— Так это и есть твоя песня? — жильцы квартиры опомнились и один из них бросился к Хидану с ножом. Бессмертному не нужно было уклоняться, и как только нож вонзился ему в грудь, Матсураши быстро вытащил его из своей плоти и полоснул врага по горлу.
— Вообще-то, это опера! Как тебе? — Наруто ударил в кадык первого, кто к нему подскочил, буквально разорвав его шею на множество ошмётков, но тут же кто-то набросился на джинчурики со спины, набросив ему на шею трубку от кальяна, как удавку, и повиснув на ней.
— Вызывает противоречивые впечатления! — "Конечно, это же немецкая опера. Когда столь грубый в плане произношения язык, где каждая согласная похожа, на удар молотком по металлическому листу, выдаёт достаточно плавное и гармоничное пение, это не может не удивлять". Пытаясь смахнуть надоедливого наездника с трубкой от кальяна, Наруто с разбегу врезался спиной в холодильник, один из немногих предметов цивилизации в квартири. Как только этот умник сполз с блондина на пол, джинчурики схватил его за волосы, открыл дверцу холодильника, вставил в проём голову наркоши следующее действие можно было сравнить с раскалыванием грецких орехов при помощи дверного проёма.
На кухонном столе, Наруто увидел не запечатанный прозрачный пакет с белым порошком. "А вот и способ задобрить Хидана!"
— Эй, Хид! — бессмертный обернулся на голос Узумаки. — Вдохни полной грудью! — в следующую секунду, Наруто подбросил пакет с "сахарной пудрой" так, что тот оказался прямо над головой Матсураши, и метнул в него кунай.
— Ха? — только и смог выдавить из себя Хидан, когда на него высыпалось полкилограмма кокаина. Всё лицо Джашинопоклонника засыпало белым чудом, и он стал похож на загримированного клоуна, только без красного носа. Что ещё важнее, Матсураши рефлекторно потянул ноздрями воздух, и его зрачки характерно расширились. Сам того не заметив, Хидан начал ржать, как ополоумевший, я стоявший перед ним парень испуганно уставился на него. Заметив на себе взгляд, Хидан сжал в руке нож и ухмыльнулся. — Чего ты такой серьёзный, сынок? Хахахах!
— Хидан, давай подпевай! — через несколько минут сказал блондин, разбивая табуретку о чью-то голову и вновь начиная напивать отрывок из Волшебного Стрелка.
— Я же в душе ничего не ебу на этом языке!
— Плевать! Подпевай, как умеешь! — Матсураши ругнулся и начал мычать в такт пению, иногда переходя на мурлыкание. Большую часть времени, он пел нормально, но иногда, кокаин ударял ему в голову, и происходила вот такая несуразица:
— Карусель, карусель, это радость для нас!
— Хидан, блять!
— Ну ладно! Буду дальше мычать!
Наконец, когда в квартире остался всего один живой незаконный жилец, в страхе забившийся в угол, Хидан начертил на заляпанном полу знак Джашина своей кровью.
— Теперь, мне нужно немного его крови, — Матсураши не успел сделать и шага в сторону своей жертвы, как Наруто метнул в наркомана кунай. Бессмертный не сразу понял, что произошло, только увидел, что жертва корчится от боли, а в воздух взлетает небольшой предмет, который Наруто подхватил.
— Подойдёт? — Узумаки показал Хидану только что отрубленный палец, кровь с которого капала на пол.
— Вполне, — не без отвращения, Хидан принял указательный палец своей жертвы и выдавил из него немного крови себе на язык. Скривившись, Матсураши с трудом сдержал рвоту, пока его кожа приобретала ритуальный чёрно-белый цвет. — Кха-хка, фу! Фу блять, фу на хуй! Даже для меня это мерзко! — у лежавшей рядом с Хиданом разбитой табуретки были металлические ножи, одну из которых он отломил, превратив её в своеобразный штык. — Ну, начнём пожалуй!
Наруто молча наблюдал за тем, как Хидан выполняет свой ритуал, получая не малую дозу садистско-мазахистского удовольствия, потягивая то самое мерзкое пиво. Видно было, что Матсураши изголодался по этому делу, и растягивал кайф настолько, насколько мог, вонзая штык себе то в ногу, то в руку, каждый раз закатывая глаза и буквально исходя слюной от получаемых ощущений. Всё кончилось ударом в сердце, во время которого Матсураши издавал просто нечеловеческие звуки. Это было нечто запредельное: словно новорождённый двухголовый телёнок, надрывающий оба горла в поисках коровьего соска, словно кастрат, впервые за двадцать лет испытавший оргазм, словно Дима Билан, который во время своего "O sole mio" вдруг нагнулся, спустил штаны и засунул тромбон себе в задницу, повысив голос сразу на несколько тонов. Боль и удовольствие, звук настолько странный, что даже приятный уху. После этого, как это обычно бывает с людьми, достигшими эйфории, которая быстро прошла, Хидан почувствовал себя опустошенным и, вынув штык из своей грудной клетки, сел на пол, опёршись спиной о стену. "Думаю, пора начать вытягивать из его расслабленного мозга информацию".
— Ну что, теперь Джашин удовлетворён? — джинчурики подал Хидану бутылку пива, которую тот, несмотря на отвращение, выдул за несколько глотков.
— Да... На ближайшие время. Кстати, я таки услышал свою музыку, о которой ты говорил. Что-то вроде: "Заставь сучку кричать!!!", а дальше дабстеп ебашит.
— Хах, каждому своё. У меня с "Волшебным Стрелком" своя история, и я её никому навязывать не собираюсь.
— Что вообще за стрелок? В первый раз и язык, и название слышу.
— Не удивительно. Я не знаю никого из живых людей, кому известно творчество Карла Марии фон Вебера.
— Кого?
— Вот видишь?.. Все помнят Гитлера, но позабыли о действительно хорошем композиторе.
— Тогда, где же ты слышал эту оперу? — Наруто взглянул на Матсураши с горькой усмешкой, и до Хидана всё быстро дошло. — А, Там, Внизу. Ну, зато, хоть что-то хорошее в Аду нашлось.
— О, я бы так не сказал, — в глазах Наруто появилось мутное выражение, словно он продолжал говорить и в то же время погружался в тёмные уголки своей памяти. — С этой музыкой у меня связаны худшие вопоминания.
— Тогда, радуйся, что тебе удалось оттуда сбежать! Такого ведь раньше не было!
— Если честно, я хочу туда вернуться, — глаза бессмертного едва не выпали из орбит, и в них застыл немой вопрос: "ПОЧЕМУ???". — Ад стал для меня более реальным, чем мир живых людей. Я провёл там большую часть своей жизни, и похоже, что я стал миру шиноби не нужен. Войны закончились, воцарился мир, я своё дело сделал. Что я ещё могу сделать? Какая у меня теперь цель? Ответов на эти вопросы мне негде искать.
— В смысле, что делать? Обустраивай свою жизнь, ленивая сучка!
— Мы оба знаем, что я пытался. И каждый раз всё заканчивалось плохо. И чаще всего, по моей вине. А в Аду, всё намного проще. Никаких связей, друзей, политики, там невозможно нарочно отыскать конкретного человека. Всё хаотично. Такой мир мне по вкусу. А если я сам приду туда, встречусь с Джашином, произведу на него правильное впечатление, быть может, мне удастся выпросить у него простое заключение, без пыток, чтобы я мог просто находиться там. Жаль только, что это невозможно, — странное сочетание из лжи и реальных фактов об Аде прозвучали довольно убедительно.
— Ну, почему же... — Матсураши допил последние капли пива и швырнул бутылку в стену. — Есть один ритуал, с помощью которого можно попасть в Преисподюю, без помощи Кровавого Бога, но понадобится жертвоприношие. Нужно принести в жертву человека с огромным запасом чакры, в особом месте.
— Вот как, — Узумаки едва сдержал улыбку. — А можно поподробнее?
* * *
Наруто вёл Хидана к додзё Учиха, пока Матсураши размахивал руками и рассказывал истории о жизни в рядах Акацуки, странноватых приключения Хидана и Какузу, сексуальных опытах, мазохистских фетишах. А Наруто просто продолжал помогать ему идти и помалкивать, потому что оно того стоило. В конце концов, он узнал, что хотел, стал на шаг ближе к Джашину, да и к тому же неплохо провёл время. "Конечно, Саске начнёт ПМС, по поводу убийства Коноховцев, но, между надоедливой беседой и приятным время провождением, к счастью есть небольшой перерыв. Жизнь понемногу начала разделяться на секции, за каждую из которых отдельные дорогие мне люди. Раньше, всё было свалено в кучу, и возможно, в этом была моя ошибка. Главное, чтобы секции не смешивались".
Когда шиноби уже подходили к додзё, изнутри особняка донёсся звук, напоминающий крик птиц, который издаёт чидори. Распахнув дверь, они увидели стоявших посреди комнаты Индру и Саске, с губ каждого из которых стекала кровь. Катана Саске пронзила грудь Отсутсуки, а ладонь Индры пробила живот Учихи.
— Нет... — единственное, что смог из себя выдавить Наруто, но прежде, чем он успел хоть что-то сделать, положение дел резко изменилось...
— Глупец, — Индра сплюнул кровь и ухмыльнулся. — Тебе меня не убить. Ты проиграл, но, не волнуйся, рана не смертельна.
— Вообще-то, — Учиха оказался за спиной шокированного Индры, в то время как его клон превратился в стаю разлетевшихся ворон. — Это ты проиграл, — Саске с хрустом свернул Отсутсуки шею, и наследник Рикудо Сенина рухнул на пол. Только в этот момент, Хокаге заметил Наруто, и одного взгляда блондина оказалось достаточно, чтобы Учиха понял, что он только что совершил большую ошибку.
Примечание к части
* — Карл Мария фон Вебер, "Волшебный Стрелок", акт 1, "Страшусь восхода Солнца".
Извините за задержку.
Смерть короля. Часть 1: Начало представления
— Наруто, нужно поторопиться, через шесть минут он... — Учиха не успел закончить, поскольку джинчурики оказался вплотную к нему, ударил брюнета в живот, попав по какой-то болевой точке, от чего Саске согнулся, судорожно хватая ртом воздух, после чего, он упал на пятую точку. Врезав Учихе, Наруто переключил внимание на состояние дома, погром, и тут увидел в нескольких метрах впереди Рин, сидевшую на полу, опёршись спиной о стену. Одежда Учихи была в крови, источником которой служила рана на животе, к которой девушка прижимала руку. Когда Узумаки наклонился к ней и направил поток светло-зелёной чакры в её колотое ранение, она слабо ухмыльнулась.
— Глупо получилось...
— Помолчи, дура, — рана была не слишком глубокой, и за несколько минут полностью затянулась, и следа не осталось, но когда Рин решила встать, Наруто строго на неё посмотрел. — Вставать после такой кровопотери, ну что за глупый ребёнок, — игнорируя возражения, джинчурики поднял Рин на руки и перенёс её на диван.
— Кто посмел обидеть лолю?! — хмельной Хидан пошатываясь выдал этот вопрос, как нечленораздельное нечто. — Отпиздахуярить, нельзя помиловать!
— Саске уже и так Индру отхуярил, — сказал Бог в тот самый момент, когда Отсутсуки вернулся к жизни и встал, похрустывая позвонками в шее. Несколько секунд, Саске и Рин улавливали смысл его слов, да и вообще всей ситуации, пока в один голос не выкрикнули:
— ИНДРУ?!! — не отвечая им, блондин подошёл к Отсутсуки, не сводя с него взгляда, от чего старший сын Хогоморо инстинктивно вжал голову в плечи.
— Я этого не хотел...
— Но допустил, — переносица Индры серьёзно пострадала от удара Наруто, из ноздрей хлынула кровь, и застонав, Отсутсуки зажал нос. Даже учитывая, что он за считанные секунды регенерирует, ему было очень больно. В итоге и Саске, и Индра попали под раздачу. Закончив с ними, джинчурики вернулся к Рин, снова поднял её и понёс на кухню, не оборачиваясь обратившись ко всем: — Пошли чай пить, тупорылые ублюдки.
* * *
Наруто заставил Саске и Индру сесть за стол, подозрительно долго провозился с чаем и подал им по кружке. Хидан и Рин так же были на кухне, младшая Учиха вела себя очень тихо, а пьяный Джашинопоклонник каждые пять секунд отрубался, продолжая при этом стоять на ногах. Саске с опаской посмотрел на кружку, чай был каким-то странным, мутным, да и запах казался необычным. Он и Индра одновременно сделали глоток, и тут же закусили губу, чтобы всё не выплюнуть. Из глаз у них брызнули слёзы, и им пришлось сделать невероятное усилие, чтобы сглотнуть "особый" чай.
— Почему он такой солёный?! Нет, не так, почему чай вообще солёный?! — Учиха кривился, поскольку из-за соли, его разбитые в кровь губы начало дико щипать.
— Нет лучшего стимула, чем просыпать немного соли на свежую рану. Это помогает запомнить пережитый опыт и в следующий раз избежать его. Специально для таких шалунов, как вы, я положил двойную порцию соли, а затем ещё две. Пейте, пока не остыл, — Наруто извращённо-заботливо улыбнулся. — Пейте же, иначе, я вас друг другу не представлю.
Едва не пуская пар из ушей, Индра и Саске заставили себя залпом выпить солёную мерзость, и только после этого, одобрительно кивнув, Наруто приступил к делу.
— Саске, Рин, знакомьтесь, — Узумаки указал на старшего сына Хагоморо, — Отсутсуки Индра, старший сын Рикудо Сеннина, ваш родоначальник, от которого произошли все Учиха, — Учихи расширенными глазами взглянули на сохранявшего спокойствие Отсутсуки. Саске немногое было известно о столь далёком предке, а Рин и того меньше, но они оба поначалу решили, что это какая-то шутка.
— Но ведь это же Шикамару, — возмутилась Рин. — Он выглядит, как Шикамару, у него тот же голос...
— Индра все эти тысячелетия был мёртв, в Аду, его тело пришло в негодность, так что, пришлось занять новое. Каюсь, моя вина в том, что он теперь в теле этого выродка Шикамару, но, это всё равно, что завернуть в мерзкий, дешёвый фантик самую дорогую и вкусную конфетку.
— "Гомосексуальный подтекст?", — задал Кьюби мысленный вопрос своему джинчурики, из-за чего блондину пришлось очень постараться, дабы не рассмеяться.
— ...Как вы познакомились? — преодолев какой-то внутренний барьер, спросил Шестой Хокаге.
— В Аду встретились. Мы помогли друг другу сбежать, так что, я готов за него поручиться. Ему можно доверять.
— Подожди... Так массовые жертвоприношения последние четыре года, это его рук дело? — Индра виновато потупил взгляд.
— Косвенно...
— Ты косвенно причастен к смерти свыше шести сотен человек? Это как?
— Жертвоприношение организовал мой культ. Я их даже об этом не просил, они сами как-то додумались.
— Тогда, почему они зашевелились только четыре года назад?
— Дело в Наруто. Он напомнил им о том, что история о семье Отсутсуки, это не просто миф, а реальность. И благодаря ему, наше воскрешение стало возможным. Какие-то проблемы? — Индра поднял взгляд, и серьёзно, практически с угрозой посмотрел в ониксовые глаза Хокаге. Саске ответил тем же.
— Есть только одна вещь, которую я никогда не приемлю — бессмысленные жертвы. Я презираю их. Но, если речь идёт о возвращении Наруто, любая жертва оправдана в моих глазах. Так что, будь благодарен ему. Если бы ты не вернул Наруто нам, сейчас, мы бы стали врагами.
— Учту.
— ...Вы закончили? — поинтересовался джинчурики. — Тогда, позвольте мне продолжить. Индра, знакомься, это Учиха Саске и Учиха Рин. Они последние из твоих потомков, — мгновенно взгляд и отношение Отсутсуки Учихам, с которыми он ещё недавно сражался, изменилось. Глядя на них, он словно наблюдал за чем-то физически невозможным, и в то же время прекрасным, уникальным. Он концентрировал внимание на их контурах лиц, глазах, коже, казалось даже, что он уделял внимание каждому чёрному волоску на их головах, и во всём он как будто угадывал отголоски собственных генов.
