Гп-15

За минуту восстановив коридор, Поттер спрятал палочку. Боунс основательно пропотела от происходящего. Остальные тоже. Дамблдор улыбался натянутой улыбкой и ничего не говорил. Гарри не стал упускать такой шанс и повернулся к журналистке:

— А, мисс Тейлор, рад снова видеть вас. Позвольте, а вы почему здесь?

— Мы здесь с Мадам Боунс, — сказала журналистка, — пришли осветить вашу проверку. Министерство посмело сомневаться в том, что мы публикуем только правду — немыслимая наглость! — пустила она шпильку в Боунс, — надеюсь, теперь у вас нет вопросов, Мадам? — Тейлор явно была настроена к Боунс не слишком добродушно, скорее даже не прочь лишний раз её высмеять.

Боунс взяла себя в руки.

— Думаю, нет.

— И всё же, приглашаю всех в мой кабинет, — так же натянуто улыбаясь, сказал Дамблдор, — выпьем чаю, поговорим.

Гарри оглянулся на Гермиону. Та стояла тихо и не мешала никому. Он кивнул:

— Хорошо, сэр. Мадам? — мы с вами ещё не знакомы...

— Амелия Боунс, — сказала она, — Глава Департамента Магического Правопорядка, — должность свою она произносила с гордостью, — мистер Поттер, мы всего лишь хотели убедиться в правдивости статей пророка относительно вас. Слишком уж они выглядят... Сами понимаете.

— О, понимаю.

Гарри позволил увести себя Дамблдору, и следом пошли все, включая Гермиону...

* * *

*

Победа над троллем оказалась куда громче, чем я ожидал. Тот факт, что в хогвартсе присутствовали и журналисты, и министерство — не дали замять дело и спустить всё на репутации Дамблдора — Тролль! В Хогвартсе!

Его обугленное фото, как и лежащего на полу квирелла — украшало передовицу Ежедневного Пророка уже на следующий день, и я всерьёз начал бояться за свою девственность, хе-хе...

В смысле — на меня уж больно плотоядно начали смотреть не только девочки с розовыми пони в головах, но и девушки повзрослее и поопытнее. Гарри Поттер — Победитель чудовища Хогвартса! — гласила газета, которую утром принесли совы.

Между тем, вчера Дамблдор долго склонял Боунс и журналистов к тому, чтобы ничего не говорить публике. Однако, для журналистики его репутация оказалась пустым звуком — они всё равно напечатали, возможно, желая ему нагадить — ещё более сгустили краски, и тролль был уже "угрожающий безопасности наших детей". Я привык к тому, что на меня смотрят фанатично, пуская слюни, однако на этот раз даже Снейп был вынужден отметить, что я отличился и начислить мне полсотни баллов за нейтрализацию угрозы. При всём большом зале.

Молчаливый бойкот Дамблдору, который пытался и меня, и всю эту историю, спустить на тормозах. Акт неповиновения от преподавателей, студентов, министерства и Ежедневного Пророка.

Дамблдор, я был теперь в этом уверен, знал про тролля, и скорее всего — не ожидал, что эта история закончится вот так — к моей выгоде и... славе. Уж больно колоритно выглядела туша тролля после боя.

Журналистка в газете сокрушалась, что Сами-Знаете-Кому и его пожирателям, которые сумели избежать наказания и захотят убить Гарри, придётся туго — если мальчик в одиннадцать лет может сделать такое с троллем, то что он сможет сделать с тёмными волшебниками, когда вырастет? Не лучше ли им сложить палочки сразу, и не искушать судьбу? Нотт-старший, между прочим, так и не принёс свои извинения за поведение сына, боясь выйти против Поттера на дуэль...

Последнее было чистой воды блефом журналистки — Нотт-старший решил, что это слишком мелочно и попросту сделал вид, что ничего не было. Ну да ничего, окон на всех хватит.

Я похихикивая злобно, читал эту статью, полную фарса, аллегорий, гипертрофированных описаний подвига Юного Слизеринца, а так же то, с каким "хладнокровным спокойствием и величественным видом, подобающим истинному слизеринцу, расправился с чудовищем".

Как оказалось — общественность падка на такие описания и восхваления, и подняв взгляд, я увидел направленные на меня глаза. Много. Стол слизерина поглядывал на меня. По крайней мере, младшие курсы точно.

— Кхм...

— Гарри, это правда? — спросил первым Драко.

— Про тролля? Сущая правда.

— Мы не видели тебя на пиру, но не думали, что ты пошёл сражаться с троллем.

— Пошёл сражаться? Скажешь тоже, надо оно мне, троллей по хогвартсу ходить вылавливать. Просто я не люблю тыкву. Гермиона тоже, вот мы и пошли погулять по замку, развеяться. А тут эта балбесина, десять футов ростом, воняет так, что мухи мрут, и оно на нас набросилось. Пришлось прихлопнуть засранца. Вышло довольно удачное фото, — кивнул я на фотографию туши тролля.

— Круто, — сказал Драко, — вот бы и мне убить тролля.

— Драко, у тебя что, гриффиндорское шило в попе заиграло? — выгнул я бровь, — это пусть вон они бегают и геройствуют, — кивнул я на стол кичливо-ярких цветов.

Естественно, в замкнутой среде школьников новость быстро превращается в сплетню, и дальше уже никто не может предугадать, что запомнят люди. Наверное что тролль спас гермиону от меня. Закрыв газету, я спалил это произведение искусства к чёртовой матери. Слизеринцы вообще малообщительные, и друг к другу лишний раз не лезли. Гермиона только тесно общалась с Дафной и Панси, а так...

* * *

В кабинет Флитвика я ввалился уставший как будто мешки таскал. А я всего-то — решил потренироваться. Но видимо лёгким этот путь не будет — у меня болело всё тело, я устал, и даже очистив себя магией, всё равно был взмыленным. Свалился за парту.

— Что такое, мистер Поттер, вы от кого-то убегали?

— Нет, сэр, — я обратил внимание, что Флитвик говорил из своего кабинетика рядом с аудиторией. Туда вела небольшая дверка. Профессор её специально уменьшил, чтобы непрошенные гости не заходили, но пригнувшись, я вполне себе мог пройти. Он вышел.

— Тогда чем вы объясните столь загнанный вид?

— Немного тренировался, сэр. Слишком уж тщедушен. Похоже, это будет тяжёлый путь.

— Что ж, я всецело за, мистер Поттер, — Флитвик взмахом палочки убрал написанные на доске каракули, — на чём мы с вами вчера остановились?

— Если мне не изменяет память — то на заклинаниях обращения — превращения в животное, антиоборотное, и тому подобное.

— Да, да, точно, — покивал Флитвик, — вы прочитали труд Герберта Лупрекаля?

— Да, сэр, целиком и полностью. Правда, в отличие от своей подруги Гермионы я не могу похвастаться идеальной памятью. К сожалению, — развёл руками, — запомнил только то, что представлялось мне необходимым.

— Вот об этом и поговорим, — сказал Флитвик, — не печальтесь, не всем дано иметь идеальную память. Большинство людей помнит только то, что им нужно — знания вообще имеют такую природу, если не закреплены, мозг от них избавляется. Это хорошо, это позволяет не засорять голову лишним. Но давайте я вам просто поверю, что вы честно прочитали эту книгу и выучили несколько основных заклинаний. Раз у вас такая плохая память — давайте сегодня устроим проверочную работу, чтобы убедиться, что вы запомнили все выученные нами заклинания.

Флитвик...

* * *

*

В зале Малфой-Менора было шумно. Ещё бы — большое сборище — последний раз таким обществом собирались аж целый год назад. Приём в честь дня рождения Нарциссы Малфой. Собралось множество людей — почти все чистокровные фамилии британии, и несколько не входящих в число чистокровных, но всё же, уважаемых семейств. Люциус Малфой сидел на большом кожаном диване, ленно глядя на многочисленных танцующих. Домовики в поношенных ливреях подавали напитки, волшебники и ведьмы танцевали, пили, кто-то уже перебрал и вышел во двор, "освежиться".

Рядом с Люциусом сел Гринграсс, а вместе с ним ещё несколько человек.

— А ты что не танцуешь?

— Благодарю, я не танцую, — ответил Люциус.

— Ах, да, — Гринграсс хохотнул, — ты же у нас совершенно не любишь танцы. Эх... — Гринграсс потянулся за сигарой, — с твоего позволения... Люциус, ты съездил в Хогвартс?

— Посмотреть на Поттера? Съездил.

— Ну, и как впечатления?

— Ужасающий молодой человек.

— Что, неужто страшнее тёмного лорда?

— Если учесть возраст... намного, намного страшнее, — серьёзно сказал Люциус, заставив Гринграсса поперхнуться затяжкой.

— С чего такие выводы? То, что его газеты облизывают — это понятно, но откуда такая уверенность?

— Мне так кажется, — скользко ушёл Малфой от ответа, — я спросил чего ему не хватает — он ответил что в школьной программе Хогвартса не хватает фехтования, которое давно упразднили. И дуэлей.

— Ну, то такое, — ответил Гринграсс, заново прикуривая сигару, кончик которой он отрезал магией, — многие так говорят.

— Я слышал, что Драко, да и твоя дочь дружат с ним и этой... Грейнджер? Это так?

— Дафна писала, что подруга Поттера замечательная девушка. Что бы это ни значило. Меня вообще напрягает, что на слизерине учится эта...

— Советую не говорить это при Поттере. Иначе можешь помереть быстрее, чем успеешь схватиться за палочку.

— Всё настолько плохо? — удивился Гринграсс.

— Или настолько хорошо, смотря как посмотреть. Но в любом случае, просто держи язык за зубами — если Волдеморта мы ещё кое-как можем пережить, то Поттера — уже вряд ли. А представь, что будет, когда он в силу войдёт, если он сейчас от троллей только угли оставляет?

— Ты его боишься? — спросил в лоб Гринграсс.

— Я опасаюсь всех, кто угрожает благополучию моей семьи, — дипломатично ответил Малфой, — а боюсь — что Поттер втянет Драко во что-то опасное или противозаконное. Мне бы этого не хотелось. Дамблдор, как я слышал, вообще не в восторге от мистера Поттера.

— Дамблдор? — Гринграсс удивлённо вскинул брови, — он же его воспитывал.

— Нет, вовсе нет. Дамблдор сам не знает, кто воспитывал Поттера. Кто бы это ни был — он похитил мальчика ещё в младенчестве и оставил очень убедительную фальшивку. Это я понял по оговоркам Поттера, которые передал мне сын. Так же прозвучало имя Сэйлем Сэйберхаген. Ты знаешь такого волшебника?

— Нет.

— И я нет. И это немного напрягает. Скорее всего это псевдоним. Хотя кто знает. Одно могу сказать точно — у них огромные деньги, редкие артефакты, и очень строгое классическое воспитание. Такое, что блэки на их фоне — малообразованные. Если мальчика с пелёнок учили магии и тренировали запоминать генеалогию и культуру — то это серьёзно.

— Ты думаешь, это кто-то из нас? Чистокровных?

— В этом нет сомнений. И скорее всего это кто-то иностранный. Но ни одно известное мне английское семейство не учит своих наследников настолько сурово.

Гринграсс пожал плечами:

— А что с этой девочкой делать? Она вроде бы совсем не из наших, но ссориться с Поттером никто не хочет...

— А разве нужно что-то делать? Ну не чистокровная, это не настолько страшный порок, если за неё вступается такой человек как Поттер. Сын Нотта вон уже попробовал грубить — вылетел в окно впереди собственного визга.

— Да, это было неожиданно.

Музыка поменялась на более медленную. В гостиную влетела большая полярная сова, которая проигнорировала десятки мощных защитных чар, наложенных на мэнор. Люциус хмыкнул.

— Что такое, — Нотт вскочил, — Люциус, разве у тебя нет защитных заклинаний?

— Есть. Но только один нахальный мальчишка может наложить на сову заклинания для пробивания защиты, — сказал он, смеясь.

Сова и правда пробила защиту дома и сделав круг над танцующими, приземлилась на тумбочку, выставив крыло, придержала чуть не упавшую старинную вазу и прокашлявшись, громко ухнула. Все обратили на неё внимание. Сова уронила на пол из клюва небольшой предмет, который взлетел в воздух. Гости обступили серую дымку, которая образовалась посреди зала. Некоторые набравшись смелости, дотрагивались до дымки.

Она поднялась, взвилась вверх, закрутилась спиралью и сформировалась в образ юного Гарри Поттера. Он был одет в строгий костюм, каким Нарцисса видела его на платформе, волосы аккуратно забраны, весь вид крайне аристократичный и гордый. Призрачная фигура Поттера осмотрела зал, вежливо коротко поклонилась гостям и самой имениннице.

— Леди Малфой, — сказал Поттер, — я услышал от своего товарища Драко, что у вас сегодня праздник. Прошу простить, что не смог прийти лично и прислал призрачного аватара. Я хотел поздравить вас с этим замечательным праздником, — Гарри ещё раз вежливо склонился, в идеальном поклоне, сделав всё как надо жестом, — пусть магия осветит ваш путь, — сказал он на латыни, перейдя на этот язык, — позвольте подарить вам кое-что, — призрачный аватар выставил руку и с пола поднялся вихрь призрачного пламени, который очертил контуры большой красивой деревянной коробки. Гарри поднял её и с поклоном вручил леди Малфой. Та, удивлённая столь странным гостем, взяла.

— Спасибо... Но что это?

— Подарок. Я вспомнил, что день рождения — грустный праздник, ибо мы не становимся моложе, поэтому мой подарок вам — это флакон превосходного эликсира жизни, который увеличивает срок жизни. Данный экземпляр изготовлен с применением слёз Белого Феникса — этот вид птиц вымер пятьсот лет назад, поэтому его слёзы считаются довольно ценными. Они обладают гораздо большим исцеляющим действием, чем слёзы красного феникса, и имеют омолаживающий эффект и дарят небывалую красоту — именно поэтому охочие до красоты волшебники и истребили этих прекрасных созданий. Эликсир жизни продлевает жизнь на десять лет — поэтому объединённые вместе они действительно позволят вам стать вновь двадцатилетней девушкой, без оговорок на здоровье или внешность, как с обычным эликсиром жизни... Ещё десять лет молодости и здоровья — вот мой вам подарок, — с улыбкой сказал аватар, — рядом вы найдёте главный подарок — это артефакт — кулон "Гиперион". По древней легенде, он принадлежал божеству Гипериону, но это не точно. Точно известно только, что первым известным владельцем, который всегда носил его, был волшебник Мерлин, в десятом веке. Он дарует магическую и физическую силу и обладает до сих пор не изученными, ввиду чрезвычайной сложности, защитными функциями.

Аватар замолчал. Впрочем, обступившие Нарциссу люди, заглянувшие в коробочку, увидели красивый старинный кулон и рядом — флакон с белесоватой слегка сияющей жидкостью. По мере рассказа аватара, у всех, даже у бывалых чистокровных снобов — округлялись глаза. Артефакты Мерлина — можно было назвать сродни регалиям мира волшебников, их нельзя было купить за золото. Трудно найти идиота, который расстанется с такой вещью, ведь обратно не купишь. Что уж говорить про флакон. О мифических вымерших фениксах слышали многие, но некоторые даже ставили под сомнение их существование. От флакона так веяло магией, что волосы дыбом вставали. Нарцисса взяла флакон в руки и выпила содержимое, до последней капли.

На глазах её внешность начала меняться — фигура приобретать стройность, которую она утратила после рождения ребёнка, грудь слегка приподнялась, мелкие морщинки на лице разгладились, и само лицо помолодело, примерно до состояния девятнадцати лет. И стало ещё красивее — исправились мелкие дефекты внешности, волосы приобрели более сочный светлый оттенок, в общем — улучшилось всё. Одежда слегка провисла в некоторых местах, а в некоторых натянулась. Присутствующие волшебницы смотрели на неё с плохо скрываемой завистью, скорее даже неприязнью. Мол, ей то за что? Я тоже хочу...