Скегги ударил кулаком о кулак, требуя внимания, и в штабе стало тихо — только броня ещё некоторое время гудела. "Перестарался," — подумал Гедимин. "Так и пальцы отобьёшь..."
— Вылет двадцать второго. Ровно в восемь, с первым пригодным светом. Завтра — подготовка для всех отрядов. К семи в штаб. Все вылеты, кроме экстренных, отменяются. Вопросы?
..."Граждане Австралии: никаких бомб замедленного действия на нашем континенте! Вопрос о возможном строительстве первой австралийской АЭС на ирренциевом топливе был снят с повестки дня..."
Кто-то постучал по скафандру Гедимина, и сармат нехотя оторвался от недочитанной статьи. От "мартышечьего" стиля он успел отвыкнуть, вникать местами было сложно; ядерные исследования крепко засекретили, но ИЭС продолжали строить, — вот и всё, что он понял.
— Гедимин, а правда — чего он так всполошился? — спросил Вепуат, кивком указав на дверь. — Аж весь затрясся...
Гедимин пожал плечами.
— Кто его разберёт... Вот что он знает, как выглядят кладки, — это действительно странно.
Вепуат озадаченно хмыкнул.
— Да, верно. В наших справочниках их нет, а он узнал... Постой. Это же не те твои... радиофаги на "Ку"? Не они там ползают?
Гедимин качнул головой.
— Айзек показывал фото. Они не ползают.
"Скорее бы вылет," — подумал он с тоской. "Почему никто ничего не объясняет внятно? Голова гудит, как трансформатор..."
21 января 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Роботы-уборщики отскребли улицы дочиста с последнего снегопада; в свете фонарей на стенах бараков блестела тонкая сетка инея. Под окнами она утолщалась, образуя размытый ореол вокруг источника тепла и влаги. Гедимин, проследив взглядом за белой полосой, недовольно сощурился, — с той зимы никто так и не заделал щели.
Ледяные осколки хрустнули под ногой громко, как разряд бластера. На улице после утренней пересменки было тихо, и воздух не двигался. Гедимин покосился на чёрное небо (Юпитер над южными крышами горел так ярко, что сармат разглядел четыре его спутника), потом на экран смарта, — встроенные термодатчики показывали минус сорок три.
Штаб ликвидаторов он увидел издалека, а ещё раньше — услышал: двери, несмотря на мороз, были открыты настежь, вокруг бродили злые сарматы и рассказывали что-то про спаривание. Почти все они были из других гетто, с цветными повязками для различения; часть уже стягивалась к открытым ангарам, из которых доносился лязг. Гедимин озадаченно мигнул.
— Вылет перенесли? Будет сегодня? — спросил он у ближайшего ликвидатора. Тот сердито фыркнул.
— Ты что, с Энцелада? Накрылся наш вылет!
Он добавил ещё что-то про органы размножения, но Гедимин не стал дослушивать — в комнате мелькнул силуэт Скегги, и сармат направился к нему, по дороге сняв с дверных створок стопор. "У Ренгера там образцы. Попортятся ещё с таким проветриванием..."
В штабе тоже было много сарматов; все разошлись по углам и подавленно молчали. Голографический проектор, не отключаемый ни днём, ни ночью, был погашен. Снаряжение, ещё вчера лежавшее по всем столам, двое ликвидаторов лениво перетаскивали на склад. Вепуат сидел на столе Гедимина и бесцельно вертел в руках выключенный дрон. Делом был занят только Ренгер — он, накрывшись защитным полем, препарировал очередное яйцо.
— А я был прав, — сказал он вместо приветствия, скосив на Гедимина один глаз. — Развитие зародыша ускоряется к последней фазе. До вылупления дней пять...
— Ещё успеваем, — отозвался ремонтник, и его слова прозвучали в полной тишине. Скегги, угрюмо разглядывавший свой отряд, резко развернулся, шумно сглотнул, будто пропустив пару реплик, и покачал головой.
— Вылет отменён. Работы запрещены на три недели. Экстремальное похолодание.
Гедимин растерянно мигнул, но спросить ни о чём не успел — Вепуат, спрыгнув со стола, сунул ему под нос голограмму — документ официального вида. "Экстремально низкие температуры", — прочитал Гедимин, скользнув по тексту взглядом. "За пределы города... запрещено... в течение трёх недель".
— Маккензи! — он недобро сощурился, но Скегги качнул головой.
— Макаки. Пришло из города. Приказ по всем гетто.
— Три недели... — Вепуат тяжело вздохнул и оглянулся на Ренгера. — Выходит, эти твари успеют не только вылупиться, но и разлететься по округе?
— У них будет время на всё, — отозвался Ренгер. — Единственное — возможно, холод их удержит вблизи инкубатора.
— Или они вслед за взрослыми особями доберутся до битумных станций, — мрачно сказал Скегги. — Или... sa hasu!
Он грохнул кулаком о кулак. Гедимин невольно вздрогнул.
— Какого астероида они лезут в наши дела?!
— Слишком холодно, надо же, — еле слышно пробормотал кто-то сбоку от Гедимина. — А на Марсе было не холодно...
— В том году из-за холода город не закрывали, — вспомнил Гедимин и потянулся за передатчиком. — Эта бумага... вы её проверяли? Маккензи мог сам её сделать, он умеет.
Вепуат громко фыркнул.
— Город подтверждает, ремонтник. Они и своим ограничили выезд. Обычное правило. Теперь распространяется и на нас. Говорят, мианийцы постарались...
Гедимин мигнул.
— Они что, в Ураниуме? — он на секунду вскинул взгляд к потолку, будто надеясь увидеть вместо него небо, а в зените — мианийский звездолёт. Вепуат с усмешкой похлопал его по локтю.
— Нет, вроде бы. А если и будут, то нам не скажут. Садись, ремонтник. Спешить уже некуда.
Скегги тяжёлым шагом прошёлся вдоль столов от дальнего окна до двери и молча повернул обратно. Гедимин настороженно следил за ним. Слова как-то не находились.
— А тебе теперь глайдеры обратно переделывать, — прошептал Вепуат. — Когда это всё взлетит... в общем, лучше, чтобы броня была со всех сторон.
Гедимин промолчал. Он до сих пор пытался понять, какое мианийцам дело до морозов в одном из городов Земли, и как они вообще узнали об этом погодном явлении.
— Общий сбор... — пробормотал Скегги, мрачно ухмыляясь. — Ну, не пропадать же...
Он развернулся к сарматам, хотел ударить кулаком о кулак, но в комнате и так было тихо — даже те, кто секунду назад зашёл с улицы, молча смотрели на командира.
— Пока у нас три свободных недели, — от ухмылки Скегги стало не по себе даже Гедимину, — займёмся подготовкой. Взаимодействие в команде, борьба с летающими целями, вязкие и сыпучие среды... Мой отряд — занят весь, кроме дежурных, остальные — по решению командиров.
Один из молчаливых силуэтов у двери зашевелился, и Гедимин разглядел на руке красно-бурую повязку.
— Одобряю, — сармат наклонил голову. — "Налвэн" присоединяется. Давно не было совместных учений.
— Ядро Сатурна... — еле слышно выдохнул Вепуат; в его глазах читался нескрываемый ужас. — Да лучше бы черви!
...Гедимин нехотя открыл глаза и медленно приподнялся на локте. Не то чтобы он сильно устал — многим досталось больше, но после нагрузки, перегрева и резкого охлаждения под почти ледяной водой хотелось только лежать, распластавшись и максимально расслабив мышцы. Казалось, что матрас едва заметно качается. "Экстремальный холод, надо же..." — медленно проплыла в мозгу ленивая мысль. "В такую погоду хорошо купаться в градирне. Хоть и против техники безопасности..."
Дверь открылась. Вошедший сармат смущённо мигнул, но всё же переступил порог и остановился над распластанным телом.
— Сильно гоняли?.. Я тут слышал...
— Червяков оставят, где были, — отозвался Гедимин, не дожидаясь, пока Иджес подберёт слова. — Слишком холодно для работы. Даже в тяжёлой броне.
— Sa hasu!
Гедимин ждал, что Иджес скажет много слов и по-сарматски, и на языке Севера, но тот просто шумно вздохнул и вышел за дверь. Неловко пожав плечами, сармат сел и потянулся за передатчиком. "Почитаю, что в сети. Вдруг выяснили, что пирофоры безобидны и приручаемы?"
26 января 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Личный результат у тебя очень неплох, — сдержанно сказал Скегги, рассматривая на экране телекомпа какие-то таблицы. Гедимин мельком взглянул на них и снова склонился над почерневшим изнутри соплом огнемёта. "Возиться с ним, или проще выкинуть?"
— Личный неплох, — повторил Скегги, — а вот командное взаимодействие — очень скверно. С кем тебя ни поставь, каждый раз одно и то же — ты как будто один и в вакууме.
Гедимин удивлённо мигнул. "Где?! Я вроде бы выполнял, что скомандовано..."
Сегодня был первый свободный день — Скегги распустил отряд, разрешив не приходить до завтрашнего утра, и никто даже не спорил — четырёх дней непрерывных учений хватило всем. Гедимин всё-таки пришёл — проверить снаряжение и исправить замеченные неполадки; Скегги и Ренгер тоже были на месте — один за телекомпом, второй — с лабораторными заметками.
— И чем больше сарматов в команде, тем всё хуже, — продолжал Скегги; осуждения в его голосе Гедимин не заметил — скорее, глубокую задумчивость. — С подбором напарника тоже пролёт. Ещё посмотрим, но вчера даже Вепуат согласился, — с ним всё так же скверно.
Гедимин снова мигнул. "Что я сделал Вепуату?! Нормально же отстрелялись..."
— Ну ладно тебе, — с лёгким раздражением сказал Ренгер. — Мы его взяли не из-за талантов в командной работе. Самое время начать их искать...
Скегги отмахнулся.
— Я говорю, что у нас есть. Ещё подумаю, куда его поставить, но... на учениях ему торчать смысла нет. Его самого мы уже не натаскаем, а в команде... ты сам всё видел, Ренгер. Дронов там летало много.
Гедимин отодвинул сопло ("в переработку...") и досадливо сощурился — разговор, на его взгляд, чрезмерно затянулся, а смысла в нём не прибавилось. "Что я не так сделал-то? Хоть бы раз объяснили нормально..."
На краю стола горкой лежали разбитые "панцири" дронов-мишеней. Они пострадали сильнее всего; чинить их было бесполезно, но из нескольких поломанных можно было собрать, как мозаику, один целый. Это Гедимин оставил напоследок. "Пока займусь бластерами. Линзы... всегда сбиваются линзы. Что в старых моделях, что в новых. Какой-то другой уплотнитель надо. Не жёсткий, а упругий. Для стрелков, не соизмеряющих силы. Вот зачем так швырять ствол?! Меткость от этого улучшается, что ли?"
— Говоришь, отвод от учений? — услышал он голос Ренгера. Тот прозвучал слишком близко, как будто сармат стоял прямо за плечом Гедимина; обернувшись, ремонтник удивлённо мигнул — так и было. Ренгер стоял рядом, а с другой стороны почти вплотную подошёл Скегги.
— Чего надо? — резко спросил Гедимин, с трудом подавив желание выпрямиться во весь рост. Опасаться ему как будто было нечего, но это нависание... Сармат недовольно сузил глаза. Двое нависших быстро переглянулись.
— Камер тут нет, и слушать некому, — тихо сказал Скегги, протянув руку к плечу Гедимина. — Специально всех разогнал. Что ты говорил тогда об усилении плазмомётов? Почему твоя "пушка" мощнее наших?
Сармат мигнул.
— Удержание потока, — буркнул он, настороженно глядя на Скегги. — Дольше держишь — больше возможностей. Генераторы поля... ваших недостаточно. Нужно вдвое больше. А лучше — втрое. Как в плазморезе.
— Генераторы, — кивнул Скегги, переглядываясь с Ренгером. — Так я и запомнил. Ренгер пытался выбить запас. Дали в обрез...
Ренгер хмыкнул.
— Это даже не "в обрез". Одна запасная "ирида" на год. Хоть на лоб приклеивай...
Гедимин молча смотрел на них, ожидая продолжения. "Он, когда просил "арктусы", говорил про модификацию плазмомётов? Навряд ли. Тогда и одного не получил бы. Тут не "Геката"..."
— Ты говорил, что можешь сделать "ириды", — Скегги посмотрел Гедимину в глаза. — Называл даже, что надо. Ирренций и... сиверсенит?
Гедимин кивнул.
— Да, кристаллы Сивертсена. Можно сделать самим. Состав несложный, всё есть на твоём складе. Обрезки там, сям... пара электродов, прочная ёмкость и пиркенит. Небольшой заряд... Главное — прочная ёмкость. Внешние стенки должны выдержать взрыв. Только... — он уткнулся взглядом в стол, радуясь, что неспособен покраснеть. — Не выйдет. Ирренция у меня больше нет.
Вспомнив, как именно был потерян весь запас ирренция, Гедимин зажмурился от стыда. Уши и затылок горели огнём. Обругать себя за идиотизм он, впрочем, не успел — Ренгер и Скегги с двух сторон постучали по броне.
— Heta! — едва заметно ухмыльнулся биолог. — Нет — значит, нет. Ирренций обязателен? Заменить нечем?
Гедимин открыл было рот, но запнулся — и в голове тут же прояснилось.
— Нет, — сказал он, забыв об уползшей трубке; дремавший мозг оживился, постепенно просыпаясь, — почти физически сармат ощущал, как шевелятся в голове "шестерёнки". — В "ириде" был ирренций. "Арктусы" работали на гамма-источниках. Радий или стронций. Если удастся достать несколько граммов, хватит на весь отряд. А сивертсенит я сделаю. Только нужна взрывчатка и прочный бак. И тихое место для работы. В полосе препятствий есть...
Скегги опустил тяжёлую ладонь ему на плечо.
— Радий поищем. Прочный бак... Ренгер, у тебя же был сменный бак для утилизатора?
Биолог помедлил с ответом. Гедимин поднял руку, пошевелил пальцами, задумчиво глядя на щитки брони. Мозг разогревался неспешно, но уверенно.
"Бак, электроды... Можно иначе. Полевая ловушка, плазма, нагрев под тонкой струёй... и плазменный "плевок" для подрыва. Выставить поле слоями... Линзы получатся мелкие, но крупные там и не нужны. Выше чистота без ошмётков бака... Точно, так и сделаю. Схему прикинуть..."
Он потянулся за чистым листком.
— Бак-то у меня есть... — неохотно признал Ренгер. — Но будет ли он потом пригоден для утилизатора? Думается, навряд ли...
"Он прав," — подумал Гедимин, дочерчивая первый слой полевых ловушек — тот, что будет удерживать нагреваемый расплав и ограждать его от прямого контакта с плазмой. "Бак не лопнет, но деформируется. Растяжение стенок... по высоте не войдёт."
— Можно и без бака, — сказал он, глядя на незаконченный чертёж. — Но нужно особое место. Где взрыв плазмы ничего не разрушит. Если бы от учений освободили туннель на пару часов...
Ренгер хмыкнул.
— Ремонтник, ты вернулся в начале месяца. Ты что, внизу до сих пор не был?
...Массивные створки разъехались в стороны. Скегги тронул переключатель, и две цепочки светодиодов осветили плавно изгибающийся туннель, уходящий вбок. "Улитка" подземного полигона теперь была двойной — спираль справа, спираль слева, одинаковые бронированные стены и встроенные генераторы защитных полей под обшивкой.
— Таких им не жалко, — проворчал Скегги, проследив за взглядом Гедимина. — Старые, стационарные. В "плазму" не впихнёшь.
"Но можно расковырять на запчасти," — подумалось Гедимину, но он прикусил язык — помещение, пригодное для экспериментов, было в сто раз важнее щепотки стронция и пары синих кристаллов. "Второй полигон... Надо же, а я и не знал, что его построили..."
За три метра от пустой оружейной стойки в стене темнел высокий, в рост Гедимина, проём. Ренгер, покосившись на Скегги, недовольно сощурился, тот ухмыльнулся и жестом показал нажатие кнопки. Гедимин озадаченно мигнул.
