Превосходство силы

Джейсон волновался, миссия все еще находилась под угрозой. Ему приказали доставить объект живым, и если Лонгин здесь умрет, то доверие Императора будет уже не вернуть никакими оправданиями. Следует признать, что у капитана четвертого подразделения не имелось выбора. Если бы он бил не на поражение, то скорее всего, даже с тяжелыми повреждениями, Лонгин все равно разорвал бы в клочья весь небольшой поисковый отряд.

Протез чуть слышно скрипнул и лицо Джейсона скривилось. Последняя атака почти полностью разрушила то немногое, что осталось от механической руки. Он, конечно, заменил протез сразу же по прибытии в Столицу, но пока что приходилось довольствоваться моделью во много раз более упрощенной. Для изготовления еще одного эксклюзива потребуется немало времени.

Капитан Ларс много думал о недавней битве. Ему крупно повезло, просто невероятно повезло, настолько невероятно, что временами это везение вызывает сомнения. Впрочем, он получил свой шанс и сумел этим шансом воспользоваться. Разве не это является определяющим фактором во многих сражениях?

Несмотря на прошедшие годы, боец, закаленный в бесчисленных схватках капитан четвертого подразделения императорской гвардии Джейсон Ларс, все еще сохранил где-то глубоко внутри толику былого уважения и даже восхищения к тому человеку, каким некогда являлся его последний противник. Возможно, именно поэтому он не стал сам и не позволил другим членам поискового отряда тронуть мальчишку, которого Лонгин был готов защитить ценой собственной жизни. Кем бы ни был тот парень, он не представляет опасности. Даже Лонгин не смог бы в одиночку пробиться в Цитадель. Может быть, мальчишка умрет там же, где остался лежать в бессознательном состоянии, но в любом случае не от руки Джейсона.

— Очень интересный субъект, — доктор Лайз зашел в помещение без стука, медицинский сектор находится под его патронажем. — Живая легенда можно сказать, правда, в очень узких кругах.

Куртиз Лайз являлся одним редких многопрофильных специалистов, способных выполнять разнокалиберные поручения. Несмотря на основной род деятельности связанный непосредственно с физиологическими и анатомическими исследованиями, доктору Лайзу нередко приходилось работать со сторонней информацией и выполнять некоторые дипломатические функции. Собственно он входил в строго ограниченное число лиц, что имеют возможность обращаться напрямую к Императору.

— Ты уже изучил его? — спросил Джейсон, игнорируя нормы вежливости. Он никогда не испытывал ни малейшего уважения к слабакам, относясь с пиететом лишь к превосходящей его силе. Собственно слабаком считался любой, кто хоть немного уступал в боевой мощи капитану Ларсу.

— К сожалению, нет, — отрицательно покачал головой Куртиз. — Мне безумно интересно провести аутопсию и разобрать его по частям, особенно любопытен секрет удивительной живучести, но, увы... Император по неведомой причине пока что запретил мне проводить любые научные изыскания в отношении этого тела. Хотя, конечно, пара небольших надрезов в брюшной полости роли не сыграют... — жадно загорелись глаза доктора Лайза.

— Пара сломанных рук тоже? — с намеком произнес Джейсон, загораживая камеру жизнеобеспечения.

— ...впрочем, кто мы такие чтобы оспаривать волю Императора? — делая шаг назад, примиряюще спрятал руки за спину Куртиз. — Как раз хотел сообщить, что тебе пора. Император желает выслушать твой доклад.

— Только тронь его, и я сам вспорю тебе брюхо, как изменнику, — бросил последний взгляд на капсулу капитан Ларс.

Страшно. Джейсону никогда не удавалось объяснить даже самому себе, что вызывает в нем этот страх. Каждый раз, стоя перед огромными вратами в императорские покои, он ощущал, как тело начинает предательски подрагивать, а разум липкими щупальцами оплетает неприятное чувство. Джейсон не боялся смерти, что на протяжении всей жизни следовала с ним бок о бок. Не боялся боли, давно обретя с ней тесную связь. Даже извечный страх поражения, знакомый каждому бойцу, был здесь ни при чем, потому что наличие этого страха все же подразумевало хоть малейший шанс на победу. Капитан Ларс отлично понимал, против Императора у него шансов нет, никаких.

Стоило только переступить порог императорских покоев, как наваливалось давящее чувство обреченности. Это нельзя сравнить даже с ощущениями, что может испытать простой человек находясь безоружным в логове невероятно опасного хищника. Рядом с Императором Джейсон Ларс испытывал абсолютную неподвластность собственной воле, словно он хрупкая безвольная игрушка в руках божества.

С трудом подавив в себе столь несвойственное и позорное желание сбежать, когда одна из створок самостоятельно приоткрылась, капитал Ларс зашел в помещение. Императорские покои оставались неизменны. Извечно царящий здесь полумрак, скрывал серые каменные стены, а далекий потолок терялся во тьме. Джейсон знал — помещение огромное, но совершенно пустое. Единственным атрибутом здесь являлся величественный темно-красный гранитный трон.

Капитан Ларс с несвойственной для себя нерешительностью шагнул вперед. Император поднял скучающий взгляд. Необычайно яркие синие глаза казалось, цепко и тщательно сканировали каждый микрон пространства, вызывая пронзительное чувство наготы и незащищенности у каждого осмелившегося предстать перед ними.

— Разрешите доложить? — не узнавая собственного голоса, хрипло спросил Джейсон.

— Я уже получил подробный отчет, — произнес Император, мягко проведя бледной ладонью по каштановым волосам девушки примостившейся подле трона. Только сейчас капитан Ларс обратил внимание на присутствие в зале еще одного человека. Полумрак скрадывал очертания красивого молодого лица, но приглядевшись, Джейсон узнал Ириду Эстер.

Новоявленная глава отдела внешней разведки, сопровождавшая его во время последнего задания, сейчас в полуобнаженном виде сидела на холодном мраморном полу. Пустой взгляд карих глаз медленно и равнодушно блуждал по сумрачной пустоте.

"Сломана, — подумал Джейсон, сам время от времени морщась под давлением ауры исходящей от Императора. — А ведь мне показалось, что у нее достаточно крепкая воля и сильный характер. Неужели меня ждет тоже самое?"

— Разрешите узнать, с какой целью меня вызвали? — стараясь сдерживать нарастающее внутри волнение, вслух сказал он.

— Я бы хотел услышать твое мнение, — в голосе Императора послышалась толика заинтересованности. — Что ты думаешь о Лонгине?

Джейсон задумался.

"Хороший вопрос. Вполне вероятно, что от моих слов будет зависеть реакция Императора. Должен ли я быть абсолютно искренним? Опасно. Не все мои мысли придутся ему по душе. Лгать Императору тоже не лучшая идея. Ощущение такое, словно он по моему лицу мысли читает. Нет, ложь отпадает. При любом сомнении в моей лояльности меня ждет мгновенная смерть, или... — Джейсон бросил взгляд на девушку, — нечто во много раз страшнее".

— Найти его оказалось проще, чем ожидалось, — аккуратно начал говорить капитан Ларс. — В руинах пограничного гарнизона нашлось более чем достаточно следов его деятельности. Лонгин не ожидал или что вероятнее не боялся преследования, но гарнизон однозначно был уничтожен карательным отрядом хронов. На месте нападения уже работают эксперты.

— Не отвлекайся, — чуть качнул головой Император.

— Прошу меня простить.

— Лонгин был силен? Почему ты смог победить?

Джейсон замялся на секунду.

— Да, — произнес он после короткой задержки. — Лонгин был намного сильнее меня. Мне показалось, он сражался не в полную силу, но все равно превосходил меня. Я победил лишь благодаря удачному стечению обстоятельств.

— Удачное стечение обстоятельств значит, — задумчиво протянул Император. — Мальчишка, которого защищал Лонгин. Он мог оказаться интересным объектом для исследований. Почему ты не доставил его сюда?

Капитан Ларс нервно сглотнул. В голосе Императора он услышал толику недовольства. Ярко-синие глаза смотрели требовательно, ожидая немедленного и честного ответа. Джейсон почувствовал, как предательски дрогнули ноги, но тут же подавил в себе позорное желание упасть на колени и просить прощения.

— Такого приказа не поступало, — коротко произнес он, внутренне сжимая всю волю в кулак.

— Скажи, как ты думаешь, что такое человек? — неожиданно спросил Император, поднимаясь с трона. — Человек это инструмент, — продолжил он, видя недоумение на лице Джейсона. — Инструмент, которым нужно пользоваться. Видишь эту девушку? — Император слегка взмахнул ногой. Удар в живот отбросил Ириду на несколько метров. От неудачного падения хрупкое запястье сломалось. Девушка закашлялась, пачкая мраморный пол кровью от внутренних повреждений, но больше не издала ни единого звука. С трудом она встала на колени и покорно склонила голову.

Джейсон смотрел на это, но не смел вмешиваться.

— Ты можешь использовать её для удовлетворения своих желаний и потребностей, можешь поиметь её прямо здесь и сейчас. Она безропотно раздвинет перед тобой ноги, потому что она инструмент, который подчиняется мне, и её задача быть полезной и покорной. Люди глупые и слабые существа. Если не ставить перед ними подходящих задач, они тратят свою и без того короткую жизнь бездарно и бесполезно. То, что ты посчитал великодушием, уважением или состраданием, на деле лишь растрата возможностей и ценных ресурсов. Инструмент должен исправно работать на благо своего хозяина и приносить ему пользу, не думая ни о чем, кроме пользы которую он может принести. Инструмент не должен давать сбоев в работе, иначе этот инструмент следует заменить. Человеческий ресурс легко восполним и сильно переоценен, тебе следует это понять.

Одновременно с этими словами ноги Джейсона подломились и он, мыча от невыносимой боли, рухнул на мраморный пол. Неконтролируемая волна страха и ужаса мутной пеленой сковала сознание, заставляя балансировать на границе рассудка. В голову словно вонзилось раскаленное стальное сверло, равнодушно выворачивая, дробя и корежа сознание. Император ковал свой новый инструмент.

Глава 14

— Да что здесь, черт возьми, произошло? — Артем пораженно осматривался. Посмотреть было на что. Перепаханная земля усеяна внушительными воронками, несколько телег разворочены до состояния мелкой щепы, словно пережили встречу с хорошим бомбардировочным снарядом, точнее не пережили.

— Пока ты спал, много всего случилось, — пожал плечами Заргал.

— Где Лонгин? — тут же насторожился Артем.

— Лонгина с нами больше нет, люди Императора пришли за ним. Старые долги, судя по всему.

— То есть Лонгин просто так взял и ушел с ними?

— Как видишь, — обвел Заргал место недавней схватки, — не просто так. Его забрали силой.

— Ага... забрали силой... Лонгина?

— Все точно как ты говоришь, — кивнул хрон.

— Так какого хрена ты не помог ему?! — взорвался парень.

— Силы были неравны. Вмешайся я, и ты бы остался один, — не моргнув глазом ответил Заргал. — Если вообще остался.

Артем растерялся. Он даже не предполагал возможности такого развития событий. Лонгин казался неуязвимым. Как же так?

— Что же теперь делать?

Заргал некоторое время молчал.

— Лонгина надо вытаскивать, — наконец произнес он, — вот только на этот раз наш друг встрял действительно серьезно. Это даже не карательный отряд и не осада обычного города, это Столица. И сейчас, судя по всему, его закрыли не в четвертом секторе, а в самой Цитадели. Чтобы ты понимал, во всем этом мире трудно найти более неприступное место. Говоря прямо, у нас почти нет шансов.

— Почти? — переспросил Артем. — Значит, ты все-таки можешь что-то сделать?

— Не я, — отрицательно покачал головой Заргал, — ты.

— Даже не смешно, — без тени улыбки произнес парень. — Посмотри на меня, я себя-то не могу защитить.

— Себя не можешь, — задумчиво ответил хрон, — вот только тебе не нужно будет никого защищать. Не думал, что когда-нибудь произнесу нечто подобное, но наш единственный шанс — это воспользоваться в Цитадели силой. Твоей силой.

— Моей?

— Ты ведь не знал своего отца? — спросил Заргал.

— Откуда тебе...

— Неважно, — перебил хрон. — Если бы знал, то наверняка знал и о своей внутренней силе, но в твоем сознании словно стоит блокировка на все, что с этой силой связано.

— Сила, блокировка, — озадаченно произнес Артем. — Ты можешь нормально мне объяснить, о чем говоришь, и что все это означает?

— Понадобится время, а времени у нас мало. Я расскажу тебе больше, когда ты приступишь к тренировкам, так будет понятнее. Десять суток. Думаю это максимум, дольше не продержится даже Лонгин, следовательно, у тебя есть всего лишь неделя, чтобы научиться управлять внутренней энергией. Если не успеешь, то его ждет нечто пострашнее смерти.

Артем обладал достаточным трезвомыслием, чтобы не врать, по крайней мере, самому себе. Он осознавал, насколько сейчас напуган, растерян и беспомощен, но все-таки нашел в себе силы проявить терпение и выдержку, не поддаться панике. Артем не задавал вопросов в дороге, да и не до того было. Впервые оказавшись в седле, он с трудом удерживался, чтобы просто не свалиться, а Заргал как назло задал высокий темп.

Путь занял больше половины дня. Хрон уверенно ориентировался по местности без всякой карты. Собственно конечная точка для Артема оставалась загадкой, Загал сообщил только, что они направляются в самое подходящее место для тренировок. Парень все еще не доверял хрону, но вынужден был признать, что независимо от уровня его доверия, выбора у него все равно нет.

За время, проведенное в чужом мире, Артем уже успел привыкнуть к тому, что все его многострадальное тело постоянно болит, особенно после тех моментов, когда он терял сознание, однако ощущения от длительной и неумелой езды верхом оказались достойны отдельного упоминания.

В совокупности казалось, что каждую мышцу скручивает, словно выжимаемое после стирки белье, одновременно сводя болезненной судорогой и поливая кипящим маслом. Тем не менее, даже все это отошло на второй план, когда парень, наконец, поднял взгляд. Рассмотреть что-то впереди до настоящего момента не представлялось возможным, так как высокий холм, по которому они поднимались, скрывал горизонт.

— Лошадей придется отпустить, — сказал Заргал, — дальше только на своих двоих.

Верхом дальше действительно было никак. Следует заметить, что практически всю свою не слишком долгую жизнь Артем провел в городе, если не считать редких поездок на природу за пару десятков километров от городской черты. Соответственно чудеса света юноше доводилось видеть только в интернете или по телевизору. То, что Артем видел сейчас перед собой, иначе как чудом света он назвать не мог.

Впереди начинался настоящий каменный лес. Огромные обломки скал, размером с дом в несколько этажей нависали над тоннами мелкой гальки. Высокие и низкие, острые и пологие, глыбы причудливых видов и форм возвышающиеся подобно древним мегалитам. Завораживающее и в то же время, почему-то пугающее зрелище. В отдельных местах, где слой гальки был тоньше, чахлые растения робко пробивались сквозь каменную толщу, но редкие зеленые проблески не разбавляли общего запустения. Битая, искалеченная земля задыхалась под каменным покровом, не в силах больше родить.