Улицы Теклета были слабо освещены, и людей встречалось мало. Архитектуру же было не сравнить с элегантной, выстроенной со вкусом Типокой. Это было рабочее депо — и выглядело оно точно так же.

Пара трандошанов сидела под навесом у хижины, положив бластеры на колени; они уставились на дроида со слабой заинтересованностью, но не двинулись. Найнер почти уже проехал цепочку домов, когда его вдруг поразила мысль: пятисотметровая зона взрыва затронет немалую часть Теклета, и людей в ней. Не все из них были сепаратистами.

Когда станешь об этом беспокоиться — то враг всегда найдет оружие против тебя. Скирата часто говорил, что им надо к этому привыкнуть. Достижение цели иногда дорого оплачивается.

Складской транспорт с красными ремнями безопасности, охватывающими контейнеры, проехал перед ним. С дроидом они разминулись на пару секунд. Если водитель так приближался, то они не обратили особенного внимания на машину. Все идет хорошо… и становится лучше. По мере движения дроида Найнер искал пути отхода. С любой точки получался неплохой двухсотметровый спринт к ближайшему укрытию. Сроки будут сжатыми.

Ему придется провести дроида до полпути на наземную станцию. Если он будет двигаться дальше, то центр взрыва придется куда-нибудь. Он мог прямо сейчас установить детонаторы, выскользнуть из ковша и побежать, но это означало, что ему придется наблюдать за дроидом до последней секунды, и оказаться слишком близко, когда рванет.

Но он уже все решил. Наземную станцию надо убрать. Это обеспечит серьезную дыру в защите сепаратистов на несколько важных дней… может, даже недель… и именно это им нужно.

Отбросив пальцем немного щебенки, Найнер увидел огни здания. Он переключился на ночное зрение, и зеленый мир показал ему флимси-забор и стену высотой по пояс. Экскаватор переедет как раз через нее на пути к самому зданию.

Они узнают, что он тут был — все верно.

Он держал детонаторы до последнего. Заряды были соединены шнуром по нескольку штук, и ждали лишь последнего соединения с тремя детонаторами, которые (теоретически) Найнер мог взорвать с расстояния. Коммандо скрепил шнуры вместе и втолкнул их в отверстие детонаторов, накрепко их установив.

Теперь взрывчатка ожила. Он не просто сидел на бомбе — он сидел внутри нее. Заряды, разбросанные среди щебня, были ему по горло.

Клон начал менять позу, готовясь к прыжку.

Если и был способ уйти, то он был таким. На мгновение Найнер ощутил холодный спазм в желудке, знакомый по десятку слишком реалистичных тренировок. Возможно, он погибнет. Вероятно, он погибнет. Если кто-то считал, что интенсивное обучение вытравливает страх смерти, то он ошибался. Он точно так же боялся, как и тогда, когда мимо впервые пронеслись настоящие выстрелы.

Страх никогда не уходил. Найнер просто научился жить с ним, и пытался как следует обучиться использовать его для себя, и дать ему быстро вытащить себя из беды.

Найнер нащупал кабели. Он мягким движением направил дроида прямо к забору. Не лучший курс, из проложенных им, но, внутри пятисотметровой зоны взрыва, это должно было сойти.

Коммандо пригнулся. Спутанные провода метнулись ему в лицо у края ковша, натянулись и завибрировали, разрывая связи с механизмом, пока дроид бездумно рвался вперед.

Он был уже почти у стены. Здание было пятиметровой высоты; плоская крыша, никаких окон. Похоже, они тут окна не любили.

Он услышал возглас, что-то вроде "чуба", и не мог не согласиться. Чья-то вахта стала файрфеково занимательной.

Найнер разделил кабели и вырубил питание дроида. Инерция протащила его еще несколько метров, и металл задергался и завизжал, когда цепи забора натянулись до предела. Провода, в конце концов, забились как тетива под колесами экскаватора.

Раз, два, три…

Дроид замер, врезавшись в стену. Блоки треснули, и между ними возникли щели. Найнер вдруг ясно увидел, как обрушившаяся кладка погребает его под собой, лишая возможности двигаться; сочетание животного страха и тренировок всей жизни вырвало его из щебня и перебросило через край ковша. Он приземлился с высоты двух метров и попытался выровняться. А затем раздались крики и, даже с ранцем в пятьдесят кило, он бежал быстрее, чем когда-либо, с "дисишкой" в одной руке и детонаторным пультом в другой.

Был лишь один путь отсюда — через дыру, которую он пробил в заборе.

Прикрытия не было. Человек в спецовке, с открытым ртом, оказался на его пути, и Найнер сшиб его с ног, проносясь сквозь дыру в ограждении.

У него была минута, чтобы отбежать от станции, прежде чем взорвать заряды. Двадцать кликов в час, так что получится…

Файрфек, да просто беги!

Найнер пробежал первый ряд деревьев и оказался в густой траве; а затем рухнул и нажал на клавишу детонатора обеими руками.

Теклет внезапно осветился огненным шаром. А затем рев воздуха и взрывной волны его ударил; Найнер скорчился, когда посыпались обломки и по-настоящему понадеялся, что катарнская броня стоит всего, что о ней говорят.

* * *

Гез Хокан признавал, что в последнее время ему немного надо чтобы разозлиться. И он ждал достаточно долго.

Он нетерпеливо простучал пальцами по консоли комлинка.

— Я просил соединить меня с CO КНСКом десять минут назад, ди'кут.

— Я понимаю, майор. Он свяжется с вами, как только освободится.

— К нам проникли вражеские войска, и мне нужен ваш старший офицер. Вы понимаете, что тут, на Квиилуре? Можете оторвать свою ди'кутлову шебс хоть на время, чтобы понять, почему она так важна для войны?

— Сэр, республиканцы проникают в большее количество мест, чем я могу сейчас назвать, так что…

Экран мигнул и затрещал. Хокан переключился на другой канал, и получил тот же треск и "снег" на дисплее. То же — на каждом канале.

Первым подозрением было, что кто-то отключил его приемник. Они ближе, чем он думал, и все больше смелеют. Хокан надел шлем и осторожно подался к внешней двери, взяв верпинский дробовик и охотничий вибронож.

Дроид-охранник отступил, пропуская его. Реле связи на крыше было цело. Хокан вытащил личный комлинк и вызвал Хурати.

Он услышал лишь треск помех; внезапно он понял, что республиканские войска могли сделать то же самое, что сделал бы он, имея ту же цель.

— Дроид, можешь связаться со своими товарищами?

— Подтверждаю, сэр.

У дроидов была собственная комлинк-система. Они могли мгновенно связаться друг с другом на любом поле битвы. И им не была нужна основная станция в Теклете, чтобы это сделать.

— Можешь связаться с лейтенантом Хурати?

Дроид помедлил несколько секунд.

— Он здесь, сэр.

— Спроси, есть ли новости из Теклета.

Пауза. Куда более длинная.

— В стороне Теклета был виден большой взрыв, сэр.

"Вот это я бы и сделал, готовясь к штурму, — подумал Хокан. — Ослепил бы и оглушил моих врагов".

Он не мог ничего сделать на земле, чтобы разобраться с вторжением, если бы оно началось. В пространстве Квиилуры был республиканский штурмовой корабль, и это ничего хорошего не предвещало.

Было две вещи, которые было можно сделать. Он мог защитить проект Утан — технические знания ее, и ее персонала, и сам нановирус — или, если он окажется в меньшинстве, то он мог предотвратить его попадание в руки врага — чтобы не изучили и не нейтрализовали.

Планета большая. Если ему придется бежать, им придется его найти. А пока он просто уйдет в оборону и подождет их прихода.

— Скажи Хурати, что мне тут нужен каждый действующий дроид, — произнес Хокан. — Мы окопаемся.

Глава 12

Штаб Корусканта — республиканскому штурмовому кораблю "Величественный", сектор Квиилуры

Крейсер "Возмездие" встретится с вами в 04.00. У вас есть разрешение перехватывать любые корабли, покидающие пространство Квиилуры, предотвращать приземление нереспубликанских кораблей и вступать в бой с любыми судами, не выполняющими приказов. Держите в готовности средства защиты от биологического оружия.

Найнер с трудом поднялся на ноги и оглянулся на наземную станцию.

Ее более не существовало; исчезло и несколько маленьких домиков, разбросанных вдоль дороги рядом. Был только поднимающийся дым и горящие огни; один из них был сильно похож на пламя паяльной лампы. Еще один взрыв заставил его прикрыть голову, и обломки вновь застучали по броне.

За исключением этого, вокруг было тихо. Он вновь направился к деревьям, чувствуя себя так, будто кто-то очень злой его схватил и хорошенько потряс. Маленькая стая гданов погналась за ним, хватая его за ножную броню, но быстро поняли, что его съесть нельзя и отстали.

Коммандо впервые за эти дни включил комлинк дальней связи.

— На связи Найнер, кто-нибудь меня слышит?

На бегу он слышал звук собственного дыхания; сейчас сержант перешел на спотыкающуюся рысь, ясно чувствуя, насколько он устал. Позже надо будет принять пару стимуляторов. Ему придется.

— Серж? Фай на связи. Подтверждаю цель.

— Уф. "М" — значит "много".

— Похоже, ты занят.

— Я на пути к ТВ.

— Бежишь.

— Ты сомневался? Рапорт по ситуации?

— Надо разгрузить дроида и собрать кучу снаряжения. Но викваи могут тащить удивительно много, если их вежливо попросить. РВП — около часа.

— Вызови Дармана, если Джинарт его еще не нашла.

— Понял. РВП?

— Под вопросом. Сейчас ищу транспорт.

— Уверен?

— Можно работать быстро или тихо. Сейчас я предпочту "быстро". Связь закончил.

Найнер держался достаточно близко к дороге, чтобы слышать звук машин. Ему был нужен спидер. Покореженное шасси какого-то личного транспорта вверх ногами стояло на обочине дороги — подтверждение силы взрыва.

В конце концов, кто-нибудь придет взглянуть на повреждения. И у него появится шанс.

Через несколько минут Найнер рассмотрел нетронутые здания между деревьями. Он приближался к краю зоны поражения; впереди он видел приближающиеся огни, и визор подтвердил, что они движутся быстро. Клон рухнул под прикрытие травы; когда они приблизились, то оказались лэндспидером и спидербайком.

Найнер не собирался идти обратно в зону поражения за одной из машин. Их надо было остановить здесь… и с минимальными повреждениями, иначе все равно придется искать транспорт к ТВ.

Он перевел винтовку в снайперский режим и подождал, пока лэндспидер не окажется в трехстах метрах от него. Клона не удивило то, что это не была аварийная машина. Теперь он четко видел водителя — трандошан. Они не числятся среди работников общественных спасательных служб; наверняка он спешил посмотреть, как повлиял взрыв на перевозку рабов. На спидербайке тоже сидел трандошан.

Найнер мягко нажал на спуск и выстрел разнес ветровое стекло машины. Она шарахнулась с дороги, подняв тучу грязи и гравия; спидербайк вильнул влево и замер. На мгновение ездок заколебался, инстинктивно оглянувшись, будто не будучи уверенным, что произошло; похоже, он все понял как раз тогда, когда второй выстрел Найнера угодил ему прямо в грудь. Спидербайк завис без движения в метре над землей.

Много чего можно сказать о визорах ночного зрения.

Найнер покинул укрытие и запрыгнул в спидер, пристроив ранец на заднем сиденье. Он наслаждался этой секундой; похоже, в самых примитивных инстинктах человека сидело желание сбросить с себя груз, вместе с долгим глотком ледяной воды. Облегчение было потрясающим.

Хороший сон ночью и нормальный горячий обед вообще превратят положение в чудесное. И чем скорее он вернется к отряду и завершит оставшуюся работу, тем скорее сможет удовлетворить эти желания.

Он направил спидер в лес и двинулся на юг в отличном состоянии духа.

* * *

Огоньки света мерцали впереди маленьким созвездием. Они могли быть в километре от Этейн, или до них можно было рукой подать — невозможно было определить простым зрением.

Но она ясно чувствовала их дыхание. Насыщенный, тошнотворный запах сырого мяса. Девушка махнула световым мечом у входа в их убежище, и гданы рассеялись. Она пыталась при помощи Силы убедить их побеспокоить кого-то другого, но лишь еще больше заинтересовала зверей, хотя они перестали пытаться от нее что-нибудь откусить.

"Как у тебя это получалось, Джинарт? Как ты их сдерживала?"

Она свернулась под навесом, который соорудил Дарман, и прислушалась к воде, прокладывавшей себе путь сквозь листья. Дождь уже стих, но вода все еще текла тонкими струйками и капли падали на кусок пластоида у нее над головой. Этейн вновь слышала звуки, по крайней мере одним ухом.

А еще она очень четко видела. И видела она лицо умбарана, которому почти снесла голову световым мечом. Паника и страх вытеснили случившееся из ее рассудка, но теперь, в тишине и покое, видение вернулось и не собиралось уходить.

Впервые за эти дни Этейн попыталась медитировать, отрешившись от раздражающего плеска воды над головой. Дарман бродил снаружи, молчал и не волновался. Она чувствовала его как прилив и отлив — беспокоится, чуть-чуть напуган, но сосредоточен и без всякого насилия над собой или внутреннего конфликта.

Хотелось спросить, как он достиг такого равновесия. Их обоих растили в полной изоляции от повседневного мира, с их собственными ценностями и правилами — не потому, что их выбрали для иной жизни, а потому, что они такими родились. Их призвание определили гены… нечестно. Он очевидно, прекрасно преуспевал; она же в той же степени провалилась.

Этейн позволила ясности этого откровения омыть себя.

Это почти успокаивало.

А потом это чувство прошло, и волна чистого веселья захлестнула ее внезапным ударом. Дарман просунул голову под навес.

— Они идут, — сказал он. — Мой отряд в пути, — он помедлил, будто слушая что-то, и касаясь перчаткой боковой стороны шлема. Было странно видеть такую радость, и понятия не иметь о выражении его лица. — Час или около того. Найнер разнес комм-станцию в Теклете, Фай и Атин получили больше снаряжения, чем потребуется. И еще взяли пленного, — он вновь помедлил, поворачивая голову так, будто говорил с кем-то. Казалось, что коммандо переключается между слышимым и неслышимым — будто его шлем был отдельным миром, в который он уходил по желанию. — Виквай, ну надо же. Ну, у них имелись причины.

Он застыл на несколько секунд, а потом решительно кивнул. Затем стянул шлем; лицо клона сияло одной сплошной улыбкой, не предназначавшейся чему-то конкретному.

— С ними все в порядке, как я понимаю, — сказала Этейн.

— Да, все в норме.

— Я рада. Вы братья, да?

— Ну… не на самом деле.

— А, вы же клоны…

— Они — не мой изначальный отряд, — пояснил Дарман. Он все еще излучал радость и хорошее настроение. — Все мои братья погибли в битве на Геонозисе, как и у них. Мы даже друг друга не знали до этого задания. Но трое из нас учились у одного сержанта, так что мы можем считать друг друга семьей. Кроме Атина, конечно.