Дверь купе открылась, прервав очередную историю Тонкс на полуслове. Появившаяся голова Кребба тупо оглядела сидящих.
— Что, Кребб, тебя назначили старостой факультета вместо Малфоя? — спросил Гарри.
— А? Чего? — обалдело отозвался Кребб.
— Шучу, шучу, — ответил Гарри, и все рассмеялись.
— С таким же успехом старостой Слизерина можно было назначить одного из троллей, что живут в подземелье, — хмыкнула Гермиона.
Голова Кребба исчезла, очевидно, не поняв смысла слов девушки. Но вскоре вместо неё появились три фигуры в темных капюшонах и, грозя растопыренными пальцами, принялись мычать, изображая дементоров.
— Ты все ещё их боишься, Поттер? — одна из фигур стянула капюшон, показав присутствующим ехидное лицо и светлые волосы Малфоя.
— Ну и что это было, Драко? Ты заболел слегка или окончательно? — осведомилась Тонкс. Гарри, Гермиона и Джинни дружно рассмеялись.
Малфой, злобно посмотрев на всех, быстро вышел.
— Не помню такого случая, чтобы я ехал в Экспрессе, и Малфой не нашел меня, — сказал Гарри.
— Я буду снимать с него баллы за малейший неправильный писк, — сообщил вошедший Рон и погладил свой значок старосты. — И только не говори мне, чтобы я не опускался до его уровня, Гермиона!
— Я молчу, — ответила девушка.
Остальное время в Экспрессе прошло очень весело. Весть о том, что в поезде едет новый преподаватель с ребенком-метаморфомагом, быстро разнеслась среди учеников. Друзья и одноклассники Гарри и Гермионы заглядывали в купе под разными предлогами, чтобы поглазеть, как кривляется маленький Сириус. Особенно всех потрясали уши эльфа, появление которых сопровождалось остротами Тонкс.
— Барсучок любит славу и внимание, — довольно улыбаясь, говорила Нимфадора, — это его стихия!
На станции первокурсников, как обычно, встречал Хагрид. Остальные школьники пошли к каретам.
— Профессор Тонкс, а вы видите тестралов? — неожиданно спросил её Гарри.
Тонкс сделала строгое лицо, подозрительно похожее на лицо профессора Макгонагал, и ответила:
— Только розовых, мистер Поттер, и только после напитка грез.
Гермиона прыснула. Гарри помог Тонкс погрузить её чемоданы в одну из карет и вернулся к Гермионе и Рону.
— Едем? — спросила девушка.
— Вот эта подойдет, — ответил Гарри, направляясь к одной из карет.
Но неожиданно возле них остановилась другая карета, запряженная тестралами. Дверь её распахнулась.
— Старосте школы отдельная карета с бордовыми подушками на сидениях! — из кареты вышел Малфой и, въедливо смеясь, принялся расшаркиваться перед Роном. — О, я сейчас подгоню ещё одну карету, чтобы погрузить туда вещи Хогвартского величества!
— Ты смешон, Малфой, — презрительно произнесла Гермиона.
Лицо Рона опасно покраснело.
— Позвольте, господин староста, я помогу вам занести вещи, — Малфой продолжил наигранно угодливо суетиться, — пожалуйте, сюда чемодан с мантиями, сюда сумку с книгами. О, что это? Рюкзак презервативов?
Гарри придержал за мантию взъярившегося Рона и внимательно посмотрел на Малфоя. Тот, ойкнув, упал на землю.
— Перестарался, Малфой, — прокомментировала Гермиона.
Рон довольно захохотал.
— Даже упал, бедняга, — насмешливо посочувствовал Гарри.
Друзья сели в карету, "поданную" Малфоем, и поехали к школе.
В Большом зале всех школьников, как обычно, ждали столы, приготовленные для банкета. А для первокурсников принесли Сортировочную шляпу. Все было так знакомо, что Гарри даже не верилось, что этого больше не будет, что он, Гермиона, Рон и другие его одноклассники перешли в последний выпускной класс.
За преподавательским столом сидели учителя, профессор Дамблдор, Тонкс в строгой темно-фиолетовой мантии, огромный Хагрид. Гарри только мельком увидел Снейпа и постарался смотреть на одноклассников, других школьников, на кого угодно, только не на учителя зельеведения и анимагии. Будущие уроки вызывали у Гарри неприятные ощущения в груди и тоску в глазах.
Короткая приветственная речь профессора Дамблдора, новая песня Сортировочной шляпы — все прошло как обычно. Школьники радостно загудели, когда на золотых тарелках появилась вкусная еда.
— О, кстати, — спохватился Рон, когда увидел, что Гермиона с удовольствием принялась за еду, — ты ещё не оставила надежду освободить домашних эльфов?
— Разумеется, нет, — строго ответила Гермиона. — После школы я планирую основать Фонд поддержки эльфов, пострадавших от жестокости волшебников, а также Союз защиты прав эльфов. Совершенно очевидно, что в волшебном сообществе созрела кризисная ситуация. Эльфы-рабы и волшебники-эксплуататоры...
Гарри выразительно посмотрел на Рона. Джинни захихикала. Невилл, открыв рот, слушал пылкую речь Гермионы.
— Я сейчас начала работать над брошюрой "Хотят ли эльфы быть рабами?", — тем временем продолжала девушка. — И надеюсь, что после её прочтения многие волшебники задумаются над своим отношением к этим бедным существам.
— Гарри, это финал, — тихо, почти не раскрывая рта, произнес Рон, — теперь я понял, о чем тебе с ней нельзя разговаривать в постели!
— В основу этой книги вошла история Добби. Летом я расспросила о его прошлой жизни у Малфоев, — Гермиона настойчиво вела свое, — это был настоящий кошмар. Теперь эльф свободен. За свой труд получает деньги, за которые покупает себе одежду и нам подарки к Рождеству. Так, сейчас у Добби, вместо его ужасной наволочки, которую он был вынужден носить у Малфоев, есть джинсы, шорты, носки, галстуки, шапочки. И это замечательно, это правильно! А с каким удовольствием он получает зарплату за старательно и честно выполненную работу!
— Гермиона, — скривился Рон, — это очень интересно и трогательно, но давай ты допишешь свою книгу, и уже тогда мы все прочитаем и пожалеем бедных эльфов.
Повернувшись к Гарри, он тихо добавил:
— Старик, займи её другими, более важными и приятными вещами.
— Да в том то и дело, что Гермиона успевает все, — ответил Гарри.
— А наша новая преподавательница по ЗОТИ, вроде ничего, — услышал он голос Дина Томаса.
— Во всяком случае, не такая, как прошлогодняя Красотка, — ответил Шеймус Финиган. — Так, просто симпатичная, молодая...
— Но цвет волос у неё ужасный, — поморщилась Лаванда, — терпеть не могу таких блондинок.
Гарри улыбнулся, подумав о том, что Тонкс ничего не стоит сменить цвет волос. Завтра на урок она сможет прийти ярко-рыжей или жгучей брюнеткой. Он не знал, что ждет его в этом учебном году, но то, что за учительским столом сидела веселая, а самое главное — добрая и нормальная преподавательница по многострадальной защите, вселяло в него надежду, что все будет хорошо. Он так загадал!
Глава 15. Шрам.
После окончания банкета все отправились спать.
— Как староста школы, я могу тебя наказать, если ты будешь слишком заметно и часто отсутствовать в спальне, — пошутил Рон, когда он и Гарри расстилали свои кровати.
Гарри согласно кивнул и вяло улыбнулся. Уже к концу праздничного обеда он начал ощущать тупую боль в шраме. И если раньше было время, когда он к этому привык, то теперь это казалось ему странным и даже пугающим.
Говорить Рону или не стоит? Наверное, не стоит, ведь это ничего не изменит, да и боль вполне терпимая. Гарри лег в постель и попытался, как учил его профессор Снейп, расслабиться и ни о чем не думать. Хотя это трудно. Год учебный начинается, как оно все будет? Должно быть все хорошо. Профессор Дамблдор учел прошлые ошибки — теперь похитить кого-либо из Хогвартса будет очень и очень трудно, будем считать, что невозможно. Учитель по ЗОТИ хороший — Тонкс. Староста школы — Рон, а не Малфой! Более того, Малфой даже не староста факультета. Снейп, правда, остался, но при всей его невыносимости, он, похоже, действительно, на стороне Ордена Феникса, нужно постараться на него не реагировать. А шрам болит...
Боль в голове стала неприятно саднящей, перед глазами все плыло, но лицо Люциуса Малфоя Гарри узнал.
— Гойл, так это был, типа, ступифай? — лениво протянул Малфой-старший. — Твоя волшебная дубинка? — холеная рука, унизанная перстнями, взяла волшебную палочку внушительных размеров.
— Ну, она визжала, как ненормальная, я даже заклинание забыл, ну и... шибанул, — виновато пробасил знакомый голос.
— И как, по-твоему, мы будем развлекаться с ней? — Гарри увидел, что Люциус присел, с любопытством разглядывая его. — После твоего удара даже Сев будет лечить её не меньше недели, Гойл!
— Не, ну чего... Снейп, он умный, он её вылечит быстро, — рядом с лицом Малфоя появилась озадаченно-виноватая физиономия Гойла-старшего.
— Надеюсь, а иначе вечер пропал, — Люциус оценивающе осмотрел свою жертву, а затем коснулся лба Гарри. От новой вспышки боли Гарри проснулся.
Шрам саднил, к горлу подкатила тошнота, тело покрылось холодным потом.
— Добби, — Гарри сам не знал, зачем он позвал эльфа.
— Да, хозяин, — Добби возник перед ним мгновением спустя.
Гарри хотел попросить его принести воды, но едва открыл рот, как его стошнило. Добби с визгом исчез.
Гарри с трудом дотянулся до своей палочки, произнес "Эванеско" и упал на подушку. Перед глазами стояла пелена, поэтому когда сквозь неё возникло лицо Дамблдора, Гарри решил, что это ему мерещится.
— Гарри Поттеру плохо, — сообщил над ухом голос Добби.
Теплые руки профессора Дамблдора коснулись лба Гарри, затем шеи.
— Шрам? — обеспокоено спросил директор.
— Д-да, — с трудом ответил Гарри. Он боялся, что его вот-вот стошнит снова.
— Северус, что ты об этом думаешь? — Дамблдор повернулся к мрачно возникшему из темноты Снейпу.
Гарри глотнул из протянутого эльфом стакана и ощутил, что профессор Снейп, легко сломав привычный фоновый блок, принялся просматривать только что увиденный Гарри сон.
Дамблдор внимательно смотрел на Снейпа: Северус, я не знаю, что с мальчиком. С Гермионой у него все хорошо, значит защита не ослаблена. Что тогда?
— Я думаю, господин директор, что Поттер сам ослабил блок, — произнес Снейп.
— Зачем, Гарри? — Дамблдор пытливо посмотрел Гарри в лицо.
— Ничего я не ослаблял, — ответил Гарри. — Я не знаю, почему мне плохо, мне приснился странный сон.
Он закрыл глаза, изо всех сил вспоминая увиденное. Когда же он снова посмотрел на Дамблдора, то ясно прочитал на его лице тревогу.
— Немедленно блокируй свое сознание, — приказал Снейп. — Хватит лазить в прошлое!
— Это было с моей мамой? — неожиданно спросил Гарри.
— Вашей матери очень повезло, Поттер, её схватили, но она спаслась. Ясно вам? — голос Снейпа звучал строго и отрывисто. — Поэтому вы немедленно успокаиваетесь.
— Северус, — профессор Дамблдор внимательно смотрел на Гарри, — я боюсь, что он не сможет этого сделать, это происходит помимо его воли.
— Тебе интересно, вот и вся причина, верно, Поттер? — зло проговорил Снейп и дернул уголком рта.
— Гарри, где твои защитные амулеты? — спросил Дамблдор.
— В чемодане, — Гарри из последних сил боролся с новым приступом рвоты.
Снейп подошел к нему и из волшебной палочки плеснул в лицо водой. Стало немного легче.
Директор быстро извлек из вещей веревочки, надел их на руки Гарри. Снейп снова плеснул водой.
— Так лучше, Гарри? — обеспокоено спросил Дамблдор.
Гарри кивнул.
— Я думаю, Северус, ему лучше отправится в больничное крыло, — директор поднялся с кровати Гарри и наколдовал носилки.
— Нет, я дойду сам, — ответил Гарри.
Рон, Дин, Невилл и Шеймус уже проснулись и недоуменно смотрели на Гарри и профессоров.
— Что случилось? — спросил Рон, испуганно глядя на своего друга.
— Снова шрам беспокоит, — ответил Гарри, поднимаясь с промокшей простыни.
От пота и вылитой Снейпом воды пижама прилипла к телу. Гарри, мелко дрожа, закутался в халат и вышел вместе со Снейпом и Дамблдором из спальни.
В больничном крыле Гарри переоделся в принесенную Добби чистую одежду и лег. Его по-прежнему знобило, но тошнота стала вполне терпимой. Мадам Помфри, сочувственно ворча "Снова ты!", дала выпить какую-то невкусную настойку и стало ещё немного легче.
— Гарри, постарайся полностью блокировать свое сознание, — мягко приказал Дамблдор, когда Гарри лег.
Парень кивнул и закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться.
— Лили, меня сегодня не будет, профессор Дамблдор дал мне важное поручение, — Джеймс обнял жену. — Я попросил Пита, чтобы он побыл с тобой и Ремусом.
— Что со мной может случиться? — Лили беспечно пожала плечами.
— Надеюсь, что ничего. Но все-таки, если вдруг...
— Я аппарирую, — улыбнулась Лили, — а Ремус скажет своё веское р-р-р!
Джеймс обнял её, поцеловал, попрощался и аппарировал.
Лили зашла в комнату. Ремус лежал, накрывшись простыней.
— Лили, может, не будем рисковать. То зелье уже проверенное, — произнес он.
— Но после него ты себя все равно плохо чувствуешь. Теперь я придумала новое средство. Все будет хорошо, Рем, — Лили успокаивающе улыбнулась. — Я дам тебе снотворное, ты уснешь, а затем я вколю тебе ещё одну дозу. Когда ты снова станешь собой, то проснешься, как огурчик.
— А если снотворное не подействует? — с опаской спросил Ремус.
— Ну ладно, для твоего спокойствия, залезь в клетку, — Лили указала на клетку, устланную изнутри подушками.
— Подушки я порву в труху, — ответил Ремус.
— Ты будешь спать, — возразила Лили.
Петтигрю молча пронаблюдал за тем, как Люпин влез в клетку, а Лили закрыла его.
Огромный волк тихо зарычал во сне. Лили посмотрела на часы и достала шприц. Петтигрю спал, уютно свернувшись в кресле под пледом.
Молодая женщина открыла клетку и осторожно, но привычно вколола волку лекарство. Затем закрыла клетку, посмотрела на сонного Питера, сморщила носик и вышла из комнаты.
Шум, свист и крики заставили Лили вздрогнуть и броситься к окну. Она уже не раз слышала про нападения Упивающихся. Это оно или не оно? Женщина обеспокоено заметалась по дому.
— Это Упивающиеся? — спросила она, когда появился сонно-помятый Петтигрю.
— Не знаю, — ответил он. — Но на всякий случай нужно спрятаться.
— Я так боюсь, что они найдут Ремуса и убьют его или, ещё чего доброго, разбудят. Им будет весело, а Рем наделает беды!
Петтигрю принялся испуганно озираться.
— Противоаппарационное! — раздался за дверью незнакомый мужской голос.
— Уже! — ответил ему другой и дверь с грохотом распахнулась.
— Кребб, а как насчет Алахоморы?! — прогоготал третий.
Лили затравленно оглянулась. В разбитую дверь ввалились темные фигуры в капюшонах. Петтигрю с писком преобразовался и исчез под шкафом.
— Ух, ты, какая рыжая киса, — лениво протянул один из вошедших.
Лили метнулась в комнату с камином. Упивающиеся бросились за ней. Возле бывшей входной двери остался только обладатель ленивого голоса.
— 5 галеонов тому, кто схватит эту куколку, — довольно протянул он.
Лили с криком бросилась к горшку с порошком флю. Один из преследовавших, особенно крупного размера, навалился на молодую женщину. Лили отчаянно сопротивлялась.
