Человек с ружьём

Но сегодня уже третья ночь. Всякое случиться может...

Ободрённые этим добрым напутствием разбрелись по своим закуткам...

Среди ночи проснулся.

Гляжу, на кровати кто-то сидит. И светится...

Когда глаза наконец сфокусировались, разглядел — дама. Молодая, красивая. В полупрозрачной ночнушке. И сама какая-то полупрозрачная вся. Насквозь просвечивает. Как-то сразу стало не до эротики...

Спросонья я всегда умный такой...

Поэтому поздоровался. Вежливо. Насколько смог:

— Здрасти. И чо?...

— А ничо. Поговорим?

— Ага...

— А Вы что, меня совсем-совсем не боитесь?

— Ну, не то, чтобы совсем-совсем. Всё-таки опасаюсь. Я со столь просветлёнными особами ещё никогда не встречался.

— Странный Вы какой-то. Все остальные пугаются, пытаются убежать. Как мы с ними ни стараемся, чтобы поаккуратней. Такие нервные. Даже поговорить не с кем.

— А что это Вы на моей кровати делаете?

— Сижу, — глубокомысленно ответила дама, — и, вообще, это моя кровать.

— Ну, я не настаиваю. Ложитесь. Могу и на коврике пристроиться.

— Зачем?

— Ну, чтобы Вам было где спать.

— Не стоит. Я уже почти сотню лет во сне не нуждаюсь.

— А в чём нуждаетесь?

И вот тут начался весьма интересный разговор...

Дама оказалась дочкой бывших хозяев замка. Они с папой, мамой, группой профессоров, их ассистентов, лаборантов, студентов, а также прочими как заинтересованными так и прислуживающими им лицами эликсир вечной молодости искали.

И надо же, повезло им. Нашли...

Только вот оказался он совсем не средством для вечной жизни. Скорее, наоборот. И превратились эти экспериментаторы не в бессмертных, а то ли в вечно живых, то ли в не до конца умерших.

С тех пор резко помолодевшие исследователи бродят по замку. В виде эктоплазменных сгустков. Потому что пока омолаживались и бессмертились, их тела куда-то задевались. Уже почти сотню лет найти не могут...

Смерть им теперь не грозит. Но и жизнью это назвать трудно — ни поспать, ни пожрать, ни в носу поковыряться. Тоска...

И из замка никуда не выйти. Как только от него пытаются отдалиться, так сразу таять начинают. За стенами-то напряжённость торсионных полей совсем не та. Да и плотность психопатической энергии маловата...

Короче, тем, которые эктоплазменные, там не выжить.

Пытались с живыми договориться. Чтобы помогли. Но те почему-то сразу пугаются. И убегают. Они уж и по всякому пытались. Осторожненько, постепенненько. Не помогает.

В общем, невесело им тут. Некоторые из пострадавших даже не выдержали и самоубились. Путём постепенного развоплощения при удалении в места малой концентрации силовых линий оргонных полей. Уфффф...

Короче, это если за ворота замка выйти и с пол часика там простоять.

Зато как мудрёно закрутил. Глядишь, за умного примут! Тем более, есть кому.

В комнате стало заметно теснее. И светлее. Это прочие естествоиспытатели беседу нашу послушать решили. Ох, и много же их слетелось. Прямо, как мухи. Не будем уточнять на что...

Помещение небольшое, набились аж в несколько ярусов. И слоёв. Но молчат, только светятся. Уставились на меня и смотрят. Ждут чего-то...

Оказалось, это я с каждым из них заговорить должен. Иначе они не могут. Не получается почему-то, чтобы первыми. Промеж себя-то они телепатически общаются.

Народ об этом не знает, при встрече норовит не поздороваться, а тапком швырнуть. Да удрать куда подальше.

Тут я очень вовремя сообразил, что их много, а я один. Если сейчас ко всем обращусь, так потом они меня своим общением из-под земли достанут. И заговорят. Может, и не вусмерть, но до ихней вечной молодости запросто уболтать могут...

Софи, так звали призрачную баронессу, тут же высвистала из парящего вокруг меня облака эктоплазменных сущностей своего отца и завмага. В смысле, руководившего исследованиями профессора магии.

Честно говоря, эта парочка молодых полупрозрачных парней особо мудрой не выглядела.

Впрочем, другие были не лучше. Ибо омолодились...

Барон Рейнер и доктор Танкред пожаловались, что такая жизнь — она такая...

Кроме как летать по замку, людей пугать, подслушивать, да подсматривать больше толком ничего не получается. А добытыми таким образом сведениями можно поделиться только со своими. Что обидно.

Я оказался первым, кто поздороваться догадался. За почти сотню прошедших после их "удачного" эксперимента лет. Остальные при виде столь изменившейся исследовательской группы просто кричат или визжат. Ну, это — в зависимости от пола. Швыряются чем ни попадя. И убегают.

В еде и питье омолодившиеся больше не нуждаются. Одежда тоже призрачной стала. Не помодничаешь. Даже книжку не полистать. Потому как не перелистывается. Газообразные они теперь какие-то. Даме руку или что другое не поцеловать — сами они насквозь друг друга проходят, а люди их на ощупь совсем не чувствуют. Поэтому экзоплазменные только полтергейст устроить могут. Да и то лишь в виде сквозняка. Тоска...

С этим надо что-то делать. Потому что так дальше жить нельзя!

Но когда я спросил, а что, собственно, делать, такой полтергейст начался. Со сквозняком...

Если это можно так назвать.

Кто там про тонкие вибрации рассуждает? Никакие они не тонкие. Меня чуть с кровати не снесло. Хорошо, я всего троих слышал. Но и этого вполне хватило...

Научный спор, временами переходящий в дискуссию, продолжался до тех пор, пока мои бойцы на шум не сбежались. Повезло, что призрачным друг в друга вцепиться нечем, а то бы полетели клочки эктоплазмы по закоулочкам.

Тут призраки начали быстренько переходить на другой уровень бытия. Чтобы продолжить где-нибудь, где живых нет. Они же сквозь стены свободно перемещаются, а большое количество людей переносят с трудом. Аллергия, говорят, такая. Эзотерическая...

Чесаться начинают. А нечем. Это раздражает.

В общем, успокоились, разошлись. Софи с бароном и завмагом обещали к следующей полуночи потерявшийся консенсус отыскать.

Ну а я, поворочавшись с часик, спокойненько себе уснул.

Глава 8. Флаги над башнями

Утро началось нормально. Зарядка, водные процедуры...

Когда на завтрак шёл, заметил, что то из одной стены, то из другой вечно молодые рожи выглядывают. Видать, пообщаться хотят.

Вот уж фигушки. Пусть ночи ждут. Днём у меня и без них дел навалом...

После завтрака подняли королевское знамя. В лагере осаждавших сразу засуетились. Похоже, совещаются.

Вскоре перед воротами замка попугай появился. В смысле, человек, но уж больно пёстрый какой-то. Весь в гербах. С головы до ног. На коне. С трубачом и знаменосцем. Полотнище тоже сплошь гербами обсижено...

Мне объяснили, что этот ходячий гербарий — вовсе не птиц какой экзотический. Просто он здесь герольдом работает. Они тут фейс-контроль заменяют. Фейсы-то у рыцарей за забрала шлемов упрятаны. Кто на тебя наехал сразу и не понять.

Поэтому на щитах опознавательные знаки рисуют. Регистрирует их не ГИБДД, как у нас, а такие вот товарищи. Специально для этой цели выделенные.

И одежда у него специальная. Геральдическая! Напяливают герольды на себя чего поярче не просто так, а чтобы обе дерущиеся стороны издалека заметили, да не обидели ненароком. Они ж не подраться тут понаехали, а экспертами работают.

И положено им, в отличие от наших мастеров свистка и полосатой палки, не в кустах с радаром сидеть, а совсем наоборот. Чтобы рыцарь издалека увидел. И в любой момент подскакать мог. Выяснить, можно ему с данным субъектом драться, или западло. И сколько можно с побеждённого содрать. В смысле, какой благородный выкуп за данных рыцаря, коня и доспехи ему полагается.

Вот этот и прискакал выяснить, по какому такому праву мы тут королевскими стягами размахиваем.

Пришлось ему наши права предъявлять. В смысле, Генриха. Герольд короля опознал, озадачился и взад ускакал.

Через полчасика появился перед воротами уже с Гудерианом.

Здешний Быстроходный Гейнц оказался курносым парнем примерно моего возраста. Худощавый, с хитрыми серыми глазами. Что-то не похож он ни на великого танкового полководца, ни на постоянного обитателя византийских библиотек, ни на обладающего истинно нордическим характером арийца. Да и на рыцаря — не очень. Вот на торгаша, причём, опытного, немного смахивает. Но только местного — лицо у него явно не армянской национальности.

Напутали историки чего-то. Или подменили. В ходе всемирного антипопаданческого заговора. Чтобы всякие там настоящего не сразу отыскали.

Ведь без отлова Гудериана не попаданство получается, а одно расстройство. Поэтому не засчитывается.

Зато транспортное средство Ганса вполне подошло бы и танковому гению нашего мира.

Огромный широкогрудый могучий красавец-фриз. С любовно вычищенной, переливающейся всеми оттенками чёрного шкурой. Или, как лошадники говорят, вороной масти. С длиннющей гривой на высокой бронированной спереди шее, пышным хвостом, мохнатыми как у хоббита ногами и большими глазами. Такими же хитрыми, как у его хозяина, только чёрными. В воронёных, изукрашенных замысловатой чеканкой, наголовнике и броне. В общем, типичный "ужас, летящий на крыльях ночи". Но жутко красивый.

Причём, даже и не понять, какое из двух слов: "жутко" или "красивый" здесь главное. Похоже, оба...

Порадовался, что Камилла в Фрайфельде осталась. Моя Ромашка точно бы в этого чернокожего гиганта втрескалась. Несмотря на всю её флегматичность. Тем более, по габаритам они друг другу как раз подходят. А я пока всадник так себе. Вряд ли в седле удержусь, если она кокетничать начнёт. Шлёпнулся бы прямо на глазах короля, принцесс, гвардейцев и херра Гудериана.

Так и лицо потерять недолго. Или разбить. Или что другое. Отбить. В общем, приключился бы непростительный для суперкрутого принца конфуз. Пришлось бы харакири делать. А я не умею. Очень бы неудобно могло получиться...

Панцер, (а как ещё Быстроходный Гейнц мог своего скакуна назвать?), заметив, что его восторженно разглядывают, покосился на меня. Презрительно-иронически. Не уважает, значит. Видать, моё наездническое умение оценил. С ходу. Я ж говорю, умный.

Но и ладно, переживём. Нам не с ним тут договариваться.

Зато сам Ганс щёголем не выглядел. Доспех явно неновый. Поношенный, не раз в деле побывавший. Судя по характерным зарубкам. Но крепкий. Плащ потёртый. И щит побитый. Хоть и свежеподкрашенный. Не бережёт себя предок танкового гения. Свой броневик четырёхкопытный куда дороже ценит.

Впрочем, о взаимодействии договорились быстро. Сюзерен Ганса дал ему приказ никого в замок не пущать. А приказы надо выполнять. Это нам на руку — у замка появилось неплохое внешнее прикрытие. Правда, полевая оборона не шибко нужна — стены крепкие, защитников хватает. Но пусть будет. А там либо герцога официально изменником объявят, это вассальную присягу ему отменяет, либо королевские полки подойдут...

Либо ещё что случится. В общем, упрёмся — разберёмся.

Херр Гудериан, хитро поблёскивая глазами, пожаловался, что трудно ему секреты в лесу держать. Муравьи их заедают. И мошки. Так что, их он снимет.

Во даёт! Сходу догадался, как мы в замок просочились. Гены — они рулят!

Впрочем, нам в лесу тоже особо делать нечего. Ну, можно, конечно, выйти, с зеленоглазкой поболтать. На разные лесоохранные темы...

Партизанить-то при таком раскладе — себе дороже будет. Профиту никакого, а риск большой. Не всегда убежать удаётся. Зажмут где-нибудь мятежники — можем и не отмахаться. А короля, хоть и такого разгильдяйского обалдуя, как Генрих, беречь надо. Без него тут всякое нехорошее начаться может. Вплоть до гражданской войны. А нам оно надо?..

Разве только — его в замке оставить, а самим на подвиги отправиться.

Нет, конечно, попробовать можно. Только уж извините, я не экстремал. При всей моей крутости такое унижение царствующей особы, скорее всего, просто не переживу...

И принцессы надуются. А дам обижать — последнее дело. Особенно этих. Они ведь запросто и заколоть могут.

Так что, будем сидеть тихо, внутризамковые проблемы решать. Тем более, их хватает...

К полудню с осаждающими договорились, пошли к обеду собираться. Обед — тоже дело серьёзное. На пустой желудок я обычно злой такой. И ворчливый.

Впрочем, не только я...

А нам ещё с эктоплазменными что-то делать надо. А то ведь не отстанут...

После обеда снова связались со ставкой. Новости были хорошие. В основном.

В столице у заговорщиков ничего не получилось. Сейчас они массово в юго-восточную провинцию побежали. Даже оба пернатых полка с лагерей снялись. И направились куда-то в сторону Ост-Нидервальда. То есть, к нам.

Это не радует.

Зато рейтарский полк барона Людвига уже у Фрайфельда стоит. Готовится своего командира из осады освобождать. Там же и местное дворянское ополчение сосредотачивается. Уже довольно много подошло. Герцог Альбрехт тут не шибко популярен.

Из столицы к нам на помощь гвардейская пехота направилась. Под командованием принца Герарда. С ротами лейб-конвоя и герцога Наумбургского. Так что, вскоре заговорщики испытают на себе, что такое "Чёрный ужас" с "Синей смертью" в одном флаконе.

Да и замки мятежников кому штурмовать будет. А то кавалерией это делать затруднительно.

Ну а мы пока тоже штурм устроили. Мозговой. Чтобы разобраться, как приведения в замке завелись и как их теперь оттуда вывести.

Глава 9. Великое делание

Маркус своим замком особо не интересовался. Боевой офицер. Некогда как-то...

Пришлось звать управляющего. Им оказался пухленький суетливый мужичок с бегающими глазками. Сразу захотелось кошелёк перепрятать. На всякий случай.

Но на интересующую нас тему данный фрукт ничего интересного рассказать не смог. Ну, это и понятно. Эктоплазму украсть непросто. Даже в комплекте с торсионными полями. Другое дело — зерно. Или амуницию.

Но баронские закрома нас интересовали мало. Вызвали коменданта.

Тут нам повезло.

Старый солдат не знал слов любви. Зато замок облазил весь. От шпилей до подвалов.

Правда, на предмет размещения гарнизона и организации обороны. Но хоть что-то.

Так вот, здесь не то, чтобы подполье, целый подземный лабиринт. Со складами, винными и невинными погребами, подземными ходами, тюрьмой, пыточной, а также прочими столь же необходимыми в хозяйстве помещениями...

И каким-то длинным коридором. С комнатами по обе стороны. Часть из них явно когда-то жилыми были. А в других всякие вещи непонятные. В основном, посуда. Но явно не для еды.

Правда, запах там. Да и кое-какие из дверей уже лет сто не отпирались. И ключей от них нету. Зато призраков много. Так и клубятся...

Поэтому толком это место никто и не осматривал.

Вышел из зала, чтобы потусторонней консультацией воспользоваться. А то у нас умных много, но они все живые. Некоторые — даже слишком. Но в подобных делах разбираются слабовато. И призраки их плохо переносят.

Тут же увидел чью-то выглядывающую из-за гобелена вечно молодую рожу. Попросил, чтобы барона позвали. И завмага. А они, оказывается, уже здесь, под плинтусом. Оба.