Вепуат фыркнул.
— Разведчики работают по двое, — спокойно ответил Скегги. — А ты, Гедимин, переходишь в дежурные. Дневная смена, с шести до шести. Пока занимаешься оружием, а там посмотрим. Есть мысль перевести тебя в одиночники.
При последних словах Вепуат вздрогнул, а Ренгер поднял взгляд от записей и задумчиво посмотрел на Гедимина. Ликвидаторы, собравшиеся у соседнего стола, внезапно притихли.
— Ладно, — пожал плечами Гедимин после секундной попытки вспомнить, что такое "одиночник". — Так даже удобнее. Тогда решай, что с оружием. Я сегодня соберу все "арктусы". Нужен будет один плазмомёт для опытов. И он может их не выдержать. Сопла у них... надо всё проверять.
Скегги, покивав, указал на ближайшую стойку. Ликвидаторы, притихнув, следили за его движениями, а когда с места сдвинулся Гедимин, переключились на него.
— На твой выбор, — сказал Скегги. — Можешь этот взять — с ним обычно хожу я. Когда всё заработает, зови на испытания. Всем придётся переучиваться. Тут с плазменными резаками мало кто работал.
— Иджес работал, — буркнул Гедимин; ему сильно не нравилось, как косятся друг на друга Иджес и Вепуат. — Он покажет. А я пойду. Работы много.
12 марта 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Скегги остановился в паре шагов от огневого рубежа и внимательно следил, как Гедимин поднимает плазмомёт, неторопливо переводит переключатели в нужное положение и с коротким предупредительным возгласом направляет оружие на мишень. "Пуск" — и внутри ствола тихо засвистело, всасывая воздух в плазменную камеру; доля секунды — и на метр от сопла вытянулась плотная "трубка" защитного поля. Гедимин разрядил первый аккумулятор и увидел — сквозь все щиты, сквозь нематериальный ствол — как белесое расширение внешней камеры наливается изнутри белым огнём. Он скосил глаз на термодатчик — ствол, несмотря на всю защиту, ощутимо нагрелся. Внешняя камера держалась, не растворяясь, но отчётливо мигала, то уплотняясь, то выгорая изнутри. "Двадцать один, двадцать два..." — отсчитывал про себя Гедимин, наблюдая за трубкой защитного поля. "Двадцать пять... Attahanqa!"
Защитное поле вывернулось наизнанку, поршнем выдавливая содержимое камеры в узкое сопло. Три плиты, притащенные на полигон с полосы препятствий, засветились изнутри и рухнули на пол, разрезанные наискосок. Края разреза ещё светились розовым, когда Гедимин поставил плазмомёт на предохранитель и положил его на стойку, недовольно щурясь на термодатчики.
— Сильно греется, — пожаловался он, когда Скегги, отойдя от разрубленных плит, остановился рядом с ним. — У сфалта есть система охлаждения. А тут её впихнуть некуда. Если только поверх ствола отдельным кожухом.
Скегги, тронув ствол пальцем бронированной перчатки, выразительно хмыкнул.
— Ренгер говорит — ты хочешь сделать идеальную "плазму". А для нас и такая сойдёт. Давай сюда, моя очередь.
Гедимин без особого интереса смотрел, как Скегги разряжает аккумуляторы, нарезая обломки плит тонкими ломтями. Разрезы получались неровными — со сварочными аппаратами ликвидатор, похоже, никогда не работал. Ствол продолжал греться — не настолько, чтобы проплавить броню, но голыми руками Гедимин за него не взялся бы.
— Теперь покажи объёмный взрыв, — потребовал Скегги, опустив плазмомёт на стойку. Гедимин мигнул.
— Ты же всё разрядил... А, нет, не всё, — он, покосившись на индикатор, забрал у Скегги оружие. "Как раз осталось на два выстрела. Дался им этот объёмный взрыв, мать моя пробирка..."
...Термодатчики показывали уже под три сотни ("Это Фаренгейт," — напоминал себе Гедимин, когда ему становилось не по себе), когда Скегги, налюбовавшийся на чёрно-красное облако остывающего газа, поставил оружие на предохранитель и закинул за спину.
— Хорошо сработано, ремонтник, — он одобрительно хлопнул Гедимина по плечу. — Сколько ты сделаешь за день? Один, два?
— Два — точно, — ненадолго задумался Гедимин. — Если Иджес вечером задержится, можно ещё один.
— Не торопись, — сказал Скегги. — Я всё равно не могу разоружить весь отряд. По две штуки в день — уже хорошо. Сиди тут, посмотрю, что там наверху осталось.
Он направился к выходу. Гедимин протянул было руку к рычагу, чтобы убрать барьеры, но остановился.
— Куда с плазмомётом? Я же сказал — перегрев...
— Остынет, — отмахнулся Скегги. — Покажу сарматам. Там уже всем интересно.
— Потом верни, — буркнул Гедимин, поднимая рычаг. — Подумаю, что с охлаждением.
Скегги с ухмылкой обернулся и успокаивающе помахал ладонью.
— Не напрягай мозги, ремонтник. Я же сказал — идеальных штук нам не надо. Обойдёмся работающими.
"Сопла вы будете менять каждый квартал, с таким перегревом," — думал Гедимин, сердито щурясь на гаснущие в коридоре светодиоды — Скегги вышел, и лишнее освещение отключилось. "Эти стволы не рассчитаны на удержание плазмы. Сформировалась — и сразу наружу, плевком, а не струёй. Или всё менять, или вешать внешний кожух..."
Он взял со стойки свой сфалт, привычным движением вскрыл корпус и взглянул на трубки системы охлаждения. "Пока тянет. Пока тут шесть аккумуляторов, а не батарея накопителей на тысячу кьюгенов. А если дойдёт до реактора..." — он оборвал себя на полумысли и досадливо поморщился. "Если дойдёт. Пока у меня одни чертежи. А от них корпус не нагреется."
17 марта 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Ещё две новых "пушки", — объявил Скегги, тронув бронированной ладонью оружейную стойку. — Пока есть время — вниз, тренироваться. С неполадками — к ремонтнику.
Ликвидаторы на секунду притихли, быстро что-то обсудили, и к стойке подошли двое. Скегги, одобрительно кивнув, подобрал два подвернувшихся плазмомёта и переложил на стол Гедимина. Один из ликвидаторов в дальнем углу зашевелился было, но, наткнувшись на выразительный взгляд Скегги, махнул рукой и потянулся за подсумками для гранат.
— Хорошо, что март холодный, — вполголоса заметил Ренгер. — Можно спокойно возиться с оружием. В июле-августе не то, что модернизацию, — мы аккумуляторы заряжать не успеваем.
В штаб, разминувшись с двумя ликвидаторами, вошёл Иджес, хотел было сесть у двери, но увидел Гедимина и с радостной ухмылкой направился к нему. Ремонтник молча протянул ему руку и опустил на стол поднятый было плазмомёт.
— Уходишь? — Иджес, погрустнев, кивнул на "пушки". — Жёваный крот! Работаем вместе, а видимся реже, чем когда я на битумокачке сидел.
Он, вспомнив что-то, фыркнул в респиратор.
— Вчера через заднюю дверь протащили в душевую три куба снега. Жаль, быстро растаял. От горячей воды мы его прикрыли, но от пара там не спрячешься.
Гедимин усмехнулся.
— И что комендант?
— Недомерок — он и есть недомерок. Кто набрал их в коменданты?! Нет, нормальный сармат туда не пойдёт, но всё-таки...
Иджес, не договорив, махнул рукой.
— Оружие пробовал? — посерьёзнев, спросил Гедимин, кивая на стойку с плазмомётами. Здесь были только модифицированные — сармат сам настоял на разделении, чтобы не было путаницы.
— Скегги велел пострелять, и я пострелял, — ответил Иджес. — Бабахает хорошо. А зачем было делать резку, я не понял. У нас тут противники — живые твари, не на крейсерах, что там резать, да ещё плазмой?
Гедимин не стал ни фыркать, ни щуриться, хоть досада и шевельнулась внутри.
— Заранее не знаешь, с чем столкнёшься, — отозвался он. — Вдруг до крейсеров дойдёт... Значит, в деле пока не пробовал?
Иджес покачал головой.
— Нет, пока обходилось без стрельбы. Не в кого. Не по деревьям же палить.
Йигис, молча наблюдавший за Иджесом из-за соседнего стола, встал и сердито фыркнул.
— Не спи на ходу! Территории — это тебе не в ангаре сидеть. Наступишь на актинию...
Иджес отмахнулся.
— Опять про своих актиний! Во всём лесу ни одной твари, кроме мышей размером с ноготь. В них мне, что ли, палить плазмой?!
Гедимин постучал пальцем по его наплечнику.
— Осторожней там, — сдержанно предупредил он. — Тут летает такое, что жрёт корабли. А снизу... те же пирофоры, — куда они ушли, так никто и не знает.
Он вспомнил ещё одно животное, не выползающее на поверхность, — "каменного змея", замеченного за охотой на пирофор. В окрестностях Ураниум-Сити оно вроде бы не появлялось... по крайней мере, справочник об этом умалчивал. "Каменный... структура, сопоставимая с камнем. Вот тут-то резак и пригодится..." — подумал он, но промолчал. "Лучше пусть обходятся без стрельбы. Я против не буду."
23 марта 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Беспричинная агрессия... — задумчиво пробормотал Ренгер, не отрываясь от экрана сигма-сканера. — Я наверняка не скажу, но... возможно, это была не агрессия. По крайней мере, в последнем случае с филком... Интересно было бы узнать, что с ним сейчас.
— Да что будет, когда мозг прижгло, — Гедимин поморщился. От мыслей о судьбе филка, неудачно "пообщавшегося" с реактором, ему снова стало не по себе. Он чувствовал неясную вину; логически это не объяснялось — опыты Айзека были всецело на совести Айзека, тот даже и рта не открывал на эту тему, но всё-таки... что-то тут было не так.
— Зависит от степени прижигания, — Ренгер аккуратно, пинцетом передвинул костяной осколок и снова уткнулся в сканер. Эту кость — полтора сантиметра в поперечнике, три миллиметра в толщину — он разглядывал с самого утра, не отвлекаясь ни на что. Гедимин подошёл к нему со своими делами, и органические ошмётки его, в общем-то, не интересовали, но постепенно и он начинал озадаченно коситься на сканер. "Кость как кость. Кальцинированная органика. Ни ирренция, ни... других включений. Чего он в неё так вцепился?"
— Значит, ты думаешь — оно не нападало, — медленно повторил он, силой заставив себя не таращиться на сканер. "Вот что делает нехватка работы. Скоро сам выучусь на биолога..."
— Не уверен, — Ренгер, пристально глядя на экран, неопределённо повёл плечом. — Но я бы сказал — можно быть или агрессивным, или благодушным. И то, и другое в одну и ту же секунду получается плохо. Тот, второй, должен был хоть что-то заметить. Филку не позавидуешь... но с точки зрения твоего "существа" — это, скорее всего, была не атака. Возможно, неудачный контакт.
Гедимин невольно потёр висок — от слов "неудачный контакт" заныло что-то внутри черепа.
— Говорил же я — филкам у реактора делать нечего, — пробормотал он. — Какой-то... неудачный проект.
Под потолком сверкнули красные лампы, сирена коротко рявкнула и тут же затихла. Скучающие ликвидаторы зашевелились, разворачиваясь к почти пустым оружейным стойкам. Гедимин, оглянувшись на Ренгера, выбрался из-под защитного поля и сделал шаг к оставленному на столе сфалту. Биолог продолжал разглядывать осколок кости, как будто ничего более интересного в мире не было.
— Зря сидишь, — бросил ему Скегги, выходя на середину комнаты. — Пара на выезд, командир — Ренгер. Вест-Хайдип, водозаборная станция. Крупные биообъекты в камерах фильтрации.
Ликвидаторы повернулись к Ренгеру. Тот, неторопливо убрав кость в контейнер, сунул руки под стерилизатор и кивнул на Гедимина.
— Ты со мной.
— Крупные объекты? — Гедимин озадаченно мигнул. — Там же на входе решётки... Hasu!
Скегги ухмыльнулся.
— Вот именно, ремонтник. Макаки тоже думают, что это ненормально. Хоть в этот раз хватило мозгов вызвать нас. Сразу, а не после третьего сожранного слесаря.
— На выезде не "хаскать", — вполголоса предупредил Гедимина Ренгер. Стерилизатор уже выключился, и сармат, убрав защитное поле, взял последний из оставшихся плазмомётов.
— Гедимин, иди за автоклавом. Я жду в машине.
Ликвидаторы, с разочарованным видом разошедшиеся по местам, на секунду снова оживились, кто-то даже фыркнул. "Биологи," — думал Гедимин, снимая кожух с переносного автоклава для содержания биологических объектов. "Как же не взять образцы..."
Автоклав, камера "очистки", ультрафиолетовый прожектор, — оборудования в машине было немного, и Гедимину, одному во всём бронированном фургоне, было слегка не по себе от такого "простора". Ренгер сидел за штурвалом — второй сармат в тяжёлом снаряжении в кабину не влез.
Глайдер мягко лёг на грунт и замер, с шипением приоткрылся люк, и Гедимин со сфалтом за плечами выбрался наружу, привычно прикрываясь ладонью от света в лицо. Машину, не задерживая, пропустили в охраняемую зону; кто-то в экзоскелете маячил у закрывающихся ворот, но к сарматам не совался. Гедимин еле слышно хмыкнул. "Что там было про сожранных слесарей?"
... — Час назад, сэр, — ответил служащий, человек в ярком красно-белом комбинезоне, на отрывистый вопрос Ренгера. Человеку было явно не по себе — то ли от того, что вышел к сарматам без бронежилета и бластера, то ли из-за "крупных объектов" в водозаборных сооружениях. Гедимин вяло удивился лезущей в голову ерунде и перевёл взгляд на сами сооружения. "Проблемный" узел был скрыт за обрывистым берегом, под толщей льда, возможно, подтаявшей, и двумя-тремя метрами воды. Над обрывом возвышалась цепь насосных станций. Час назад их все отключили; объекты заметили только в трёх трубах, но решили не рисковать. Это служащий и объяснял сейчас Ренгеру, с опаской разглядывая его броню.
— Идём, — сказал биолог Гедимину. — Посмотрим сверху. Ты по своей части ничего не видишь?
Гедимин пожал плечами. Он старался не присматриваться к механизмам, когда выезжал из гетто, — ничего интересного в них не было, одно расстройство.
... — Решётки целы, — машинально отметил он, глядя на растянутую в воздухе голограмму. Водозаборные сооружения были прозрачны для сигма-лучей — никакой ряби, чёткая картинка от вертикально спускающейся трубы до придонного ила. В трубе воды не было — с отключенными насосами она не поднималась выше кромки льда; фильтрационные камеры, лежащие подо льдом, были затоплены полностью. Гедимин смотрел на решётки, перегораживающие горизонтальный участок трубы. В каждой последующей отверстия были мельче — здесь, ещё до подъёма, отсеивались механические загрязнения. На входе в ячейки из металлизированного фрила можно было просунуть два пальца. Никаких проломов в решётке не было, но в камере прямо за ней, растянувшись от стенки до стенки, висело двухметровое существо. Чуть поодаль плавало ещё одно, немного крупнее.
— Бесскелетные, — пробормотал Ренгер. — Реактивный тип движения... Передние структуры — складные.
Одно из существ пошевелило плоскими лопастями на углах широченной "передней структуры" и сдвинулось чуть в сторону. Второе резко дёрнулось и мгновенно свернулось, захлопнув огромную "пасть". Гедимин только и успел заметить, как лопасти на концах прочных тяжей — каркаса всей конструкции — сложились в трубку и схлопнулись, и реактивный поток отшвырнул животное к дальней решётке. Там оно снова развернулось, растянув "пасть" вдоль мелкой ячеи, "спиной" к сородичу.
— Жёсткие структуры на туловище, защитный покров, — бесстрастно отметил Ренгер, пока Гедимин, изумлённо мигая, сопоставлял размеры животного в "сложенном" и "развёрнутом" состоянии. То, что Ренгер определил как туловище, напоминало полуметровый складчатый конус, весь покрытый мелкими жёсткими пластинками с заострёнными шипиками.
