В качестве устройства хранения выступал шкафоподобный жёсткий диск — а запись на него через магнитную ленту и другой терминал. Я ввёл сразу десять новых кластеров, используя подпрограмму редактуры данных и немного повазюкал места, классы, время отправления, маршруты... И загрузил всё это на жёсткий диск.
— Начинаем?
— Начинай.
Я только через терминал наблюдал процесс работы программы — запрос, ответ в виде пакета с нужными данными, ответная корректировка данных по проданному билету. Печать чека — это со стороны Воронова.
Чек печатался секунды четыре.
— Готово, — Воронов оторвал чек, — первый билет продан.
— Надо погонять эту программу в интенсивном режиме совместного доступа, а потом можно будет уже делать предложение. И через Шелепина. Можешь ему кстати уже позвонить и предложить.
— Думаешь?
— Почему нет?
— Может сначала доработаем программу до рабочего вида, и ты предлагал ещё гостиницы включить в проект.
— Можно, конечно. Но для гостиниц придётся слегка видоизменить кластеры и схему записи. Начинать надо с железной дороги, и хотя бы без сетевых функций — с одного конкретного вокзала.
— Надо собрать данные о поездах — все имеющиеся, и смоделировать реальное применение. А где расположить тогда IBM?
— Можно выцыганить на том же вокзале служебное помещение.
— К нам отнесутся с большим скепсисом, — с грустной миной сказал Воронов, — люди не понимали, не понимают и пока не осознают себя крайне отсталыми — не поймут. Знаешь, я тут подумал — а ведь у них много чего есть прогрессивного — но они не умеют это ценить и этим гордиться. Где-нибудь в штатах об этом говорили бы с умным видом, гордились и народу нравилось бы — а здесь... ко всему относятся предвзято и в штыки — как будто нам нужно их прогресс двигать, и мы им навязываемся. У меня сложилось именно такое ощущение.
— Тогда надо поменять нашу маркетинговую тактику — не навязываться, а сделать вид такой, будто это им особо надо, но они недостойны и вообще ещё большой вопрос, стоит ли в такой стране как СССР, нечто подобное внедрять.
— Чтобы очередной блогер лет через пятьдесят рассказывал, как в СССР придумали классную штуку, но запороли, замотали, решили не делать, попало в административное болото, да там и утонуло? Нет, надо эту систему — весьма удачную, допилить до красоты и куда-нибудь в капстрану. А уже потом у нас.
— Представляешь, в каком бешенстве будут коммунисты?
— Представляю. Но они во всём ориентируются на запад — если там удачно — то и у себя пиарят по полной, если там отвергли — у себя плюют. А свои разработки изначально для них имеют флёр колхозности и какого-то свойского отечественного пофигизма. Мол, очередную гадость придумали...
— Тогда сделаем так — системе присвоим западное название и переведём на английский, надписи на компьютерах тоже на английском. Бренд нужно придумать — ты название НИИ уже придумал?
— Я думал над вариантами. Но знаешь, в свете так сказать этого разговора — думаю надо англифицировать бренд, чтобы он мимикрировал под западную поделку. Какая-нибудь "электроника" уважения не вызывает.
— Возьми по приколу Cyberdyne systems.
— Где-то я это уже слышал...
— Это из фильма Терминатор. Там разработали терминаторов.
— О, точно. Только не системс, а просто Кибердайн. Звучит солидно.
— Тогда давай достанем нормальный компьютер и присмотрим себе логотип, а потом ещё займёмся маркетингом. Это не вопрос системы — это вопрос продвижения — нашего имиджа в советском обществе. Он должен быть раздут и мощен. А для этого нужно сделать хорошие товары — и желательно начать не с таких систем, а с потребительских. Улавливаешь?
— Да, кажется, да, — согласился Петя, — ты имеешь в виду, что нам нужно наработать кредит доверия от населения? Мимикрируя под западную компанию?
— Совершенно верно. Совершенно, Петь, Верно.
— Но что мы можем придумать? Это ведь нереально!
— Можно. Сейчас я покупаю заграничные товары и переправляю — но стоят они дохрена. Нужно выпустить товар, который одновременно будет желанным для людей, очень качественным, и очень необычным. И на элементной базе нашего поколения. Причём это чисто маркетинговый товар — он должен быть одновременно желанен и недоступен в советской торговле — то есть выставляться то должен, но быть скорее технодемо. У меня даже есть отличная идея, что это может быть...
— Телевизор?
— В жопу телевизоры. Хотя нет, телевизоры тоже — но я подумал о видеомагнитофоне. ВХС или подобной технологии, которая в принципе — достижима для бытового использования. Стоить правда будет целое состояние. Сделаем схемокопию чужой продукции, на имеющейся элементной базе. Первый советский видак появился в шестьдесят седьмом — то есть над ним уже скорее всего работают!
Через пять минут мы получили то, что я попросил корабль сделать — видеомагнитофон. Это была довольно большая белая коробка. Стандарт кассеты — VHS — тут дело несложное. Но непохожа на "электроника вм-12" — намного симпатишнее. Корпус сделан в стиле ксяоми — белоснежно белый, немаркий пластик, имеет скруглённые углы и прямые линии. Без люфтящих кнопок и прочего.
— Красота, — я прокомментировал медленно открывшуюся крышку, — лепота.
— Выглядит стильно.
— Ещё как.
Стоял видак на хромированных ножках с мягкими резиновыми подошвами, и в целом — имел вид очень необычный в своей белизне и минимализме, это уже не грубый мебельный стиль шестидесятых, и уже и не техно-стиль семидесятых-восьмидесятых.
На передней панели красовались вакуумно-люминисцентные индикаторы — разновидность радиоламп, только с люминофором на плате. И эмблема компании.
Получилось очень красиво.
— Какие технические характеристики? — спросил Петя.
— Если верить приложенной документации — есть функция записи-перезаписи видеосигнала, выхода два — на тюльпаны и антенный. Работает в советском стандарте телевидения, скорость чтения-записи... так... может работать как накопитель информации большой ёмкости — то есть как стример для ЭВМ.
— Ну это любая аудиокассета может, не в счёт.
— Звук стерео, может подключаться ко входу разных аудиоустройств, по умолчанию подключается к телевизору. Проигрывает кассеты стандарта VHS.
— Круто. То есть её можно подключить к советскому телевизору через антенный порт?
— Можно. Элементная база имеет тридцать два аналоговых микрочипа — от сорока до четырёхсот тридцати элементов на кристалле. Полупроводниковая база аналогична ранее представленному компьютеру — разного рода транзисторы-резисторы-усилители-компараторы-диоды-конденсаторы, и так далее... Вентилляция требуется пассивная — то есть ставить в закрытый шкаф нельзя, проток воздуха должен быть. Надёжность компьютер оценивает как высокую. Это очень высокая оценка от него.
— Звучит как план. Но советская электронная промышленность ничего подобного создать не сможет, — вздохнул грустно Воронов.
— Советская нет. А вот несоветская — очень даже может. Петь, ты никогда не хотел заняться ВХС-видеопиратством?
— В смысле?
— Пойдём, покажу. Оставь пока это, у нас весёлое занятие на ближайшее время.
* * *
Итак, что у нас имелось — компьютер. Стационарный большой компьютер, с ЭЛТ-монитором. Тоже довольно большим. Ещё несколько телевизоров, платы, переводящие HDMI в тюльпаны RCA. И дюжина видеомагнитофонов.
Кораблю влом записывать всё на видеокассеты — поэтому корабль изготовил из имеющихся первичных материалов видеокассеты. Их было много — чистые, хорошо намагниченные. Десять ящиков видеокассет в аккуратных пластиковых кейсах.
И он же изготовил сотню видеомагнитофонов — по заранее известному чертежу изготовление идёт быстрее — и чем больше идёт изготовление одного и того же предмета — тем быстрее он в итоге производится — но до определённого момента. Разгонные функции правда тратят больше энергии, но дают большую продуктивность. Корабль переслал в помещение целые ящики кассет и видеомагнитофонов — каждый из видиков весил пять килограмм с небольшим, это обусловлено их размерами — как у винилового проигрывателя — довольно массивный. Ну и блок питания внутренний.
— И что нам нужно делать?
— Пиратить кассеты. Если точнее — то брать видео из архива, брать кассету, подключать запись на компьютере и записывать. Можно подрезать хронометраж, чтобы всё влезло — на кассете сто двадцать минут записи ровно. Давай займёмся — ведь сами по себе видаки мало что значат — их преимущество как раз таки в библиотеке фильмов...
— Нда... работа не слишком творческая и интеллектуальная. С этим справился бы даже какой-нибудь младший сотрудник.
— С компьютером? — напомнил я ему, — вот что, Петь, давай не бухти. Вот у этих магнитофонов — в чёрном корпусе, усиленная головка записи — более мощная и надёжная. Она даёт более качественную запись плёнки, студийную, так сказать. Давай их подключим, включим, и начнём записывать. Хорошая новость в том, что их можно подключить к разветвителю сигнала все — а их десять штук. Плохая новость в том, что скорость записи — максимум четыре. То есть полчаса на запись каждой кассеты.
— Муторно.
— Успокой себя мыслью, что ценность этих кассет будет очень немаленькая. Плюс правда в том, что их можно записывать и перезаписывать самостоятельно — от одного видеомагнитофона к другому — но качество сам понимаешь... будет хуже при перезаписи.
Программу для записи кассет компьютер корабля сделал на основе обычной программы-плеера. С той лишь разницей, что без надписей и прочего, фильм транслировался вместе со звуком. Обычно оцифровывали видеокассеты — мы же занимались обратным. Воронов с теплотой вспомнил своё детство и эпоху VHS, крутя в руках кассету, запихивая её в плеер. Я поставил на запись фильм Жака Ива Кусто про подводный мир — очень красивый. Дальше художественные фильмы не избежали своей участи — фантомас, джеймс бонд, и некоторые хиты советского кинопроката — самые лучшие.
— Слушай, может быть изготовим какой-нибудь магнитофон с автоматической сменой кассеты? Чтобы просто можно было заново начать?
— Так как магнитофонов немного — то кассет особо много не понадобтися. Мы будем их производить потихоньку — а вообще, этим должны другие заниматься. Ты ведь понимаешь, что мы занимаемся нелегальщиной? Отчислений не платим — более того, некоторые из этих фильмов в СССР к показу совершенно не одобрили.
— Да я то понимаю, — сказал Воронов, — самиздат, блин.
— Он самый. То, что мы сейчас записываем — это нулевые копии. Оригинал, считай — а дальше максимальное качество может быть при перезаписи с него. И вот этим уже пусть займутся другие — с видака на видак, без нашего участия.
— А, ну тогда легче. А что мы пишем по десять копий?
— Потому что кому ты их отдашь? — выгнул я бровь, — я оставлю в инструкции руководство того, как можно переписывать с одного видеомагнитофона на другой — но на этом всё. Теперь надо заняться двумя вещами — записать больше фильмов и как-нибудь впарить наши магнитофоны другим. Например для начала я бы предложил в МЭПе их распространить. Среди товарищей. И телевизоры к ним хорошие — с приличной диагональю в двадцать шесть дюймов. Это довольно немало для ЭЛТ-телевизора.
Технологии правда в них должны быть такие же как в видеомагнитофоне, и именно поэтому я взялся за работу. Самое сложное во взаимодействии с продвинутым ИИ — это правильно задать ему задачу — то есть составить точное описание так, чтобы он это понял. Итак — мне понадобился телевизор в стиле, схожем с ксяоми эпохи начала двадцать первого века — белый цвет, сглаженные правильно углы, чистый пластик, минимум выпирающих элементов. При этом телевизор должен иметь фирменную трубку тринитрон — и размер больше обычного.
Дизайн телевизора был не главной фишкой, но одной из самых главных. Внутренняя начинка частично позаимствована у телевизора Bang Olufsen — очень дорогой модели из 90х — но это не считая электроники — электронику пришлось делать с нуля. А именно — многочисленные аналоговые схемы, детали, всё это на красивом синем текстолите, и ещё девять микрочипов, которые нужны для работы электронной начинки — автоматического распознавания подключения видеосигнала. На переднюю панель подобно терминалу кассы, установили светящиеся ВЛИ-индикаторы.
Экран телевизора был густо чёрным в выключенном виде — но главное это его габариты и масса! Весил он как токарный станок, почти — семьдесят девять килограмм. Такое одному человеку хрен поднять — да и нельзя.
Поставить такой можно далеко не на любую полку, поэтому для него пришлось придумать специальную поворотную подставку-кронштейн, в стиль самого телевизора, и на колёсиках. Сверху на нём специальная площадка — с углублениями под ножки видеомагнитофона. Провода же протягивались позади — не мельтешили.
Я получил эту громадину — и пришлось вызвать двух ремботов, чтобы они помогли его поднять и поставить на подставку. На передней панели кнопок он не имел — ВЛИ отключался вскоре после переключения канала, или отображал текст, а кнопки находились сбоку, там же кнопки и рычаги для подстройки.
Пульт пришлось сделать на маломощном радиомодуле, так как ик-светодиод и прочее — требовали слишком много усилий.
Результат был тут же протестирован Вороновым — он подключил один из новеньких видеомагнитофонов к телевизору, воткнул видеокассету и помучавшись с настройкой подключения видео — включил кино. Отошёл на несколько шагов, рассматривая изготовленную нами вещь с любопытством художника, рассматривающего чужую картину.
— А знаешь, мне нравится. Только кому они достанутся?
— Как это кому? Они достанутся прежде всего тем, кто может очень хорошо заплатить. Ты ведь знаешь про мою сеть подпольных миллионеров.
— А нам по шапке не прилетит за такое?
— Нет. Официально мы ничего не производим, официально вообще бренда существовать не может — это же СССР. План, всё такое. В эту игру, так сказать — можно играть вдвоём, и пользовать эту систему себе на пользу — можем спокойненько гнать видеомагнитофоны — не требуя никаких ресурсов, лепить свою марку и спокойно продавать — причём подпольно. Даже если к нам возникнут вопросы — с нас взятки гладки — вы чё? Совсем одурели? Такое сделать — целый завод нужен, а у нас маленькое НИИ. В СССР вообще таких кинескопов не производится — окститесь, откуда? Так что их система будет их же и парализовать.
— Опасная игра.
— Почему же опасная — всё в норме. Соль в том, что предъявить то нам никто ничего не сможет. А хорошая техника в достаточном количестве — а не штучном — быстро станет предметом гордости и хвастовства. Дальше по сарафанному радио — и наш бренд станет узнаваемым.
— По моему, нам всё же настучат по шапке за такое.
— Да успокойся. Никто ничего не настучит. Попробуем сегодня закинуть первые партии телевизоров и видеомагнитофонов с кассетами нашим подпольным корейкам — у меня много тех, кто готов заплатить за хорошую вещь очень хорошие деньги. Это тебе не мелочь ко карманам тырить — почти у всех минимум сотня тысяч в распоряжении есть — это ещё можно считать бедностью.
