Темные желания

— — Я подам на развод, — — его тихие слова падали стальными шарами и буквально раскатывались по библиотеке.

— — Нет, — — в ужасе пискнула Джоанна.

— — Да. Я не собираюсь воспитывать бастардов.

— — Но так никто не делает! — — именно потому она не предусмотрела и этот вариант развития событий.

— — Да? Но многие хотят. Вот уже несколько лет в Парламенте говорят, что закон о разводе нужен. Просто необходим. Лорд Абердин даже предоставил проект пару лет назад, но ему не дали ходу, — — очень вежливо проинформировал он ее.

Джоанна всего этого не знала.

— — Но даже если этот закон и не будет принят в ближайшие... — — он посмотрел на ее живот, — — восемь месяцев, я в любом случае подам прошение в парламент.

Он развернулся и направился к выходу из библиотеки.

— — Милорд, — — взмолилась она, пытаясь остановить его. Единственным способом остановить его было признаться во всем. — — Прошу вас...

Он повернулся к ней.

— — Насколько я знаю, Хатклифф не женат. Думаю, он обрадуется появлению наследника.

— — Но он не может жениться на мне! Всем известно, что он ищет богатую невесту.

Глупо, очень глупо было говорить это. Следовало вернуться к главному, а вовсе не рассуждать, чего хочет или не хочет Хатклифф.

— — В таком случае, ему не повезло. До сих пор жил на что-то, теперь вас будет двое. — — Еще один презрительный, полный горечи взгляд на ее живот. — — То есть, трое.

Он вышел из библиотеки.

— — Милорд! — — отчаянно крикнула ему вслед Джоанна, выбираясь из объятий глубокого кресла. Она запуталась в юбках, упала, с трудом поднялась. — — Милорд!!!

Когда она выбежала в холл, графа там уже не было.

Куда же он мог пойти? Джоанна перебирала в уме варианты. Единственное, о чем она не беспокоилась, так это о том, что граф убьет Хатклиффа. В конце концов, он ведь рассчитывал, что виконт женится на ней после... после развода. О Боже, что она наделала?! Хатклифф не заслуживает такого!

Она должна дождаться мужа и рассказать ему всю правду сегодня же, поняла Джоанна. Рискуя вызвать его гнев, она отменила свой отъезд. С трудом заставила себя пообедать. Потом что-то съела на ужин, совершенно не чуствуя вкуса, а граф все не возвращался. Наступила ночь. Она пришла в его спальню. Правда, не посмела лечь на постель, села в кресло. Она ждала, ждала... а граф все не возвращался. И она не хотела думать о том, куда он мог пойти.

Уснула она глубокой ночью, наверное, самой последней в доме.

Разбудил ее тихий голос Элизабет.

— — Миледи, уже утро. Может быть, вам лучше пойти в свою постель?

— — А что граф? Он вернулся?

— — Нет, миледи.

— — Тогда я останусь здесь. Ступай, Лиз.

— — Как пожелаете.

Но заснуть Джоанна больше не смогла. Просто сидела, смотрела на пустую широкую постель и вспоминала.

Когда часы пробили полдень, она послала записку Хатклиффу, не появлялся ли граф у него. Тот ответил, что не видел Гримстона. В общем, она не слишком надеялась на положительный ответ. Но куда же пропал ее муж?

Ему очень хотелось отвлечься, забыть, не слышать ее горьких слов. И первым побуждением было пойти к шлюхам. Он не стал этого делать. И вовсе не потому, что чувствовал себя связанным супружескими клятвами. Он просто боялся того, что мог сделать с женщиной, подвернувшейся сейчас ему под руку. По этой же причине он ушел из дома — — подальше от Джоанны. В результате единственным доступным средством оставалось спиртное. Три дня он беспробудно пил в одной из гостиниц средней паршивости, пока вдруг возникшее отвращение к алкоголю не пересилило отвращение к тому, что он должен сделать. Да, не в том он уже возрасте, чтобы пить не просыхая неделю. И не в том, чтобы прятаться по темным углам от того, что должно быть сделано. Для начала надо вернуться домой и привести себя в порядок. Если ему повезет, то Джоанна уже собрала вещи и уехала на все четыре стороны. Может быть, даже к своему любовнику.

Он, конечно, понял, что Джоанна никуда не уехала, едва вошел в дом, но не ожидал, что встретит ее в своей спальне.

Он застыл на мгновение.

Джоанна вскочила на ноги, испытывая облегчение от того, что он вернулся живой и невредимый.

Граф отвернулся от нее, резкими движениями стягивая с шеи неровно повязанный галстук. Желание выпить немедленно вернулось, и он осмотрел комнату в поисках графина. Напрасно, графина не было.

— — Что ты тут делаешь? — — повернулся он к Джоанне.

— — Жду вас. Мы... беспокоились за вас.

Беспокоились? Странно. В данной ситуации Джоанне было выгодно, чтобы он спьяну сломал себе шею. Если бы родился мальчик, никто не смог бы оспорить его права, а Джоанна отсталась бы вдовствующей графиней с огромным состоянием и спокойно могла бы выйти замуж за своего Хатклиффа.

— — Я вернулся, так что можешь заняться своими делами, — — ледяным тоном сказал он. Джоанна совершенно точно поняла, что он отсылает ее.

— — Я должна кое-что сказать вам.

— — Снова?

От его зловещего тона у нее по телу пробежала дрожь.

— — Да, снова.

— — Ну?

— — Я... я не беременна. Собственно, я...

Граф, изменившись в лице, шагнул к ней, больно схватил за плечи и тряхнул так, что у нее клацнули зубы и договорить она не смогла.

— — Что ты сделала с ребенком? — — прорычал он. Джоанна была совершенно зачарована опасными чувствами, огнем горевшими в его глазах. Он снова сильно тряхнул ее. — — Отвечай, что ты сделала с ребенком?!

Она собралась с силами, понимая, что надо срочно отвечать:

— — Я ничего не делала. Никакого ребенка не б...

Разозленный ее ложью, он дал ей пощечину. Джоанна вскрикнула и упала, скорее от неожиданности, потому что он отпустил ее, чем от силы удара. Кажется именно этого она добивалась?

— — Лживая дрянь. Ради того, чтобы остаться графиней, ты загубила невинную жизнь? Все ради того, чтобы избежать развода?

— — Я клянусь...

— — Не смей.

— — Я клянусь жизнью моего сына, я не была беременна. И любовника у меня не было!

— — Да?

— — Я все это придумала, чтобы проверить...

— — Что?

— — Ударите ли вы меня... — — шепотом закончила она, наконец сумев отвести от него глаза. Ну вот, он ударил ее, и что? Стала ли она бояться его больше? Нет. Вместо этого она поняла, что любит его, и любит давно. И ее страх был вовсе не страхом перед насилием — — в душе она всегда знала, что граф не будет истязать ее, как первый муж. Точно так же знала, что он способен ударить ее в определенных обстоятельствах. Она боялась того, что ее любовь опять будет безответной. Она пыталась чинить то, что не было сломано. А в результате оказалась на грани того, чтобы потерять все. Если только не сумеет убедить мужа в том, что обман был с самого начала, а не сейчас.

— — Убедилась? — — с отвращением спросил он.

— — Милорд, — — взмолилась она. Она так и лежала на полу, даже не пыталась подняться. — — Прошу вас. Спросите горничных, они знают, что я не была беременна, мои женские дни приходили в срок. Спросите Хатклиффа, попросите его рассказать вам правду.

Граф, прищурившись, смотрел на жену.

— — Я заплатила ему, чтобы он согласился сыграть роль моего любовника, но он не прикасался ко мне в этом смысле! Прошу вас.

Она тяжело дышала и ждала его реакции. Как много сейчас зависело от этого.

— — Сколько? Сколько ты ему заплатила?

— — Т-три тысячи.

Он протянул ей руку. Его взгляд продолжал пугать ее, она совершенно не представляла, для чего он хочет, чтобы она поднялась. Хорошо, если для того, чтобы просто влепить еще одну пощечину за ложь — — этого она как раз боялась меньше всего. Больше всего ее пугало, что он может без дальнейших разговоров вышвырнуть ее на улицу. И все же, надеясь на лучшее, она протянула ему руку. Рывком он заставил ее подняться, развернул и потащил в ее комнату. Не то чтобы он слишком быстро шел, просто ноги Джоанны почему-то заплетались — — то ли от страха, то ли от растерянности. Когда она влюбилась в него? И главное — — как, как она могла не понять этого? Невероятно. Это была не та первая восторженная любовь, которую она испытывала к своему первому мужу. Графа она полюбила с открытыми глазами, зная о его темных пристрастиях, догадываясь, что он может ударить ее. Честно говоря, ей пришлось сильно постараться, чтобы добиться этого. И что интересно, он разозлился даже не из-за того, что она лгала, а из-за того, что полагал, будто она способна избавиться от ребенка. От ЧУЖОГО ребенка. Да любой мужчина на его месте был бы только рад избавиться одним махом от всех забот: и от кукушонка, и от необходимости длительного, дорогостоящего, позорного развода.

В ее спальне он резким рывком отправил ее к кровати. Джоанна едва удержалась, сдавленно вскрикнула, на заплетающихся ногах достигла кровати, ухватилась за одеяла, чтобы не упасть. Восстановила дыхание и аккуратно села, настороженно наблюдая за мужем. Тот дернул за колокольчик, вызывая горничную, и отвернулся, глядя в окно.

Раз он вызывал горничную, то, наверное, решил хотя бы проверить ее слова. То есть хоть немного, но поверил ей.

"Боже, помоги мне," — — взмолилась Джоанна, закрыв глаза. После того, что она натворила, помощь свыше ей точно не помешает.

На звонок пришла Элизабет. Увидев милорда, удивилась, но когда поняла, в каком он состоянии и, главное, настроении, оробела.

— — Вы звали, миледи?

— — Это я звонил, — — холодно сообщил граф. Сцепив руки за спиной, он свысока смотрел на горничную. — — Миссис Джонс, я надеюсь, вы помните, чем обязаны мне. И потому прошу вас говорить сейчас правду.

Лиз встревоженно посмотрела на леди. Несколько дней назад леди попросила ее всячески избегать разговоров с графом на тему возможной беременности его жены. Правда, сказала еще, что если граф не оставит Лиз возможности сбежать, то пусть тогда говорит правду.

Граф заметил встревоженный взгляд, который Лиз кинула на его жену, и ответное безнадежное пожатие плечами.

— — Кажется, ты понимаешь, о чем пойдет речь.

Лиз ничем не подтвердила его предположение, просто продолжала тревожно смотреть на него.

— — Моя жена беременна?

— — Я думаю, нет, милорд.

— — Почему ты так думаешь?

— — Потому что... потому что... это... женские вещи, если вы понимаете...

— — Я понимаю. И я хочу знать.

Лиз в очередной раз посмотрела на леди. Джоанна сидела, опустив голову, сцепив руки перед собой, закусив губу, избегая смотреть на горничную.

— — Ну... ее дни... они... — — Лиз мучительно подбирала слова. — — Они закончились три дня назад. Как раз в тот день, когда вы... пропали.

Граф удивленно поднял брови. Исходя из всего, что он знал о женской физиологии, и если Элизабет не лгала, то Джоанна точно не была беременна в тот день, когда говорила ему об этом. Как-то все слишком просто и удачно для его жены подтверждалось.

— — Спасибо, миссис Джонс. Вы можете идти. Попросите, чтобы мне приготовили ванну. И пошлите кого-нибудь за акушеркой и доктором Флинеганом.

— — Зачем? — — подала голос Джоанна, взглянув на мужа. Муж не удостоил ее ответом, лишь одарил коротким холодным взглядом.

— — Идите.

— — Да, милорд.

Элизабет вышла. Джоанна не стала повторять свой вопрос, она уже догадалась, зачем нужны акушерка и доктор.

Через десять минут раздался стук в дверь.

— — Войдите, — — пригласил граф. Вошел его камердинер.

— — Ванна готова, милорд.

— — Пойдемте, — — обратился граф к жене. Ей очень хотелось задать тот же вопрос, "зачем?", но она сдержалась. Раздражать графа ей сейчас не хотелось, и зачем бы он ни звал ее, она вскоре это узнает. Что бы он ни задумал, она все сделает.

В доме графа была устроена отдельная ванная комната. Джоанна прошла туда вслед за мужем. Он указал ей на небольшой табурет:

— — Садись, — — после чего перестал обращать на нее внимание и быстро вымылся. Слуга подал ему халат, граф вылез из ванной. Даже в таком взъерошенном, совершенно неофициальном виде он оставался надменным и холодным, не смогла не отметить Джоанна.

— — Пойдем, — — вновь приказал он ей. Как послушная собачонка, вслед за ним она вошла в его гардеробную, где он снова приказал ей сесть. Кажется, он решил ни на секунду не оставлять ее одну. Интересно, почему?

Одевшись в свежую одежду, граф вновь приказал ей следовать за ним. Они вернулись в ее спальню.

— — С этого часа ты не должна покидать свою комнату, кроме как по моему приказу, — — звучно произнес он. Джоанна взглянула на него и кивнула. Несколько секунд он пристально смотрел на нее, потом — — видимо, удовлетворенный тем, что увидел на ее лице, — — вновь отвернулся к окну.

В таком молчании прошло полчаса. Джоанна очень хотела бы знать, какие мысли вертелись в голове графа. Возможно, некоторые из них касались ее будущего.

Затем вошла Элизабет и тихим голосом, каким говорят в доме, где недавно кто-то умер, объявила о приходе мистера Флинегана.

— — Здравствуйте, милорд, миледи. Чем могу быть полезен?

Граф проследил, как закрылась дверь за горничной, потом сказал:

— — Мне нужно, чтобы вы осмотрели мою жену и сказали, беременна ли она.

Джоанна закусила губу, но не посмела оспаривать такое решение мужа. Она сама напросилась.

— — Милорд, — — с осторожностью произнес врач, — — чтобы диагностировать беременность на ранних сроках, мне придется совершить очень интимный осмотр. Возможно, вам стоит просто подождать и убедиться естественным образом.

Граф на мгновение сжал зубы.

— — Нет, мне необходимо знать об этом сейчас. Кроме того, мне необходимо знать, была ли моя жена беременна три дня назад.

Брови мистера Флинегана в удивлении приподнялись.

— — То есть, вы хотите знать, не было ли у миледи выкидыша за последние три дня?

— — Да. Делайте все, что необходимо, — — с этими словами граф опять повернулся к окну.

— — Возможно, вам лучше выйти, ваше сиятельство? — — предположил врач.

— — Нет.

Флинеган тяжело вздохнул и неуверенно посмотрел на леди Гримстон.

Джоанну мало утешало, что граф остался не за тем, чтобы наслаждаться зрелищем неприличного осмотра. Несмотря на то, что он глядел в окно, краем глаза он мог наблюдать за ней и за доктором.

— — Миледи, разденьтесь, пожалуйста, до нижнего белья, и лягте на кровать.

Джоанна понимала, что заслужила этот унизительный осмотр, и что взывать к милосердию графа в данном случае бесполезно.

Пока Джоанна раздевалась, доктор выглянул в коридор и попросил кого-то там принести теплой воды и мыло.

Когда Джоанна закончила раздеваться, доктор как раз вытирал тщательно вымытые руки.

Заметив вполне понятные колебания доктора, граф отрывисто приказал:

— — Приступайте.

Флинеган достал из своей сумки какие-то инструменты и приступил к осмотру. Джоанна глядела в потолок, стараясь не думать о том, что происходит. Сознание ее вернулось к происходящему в комнате только тогда, когда доктор произнес:

— — Нет, милорд, никаких признаков беременности или выкидыша. Если ваша жена и была беременна, то это было очень давно, не меньше трех недель назад.