет солнце, начнется новый день. Мимо окна изредка пролетали жужжащие комары, но не делали ни малейших попыток проникнуть внутрь — с Мюллером не хотели связываться даже насекомые.

Настоятельница нисколько не удивилась, когда в кармане запиликал телефон, хотя в столь ранний час ее никогда еще не беспокоили. Достав трубку, она поднесла ее к уху и спокойно произнесла:

— Слушаю!

— Чапаев назначен на Дальний Восток, только что получил статус диктатора, вылетит примерно через час.

— Понятно. И что дальше?

— Его страшно оставлять без всякого контроля, а вы единственный человек, которого он может послушаться. Не согласитесь ли принять участие в операции?

— Хорошо, я согласна.

— Вам что-нибудь требуется? Мы готовы предоставить все, что только потребуете.

— Дайте боевой самолет с хорошим пилотом и обеспечьте его воздушную дозаправку на пути в Хабаровск. Не хочу терять время.

— Все?

— Остальное я спокойно найду и без вас.

— Как скажете. Истребитель прибудет через два часа на ваш главный полигон.

— Понятно. Буду ждать.

Спрятав телефон, настоятельница закрыла окно, вышла из кабинета. Надо было дать инструкции Кобре, оставляя ее на хозяйстве под надежным присмотром Буренки. Неплохо бы еще помыться и переодеться в летный комбинезон. И надо предупредить, чтобы ей подготовили противоперегрузочный костюм.

Давненько она не выбиралась за стены Монастыря.

Часть 2

Все мощь Ордена

Глава 1

Лина проспала почти шесть часов как убитая, даже не догадываясь, какие разнообразные события случились этой короткой июньской ночью. Честно говоря, в последнее время ей стало казаться, что все произошедшее с ней между зелеными воротами Монастыря и каменным склоном гольца Раскидистый — простой сон. Слишком быстро промелькнул перед изумленными глазами большой мир, ослепив калейдоскопом ярких красок и оставив за собой обидную горечь от многочисленных разочарований. В голове сохранилось всего несколько отдельных картин, да и то, значительная их часть — красочные эпизоды из просмотренного накануне вылета эротического фильма. Сейчас девушка понемногу начинала верить в то, что на свете не существует ничего кроме Монастыря и этого дикого, неприветливого края, с его непролазными буреломами, живописными скалами и мшистыми болотами, густыми дремучими лесами и каменными осыпями, на которых стремительно начали изнашиваться ее крепчайшие ботинки.

После затянувшейся ночевки в заброшенном поселке, она непрерывно двигалась вверх по ручью. Таким интересным манером ей ходить еще никогда не приходилось. Все русло и берега представляли собой сплошное хаотическое нагромождение красноватых валунов, размером от футбольного мяча до приличного автомобиля, меж них пенились чистейшие водяные струи. Кое-где протягивались белесые стены наледей, сильно подмытых снизу. Эти длинные торосы интенсивно таяли, журча множеством мелких ручейков. Перебираться на труднопроходимый склон ей очень не хотелось, но, время от времени, девушка тщательно проверяла все подозрительные места, выискивая следы врага.

Двигаться по широкому руслу приходилось, в основном, опасными прыжками с камня на камень. Несмотря на осторожность, пару раз при этом не удалось удержаться — ноги промокли по колено. Особо рискованных трюков приходилось избегать — сломать голень среди этих нагромождений проще простого. Пугая стремительно разбегающихся хариусов, Лина пролетала над рыбными ямами, кое-где удавалось немного передохнуть, пробираясь обычным шагом через косы, сложенные гравием и не слишком большими валунами. Подойдя к одной из них, она отчетливо почувствовала свежий запах дыма.

Первым делом девушка сорвала с плеча карабин, опустила предохранитель. Упругой каплей ртути перетекая от валуна к валуну, она подобралась поближе, увидела искомое. Посреди косы чернела кучка углей от прогоревшего костра на вершине увенчанная серой проплешиной пепла. Вокруг на гравии виднелись многочисленные знакомые следы, будто кто-то старательно вдавливал в него бумеранг. Пройдясь вокруг, Лина нашла полосу смятой растительности и сломанных веток кустарника — враг, погревшись ночью у огня, ушел вверх по склону.