Старая версия Pax Russian

— И все же.

— Хорошо, какая ему выгода с этого? — С легким раздражением спросил Джозеф. — Уж в чем-чем, а в тщательной продуманности поступков принца Джорджа нам сомневаться нет никакой возможности. За буквально несколько лет он смог сколотить огромное состояние. И, скорее всего, продолжит в том же духе. Он любит деньги, и они отвечают ему взаимностью. Причем с завидным постоянством. Кроме того, его помолвка с Консуэло Вандербильт однозначно ставит его в лагерь сторонников 'севера', получающего среди них большое влияние и связи.

— А мы все о нем знаем? — Поинтересовался Солсбери. — Может быть что-то упустили?

— Любит деньги, умеет их быстро зарабатывать, — начал перечислять Чемберлен. — Талантливый изобретатель и промышленник. Поклонник Брюнеля и Вандербильта-старшего. Осторожен с женщинами. В политике придерживается умеренно консервативных взглядов. Все известные его интересы тесно связаны с бизнесом в той или иной мере. Иногда даже кажется, что его привлекает все, что может стоить денег. Вот, недавно собрал творческий коллектив и выпустил вышеупомянутую развлекательную книгу 'Хроники Средиземья', которая стала расходиться огромными тиражами. Причем не просто так, а с отдельным томом иллюстраций, сувенирами, настольной игрой, открытками, картами, фигурками и прочими безделушками, которые можно приобрести по почте, через рассылаемый каталог. Даже несколько новомодных диафильмов уже есть. Вдумайтесь — книга! Обычная сказка. А он и тут умудрился все вывернуть так, что деньги потекли к нему обильным потоком. Пожалуй, принц Джордж самый предсказуемый из всей когорты Романовых.

— Достойный преемник Леопольда ... — криво усмехнулся премьер-министр. — Но... — осекся он. — Разве это не опасно для нас? Ведь взойдя на престол он попытается превратить всю Россию в свое личное предприятие. Да, капитала там чрезвычайно мало, однако...

— Я думал об этом, — кивнул Чемберлен, — и вот какая идея у меня возникла... Да, принц Джордж очень талантливый финансист, в силах которого заработать легкими и быстрыми способами просто колоссальные суммы... по меркам одного бизнесмена. В экономике страны, даже России, это все одно — не так уж и много. А учитывая, что Российская Империя по объему производства, наличных капиталов и государственному бюджету не стоит и десятой части Великобритании, то, я думаю, его взлет не должен вызывать паники.

— Но отреагировать мы должны, — твердо произнес Солсбери. — Особенно если принц Джордж действительно так талантлив. Это опасно.

— Совершенно с вами согласен, — ответил с почтением Джозеф. — Собственно идею реакции я и предлагаю. Дело в том, что его мама — Императрица Мария — имеет на него огромное влияние, через которое он стал последнее время вкладывать довольно значительные средства в промышленное производство и инфраструктуру. Это и есть его слабость. По крайней мере, об этом поведал своей любовнице его начальник охраны, сетуя на превратности судьбы.

— Не понимаю вас.

— Последние полгода в Санкт-Петербурге постоянно на слуху Транссибирская железная дорога, которая должна будет соединить европейскую Россию с Владивостоком, то есть, Тихоокеанским побережьем. Амбициозный проект, которому мы вряд ли сможем помешать, слишком уж он важен для Российской Империи. А вот помочь ему так, чтобы он стал трясиной, поглощающей любые средства с завидным аппетитом, в наших силах. Помните, как мы сделали во время строительства французами Суэцкого канала?

— Допустим. И каким образом это ударит по принцу Джорджу?

— Самым прямым. Он ведь уже учредил акционерное общество 'Азиатские железные дороги' и начал эмиссию акций, привлекая средства, в том числе и свои. Он ведь в тот же 'Беломорканал' конвертировал порядка миллиона фунтов стерлингов, выкупая анонимно акции. Если дела пойдут не так, как надо, то ему, как и Лессепсу в свое время, придется эмитировать новые акции. А потом еще, еще, еще и еще. А уж мы постараемся обрушить курс его акций правильными статьями в газетах и журналах. В итоге, кое-что он конечно сможет привлекать, но чем дальше, тем больше ему придется выплывать на свои собственные средства. Ведь строительство этой железной дороги будет для него делом чести. Да еще и горячо любимая мама станет над душой стоять, которой на ушко шепнут нужные слова, дескать, ее Жорж подумывает бросить эту затею.

— То есть, вы хотите целенаправленно загнать его в долговую яму?

— Все так. Но не топить. Ведь мы всегда поможем хорошему человеку, если он согласится нас поддержать в какой-либо малости. Транссибирская железная дорога может стоить от шестисот до восьмисот миллионов фунтов стерлингов. Если не воровать и не мешать. Мы же легко сможем довести затраты на ее строительство до десяти миллиардов, а то и более. Причем, как вы понимаете, когда старые европейские акционеры начнут продавать в конец обесценившиеся акции, нам стоит их скупить. Да и у принца Джорджа доберем остаток до контрольного пакета. Не говоря о том, что Старая Добрая Англия сможет прийти благородно на помощь этим дикарям, когда проект уже дойдет до края. Разумеется, за определенные выгоды. Согласитесь, посадить на крючок такого талантливого финансиста, который всю оставшуюся жизнь будет отдавать нам долги, да еще и получить контроль и прибыли от столь значимой железной дороги нам совсем не помешает. Не считая того, что он в перспективе десяти-двадцати лет вполне может занять престол Российской Империи....

— Очень интересно... — с загадочной улыбкой на лице произнес Роберт Солсбери.

— Но это, как вы понимаете так, черновые наброски, — довольный похвалой старшего товарища, отметил Чемберлен. — В общем — то, что принц Джордж делец нам чертовски выгодно и удобно. И я не понимаю ваших страхов. Вот если бы в России было много таких дельцов, а в их руках находились солидные капиталы, которые они могли бы пустить в дело, тогда да — стоило бы переживать. А так... талантливый одиночка. Мы его растерзаем походя. Не так, так эдак.

— Звучит подходяще, — согласился премьер-министр. — Ладно. О этом благородном дельце мы еще поговорим. Время терпит. Но что нам делать с САСШ? Ведь действительно, очень занятная ситуация.

— Полагаю, что нам нужно постараться подливать масла в огонь противоречий на 'севере'. Уверен, что обостренная борьба между лидерами 'янки', в свою очередь, обострит отношения между 'севером' и 'югом'. Вплоть до раскола и новой Гражданской войны. Вы не обратили внимание на то, что Юг смог-таки сформировать отряды Национальной гвардии куда, по всей видимости, стянул молодых и горячих парней из подпольных организаций вроде 'Красных рубашек'? А это — готовые площадки для развертывания армии и подготовки обученного резерва из 'своих'. Южане, на мой взгляд, сделали правильный вывод из уроков Гражданской войны и ищут внешней поддержки. Что только убеждает меня в том, автор книги откуда-то с Юга САСШ.

— Вы серьезно считаете, что у них получится?

— В таком сложном деле никогда не угадаешь, — пожал плечами Чемберлен. — Однако попытаться мы должны. Такой шанс не каждый день выпадает. Что мы теряем в случае провала? Совершенные крохи. А чего добиваемся в случае успеха?

— ... убиваем конкурента, — медленно произнес Солсбери, — и опасного конкурента, надо сказать...

Глава 5

1 ноября 1891 года. Берлин

Отто фон Бисмарк очень внимательно смотрел на своего сына Герберта, только что вернувшегося с очередного раунда переговоров с принцем Джорджем.

— И каково это, летать? — Спросил канцлер, после небольшой паузы.

— Непередаваемо, отец. Поначалу очень страшно и захватывает дух, но через час начинаешь осваиваться. А к концу суток я уже чувствовал себя вполне комфортно и во всю любовался видами, открывавшимися с двух тысяч метров.

— Чем только этот неугомонный принц нас не удивляет, — покачал головой канцлер. — Вот уж поистине Брюнель наших дней. Сколько твой путь занял?

— Трое суток в один конец. И это с учетом трех остановок. Дирижабль ведь теперь по факту выступает элитным извозчиком. Да и не только. В Нью-Йорке в ходе демонстрации возможностей, принц Джордж этим летом стряс с 'денежных мешков' пять миллионов долларов за прогулки и ланчи в небесах.

— Пять миллионов долларов!? Ну молодец! — От души порадовался старый канцлер. — Нет, ты только сам вдумайся в то, что он учудил! Взгрел этих проходимцев на такие деньги!

— А что, в Германии желающих не нашлось бы?

— Нашлось... в том то и дело, что нашлось, — резко погрустнел Отто. — Может быть, сборы оказались меньше, но не принципиально. И я отлично понимаю Джорджа. Каждый год монополии приносит большие дивиденды, не столько даже финансовых, сколько политических. Хотя уверен, что пожелай он, так уже ходило бы по небу как минимум три-четыре таких дирижабля и....

— Он начал строительство второго, — перебил его Герберт.

— Что? — Опешил отец.

— Джордж начал строительство второго дирижабля 'Консуэло' — копии 'Императрицы Марии', из-за чего лаборатория 'Омега' вот уже год как берет совершенно смешное количество заказов, несмотря на серьезное расширение незадолго до этого. По словам принца, он будет готов к лету следующего года.

— И кто же тот счастливчик? Кому он его строит?

— Себе. Основание простое — подарил яхту отцу, а сам ее совершенно загонял.

— Да уж... — покачал головой канцлер. — Теперь русских в Европе станет еще больше. Ладно. Хватит лирики. Давай перейдем к делу. Ты узнал, почему он пригласил тебя на переговоры во Владивосток? Ведь он сам бывает в Санкт-Петербурге довольно часто.

— Я думаю, что Джордж хотел заинтересовать нас своим проектом 'Азиатские железные дороги', — чуть помедлив, произнес Герберт.

— И что же нас там должно заинтересовать?

— Возможность торговли с Китаем в обход британских коммуникаций. Через совместные предприятия, разумеется.

— Сомнительное удовольствие, — покачал головой канцлер.

— Пока — да, согласен. Однако Джордж взялся за это дело очень ответственно. За тот год, что он стоит в тех краях генерал-губернатором, Владивосток и вся округа преобразились разительно. Правда, подготовительные работы начались еще в 1886 году, но...

— И что же такого он смог сделать?

— Начнем с самого города. В 1886 году, когда все это начиналось, его население не превышало и двадцати пяти тысяч человек. Унылый городок на отшибе. Сейчас, там проживает шестьдесят тысяч.

— И кто эти люди? Китайцы?

— Отнюдь. Переселенцы из Европейской части России преимущественно. Плюс наемные рабочие из Европы и САСШ с семьями. Владивосток кипит. Кроме обширных работ по обустройству портового хозяйства, включая строительство судостроительного завода 'Нептун', в городе создано или создается сорок семь новых мастерских, заводов и прочего. Небольших в основной массе, но расположенных так, что имеется очень серьезный задел к расширению.

— Производство? В такой глуши?

— По всей видимости Джордж имеет на эту глушь совсем иные планы. Потому, как только кирпичных заводов — целых три штуки. Цементный завод. Химический комбинат. Судостроительный завод. Вагоноремонтная мастерская, занимающаяся, впрочем, изготовлением мощных грузовых вагонов нового типа. И так далее. Все это привело к тому, что город разросся более чем в пять раз и пешком стало сложно по нему передвигаться. Так что, Джордж запустил конку — сразу десять линий! Начал строить электрифицированную трамвайную линию вдоль западного берега — такую же узкоколейку, что и у конки, только электровоз тащит сразу четыре, куда более вместительных вагона.

— А откуда он берет электричество?

— У него запущено уже две электростанции, работающие на буром угле. Общая мощность сто мегаватт. Идет расширение.

— Сто мегаватт?! Это же прорва угля! Он его что, тоже из Европы возит?

— Нет. Во-первых, две шахты с суммарно тысячей рабочих у него там уже имеются. Во-вторых, он использует паровые турбины с котлами, в которых, как и на 'Колибри', сгорает вдуваемая угольная пыль. По сравнению с электростанциями, оснащенными поршневыми паровыми машинами даже тройного расширения, КПД существенно выше. По крайней мере, бурого угля он завозит для их нужд так, словно там десять-пятнадцать мегаватт вырабатывается.

— Это что-то вроде тех турбин, что пытается развивать этот англичанин Чарльз Парсонс?

— Вероятно, только куда как мощнее. Изготовлены в лаборатории 'Омега'. И да, он не хочет нам их поставлять. Но пообещал, что при создании совместного российско-германского производства паровых турбин с приглашением на него главным инженером Парсонса, снимет с него все патентные ограничения бесплатно. И даже кое-какие идеи подкинет.

— Тогда на тебе беседа с этим Чарлзом. Он, насколько я знаю, испытывает большие трудности в деньгах и возможностях. Предложи ему перебраться в Германию на очень интересных условиях и пообещай решить все вопросы с патентами. А я займусь нашими ретроградами... — тихо произнес Отто фон Бисмарк.

— Maschinenfabrik Augsburg AG .

— Что?

— Джордж рекомендовал начать переговоры с Maschinenfabrik Augsburg AG. Говорит, что у них большой потенциал и неплохие кадры. Должны справиться.

— Что же, попробуем. Сколько он готов выделить средств на совместное предприятие по производству паровых турбин?

— Десять миллионов рублей. Плюс патенты и ряд очень интересных технологий.

— Мда... беда с этим Джорджем. Что же он все бежит? Неугомонный какой-то.

— Молодой еще, — потом поутихнет.

— Ох уж и не знаю... я же не зря его наследником Брюнеля назвал — такой же сумасшедший черт! Тот до последнего вздоха бурлил как котелок на огне и этот, видимо... — Сказал канцлер и сделал небольшую паузу. — Ладно. С Владивостоком понятно. Но пока я все равно не вижу особенно смысла вкладываться в эту авантюру. Железная дорога через всю Сибирь — это очень непростая задача. Вот когда станет ясно, что он справится, тогда — посмотрим. А рисковать и возить грузы из Китая морем нам совсем не с руки.

— Пока у него все идет по плану.

— По плану это как? — Усмехнулся канцлер. — То, что Джордж сможет привлечь нужное количество денег к этому проекту никто и не сомневается. А вот строительство столь протяженной и сложной железной дороги — та еще проблема.

— Так ведь именно что со строительством он пока справляется. Не знаю, как там будет дальше, а пока он показывает просто колоссальные темпы. Построено два важных транспортных узла — во Владивостоке и небольшой станции Пушкино, что стоит на северном берегу Углового залива. В первом случае — железнодорожный узел тесно связан с портом и складами. Да чего уж там. Пять технологических веток прямо к пирсам подходят, в зону досягаемости портовых кранов. Во-втором — обычная узловая сортировочная станция. Только большая. Между ними тридцать километров мощной, как он сам говорит магистральной железной дороги — насыпь из песка с щебенкой, удвоенное количество шпал да тяжелые рельсы с закаленной головкой.

— Неплохой результат за год, — согласился с сыном Отто фон Бисмарк.

— Если бы он им ограничился! Когда я улетал, в сторону Хабаровска уже десять километров этой магистрали ушло. А в сторону Харбина и Находки по тридцать куда более легкой дороги. Но тоже с двумя колеями и тяжелыми рельсами.