— В чем проблема? — пожала плечами ее величество. — Разве я против увольнительных? Сколько дней считаете нужным ему дать?
— Две недели. Минимум. Лучше месяц, — холодно отчеканила Сирена. — Поверь, все сложно, я прошу именно месяц, причем провести его как можно дальше от корпуса. Просто понимаю, месяц ты не дашь, потому две недели. Но это минимум.
— Возражаю, — взяла слово ее высочество. — Под нашего мальчика копают, причем конкретно. И не один человек — оставленные нами информационные 'сигналки' срабатывали несколько раз. Уверенно могу сказать только об Октавио Феррейра, но я удивилась бы, не начни он копать. Остальные члены 'большой тройки' вряд ли остались в стороне, возможно, как и некоторые более мелкие кланы.
Плюс, вы все забываете наших неотмщенных девочек, — сузились ее глаза. — Прошлая весна, Варшава. Мы так и не нашли убийцу. А выбраться самостоятельно из обложенного города Красуцкий не мог — поверьте, я знаю, как работает безопасность.
— Есть предположения, кто? — профессионально-сосредоточенным тоном спросила Елена, 'уходя на волну', начиная анализировать в уме какую-то свою оперативную информацию. — Хотя бы предположения?
Ее высочество пожала плечами.
— Думать мы можем на кого угодно, но доказательств нет. Кто-то неумело пытался подставить дедушку Сантана, я уже рассказывала об этом, но в подобную версию не верю. Старому герцогу плевать на околотронные дела, его наследники устроены, а свое он пожил. Он не станет ввязываться в игры с такими ставками. А Софи сама подобное не потянет. Что касается остальных — повторюсь, не знаю. Мои люди так ничего и не нашли.
Потому я могу гарантировать безопасность мальчишке только в течение нескольких дней, — покачала она головой. — Две недели... Слишком много. Может далеко, за пределами Альфы, где не так людно... Но вряд ли ему будет в кайф отдыхать на глазах у охранников, которых может сгоряча посчитать тюремщиками.
— И вы забываете про 'мозговерт' — подлила масла в огонь Мишель. — Мы не можем отпускать его из Альфы, ему нужно делать процедуры.
— Да уж, та ещё задачка! — вздохнула Лея, нервно сцепив руки в замок.
— Могу отвезти их отдохнуть в Форталезу, — взяла слово Елена. — Всем взводом. Отвезу туда очередную смену, захвачу их хвостиком. 'Мозговерт' же погрузим на яхту, захватим с собой — у нас есть несколько резервных машин. И возьмем кого-нибудь из девочек Рамирес, можно даже стажера, лишь бы справилась с программой-минимум. Будет им и отдых, и новые впечатления — всему их взводу.
— И два месяца коту под хвост, — закончила королева. — Нет, неприемлемо. Хорошо, красиво, но неприемлемо.
Вздох.
— К началу военного конфликта он должен стоять рядом со мной и смотреть, вникать. Провокацию же по последним данным разведки наши Восточные друзья собираются организовать в течение года-полутора, максимум двух.
Я ссорюсь с аристократией, заставляю принять внеочередные военные заказы в ущерб их бизнесу, вывожу корабли трех эскадр во внеплановый ремонт, чтобы ввести в строй к началу конфликта, экстренно перевооружаю марсианскую армию, а тут... — Она сделала жест, считающийся приличным, но явно из арсенала Елены.
— Он мне нужен, девочки. Не через два месяца. Сейчас. На счету каждый день.
— Тогда что? — фыркнула Сирена.— Мы не он, не требуй от нас невозможного.
Вновь воцарилось молчание.
— А может, — глаза Леи лукаво блеснули, — поступить проще? Радикальным, но не менее действенным методом?
Все подняли недоуменные взгляды.
— Если тормоза плохо держат, может, стоит сорвать их окончательно? Он ненавидит нас, особенно... Нас, — кивнула она, обозначая всех присутствующих. — Вот и пусть перебесится, даст злости выход? Под присмотром, конечно. А после с новыми свежими силами приступит ко второй фазе.
— А переборщить не боишься? — напряженно рассмеялась Сирена — ей такая мысль была не по душе.
— Боюсь, — согласилась Лея. — Но он справится. Он крепкий. Поверьте.
— Принцесска, помнится, кто-то мнил себя его матерью... — глаза Елены сощурились в две маленькие щелочки. — Или я запамятовала?
— Мать это женщина, добивающаяся результатов, моя дорогая Елена, — парировала королева. — Мать делает сына сильнее, способным лучше противостоять окружающему миру. А та, кто трясется над каждым его чихом, над каждой царапиной...
— Тоже мать, — перебила Мишель, смотря куда-то в сторону. Глаза ее были зло прищурины. — Это тоже мать, Лея. Любящая.
— Любовь матери не должна быть слепа, она не должна быть обуяна ею, — вновь возразила ее величество. — Сегодня ты трясешься над каждой царапиной своего дитеночка, вытираешь сопельки, позволяешь не есть маисовую кашу и баловаться перед сном, а завтра он начнет пить, курить, беспорядочно водить девочек и нюхать порошок коки — потому, что было жалко вовремя дать ему ремня и наставить на путь истинный.
Она помолчала.
— У меня уже есть Эдуардо, девочки. Я не хочу обжигаться второй раз. Или я сделаю его сильным и целеустремленным, или...
— Или? — усмехнулась Сирена.
— Или я плохая мать. Во всех смыслах этого слова.
Повисло напряженное молчание. Никто не был согласен с ее величеством, но все понимали разумность логики ее доводов, как и признавали право сей жестокий шаг осуществить.
— Я не буду это курировать. Отказываюсь в этом участвовать! — безапелляционно заявила Сирена, вскидывая руки. Мишель так же улыбнулась и покачала головой.
— Я тоже.
Лея с победным видом откинулась на спинку, расслабляясь.
— А вам и не нужно. Более того, вам противопоказано — вы не справитесь. Слишком мягкие.
Подруги предпочли оставить это высказывание без комментариев.
— Мишель, сейчас же, в срочном порядке пишешь приказ о возвращении Лока Идальги. Она знает душу нашего мальчика вдоль и поперек, имеет влияние, которое вам и не снилось, и главное, у нее хватит духу на подобное. Вообще, зря вы с нею так поторопились, можно было спустить дело на тормозах, а уже потом разбираться, оставлять ее или нет. Так что пускай возвращается и принимается за работу. Думает, что делать и как, что для этого потребуется. Вы же ей всего лишь не мешайте.
— У меня пока все, — подвела она итог собранию. — Предлагаю собраться завтра с конкретикой — что и как получается. И по корпусу, вашим действиям по его успокоению, и по нашему мальчику, и по сеньорам аристократам, — кивнула она сестре. Та кивнула в ответ. — Тяжелое нынче выдалось утро!..
* * *
Январь 2448 г., Венера, Альфа.
— Ты уверена, что хочешь это делать?
Лана задумчиво кивнула. Она чувствовала, что так надо, хотя логика говорила об обратном. Тем звериным чувством, руководившим ее действиями десять лет назад, на далекой Красной планете.
— Мы не найдем его, — потянула она, на ходу ища оправдания. То ли самой себе, своим действиям, то ли перед девчонкой и напарницами. — Если сейчас отступим, уедем, завтра все следы окажутся заметенными. Я знаю, как работают эти люди: если мы хотим выяснить, в чем дело, надо действовать или сегодня, или никогда.
Бэль тяжело вздохнула и покачала головой.
— Я боюсь за вас. Что вас опять вышвырнут, и...
Лана усмехнулась.
— Куда? Куда вышвырнут? Ну, не будем твоими хранителями, вернемся в резерв. Но это всё, что нам грозит. Нет, Бэль, я 'за'.
Изабелла перевела взгляд на следящую за завихрениями визора Мамочку.
— Девчонки, зачем это вам? Это моя проблема, моя головная боль. Я не хочу вас ни во что втравливать. Мне в любом случае ничего не будет, а вам... Вас...
Мамочка подняла равнодушный взгляд.
— Слушай, давай так, или мы ищем твоего хоббита, или нет. Если ищем — то ищем. Если нет — зачем брались?
Изабелла хотела возразить, но слов не нашлось.
— Почему хоббита? — обреченно усмехнулась она.
— Маленький. Незаметный, — начала перечислять Мамочка. — Все его видели, но никто не знает ни где он в данный момент, ни что с ним. Пока сам на свет не выйдет — ищи его свищи!
Что на такое ответить? Нечего! Изабелла хмыкнула и ушла в себя.
Правда, ненадолго. Минут через пять раздался голос Мэри, следящей за камерами внешнего обзора школы.
— Выходят. — Увеличила изображение, переместив его поближе к ней. — Это он?
Изабелла аж подскочила, чуть не влетев лицом в электромагнитный вихрь. Вид одной из камер показывал здоровенного парня, не высокого, чуть выше среднего роста, но широкого и мускулистого. Толстым назвать его язык бы не повернулся, слишком уж он был накаченный, но при беглом взгляде это слово на язык просилось.
— Он. — Перед глазами всплыла картинка ухмыляющегося лица собирающегося нагло облапать ее подонка. 'Хочешь, сделаю тебя настоящей принцессой?' — раздались в ушах звуки его голоса.
...Принцессой он ее сделает! Как же!..
— ...Не кипятись! — вернул ее в действительность ледяной голос Ланы.
-А?..
Изабелла поймала себя на мысли, что, кулаки ее до боли сжаты, руки мелко подрагивают, дыхание сбито, а мысли далеко-далеко. Плохо, очень плохо. Она принцесса правящего дома и должна уметь держать себя в руках. Даже в таких случаях. Но, господи, как долго она эту сволочь искала!..
— Итак, это он, — констатировала Лана. — Тогда последний вопрос, решающий. 'Да' — да. 'Нет' — нет. Берем его?
— Я...
— Или 'да', или 'нет'! — повысила голос ее личная хранительница.
Изабелла опустила голову и тихо выдохнула:
— Да...
Лана что-то кивнула сама себе, активировала пятый, общий канал. Лицо ее все это время оставалось эталоном бесстрастности.
— 'Девять-один' и 'девять-два', занять позиции. 'Девять-три', приготовиться. Клиент тот, кто нужно, работаем по плану.
Пауза.
— 'Девять-три', работаем ювелирно. С охраной без церемоний, они работают на криминального хефе, но без 'синих'. 'Девять-один', с гвардией в бой не вступать, только отсекать. Даже, если будут в вас стрелять. Как поняли?
— 'Прима' — 'Девять один', поняли нормально. Не стрелять.
— 'Прима' — 'Девять три', так точно, поняли нормально
— Повторяю, никто не должен пострадать, — завершила она последнее напутствие. И дождавшись череду ответов, добавила:
— Девчонки, наши действия санкционированы. Любые действия, в том числе подобные. Благословение дал лично его превосходительство, а значит, и королева. Просто сделайте свою работу, как умеете, как должны. Я в вас верю.
Отключилась. И в ответ на вопросительный взгляд Бэль, коротко сформулировала:
— Мы не проводили подобных акций много лет. Тем более так, с места в карьер, без подготовки, без старших офицеров и благословения Совета. Не хочу, чтобы у них в голове крутились лишние мысли.
— К тому же это именно так — нас благословили, — обезоруживающе улыбнулась Мэри, отрываясь от полудюжины визоров, через которые следила за ситуацией.
Тем временем Кампос, ведя под локоток красивую худощавую темноволосую девушку, подошел к одной из подсвеченных на карте маркером машин — большому серо-стальному 'Либертадору', вокруг которого прогуливалось двое так же подсвеченных личностей, подозреваемых в причастности к охране сынка криминального дона. Ну-ну, угадали, в обоих случаях, отлично.
Постояв с полминуты и потрепавшись о чем-то своем, Кампос обернулся к машине. Задний люк ее тут же начал подниматься. Галантно усадив девушку, он влез сам, после чего первый охранник запрыгнул в передний люк, на переднее сидение, и оба они почти одновременно встали на место.
Второй охранник прошелся до стоявшего рядом 'Фуэго' и исчез внутри. Обе машины тронулись, и тут же тронулась стоявшая неподалеку планетарная, но достаточно легкая 'Иберия', выезжая кортежу наперерез, но пропуская его перед собой в последний момент. А вот эту машину девочки не определили. Впрочем, Лана изначально строила план, предполагая, что машин три, потому сюрпризом 'Иберия' не стала.
Со стоянки выехали согласно стандартной схемы — впереди тяжелый 'Фуэго', способный выдержать выстрел противотанкового гранатомета или таранный удар, следом 'Либертадор' собственно охраняемого объекта, замыкающая — легкая мобильная 'Иберия', в любой момент готовая отреагировать на опасность, с какой бы стороны та не исходила. Разумно, лучшего придумать невозможно, а потому предсказуемо.
— Действуем по первоначальному плану, — произнесла Лана, отмеряя расстояние от головной машины до засады по мини-карте. — Десять секунд... Восемь... Семь...
Кортеж начал набирать скорость, но это была ещё территория школы, потому набором в полном смысле слова назвать ее сложно — шли машины слишком медленно.
— Четыре...
В этот момент из 'Мустанга' группы-три не спеша вылезла одна из ее новеньких девочек, облаченная в полную броню и шлем, держащая в руках ни много ни мало армейский импульсный деструктор. Лана до последнего не хотела его использовать, все-таки рядом школа, но броня — есть броня, а значит, выбора не было.
— Две...
Из другого 'Мустанга', припарковавшегося на противоположной стороне дороги, метров на сорок дальше в сторону города, вылезла ещё одна девочка из группы-три, вскидывая на плечо 'Ландыш' — легкий ПЗРК русского производства, случайно найденный ею, любительницей разных оружейных диковинок, во втором арсенале. Имперские и венерианские аналоги этого оружия более мощные, но и более тяжелые. 'Ландыш' же проектировался для войны совсем не на этой планете, в далекие-далекие времена, когда обратная сторона Венеры ещё не называлась 'русским сектором'. И для использования под куполом группе, охраняющей лицо королевской крови, подходил гораздо больше современных монстров.
— Один. Начали!..
Головной 'Фуэго' въехал в 'горловину', как назвали они это место промеж себя. Это была граница территории школы и города, в стену здесь был вмонтирован огромный гермозатвор на случай пробоя основного городского купола — чтобы защитить школу в случае прорыва атмосферы. Естественно, быстро закрыть его в ручном, не в аварийном режиме, нельзя, нужно несколько долгих секунд. И то, если охрана этого заведения бдит так, как ей положено, в чем Лана изрядно сомневалась. Им же было достаточно секунд пять — пока машины не выедут на территорию города, что будет после — ее не интересовало. А 'горловина'.... Ни свернуть в сторону, ни развернуться въехавший в нее кортеж не сможет. Сворачивать некуда, а развернуться им не дадут девочки группы-три. Единственный выход — набрать скорость — так же проблематичен: практически с места броневики не могут разгоняться быстро.
...Все, вот он, момент истины — дыхание привычно выровнялось, а время замедлило бег. Первая машина показалась из-за поворота, вживую, а не на визорах камер внутришкольного слежения. Водитель, а управление кортежем редко доверяют автопилоту, заметил фигуру с деструктором издалека, и к своей чести, принял единственно правильное решение — 'Фуэго' пошел на разгон. Но класс машины у него был не тот, чтобы разминуться с импульсом самого совершенного на сегодняшний день оружия. И импульс, посланный хранительницей почти параллельно земле, под днище, приподнял его в воздухе, превращая всю нижную часть в полужидкую металлическую кашу, перевернул и шандарахнул о стену 'горловины', аккурат там, где начиналось расширение со стороны города. Видно, в последний момент нервы водителя сдали и он немного, совсем чуть-чуть повернул штурвал в сторону.
