15 января 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Плюс четыре, — Вепуат, убрав в рюкзак собранные пробы, привычно сверился с термодатчиками дрона. Тот висел над соседней дюной — оплывшим песчаным гребнем двухметровой высоты. Здесь, в отдалении от озера, выступы и впадины постепенно сглаживались; глубина песчаного пласта нарастала, но отдельные холмы уже не были такими высокими.
— Середина массива, между прочим, — Вепуат, повернувшись к Гедимину, показал одной ладонью на север, а другой — на юг. — К февралю мы тут закончим. Пока озеро не разлилось, эта штука была гораааздо шире!
Гедимин слушал его вполуха, не сводя глаз с экрана сканера. Чем дальше они уходили от берега, тем чаще под ногами проползали черви-пирофоры, а на поверхности попадались свежие следы длинных кольчатых тел. Гедимин украдкой сдвинул респиратор — в воздухе висел странный запах, смесь нефти, нагретого песка и ещё какой-то резко пахнущей органики. "Сероводород? Нет, непохоже. Что-то другое..." Сканер исправно находил все атомы, — органика, вполне земная, никаких неизвестных элементов, но познаний Гедимина в химии не хватало, чтобы прочесть показания. "Червяки," — думал он. "Найду ещё панцирь — понюхаю. Скорее всего, червяки. Какие-то выделения..."
— Ещё один, — сказал Вепуат, сердито щурясь на экран. Гедимин молча кивнул. Пятиметровая полоса ряби, извиваясь, проползала в паре метров от них; за ней тянулся двенадцатиметровый хвост в кольчатой броне. Гедимин сбросил с плеча сфалт, развернулся к источнику излучения и ждал так, пока Вепуат не объявил отбой тревоги. Это был уже не первый "ложный" сигнал. Этот червь прошёл глубоко; некоторые подбирались так близко, что сармат чувствовал дрожь песка. До стрельбы не дошло ни разу.
— Видно, от нас не пахнет нефтью, — криво ухмыльнулся Вепуат. — Незачем обращать на нас внимание. На битумокачках червяки не такие мирные...
Гедимин зачерпнул немного песка — очередную пробу грунта. За прошедшие две недели он собрал не одну сотню таких, и ни в одной лаборатория не нашла ничего, что могло бы вызвать температурную аномалию. В городе с утра было минус тридцать, к полудню обещали северный ветер и некоторое похолодание; ветер дул уже второй час, постепенно отклоняя гребни дюн к югу, но температура над "пустыней", хоть и понизилась, оставалась устойчиво плюсовой. "Всё время выше нуля," — думал сармат, собирая в отдельную пробирку незначительные растительные остатки — хвою и клочки коры, занесённые ветром с юга. "Выше точки замерзания воды. Будто кому-то очень важно, чтобы вода не замёрзла... Да нет, бред какой-то."
— Ещё один, — уже почти без волнения, с лёгким раздражением и усталостью объявил Вепуат, и Гедимин, выронив пробирку, встал в боевую стойку.
— Далеко, — он проследил за рукой Вепуата, направленной к горизонту. — Куда движется?
— Никуда. Стоит на месте, — разведчик глядел на экран с нарастающим удивлением. — Точно, не движется. И какой-то он странный...
Гедимин, перебросив сфалт на плечо, взялся за сканер. Излучающую точку он нашёл мгновенно — с направлением Вепуат не ошибся, вот только это определённо был не червяк.
— Другая пульсация. Сильно проще и... интенсивность на пике выше, — он, уже забыв об оружии, потянулся за дозиметром. — Видишь? Там что-то друго... ты куда?
— Проверить, — бросил, не останавливаясь, Вепуат. — Прикроешь?
"А люди послали бы дрон," — думал Гедимин, по щиколотку в песке пробираясь по полуразрушенной дюне. Её свалил не ветер, — она была изрыта во всех направлениях, повсюду зияли занесённые песком кратеры. Гедимин увидел длинные борозды с точками углублений по краям и резко выдохнул в респиратор, хватая Вепуата за плечо.
— Да всё,— отозвался тот, шагнув в сторону от свежего следа пирофоры. — Похоже, это здесь.
Приглаженная верхушка песчаного холма была исполосована глубокими следами — будто десяток червей недавно прополз по ней. Борозды часто пересекались, и чаще всего — у широкого, засыпанного, но ещё угадывающегося кратера. Гедимин посмотрел на дозиметр — Вепуат был прав, они пришли куда надо.
— Клубки, — сказал он, глядя на экран сканера. — Это клубки. Тут пятна, а тут слои...Смотанные ленты с большими узлами внутри. Узлы рябят, не рассмотреть.
— Клубки, — повторил Вепуат, недобро щурясь. — Прикрой!
Он одним движением смахнул полметра песка и нырнул в кратер, но через пару секунд высунулся с торжествующим воплем и большим песчаным комом в руках. Затем сухой песок осыпался, и проступил слой сырого — густой смеси песка и тёмной слизи, тянущейся внизу длинными нитями.
— Поле! — скомандовал Вепуат, поднимая ком выше, и весь встряхнулся, когда ком, обёрнутый защитным полем, повис на тяжах, и можно стало отпустить руки. На его перчатках блестела слизь.
— Ренгер, срочно транспорт, — выдохнул он в коммутатор. — Кое-что нашли. Тебе понравится.
...Изображение на маленьком экране было мутным, расплывчатым, без привычных Гедимину сносок о химическом составе каждого отсканированного объекта, — но на нём, в отличие от "снимков" сигма-сканера, вместо ряби "встречного потока" проступала отчётливая структура. Многометровые ленты, склеенные слизью в огромные клубки, состояли из сетчатого вещества и обмотанных им продолговатых предметов — кожистых яиц размером с кулак сармата. Йигис поднёс сканер к одному из них, и на экране проступили слои — защитная оболочка, вязкая масса внутри и неподвижное уплотнение по центру. Ренгер и Скегги переглянулись.
— Кладки, sa hasu! — выдохнул Вепуат, неотрывно глядя на экран. — Вот чего они там...
Гедимин покосился на дозиметр. Кладка, извлечённая из ямы в песке, всё так же "фонила", и её излучение то усиливалось, то ослабевало. Гедимин, обойдя Йигиса и его аппарат, просунул руку в клубок слизи, прижав "щупы" анализатора вплотную к одному из яиц. Вместо картинки сканер выдал рябь, но картинка была и не нужна; "встречный поток" не мешал определить состав, и ирренция там не было.
— Наведённая "сигма", — пробормотал он себе под нос. — Кто бы мне такое рассказал во времена "Полярной Звезды"...
— А? — Вепуат, услышавший звук, но не разобравший слов, посмотрел на него с недоумением. — Нет, ты понял, что нашёл? Место размножения пирофор. Прямо у нас под боком...
— И у самого битумного болота, — закончил за него Скегги, сжимая пальцы в кулак. — Ренгер, что скажешь?
— Вскрываем, — коротко ответил ликвидатор, жестом отгоняя сарматов от стола. — Йигис, это добро можешь забрать.
Йигис, выключив древний сканер, собрал его в охапку и отошёл к соседнему столу, дёрнув головой на попытку Гедимина помочь. Разбирал установку и складывал модули в контейнер он сам, время от времени с ухмылкой оглядываясь на Вепуата. Тот почему-то выглядел смущённым и часто вертелся, отвлекаясь от наблюдения за вскрытием слизистого клубка.
— Ультразвук, теск, — наставительно сказал Йигис, бережно сдвинув контейнер на середину стола. — Применялся до того, как навыдумывали этих ваших излучений. И отлично работал безо всяких там встречных потоков. И проработает ещё двести лет.
Вепуат недовольно сощурился.
— Йигис, я только сказал, что у него узкое поле сканирования. Что ему место на свалке — это уже ты сам придумал.
Гедимин смотрел, как Ренгер разматывает клубок. Он не торопился резать, осторожно счищал песок и разделял слои, проверяя слизь на клейкость. Под слоем грязи лента оказалась ярко-оранжевой, а яйца — тёмными, почти коричневыми. Размотанные витки заняли весь стол.
— Одно и то же вещество, — отрывисто сказал Ренгер, подцепляя нить сетчатого каркаса. — Секрет внутренних желёз. Сетка — после термического воздействия. Разделение на нити и высушивание. Температуру надо уточнить.
— Пирофоры могут дать хороший нагрев, — задумчиво сказал Скегги — ему единственному разрешили стоять вплотную к "разделочному столу". — До деформации стальных балок. Но слизи я у них не видел. На их обычный напалм непохоже...
Ренгер качнул головой, не отвлекаясь от вскрытия, — он уже освободил яйцо из сетки, разложив волокна по направлениям, и теперь пристраивал увеличитель поверх защитного поля.
— Другой состав. Тоже раньше не видел. Возможно, узкоцелевой...
Гедимин судорожно вспоминал, что в справочнике ликвидатора говорилось о размножении пирофор. "Выходит, мы — первые, кто его наблюдает," — думал он. "До сих пор никто не лазил в такое время в дюны."
— Тёплое, — сказал Ренгер, взрезая кожистую оболочку, покрытую складками. — Около тридцати градусов.
Яйцо развалилось надвое. В одной из половинок прозрачной дрожащей массы лежал чёрный сгусток размером с фалангу пальца. От него к кожуре тянулись тонкие красноватые тяжи.
— Нет хитина. Металлизированный покров. Сетка... кольца с запасом для роста, — отрывисто сообщал Ренгер, разбирая существо на части. — Нервный узел... периферия... семь пар конечностей, расположены слитно по бокам. Глаза несимметричны...
— Hasu! Там уже и глаза торчат?! — Вепуат полез к защитному куполу, но Гедимин успел его перехватить. — Ремонтник, ты видел?! Эти твари скоро наружу полезут!
— Эти — не полезут, — бросил Скегги, оглядываясь на сарматов с недобрым прищуром. — Ренгер, тебе много нужно для коллекции?
— Одного экземпляра хватит, — отозвался биолог. — Остальное — в жидкий азот.
При словах "жидкий азот" Гедимину вспомнилась установка, синтезирующая накопитель, отобранная лаборатория, а потом и последний провальный эксперимент, — но, прежде чем он окончательно погрузился в неприятные мысли, его внимание привлёк громкий возглас.
— Что значит — не червяк?
Вепуат, чуть не навалившись грудью на купол, возмущённо смотрел на Ренгера. Тот поморщился.
— Отойди! Генетически — "червяк". Морфологически... Это летающая личинка. Мягкопокровная, с сосущим ротовым аппаратом. Он совмещён с распрыскивателем пироагента. Любопытный организм, — напалмовый комар...
Гедимин мигнул.
— В справочнике они есть? — спросил он, продолжая раскопки в памяти. Ренгер качнул головой.
— Ничего, внесём. До двадцати сантиметров в поперечнике, летающее, пирофорное... Не самая приятная тварь.
— И их там полные холмы, — закончил за него Скегги. Он заметно разволновался, глаза сузились и потемнели.
— Сколько им нужно, чтобы... дозреть? — спросил он, кивнув на остатки яйца. Ренгер уже выбрал образец для коллекции и теперь отделял его от ленты вместе с фрагментом сетки. Оборачиваться он не стал, только шевельнул плечом.
— Неясно. На данной стадии зародыш нежизнеспособен. Скорость развития... надо наблюдать. Гедимин, у тебя образец маркирующего излучения?
— Да. Узнаваемая штука, — ответил ремонтник. — Раздать его всем?
— Скинь мне, Йигис раздаст, — сказал Ренгер. — Хорошо, что узнаваемая.
...Светодиод под экраном мигнул. Вепуат, с присвистом выдохнув сквозь зубы, отметил на карте очередную точку — восьмую за этот день.
— Все пески... вся область ими кишит! — он повернулся к Гедимину, недобро щурясь. — Восемь у нас, к западу и востоку — по пять-шесть на квадрат... Понимаешь, что это было бы?! Если бы ты эту дрянь не нашёл...
— Её нашёл ты, — буркнул Гедимин, отодвигаясь в сторону. Волнение Вепуата он понимал, но не одобрял, что обниматься тот кидается со смартом в руке, — прибор мог и не выдержать.
— Всё вычистим, — пообещал Вепуат, быстрым шагом направляясь к ближайшей отмеченной точке. — Ещё один образец, и на базу. Заметил, — в сумерках они будто светятся?
...Дверная створка с треском влетела в паз. Гедимин, растерянно глядя на пришельца, порадовался, что не закрылся на засов — искал бы выломанную скобу по всему коридору...
— Это ты был? — с порога спросил Иджес. Дверная створка, дойдя до упора, с той же силой вылетела обратно и ударила его в плечо, но сармат, хоть и был в комбинезоне, даже не поморщился.
— Что опять? — недовольно спросил Гедимин, поднимаясь с матраса. Теперь он радовался, что не снял скафандр, — с таких вопросов редко начиналось что-то хорошее.
— Червяки, — выдохнул Иджес. — Ты нашёл их гнёзда? И на днях пойдёт зачистка?
Гедимин кивнул. Про зачистку он сказать ничего не мог — Скегги обсуждал что-то с Ренгером, недобро щуря глаза и временами шипя в респиратор, но вслух пока никаких планов не объявлял. Сказать об этом Гедимин, впрочем, не успел — Иджес уже обнял его за плечи и уткнулся лбом в лицевой щиток.
— Давно пора! — он отстранился и широко ухмыльнулся. — Взорвите их всех! Теперь-то, когда вы знаете, откуда они лезут, — теперь мы от них избавимся!
Гедимин мигнул.
— У нас мало взрывчатки, — сказал он. — И она не всегда эффективна. Но почистить холмы надо бы.
Иджес хлопнул его по плечу и ухмыльнулся ещё шире.
— Ты придумаешь что-нибудь, атомщик. В крайнем случае — как тогда, с саранчой... Бомба из гранита, — вот это было настоящее превосходство!
Гедимин мигнул ещё раз.
— Какого гранита? Гранит не взрыва... — начал было он, но заглянул в глаза Иджесу и понял, что разъяснения бесполезны — там горел искрящийся радостный огонь, и не проглядывало ни капли разума.
— Очень надоели, — сказал Иджес, кивнув куда-то за плечо, хотя битумные станции с осаждающими их пирофорами были вовсе не там. — Осточертели. Добейте их. Всех до единого!
17 января 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Гедимин, проваливаясь по щиколотку, взобрался на песчаный гребень и остановился там, глядя на чёрный шар в паре сотен метров от него. Дрон неподвижно висел в воздухе, погасив бортовые огни.
— Чисто, — сказал Вепуат, поднимаясь на холм; он смотрел только на экран смарта, не обращая внимания на песчаные ручьи из-под ног. Гедимин поймал его за локоть, не дав упасть, разведчик рассеянно хмыкнул и снова уткнулся в смарт.
— Чисто, — повторил он, тыкая в клавиши. Дрон медленно отплыл ещё на полсотни метров к югу и снова повис над дюнами, не подавая видимых сигналов.
— Похоже, мы прошли весь массив, — Вепуат, наконец оторвавшись от смарта, поднял задумчивый взгляд на Гедимина. — Последние четыре квадрата — ни одной кладки.
— Я бы ещё поискал, — Гедимин угрюмо сощурился на проступившие вдалеке деревья. Заснеженный лес казался обманчиво близким, на самом деле до него оставалось километров восемь по колено в рыхлом песке. Холм под ногами едва заметно задрожал, сармат привычным движением сбросил с плеча сфалт, направляя на движущийся источник вибрации, но через несколько метров подземное существо ушло в глубину.
— Поищем, — пообещал Вепуат. — Возможно, массив разорван. Не хотелось бы пропустить десяток кладок... Но мне кажется — мы добрались до границы.
Он ткнул в смарт, запрашивая у дрона температуру воздуха и песка. Гедимин покосился на свои приборы, — там, где он стоял, было плюс два, под ногами — немного больше.
— На окраине минус пять, — сообщил Вепуат. — Песок промёрз. Видно, мощности инкубатора не хватило. Я думаю, искать надо там, где тепло. В промёрзшей зоне с личинками разберутся без нас.
Гедимин кивнул. Вчера он за одни сутки увидел (и подержал в руках) больше яиц пирофор, чем за всю жизнь. Ренгер объявил сбор образцов и к вечеру обложился ими со всех сторон. После работы никто не пошёл в барак — все столпились в главной комнате штаба и наблюдали, как биолог уничтожает образцы разнообразными способами. С утра эксперименты продолжились. Гедимин не всё понимал, но одно было ясно — температура ниже точки замерзания воды убивает личинок за считанные минуты, и процесс необратим.
