Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Я восхитилась. Искренне, вслух и громко. И парень расцвел! А дальше уже пошло легко. Мы вернулись наверх, я предложила перейти на "ты", и через пять минут мы уже болтали, как будто знали друг друга сто лет, не меньше. Мне захотелось печенья, но кофе уже закончился, да и напилась его я досыта.
— Ром, я обещала тебе вкусный чай. Будешь пробовать?
— А почему бы и нет?
— Ну тогда... у тебя есть стеклянный заварник?
— Н-нет. А обязательно?
— Обязательно. Но в крайнем случае можно обойтись полулитровой стеклянной банкой. Это-то есть?
— Это есть.
— Доставай!
А дальше я творила волшебство. Даже я сама, хотя и не один десяток раз видела это чудо, каждый раз обмираю от восторга. А тут — неофит. Неофитище!
Свет в комнате был убавлен до уютно-интимного. По стенам пробежали тени, углы скрылись в темноте. О донышко банки стукнул невзрачный серый шарик диаметром сантиметра два-три. С шипением полился из чайника кипяток, пока не заполнил банку до "плечиков". А потом... потом мы оба глядели, не дыша, как за стеклом распускается прекрасный цветок хризантемы. И как-то даже не заметили, что оказались совсем близко, соприкоснувшись плечами и коленями. А когда это обнаружилось, то мы одновременно отскочили друг от друга, усевшись чинно-благородно каждый на своем месте.
Волшебство закончилось. Ухватив банку полотенцем за горлышко, я разлила чай по фаянсовым кружкам, пододвинула одну к Роману, другую взяла сама и сделала первый, самый вкусный, глоток. Замерла на секунду, впитывая вкус и аромат чая, и, удовлетворенно кивнув, потянулась за печеньем. Роман, в свою очередь, тоже немного отпил. Тоже посидел, оценивая.
— А ведь и вправду вкусно! — удовлетворенно заключил он и, последовав моему примеру, цапнул печенинку. Попытался.
Вот чесслово, я специально не подгадывала, но только наши руки столкнулись над вазочкой с печеньем. Столкнулись, и отдернулись. Я, чтобы не мешать Ромке зажевать печенье, нацелилась на конфеты, но он, видимо, решил точно так же, и мы с ним снова столкнулись руками, теперь уже над вазочкой с конфетами. И это пустячное происшествие так насмешило обоих, что уже через полминуты мы оба самым натуральным образом валялись на полу, держась за животы от смеха. Хорошо еще, чашки с чаем на стол вернуть успели.
С чего начинается любовь? С чего начинается дружба? Я раньше не знала, а теперь — знаю. С таких вот совместно пережитых моментов. И когда мы оба, обессилевшие от хохота, еще периодически срываясь на короткий полуистерический смешок, поднимались с пола, вытирали слезы и усаживались обратно в кресла, я уже на все сто процентов была уверена: как там с любовью — еще неизвестно, а вот дружба у нас выйдет хорошая. Крепкая и долгая. Правильная.
Чай допить мы так и не успели: заверещал домофон. Роман поморщился, как от зубной боли, и подошел к стене, на которой висела пластмассовая коробка с телефонной трубкой и небольшим черно-белым экранчиком. Он глянул на экран, снял трубку и какое-то время слушал доносящийся из нее бубнеж.
— Но ведь мы договаривались на понедельник! — сказал он наконец. — У меня еще не все готово, я планировал завтра закончить и в понедельник с утра вам привезти.
В трубке снова забубнили. И, кажется, интонация голоса сменилась на угрожающую. Я насторожилась.
— Ну хорошо, я отдам сейчас то что уже готово, а остальное — в понедельник.
Рома повесил трубку и повернулся ко мне.
— Я на минуту. Ты ведь слышала разговор? Отдам нервному клиенту готовую часть заказа и вернусь.
— Хорошо, только не задерживайся. Я что-то беспокоюсь: нормальные люди в субботу вечером, да по темноте, за заказами не ездят. Они дома сидят, телевизор смотрят и водку хлещут.
— Не переживай, я мигом.
Роман натянул ботинки, шагнул за порог, и за его спиной с легким щелчком захлопнулась дверь.
Глава 16
Я сидела, как на иголках. И с каждой прошедшей минутой этих иголок становилось все больше. В конце концов, минут через десять, я не выдержала. Надела свои ботинки, как следует их зашнуровала и открыла дверь.
Снизу доносились голоса, и разговор шел явно на повышенных тонах. Вернее сказать, один из собеседников просто орал на другого. Слов было не слышно, но на разговор с клиентом это было не слишком похоже. Я прикрыла дверь, и стала осторожно спускаться вниз, стараясь не шуметь. Ну да, прежде, чем с криками "кийя!" вламываться в помещение, стоило тихонько послушать, о чем идет речь. Вот только внизу, в тамбуре, стоял невидимый сверху охранник. Он меня не услышал, он меня увидел. И гаркнул:
— А ну пошла обратно!
Ненавижу, когда мне хамят. Мужик, конечно, при исполнении, но, кажется, там, в мастерской, страсти накаляются, а этот крокодил мне мешает. И очень хорошо, что куртка у него расстегнута, а я стою на ступеньках.
— Н-на, козел!
Я уже говорила, ботинки у меня тяжелые. И вот таким тяжелым ботинком я профессионально припечатала охранника в солнечное сплетение. Он согнулся, не в силах ни вдохнуть, ни... охнуть, а я спокойно подошла ближе и добавила ребром ладони по горлышку. Так, вполсилы, чтобы только отключить минут на пятнадцать. Охранник беззвучно стек по стене. Я на всякий случай откинула двумя пальцами левый борт его куртки. Так я и думала: пистолет. Трогать его, вообще-то, не стоит, это железная статья. Ну а что, если этот бычок придет в себя и начнет палить во все стороны?
Я пошарила в карманах охранника, нашла относительно чистый платок и, обернув им ладонь, вынула пистолет из кобуры. Куда его девать? Да вот в урну, что стоит тут же рядом. И платок туда же. Так, этого от опасных железяк избавили. Но ведь есть и другие! И это — железный повод сотворить каменную кожу. А пока идет отходняк от магии, послушать, что происходит в мастерской.
Я приложила палец к сонной артерии охранника: живой. Задвинула засов на входной двери, чтобы никто посторонний не вошел, и подкралась к внутренней. Приоткрыла чуток, и принялась слушать.
Один голос, незнакомый, то кричал, то уговаривал. Другой голос, как раз-таки знакомый, говорил в ответ только: "нет", "не знаю", "не помню", "не скажу". Та-ак, это что хотят выбить из моего парня?
— Есть у тебя еще этот порошок? — спрашивал незнакомец.
— Нет, — отвечал Ромка.
— А где ты его взял?
— Не скажу.
— А еще такие ножики у тебя есть?
— Нет.
— А этот откуда?
— Подарили.
— Кто подарил?
— Не скажу.
Раздался звук удара, затем еще один. В ответ — сдавленный стон. Ну, суки, вы у меня за все ответите! Вот только еще несколько секунд, чтобы слабость окончательно ушла.
— Не скажешь?
— Не скажу.
— Серый, давай его руку в пресс.
Ну все, мне однозначно пора вмешаться.
Я пинком распахнула дверь.
— И что здесь происходит?
В мастерской находились четверо: Ромка, изрядно побитый, два охранника-мордоворота, и еще один мужичок в шикарном прикиде. Я его узнала: один из тех костюмов, что давеча заявились к Санычу. Не самый главный, так, на подхвате, но однозначно из той кодлы. Костюм меня тоже узнал.
— Во, сама пришла! Считай, половину работы за нас сделала. Сейчас мальчик твой нам все расскажет, а потом мы тебя с собой заберем, повеселимся. Леха, погляди за нашей кралей, только осторожно: она каратистка.
Охранник, которого назвали Лехой, ухмыльнулся:
— С голой пяткой, да на саблю!
Сунул руку за полу куртки и достал оттуда нунчаки. Крутанул восьмерку, грамотно выполнил пару перехватов и уставился на меня. А я, изобразив испуг, сделала пару шагов назад и, упершись в стену, быстро развернулась и дернула вниз рычаг рубильника.
Наступила темнота. Практически, полная. И тишина, почти абсолютная. Я присела у стены, заняв стратегическую позицию: рядом рубильник и дверь, мимо меня никто не пройдет. Меня сейчас не видно: черные джинсы и черная футболка — отличная маскировка. А вот бандитов было слышно и, когда их силуэты оказывались напротив окна, даже немного видно.
— Вот сучка! — выразил свои эмоции один из охранников.
К сожалению, стоял он далековато, и потому сразу ответку не получил. Зато второй, тот, который стоял поближе, с нунчаками, решил подсветить себе телефоном. Вот только не учел пары вещей: чтобы включить фонарик нужно секунд на десять переключить внимание на экран смарта. И в это время он ничего не будет ни слышать, ни видеть. Зато свое положение в пространстве обозначит весьма конкретно. И не дам я ему эти десять секунд.
Удары снизу, когда одна из рук опирается на пол, у меня всегда получались очень хорошо. После первого удара хрустнул, переламываясь, коленный сустав, и бандит заорал от боли. После второго удара хрустнула височная кость, и он замолчал. Надеюсь, навсегда. А у меня появилось оружие, которым я неплохо владею. Кто-то из бандитов попытался прокрасться мимо меня, получил нунчаками по темечку и тихо сложился. На этот раз я не сдерживалась и била в полную силу, так что, скорее всего, и этот больше драться не будет. Надеюсь, у Ромки хватило мозгов отползти куда-нибудь в угол и там затихариться. А то я еще его по ошибке отоварю.
Осталось найти и прикончить третьего. И ситуация у нас сейчас была патовая. Мы друг друга не видим, не слышим и, соответственно, не можем атаковать. Сидеть так до утра? Ну уж нет! Надо что-то придумать. Но вот придумать-то я ничего и не успела.
— А-а-а-а!
Кто-то закричал, я дернулась на крик, и тут же услышала голос Ромки:
— Получай, с-сука!
Что-то хрустнуло, костюм — это теперь было ясно — заорал еще сильней, а Ромик долбил и долбил чем-то свою жертву, выкрикивая:
— Получай! Получай, гад!
Я метнулась к рубильнику, включила свет. Костюм уже даже не стонал, а Ромка все долбил и долбил его каким-то здоровенным гаечным ключом.
— Хорош, — крикнула я ему, — наши победили. Остановись, а то потом придется всю мастерскую от крови отмывать!
Помогло. Парень разжал руку, тяжелый ключ брякнул на бетонный пол, а сам Роман, видимо, выплеснув всю свою злость, тяжело опустился рядом, опершись спиной о станину молота. Я обошла всех троих, проверила: готовы. Еще не холодные, но скоро застынут. И тут вспомнила: ё моё! В предбаннике же еще один валяется в отключке! Я бодро кинулась туда. Пусто. Наружная дверь распахнута настежь, машины бандитов не видать. Вот сволочь! Он же сейчас всю банду сюда приведет! Я захлопнула и заперла дверь и кинулась к обратно в мастерскую.
— Ромка! Ромка!
Кузнец сидел, привалившись к станине, и явно находился в прострации. Ну да, сперва адреналина хапнул по самое небалуйся, а потом сбросил все в едином порыве.
— Ромка! Ромка! Хорош, выходи из ступора, пора шевелиться, если жить хочешь.
Он повернул голову, глянул на меня мутными глазами.
— Тась, я ведь сейчас человека убил.
— Не человека, а конченную мразь. Вот он бы тебя не пожалел. Выпытал бы все, что ему нужно, а потом кончил тебя прямо здесь и инсценировал несчастный случай. Так что действовал ты строго в рамках самозащиты. Ясно?
— Ясно, — вяло ответил он.
Черт! Надо как-то его растеребить. Но как?
— Ты знаешь, где твой этот заказчик живет?
— Знаю.
— Далеко отсюда?
— Полчаса езды.
Полчаса — это, скорее всего, спокойно ехать на груженой ромкиной "четверке". А тот на джипе, да и гнать будет, как бешеный. Минут двадцать, не больше. Двадцать минут туда, двадцать обратно, еще какое-то время уйдет на то, чтобы доложить начальству и поднять братву. Максимум, час. И минут десять уже прошло.
— Вставай! Рома, ну вставай же! Надо трупы увезти отсюда.
— Зачем?
— Да ты пойми, один бандит убежал, и самое большее через час сюда припрется еще десяток, а то и два. И тогда нас уже ничто не спасет. Обоих этим твоим молотом расплющат. Да поднимайся же! Не смогу я сама все сделать, силенок не хватит.
В ответ — все тот же тупой безразличный взгляд. Ну все, достал.
— А ну встал! В конце концов, ты мужик или тряпка?
Это было, конечно, из разряда запрещенных приемов, но сейчас на кону стояла как минимум жизнь. Даже две жизни. И ведь сработало! Ромка скрипнул зубами, зло на меня поглядел и поднялся. Уже хорошо! Ну, не случится у нас неземной любви, да и ладно. Зато живыми останемся.
— Подгоняй свою машину к дверям. И еще: сиденья задние сложи, и пол застели чем-нибудь: брезентом или, к примеру, пленкой.
— Разберусь, не маленький.
— Обиделся? А и фиг с тобой. Сейчас ты не в себе, а как нервы успокоятся, как мозгами снова пользоваться сможешь, еще извиняться прибежишь.
Понятное дело, я это вслух говорить не стала. Так, про себя подумала. Дождалась, пока за Ромкой закроется дверь, и принялась разбираться с трофеями. Деньги — берем. Оружие — не трогаем. Документы — тоже. А вот очень интересную тетрадь, которая нашлась в кармане у костюма, фотографируем, скидываем фотки в облако и стираем с телефона. Нельзя такую вещь у себя оставлять, за нее точно убьют. Что до следов, то их почти что и нет. Небольшая лужица крови около молота, но я ее сейчас раз тряпочкой — и уберу. Пылью присыплю, и никто не увидит, никто не найдет, разве что собака.
Я убиралась, а сама все думала: можно ли было обойтись без крови, без трупов. И по всему выходило, что нет. Бандиты, они и в Африке бандиты. Хоть в трениках "Адидас" с тремя полосками, хоть в костюмах от Версачи. Саныч сказал правильно: слова "нет" они не понимают. А я бы добавила: они вообще слов не понимают, только силу. Допустим, я бы их побила и битыми на улицу выставила. И что? Они бы снова пришли, только не в четвером, а вдесятером. Затоптали бы толпой. А то словили бы где-нибудь тишком, или ночью в квартиру бы залезли, да в постельке бы меня сонную спеленали. То же и с Ромкой. Сейчас я его отбила. Но я ведь не всегда буду рядом! Сам он парень не из трусливых, но умений нужных у него нет. С одним еще как-то смахнется, а двое его скрутят как щенка, и все, что им нужно из него добудут. Если же бандиты пошлют человека со спецподготовкой, то ему и одного хватит. И какой вывод из всего этого можно сделать? А только один: надо продемонстрировать плохим мальчикам свою силу, и продемонстрировать максимально жестко. И я даже знаю, как.
Убитых бандитов грузили в машину вместе. Ромка продолжал хмуриться и на меня старался не смотреть. Ну да что поделать, никуда тут не денешься. Он себя не переделает, а я себе и такая нравлюсь. Погрузились, оделись, дом заперли, поехали.
Неподалеку от города был заброшенный карьер, городские власти его под свалку определили. Ну и большинство пропадавших в городе людей, скорее всего, в этот карьер и попадали. Там, конечно, был официальный въезд, с будкой и сторожем. Но кроме него было еще и множество дорог и тропинок. Знающий эти места человек мог запросто попасть к карьеру, не привлекая к себе излишнего внимания. А места эти, как оказалось, мы оба знали. В этот карьер мы трупы и покидали. А как отъехали подальше, так я попросила Ромку остановиться. Вроде бы, он уже в норму пришел, а прежде, чем что-то делать дальше, надо как следует объясниться.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |