Изменить судьбу

— Не нужно извиняться, — засмеялась Свет. — На твоем месте мы бы разнесли в клочья полгалактики.

Равновесие обняла Анну и пообещала часто навещать её вместе с сестрами.

— Когда будет нужна помощь, вызови свою метку в глазу — и мы придем.

— А как?

— Просто подумай о ней.

— А еще постарайся поладить с богиней Трона, — посоветовала Тьма. — Её называют Пресветлая мать или Пресветлая богиня плодородия. Она — куратор планеты, со своей работой справляется хорошо, поэтому мы пошли навстречу её просьбе не создавать Пантеон для других богов.

— И ей не скучно одной? — поинтересовалась Анна.

— Богиня — очень сдержанная дама, не любит конфликтов и суеты. А наличие многих богов — это бесконечная вражда между ними за влияние на планете, что немедленно сказывается на жизни разумных, которые начинают выяснять с оружием в руках, чей бог лучше. И это лишь один из поводов для конфликта между ними. А ведь есть еще и обычная жадность, зависть, злоба, желание власти ...да много чего, что можно решить с помощью силы.

— Я понимаю, сама ненавижу насилие в любом проявлении, — согласилась Анна. — Хотя лишь к сорока годам осознала, что бороться все же стоит, иначе теряешь уважение не только близких тебе людей, но и саму себя перестаешь ценить, как личность.

— Я верю, что в новой жизни ты не совершишь старых ошибок, а Пресветлая присмотрит, чтобы с тобой не случилось ничего плохого. До встречи, сестренка, — Анну обняло теплое облако преобразованных Великих и через мгновение лесной пригорок опустел.

Глава 24.

Элении не спалось. Она, поворочавшись в постели, решила больше не мучиться, а выйти на балкон и подышать свежим воздухом. "Анна-Сорита тоже не спит, — женщина нежно погладила уже довольно большой живот. — Сейчас, доченька, мы тепло оденемся, чтобы дедушка не ругался на легкомысленное отношение к нашему здоровью, и немного погуляем". Ночной воздух был привычно холодным и влажным, и хотя зима уже заканчивалась, теплее пока не становилось. Обойдя второй этаж по периметру, Эления остановилась у балконных перил и посмотрела в сторону океана. "Ничего не видно, доченька", — привычно обратилась к Анне-Сорите молодая мать, эти мысленные монологи уже вошли в её привычку. Девочка в ответ заворочалась и Эления лишний раз убедилась, как была права Пресветлая, наказав ей общаться с ребенком еще до его рождения. "Ну, что же, ночь заканчивается, будем встречать рассвет", — женщина вздохнула и поудобнее устроилась на высоком мягком стуле, который отец поставил специально для неё.

Вот уже второй месяц Эления жила в поместье де Гривзов, оставив Эрика на хозяйстве в столичном доме. Преподавательская работа мужа в Академии ценилась очень высоко, освободиться он мог лишь в каникулы или на праздники, чем де Лей постоянно пользовался, приезжая к Элении как можно чаще. А для своего спокойствия Эрик приставил к жене верного человека — Старого Умника, который следил за беременной хозяйкой с отцовской тщательностью. Гвидо де Шарон, ближайший друг родителей Эрика, давно отошел от государственных дел и принял на себя обязанности дуэньи молодой пары.

— Какой слуга?! — кричал Эрик, услышав просьбу Умника взять его привратником в дом. — Ты — дворянин, барон, первый человек ордена Согласия, много лет проработал в разведке Ирии и лично знаком с королем. Я не понимаю смысла этой просьбы.

Гвидо выставил "полог молчания" и "успокоил" молодого графа:

— Эрик, у меня неприятности. Уже какое-то время на меня ведется охота, организованная каганатами Илоя и Тагды.

Де Лей, резко побледнев, рухнул в кресло.

— Это они убили маму и отца, — прошептал он. — А теперь и к тебе подбираются? Сволочи, все никак не успокоятся, что Ирия принесла в степь мир и процветание. Рассказывай, я хочу знать подробности.

— Много лет назад по инициативе короля Огдена мы начали осваивать северное побережье Герданы. Строили порты, возле которых быстро вырастали города, учили степняков морскому делу, делились знаниями и опытом ведения международной торговли ...да что я рассказываю, ты сам это прекрасно знаешь. А каганаты Илой и Тагды оказались на самом дальнем участке побережья, которое выходило к Саремским горам, и поэтому осваивалось последними, то есть медленно и долго.

— Да ведь путь туда, что по суше через земли Оуэна, что по морю, занимает несколько месяцев, — кивнул Эрик. — Это понятно.

— А вот каганам было непонятно и обидно. Как же, они великие страны, у них — все самое лучшее в степи, а мы не торопимся строить им порты и вообще ведем себя неподобающе.

— То есть, не падаете ниц перед ними и не пресмыкаетесь, как остальные варвары? — хмыкнул де Лей. — Тогда, конечно, вы наглецы и вас следует наказать.

— Историю гибели твоих родителей и моих друзей повторять не буду, ты знаешь её наизусть. Фарр и Хелла учили шаманов севера управлять погодой с помощью ветра, а также призыву дождевых туч для полива посевов. Тогда же каганы поняли, что гроза — это не только явление природы, но и мощное оружие против соседей, не желающих уступать им право первенства в освоении морского дела.

Ты должен понять, Эрик, государства Севера — пока еще очень молоды, а умение управлять людьми и большими территориями — это не только власть с помощью силы, это, в первую очередь, опыт многих поколений твоих предшественников.

Каждый король Герданы с детства учится на примере своих предков, как нужно и как никогда нельзя поступать в различных ситуациях. Придворный опыт, политика, дипломатия, умение манипулировать подчиненными — это не простая наука. Возможно, с точки зрения честного человека, короли не всегда поступают порядочно и справедливо. Но они всегда соблюдают законы и призваны следить за их исполнением. Потому что законы — это гарантия мира и порядка в государстве. Мы это знаем, Оуэн, Флавия и Нирам это знают, ведь наши законы похожи, существуют многие века и народ впитал их с кровью поколений. Когда-то король Огден сказал, что зрелость государства определяется тем, как оно решает конфликты. Опытный правитель всегда отдаст предпочтение мирным переговорам и дипломатии, чем агрессии и войне.

А степняки этого еще не осознали и большинство конфликтов до сих пор решают с помощью силы.

— Я понимаю, — сказал Эрик. — Как преподаватель Академии, я вижу разницу между начинающими магами и выпускниками. Первогодки пытаются решить свои задачи силой, а старшие ученики применяют знания и опыт.

— Это хорошее сравнение, малыш, — улыбнулся Гвидо. — Именно так и поступили каганы. Сила армий у них была и есть, но знаний и опыта пока недостаточно. Молодость и нетерпеливость помешали правителям Илоя и Тагды спокойно дождаться своей очереди в освоении океанского побережья. А новые шаманы их поддержали, не послушав мудрых наставников, убеждающих не спешить с военным конфликтом.

— Все равно, я считаю, в том, что случилось в степи, есть вина и наших дипломатов, — хмуро вставил де Лей. — Ирия с самого начала должна была обсудить все нюансы наших взаимоотношений с каганами Севера.

— Должна, — согласился де Шарон. — Но накладки всегда бывают, особенно, когда решаются такие глобальные задачи. Илой и Тагды поспешили развязать войну, мы не успели её предотвратить. Фарр и Хелла погибли, защищая границу Роры от вторжения соседских армий, спасли сотни мирных жителей, но себя защитить не успели. И я до самой смерти буду корить себя за то, что оставил друзей, уехав за подмогой в Тиун...

— Ты не виноват, дядя, — Эрик протянул руку и привычно похлопал Гвидо по плечу, — и я никогда не винил тебя за это. Ведь никто не ожидал такого внезапного нападения... и не забывай, что этим ты еще и спас меня, увезя с собой в столицу. Именно твои действия помогли быстро остановить войну и достучаться до каганов, приставив к ним ирийских советников.

— Да, это так, но я не забыл, кто виноват в смерти Фарра и Хеллы, — ощетинился Гвидо. — Я знал, кто нашептывал молодым правителям мысли о захвате новых портов Роры, Тиуна и Ше. И я отомстил...

— Как?

— Не буду вдаваться в подробности, но мои люди смогли за несколько лет устранить всех жаждущих богатства и славы прихлебателей каганов, завидующих мирному процветанию соседних государств. Последний, Шаган-бай, был недавно убит на охоте неизвестным наемником...

Эрик вскочил:

— Ты?! Это был ты? Последние полгода я не мог связаться с тобой и в департаменте разведки мне всегда отвечали, что ты инспектируешь границы Оуэна...

— Ну я, и что? Этот Шаган-бай, чтоб ты знал, дядя кагана. Он давно мечтал устранить племянника, чтобы самому усесться на его место. Одним выстрелом решилось столько проблем, советники Ирии объяснили Су Ли, кагану Илоя, какой участи тот избежал, доверившись родственнику. Но каган, как правитель государства, потребовал головы убийцы. Не забывай о законах, Эрик, они должны соблюдаться, нравится нам это или нет. Поэтому я решил уйти из разведки, пока все не успокоится.

— Но почему привратником? — Эрик налил в стаканы вино и подал Умнику, вновь усевшись напротив. — Ты можешь вернуться в Лей, можешь уехать в Оуэн или на побережье, да куда-угодно, ведь никто не знает, что именно ты устранил этого бая.

— Знает король. Я объяснил ему ситуацию и написал прошение об отставке.

— Он сердился? — осторожно поинтересовался граф.

— Орхет хоть и стар, но мудр и справедлив. Он понял, что я был в своем праве так поступить, тем более что назревавший в каганате конфликт был сведен на нет. Король лишь потребовал, чтобы я не уезжал из Аруны, так как мои связи и знания могут понадобиться Ирии в любой момент. Да и Хорс де Морне закатил истерику, что орден Согласия без меня пропадет.

— Конечно, пропадет, — согласился граф. — Мы все без тебя пропадем, я тоже не хочу расставаться с тобой. Ты же моя семья. Конечно, есть еще кузены де Лей и у нас отличные отношения ...но они обычные люди и...

— Я понимаю, о чем ты пытаешься сказать, — кивнул Гвидо. — У магов и простых людей разное восприятие мира. Хотя я всегда тебя учил, что это не должно влиять на отношение к обычным людям. То, что мы маги не делает нас лучше, мы просто другие.

— Согласен, но раз уж так получилось, что мы оба маги, ты все-таки лучше понимаешь меня, чем остальные родственники. После смерти родителей, когда обнаружилось, что я тоже маг Воздуха, именно ты привез меня в Аруну и воспитывал, как родного. И хоть я называю тебя дядей, для меня ты давно как отец.

— Спасибо, малыш, я тоже тебя люблю, — заулыбался де Шарон.

— А вот еще раз назовешь меня малышом — поссоримся, — пообещал "грозно" Эрик. — Но я возвращаюсь к вопросу — почему ты хочешь быть именно слугой, привратником?

— Во-первых, это маскировка, никто не будет искать меня среди слуг, поверь. Во-вторых, мне будет удобно жить в привратницкой, откуда я смогу свободно уходить по делам или принимать своих агентов...

— Ага, значит, службу ты все-таки бросать не намерен, — сказал удовлетворённо Эрик. — Я так и знал, что маг твоего уровня не будет сидеть сложа руки.

— А еще, мой мальчик, ты не удосужился посмотреть на меня истинным зрением. В своей последней эскападе я полностью опустошил силы и как маг Воздуха теперь ничего не стою.

Эрик замер, внимательно рассматривая тусклую ауру Гвидо.

— Но как? ...Почему?

— Так получилось, — пожал плечами Умник. — Не думай, что я сдался. Меня осмотрели лучшие маги столицы, я даже ездил на консультацию к Великому целителю Хьюго де Гривзу на побережье, но его вердикт был таким же как и у магов Академии — моя аура восстановится со временем, но лишь частично.

— И что? — нахмурился де Лей. — Твоей работе в разведке это не помешает. В конце концов, там всегда ценились именно твои мозги, а не умение управлять воздухом.

Гвидо вздохнул, а потом нехотя объяснил:

— Понимаешь, сынок, на самом деле я не хочу больше активно работать. Наверное, просто устал ...а еще там, в степи, во мне будто сломалось что-то внутри, не знаю как объяснить... Я больше не маг, за своих друзей отомстил и теперь для меня смыслом жизни остался лишь орден Согласия ...и ты, конечно. — Он вдруг подмигнул Эрику. — Кстати, Хьюго намекнул, что кто-то серьезно ухаживает за его дочерью, это так?

— Эления... — Эрик покраснел, — Она...

— Я видел, — Умник наслаждался смущенностью парня. — Девушка прекрасна и умна, согласен. А еще она маг Жизни, как её отец, и собирается после окончания Академии остаться в Аруне. Так ты мне скажешь, что происходит?

— Дядя, я её люблю, — тяжело вздохнул Эрик, — но не смел открыто ухаживать, потому что был её преподавателем, а устав Академии строго запрещает личные отношения со студентами. Теперь же, когда Эления сдала последние экзамены, у меня развязаны руки и...

— И что?

— Я боюсь ...вдруг откажет?

— Пока не спросишь — не узнаешь, но сам факт того, что Хьюго в курсе происходящего, говорит о многом.

— Правда? — засиял де Лей. — Я не смел даже надеяться.

— Все будет хорошо, — успокоил его Умник. — И возвращаясь к началу нашего разговора, что ты мне скажешь по поводу появления в доме нового привратника?

— Да пожалуйста, — отмахнулся Эрик. — Но ведь тебя здесь все знают, слуги будут в шоке оттого, что барон де Шарон носит ливрею и открывает ворота.

— Замаскируюсь, у меня большая практика.

Вскоре Гвидо поселился в привратницкой и быстро влился в небольшой коллектив слуг графа де Лей. Узнать его было невозможно — длинную косу он отрезал, завел усы и небольшую бородку, голос, благодаря специальному питью из арсеналов разведки, стал ниже и сочнее, и только великий ум скрыть не удалось — вскоре все слуги признали в нем мудреца и почитали за умнейшего человека. Тайну де Шарона знали лишь хозяева и Грум, личный слуга Эрика, служивший еще его отцу Фарру.

К службе в разведке Гвидо так и не вернулся, числился на старой работе обычным агентом, а еще его изредка вызывали на закрытые собрания ордена Согласия. И только самые высокие чины королевства Ирия знали, кто на самом деле решает основные аналитические задачи разведки, хотя и это Умник умудрялся делать так незаметно и даже элегантно, что его преемник искренне сожалел о невозможности вернуть Гвидо на службу.

— Радуйся, что хоть так, — ворчал Хорс де Морне. — Рядовые дела можно решать и самим, но в серьезных вопросах нам без Умника не обойтись, так что не жалуйся.

Глава 25.

Хьюго не спал, болело все тело, голова раскалывалась и он привычно накапал в склянку капли от лихорадки. "Пресветлая, — взмолился де Гривз, — не дай мне умереть так скоро, не увидев рождения внучки. Прошу тебя, мать, пожалей старика, я ведь так много могу дать Анне-Сорите: знания, опыт врача и мага, но главное — я буду её любить и охранять, ведь ребенку нужны не только родители, но и дед. Пресветлая, позволь принять это дитя и прожить хотя бы еще пару лет, чтобы увидеть первые шаги девочки и её улыбку".

Воздух в комнате вдруг сгустился и напротив кровати, где лежал судорожно вздыхающий маг, проявилось очертание женской фигуры.