— Мы знаем об этом пергаменте не так много, как вам кажется, Ваше Величество. Эта половинка попала к нам случайно от неизвестного странствующего монаха. Вручая нам эту половинку, он рассказал, что существует еще вторая, но она спрятана. Он прочитал пророчество, о том, что в тот день, когда обе половины пергамента соединятся, станет последним днем Блистательного Конкорда.

Здесь голос Хога дрогнул.

Саарурок пораженно молчал.

— Кажется, ваш монах угадал верно, — хмыкнул он. — Вчера и правда был Последний день Блистательного Конкорда. Я захватил вас. Теперь на карте Волшебной Страны нет такого названия, есть только моя империя.

— Да, пророчество сбылось, — вздохнул уважаемый Хог. — Мы не смогли изменить предначертанное, хотя пытались. Получив, свою половину мы сразу же надежно спрятали ее, сделав все возможное, чтобы никто и никогда не смог добраться до нее. Мы, также, долгие годы искали первую половину, желая исключить всякую возможность того, чтобы они были соединены вновь.

— А почему вы просто не сожгли свою половину пергамента? Этим бы вы точно исключили всякую возможность.

Над воробьями повисла странная тишина.

— Монах ничего не сказал о допустимости такого решения... Эм... нда... нам просто не пришло это в голову, Ваше Величество... — признался Хог.

— Проклятые боги и демоны и вот с такими кадрами мне строить империю!

Воробьи молчали, понимая неловкость своего положения.

— То есть, кто этот монах, откуда он взялся и куда делся, вы сказать тоже не можете? — уточнил Саарурок на всякий случай.

— Вы правы, Ваше Величество, нам ничего не известно об этом монахе.

Саарурок в задумчивости поскреб забрало шлема, ситуация выходила все более запутанная. Зилтериус был не черным магом, а сущей нелепицей и ходячим посмешищем, но он являлся хранителем первой половины пергамента, которую надежно прятал. В то же время, к самой тайне пергамента он никакого отношения не имел. Всю тайну знал какой-то странствующий монах-прорицатель! Треклятье, а этот-то откуда взялся?

И еще остается третий и самый главный вопрос: кто же тогда, лопни задница дракона, написал это послание много-много лет назад? Зачем? И что это все значит?..

Эпизод 22. Заботы Императора.

Вот уже второй день, как Властелин стал хозяином империи воробьев, но ничего его не радовало. Он сидел на расшитом воробьином диване с золотым кубком апельсинового сока в руке, в темном зале ратуши, где приказал зашторить все окна, погрузившись в тяжелые думы.

В дверь зала робко постучали.

— Кто там еще, треклятье?! — рявкнул Саарурок.

— Это я повелитель. Анжелис. Не гневайтесь.

— А, Анжелис, входи-входи. Но если там хоть один из синеперых у дверей, прогони пинками.

Первый советник осторожно протиснулся в дверь.

— Повелитель, почему вы здесь заперлись в темноте? Там эти синие воробьи...

— Да к демоновой матери воробьев, Анжелис! Садись.

Анжелис сел в кресло рядом с диваном.

Саарурок отпил сока и проговорил:

— Скажи, Анжелис, разве об этом мы мечтали?

— Я, извините, вообще не мечтал ни о чем, это все ваши затеи.

Властелин, не особо его слушая, продолжал, художественно взмахнув кубком:

— Посмотри вокруг, мы сидим в этих душных, ломящихся роскошью интерьерах, занимаемся тут демоны знает чем, по уши погрязли в рутине и политике этих треклятых воробьев! Разве о такой империи я мечтал, Анжелис?

— Параметры ваших мечтаний всегда были немного расплывчаты, повелитель.

— Помолчи, Анжелис, я не закончил! Где завоевательные походы? Где смерть и разрушения? Я со скуки помираю, Анжелис! Эти мелкие воробьиные дела и проблемы, мне напрочь надоели.

— Но повелитель. Вы же теперь их император. А императоры управляют империями. Сидят во дворце, выслушивают доклады министров, придумывают указы и следят за правильностью их исправления.

— Да к демоновой матери все это, Анжелис, мне надоело! — Саарурок отпил еще сока, тяжело вздохнул и наклонившись ближе к советнику, проговорил: — Понимаешь, Анжелис, захватив империю воробьев, мы уже фактически захватили всю Волшебную Страну! Осталась всякая мелочь! Как так, Анжелис, завоевание только началось, и оказалось, что оно уже закончено!

— Не знаю, что и сказать, повелитель, неужели так все плохо? Может быть, вам пойти разрушить какую-нибудь деревню? Для разрядки?

— Ах, Анжелис, это радость минутная и не принесет должного удовлетворения. Тем более тут все деревни в округе теперь мои. Ты мне что предлагаешь разрушить и разорить одну из собственных деревень? Да ты в своем уме, Анжелис? Разрушенная деревня перестанет приносить урожай и доход!

— Не серчайте, повелитель, я лишь рассуждал вслух.

Саарурок опять вздохнул и приложился к кубку, а когда опустил его, проговорил. — Но есть одна вещь, которая все еще будоражит мое воображение и любопытство. Пергамент!

Властелин извлек трубочку свитка и положил на стол перед диваном.

— То послание повелитель? — спросил первый советник. — Вы думаете это правда, что там говорится? Что у высоких магов Ледяных гор хранится мощный артефакт? По-моему это какая-то глупость, повелитель.

— Нет, Анжелис, это не глупость. Монах, владевший обеими половинами свитка, как будто знал все наперед. Он все предсказал. Что появлюсь я, Темный Властелин, и захвачу Блистательный Конкорд в тот день, когда завладею второй половиной пергамента. Это было предначертано судьбой, Анжелис. И теперь свиток говорит, что я должен завладеть артефактом, чтобы обрести подлинное могущество!

— Повелитель, вы же только что говорили, что вам уже, собственно, нечего захватывать. Как то вы не последовательны в высказываниях.

— Что ты придираешься к словам, Анжелис! Воробьи контролируют известные им земли, но есть ведь еще всякие неизведанные дальние страны! И вообще одно дело иметь влияние на какие-то народы, и совсем другое, когда пред тобой трепещут и преклоняются! А будь у меня такой артефакт, тогда и правда я стану властелином всего и вся, и народы будут падать ниц при моем появлении. Запомни, Анжелис, пара тройка королевств в дополнение к твоей империи, никогда не бывают лишними!

Саарурок бережно свернул и убрал пергамент в щель доспехов.

— Но я тут совершенно встрял с этими воробьями и империей! Я не могу отлучиться даже в свой Черный замок, что за проклятье? И даже сейчас этим воробьям что-то от меня надо, не так ли, ты за этим меня искал?

Анжелис кивнул:

— Вы правы. У них к вам ряд важных вопросов, касаемо проблем империи.

— Какого дохлого дракона? Почему если проблемы, то сразу ко мне? Я Темный Властелин! Я не решаю проблем, я их создаю!

— И тем не менее, повелитель, вы захватили их, назвались их императором, естественно, они теперь обращаются к вам, как своему правителю, со всеми вопросами. Как видите вам совсем нельзя куда-то удаляться и покидать надолго Столицу. Кто же будет управлять государством?

— Проклятые боги и демоны! Как эти воробьи тут справлялись без меня еще каких-то два дня назад? У меня такое впечатление, что эти треклятые члены парламента решили, что все теперь можно скинуть на правителя, он типа умный пусть и думает!

Саарурок тяжко выдохнул.

— Ладно, пошли, узнаем что там, сортир всем на головы, опять понадобилось от сюзерена треклятым толстым канарейкам.

Властелин и первый советник пришли в украшенный фонтаном вестибюль ратуши, где толпилось несколько членов парламента. К счастью не все, иначе тут опять было бы некуда плюнуть.

Саарурок устало упал на какой-то диван у фонтана, и начал выслушивать их возбужденное чириканье, даже не каждый раз вникая, о чем речь. А мысли его все возвращались к тайне пергамента, к могуществу и неведомым землям.

— Эй, ты, в красном колпаке, как там тебя? — оборвал Саарурок говорящего воробья, устало потирая забрало шлема.

— Вилли, Ваше Величество...

— Да к демоновой матери, хоть Шарлотта. Я абсолютно не понимаю, что ты там бормочешь, воробей. Вы совершенно мне надоели, что вы ходите и отвлекаете меня от важных раздумий и постоянно ноете? Какого дохлого дракона? Что ты там сейчас про лесных дриад говорил?

— Дриады недовольны все расширяющимися поселениями эльфов. Конфликт грозит перерасти в серьезные столкновения.

— Дриады... эльфы... Это разве не одно и то же, синемордый?

— Не совсем, Ваше Величество. Эльфы это остроухие гоминиды, живущие в лесу и промышляющие охотой, собирательством и исследованием магии. А дриады, это желтокожие гоминиды женского пола, живущие в лесу в гармонии с деревьями.

— И какая, треклятье, разница?

— Ну как бы, в общем-то, да, родственные народы, но просто есть некоторые культурные различия.

— Проклятье, и те и те живут в лесу, им что надо-то вообще? Что, лес не поделили?

Вилли взволнованно помахал крылышками.

— Ну как бы э-э... тут конечно сложно так вот сразу понять всю природу конфликта. Дриадам не нравится, когда эльфы шастают по их территории и мнут цветы, а эльфам... А эльфам просто не нравятся дриады.

— Драконы подлунного мира и икра сверкающих рыб! И пусть бы перемочили друг друга, в чем проблема, я не понял, пернатый?

Вилли захлопал черными глазками:

— Как же... Как это? Нет-нет, в Зеленом лесу ценные породы дерева, нам совсем не желателен конфликт в том районе. Когда эльфы с дриадами ссорятся, это потом сказывается на поставках древесины.

— Треклятье... я что-то не могу вникнуть в эти ваши проблемы, синеперый. Я Темный Властелин! В моем ведении глобальные задачи и судьбы целого мира. Я почему должен разбираться в этих никому не нужных мелочах? Я сейчас туда слетаю и спалю всех этих дриад и эльфов вместе с их лесом, и вмиг все конфликты будут улажены. Кто там губернатор или ответственный по Зеленому Лесу, и этих треклятых дриад с эльфами, а?

Какой-то воробей из группы замахал робко крылышком.

— И вот почему, к демоновой матери, у тебя там эти, растреклятые лесные гоминиды, одни зеленые, другие, сортир им на головы, желтые, не поделили деревья, а?

— Извините, Ваше Величество, надо было просто вовремя отселить дриад чуть восточнее, и проблем бы не было. И провести на будущее мероприятия по улучшению дружеских отношений между народами. Ну там совместные праздники, игры.

— Видишь, Вилли, этот умник все уже знает, нечего мне ценный мозг засорять, а то я забуду какой-нибудь страшный темновластелинский план. Все, проваливайте давайте, работайте. С утра я распорядился, и официальное подразделение, Строительства Науки и Техники нашей Черной Империи... Я, кстати, уже говорил о новом названии вашего государства? Ваше государство включено в состав моей обширной империи, куда до этого входило мое королевство и деревня фей. В общем, забудьте это неприличное слово Конкорд, вы отныне именуетесь Черная Империя! Так вот, с утра наше Имперское Подразделение Строительства Науки и Техники в лице цветочных фей, занялось восстановлением здания парламента. Уверяю вас, полторы тысячи накачавшихся зубодерунчиком и Нектаром Номер Пять (последний в ограниченных количествах, разумеется) способны делать чудеса. Парламент уже, наверняка, отстроен, отделан, и даже лучше прежнего. Я там распорядился украсить фасад красными розами и горгульями, вы не против? Люблю красные розы в сочетании с черным... Короче, вы что, еще здесь? А ну, треклятье, марш все в парламент работать, чтобы мне ВВП удвоили к вечеру!

Воробьи шумно засобирались и хаотично покинули зал. Властелин потер шлем. Тяжелы трудовые будни императора Черной Империи.

* * *

Вечером Саарурок стоял на балконе ратуши, грустно смотря на город в закатных лучах. Это здание стало его временной резиденцией, пока феи не построят роскошный громадный дворец, идею которого он набросал вчера Шпульке. Задача оказалась столь масштабной, что даже используя в работе несколько легионов черных демонят (а больше эти недо-войны ни на что не годились), строительство обещало затянуться на несколько дней.

Совершенно неожиданно для Властелина на балконе появилась Анженика. Саарурок пробормотал рассеяно:

— А, это ты? Я думал там опять кто-то из этих проклятых воробьев.

— Слушай, рогатый, со мной говорил твой зеленый шибзик. Он сказал у тебя типа депрессия и мне надо тебе помочь.

— Чего? — опешил Властелин.

— Да, так и сказал. Я его хотела отдубасить, за то, что он вообще посмел ко мне с такими предложениями подваливать, но он очень упрашивал поговорить с тобой, чуть не плача, и я сжалилась над бедным уродом. Рогалик, нельзя же так своего советника доводить!

— Проклятые боги и демоны, Анжелис совсем спятил! А почему именно ты?

— По-моему, он думает, что у нас какие-то отношения.

— Какие еще отношения, проклятье?

— Я тоже не знаю, какие отношения имел в виду этот стручок. Я ему так и сказала, что у меня не может быть никаких отношений со страшилищем в черных доспехах из какой-то иной реальности. Тем более страшилище все равно гермафродит.

Саарурок задохнулся от возмущения:

— Ты что несешь фея?! Я Темный Властелин! Если уж на то пошло, это ты гермафродит! Ваш народ размножается какими-то незадокументированными способами при помощи цветов, и у вас нет мужских особей!

— Что?! Мы из цветов рождаемся, пустоголовый! Как дриады из деревьев, понял? Мы феи, женского пола, а цветы наши матери!

— Женский пол можно выделить тогда, когда наличествует и мужской. Цветок это не аргумент, — сообщил Властелин.

— Оленья башка!

— И это тоже не аргумент.

— Я фея, консервная банка, где ты видел фей гермафродитов?

— О... Бывают злачные места...

— Но я просто фея! Цветочная фея!

— Ну вот, а я Темный Властелин, высшее существо, мыслящая субстанция! Вопрос, какой пол, в этом случае просто не имеет смысла. Я что-то типа бога, усекла?

Анженика задумалась.

— Но бог ведь мужского пола. Он же он.

— Тьфу! Фея, ты... — начал Саарурок.

— Меня зовут, Анженика!

— Анженика, меньше надо пить. Бог это не он, это оно.

— То есть ты оно, что ли?

— Нет, я... Треклятье, что ты меня путаешь?! — разозлился Саарурок. — Я высшая мыслящая субстанция! Я не он, не она, и не оно! И не гермафродит! Я Темный Властелин!

Анженика разозлилась:

— Короче, что ты мне тут мозги пудришь, рогалик? Ты же говоришь о себе в мужском роде, значит ты он! Так я и буду говорить девчонкам, а то меня сочтут извращеннкой.

— Да пожалуйста. Я могу даже детей наделать если надо. Тебе сколько? Двести, триста? Сейчас мысль материализую, и появится, всех форм и расцветок сколько хочешь.

— Э-э, нет, ты с детьми пока подожди, — Анженика попятилась. — У нас еще не тот уровень отношений, чтобы триста детей заводить. У нас ведь вообще нет никаких отношений, не так ли?

— Конечно. Совершенно никаких, — кивнул Саарурок.

— Отлично! Теперь рассказывай, что у тебя за проблемы. Я все жду, когда мы займемся тайной пергамента и отправимся в Ледяные горы за артефактом, но вот уже второй день мы торчим в этом воробьином городе, и ничего не происходит! А теперь выясняется, что у тебя еще и какая-то депрессия! Какого бутона, рогалик, когда мы, наконец, отправимся мочить высоких магов?!