Ива-2. Пособие для начинающего мага

Полугном ввел их в один из таких "домов", причем высотой он был с полноценный двухэтажный особнячок. Внутри, разумеется, никаких перегородок не было, а стояла бронзовая статуя грифона.

По заранее согласованному плану Златко остался с часовщиком, отвлекая его внимание, — тот как раз рассказывал, как "зверю" удается "всамделишне" взлетать, а остальные друзья, изображая нешуточный интерес, начали обходить статую, выискивая тайные знаки.

— А потом вот видишь туточки шест, так вот он соединяется с тайною пружиною... — заливался соловьем экскурсовод.

— Ива! Ива! — громовым шепотом раздалось над ухом. Знахарка подскочила и возмущенно посмотрела на тролля.

— Чего?! — тихо прошипела в ответ.

— Полезай мне на закорки. Наш остроглазый что-то там углядел, но не видно половины надписи, угол уж больно неудобный. А лезть боится.

Травница с трудом могла представить боящегося куда-то лезть эльфа. Длинноухий тоже возмущенно глянул на Грыма.

— Бает, птичка свалится еще ему на голову али гном углядеть может. Ну давай уже лезь, пока согласен. Виданное ли дело — чтоб тролль человеку шею подставлял.

Пока Калли показывал, где надпись, а девушка взбиралась на Грыма, ее светлую головушку занимали две мысли. Первая: "Ни в жисть не поверю, что тролли людей в момент беды какой или еще чего на себе не таскали". А вторая — о том, почему Дэй попросту не взлетела. На второй вопрос ответ был более или менее понятен — гаргулья не хотела пугать сторожа. А по поводу первого решила как-нибудь подлезть к Грыму в моменты его наибольшего благодушия — то есть накормить его до отвала чем-нибудь вкусным — и все хорошенько выспросить.

Кое-как устроившись на тролльей шее, Ива для порядка поерзала. Услышав снизу раздраженные проклятия, она удовлетворенно улыбнулась и принялась срисовывать надпись. Оная располагалась на кромке седла, невесть зачем напяленного на грифона. "Странно все-таки все в этом деле, — хмыкнула знахарка. — Кобольтский язык был, гномий был, тайнопись посольская была. А вот теперь, похоже, эльфийский". То, что это был именно он, сомнений не возникало. Калли немало часов убил на обучение друзей пусть и не самому языку, но его основам. Потому как без оных совершенно невозможно было понять: эльфийская письменность это или просто кто-то травки-стебелечки рисует. Именно из-за обилия всяких тонких линий, завитушек и прочих радостей любимой длинноухими изящности провозилась Ива долго. Златко уже исчерпал все вопросы, кои могли удерживать часовщика на месте, а Грым — ругательства, которыми покрывал и Калли, и всех его родственников с их бесценным артефактом, и всю эту затею, и даже гномов за их сооружения, а заодно знахарку и вообще "людских баб" в целом за "тощие задницы". Травница совсем уж было решила обидеться, потому как свой зад тощим не считала, но в этот момент полугном двинулся в их сторону, так что срочно пришлось заканчивать и слезать с тролля.

Друзья еще какое-то время изображали интерес к башне и часам, потом долго и многословно благодарили и, наконец, откланялись. Всю дорогу вниз знахарка ругалась с Грымом по указанному поводу и ненароком пыталась обернуться и оглядеть оный. Его вид ее успокаивал — и вовсе не тощий, — и девушка заводилась снова: как это тролль посмел так нелестно отозваться о... Все остальные дико забавлялись, слушая этот разговор. Кончился он тем, что уже на выходе из башни Грыму все это надоело, и он легонько (по его меркам!) шлепнул травницу по "поводу" и высказался в том духе, что он ему очень даже нравится и если знахарка сомневается, то готов ей это продемонстрировать в любое удобное ей время. Златко и Дэй, не удержавшись, заржали в голос. Даже Калли позволил себе улыбку. Ива надулась и быстренько перевела разговор на добытую надпись.

Та действительно оказалась на эльфийском. Только более архаичном, чем тот, коим сейчас пользовались. Травница тут же влезла с замечанием, что не может представить сейчас ничего более консервативного, чем эльфы. В результате в ругани с Калли прошла остальная часть пути.

Подойдя к своему домику, эльф мигом убежал к себе в комнату, где обложился словарями, чтобы наиболее точно перевести Ивины каракули. Ребята философски пожали плечами, всей компанией загрузились к девушкам в гостиную и принялись методично уничтожать запасы пищи и пива, не дождавшись Калли. Скоро он тоже появился в дверях, меланхолично вздохнув при виде пустых тарелок, успел-таки ухватить последнее яблоко, уведя его из-под носа Златко. Тот равнодушно пожал плечами и вопросительно поднял брови.

— Тсщав! — старательно пережевывая, пообещал эльф. Ива перевела это как "Щас", но поручиться за точность не могла.

Наконец светлый справился с яблоком, нарочно медленно развернул бумагу со знахарскими рисовательными потугами и собственными изысканиями, оглядел всех и произнес:

— Тут написано: "Вернись к истокам".

Ответом ему было удивленное молчание.

— Ч-что им-меется в в-виду?! — заикаясь от возмущения, вопросила Дэй.

— "Вернись к истокам", — процедил Златко.

Ива невольно съежилась от холода его тона.

— Что, гоблин дери, это значит?! — одним прыжком оказавшись на ногах, заорал тролль.

— Что, гоблина мать, значит?! — взбесилась гаргулья. — Это, гоблин возьми, значит, что напрасно!!!

— Что?!!! — взревел тролль.

Что творилось дальше, описанию не поддается. Как домик выдержал такое буйство стихий под названием "гаргулья и тролль", до сих пор непонятно. Когда силы и ярость подошли к концу и все повалились где стояли, воцарилась напряженная тишина, изредка прерываемая капающей водой из разбитого кувшина да тихим писком перепуганных летучих мышей на чердаке.

— А между тем... — Вот что-что, а спокойствие в голосе получалось у Златко как ни у кого. — Все может быть и не так уж плохо.

Гаргулья зарычала сквозь клыки. Тролль предпринял попытку подняться, поэтому Синекрылый поспешил продолжить:

— Вот с чего мы начинали?

— "Светоч, что укажет на путь, ты найдешь на кончике тени от времени в миг, когда большая стрелка коснется грифона, а маленькая минует фею в День Сиреневых бубенцов", — одновременно процитировали Калли и Дэй.

— Со статуя, — подал голос Грым.

— От! — поднял палец вверх Златко. — Может, мы чего-то не заметили?

— Чего мы могли не заметить?! — взорвалась гаргулья. — Да мы эту статую вдоль и поперек!..

— Так тебя растак, Златко! — рявкнул тролль. — Ну что за дурацкая привычка — вопросы нам провокационные подсовывать, словно детям неразумным?!

В этом Ива была полностью согласна с Грымом. Судя по лицам остальных, они — тоже.

— Говори, что надумал, — буркнула Дэй.

Синекрылый совсем уж собрался надуться, недовольный сорвавшейся сценой, но махнул рукой и уже нормальным тоном продолжил:

— Мы начали с надписи и статуи, и тогда заметили то, что заметили. Но с того момента мы многое выучили и многое узнали. У меня вообще впечатление, что вся эта авантюра направлена на то, чтобы мы как можно больше узнали. Ну судите сами: чуть ли не всю историю второго столетия Эпохи Начал выучили...

— Всю жизнь Сибериуса... — подхватила гаргулья.

— Заклинаний сколько его перепробовали интересу ради! — Это уже Калли.

— Город, башня с часами, Университет! — добавил Грым. — Кобольтский язык!

— Пусть и не выучили, но очень много о нем знаем, — кивнул Бэррин.

— Тогда прибавьте сюда гномий язык и мое зелье, — подала голос Ива.

— Да и вообще! — подвел итог Златко. — Вот я и думаю, а может, мы теперь увидим больше?

Все резко задумались, потом единогласно решили, что попробовать стоит.

— "Светоч, что укажет на путь, ты найдешь на кончике тени от времени в миг, когда большая стрелка коснется грифона, а маленькая минует фею в День Сиреневых бубенцов"... Не думаю, что здесь есть что ловить, — протянул Калли. — День-то Сиреневых бубенцов только через год.

— Зато к статую можно сходить хоть сейчас, — хмыкнул Грым.

— Ну и пойдем! — поднялся Синекрылый.

За ним стали подниматься все остальные. Только Дэй проныла для порядку:

— Что, сейчас?

— А чего ждать? — пожал плечами Златко. — Нежелающие могут остаться.

Разумеется, никто не остался.

Ночь. Главная площадь. Мистическая башня с часами.

Как это все знакомо.

Кажется, не так это давно было, а все равно с приятной ностальгией вспоминается.

И луна на небе ровно подмигивает. И облака вокруг нее рваные. Ветер-ветерок гонит их по небу. Что принесет он нам?

Воздух же свеж, прохладен, чуть солоноват и... пахнет осенью. Ранней-ранней, едва ощутимой, но лето уже уходит. Об этом и поет ветер где-то в вышине.

Монстры башни оскалились на фоне поблекшего неба. Ушла его летняя чернота. Огромные часы скоро пробьют половину третьего. Вылетит бронзовый грифон из своего домика на самом верху. Зазвенит колокольчиками металлическая фея. Сделают круг и вернутся на свои постаменты.

Для чистоты эксперимента решили идти в то же время, что и в первый раз. Вот и статуя. Маг Сибериус. Наверняка единственный известный миру кобольт-маг. Не раз стоявший на защите Каменного города, придумавший универсальное заклинание против нежити, заклятие поиска, сделавший немало открытий и совершивший множество подвигов, — странный и удивительный. Вот и стоит он на Главной площади, воздев одну руку с мечом, а вторую с холодным горным кристаллом.

— Симпатичный такой огненный шарик, — сострил Грым, указывая на последний.

Ива в очередной раз восхищенно повздыхала над работой древних мастеров. Ну был у нее такой пунктик.

— Ага, забавный, — проворчала Дэй.

В этот же момент тролль, гаргулья и знахарка могли наблюдать удивительную картину: человек и эльф абсолютно синхронно резко поворачиваются, застывают с устремленным на статую взглядом, одновременно открывают рты, переглядываются и произносят:

— А с чего ты взял, что это огненный шар?

Грым уже совсем приготовился объяснить, что любая круглая штука в руках мага — это, скорее всего, именно огненный шар или какое другое простейшее заклинание других стихий, не суть важно, но тут и сам застыл с раскрытой пастью.

— Это Истинный Свет!!! — радостно подпрыгнула Дэй и, как всегда, не рассчитала: включились крылья, и гаргулье потребовалось какое-то время, чтобы спуститься. — Мы сначала думали, что это огненный шар, а оказалось — Истинный Свет. Его ж по-другому в камне и не изобразишь. Держу пари, днем он сияет только так.

— Вот и первая ошибка, — констатировал Златко.

— И что это нам дает? — тут же вопросила Дэй.

— "Светоч, что укажет на путь, ты найдешь..." — пробормотал Калли. — А не может быть, что...

— Может! Может! — вновь обрадовалась гаргулья. — Светоч — так иногда называют Истинный Свет, я где-то читала.

— Вот и подтверждение твоей теории, Златко, — хмыкнула Ива.

— "Светоч, что укажет на путь, ты найдешь..." — никак не успокаивался Калли. — А не может быть, что...

— Может! Может! — запрыгала гаргулья.

— Где-то я уже это видел, — пошутил Златко.

— Светоч должен указать путь, — не дала себя отвлечь Дэй. — Значит, надо...

— Зажечь Светоч! — хором ответили ей все остальные.

— Думаете, это надо было делать в День Сиреневых бубенцов? — потерянно пробормотал Калли.

— Нет, — помедлив, ответил Синекрылый. — Не думаю. Да и хватит печалиться. Лучше зажги Истинный Свет.

— А почему я?

— А чья идея? И вообще, у тебя лучше всего получается.

— Только встань так же, как маг, — поддакнула травница, — рядом где-нибудь.

Калли пристроился справа от статуи — меч маг традиционно для чародеев держал в левой руке, чтобы было удобнее колдовать правой, — то есть ближе к каменному Светочу.

Иве всегда нравилось наблюдать за эльфом, когда он колдует. Было что-то в этом... как выразился Грым: "Ненавижу эльфийских магов. Они колдуют так невыносимо эстетично".

Истинный Свет рождался у Калли не сразу. Сначала появилось маленькое едва видимое белое пятно. Постепенно оно разгоралось, чтобы в какой-то момент вспыхнуть всепоглощающим пламенем.

Стоило белому огоньку разгореться на руке эльфа, как прямо перед опешившими друзьями выскочила переливающаяся разными цветами — размером с тыкву — сфера явно магического происхождения. От нее исходил несильный голубоватый свет, такой же, как искорки, то и дело пробегающие по ней.

— О, приперлись-таки, очередные претенденты, — раздался из сферы противный, не поймешь какого пола голос. — Ты потуши, потуши-ка свет. Сама себя не вижу.

Ошарашенный эльф послушно опустил руку, режущий глаза свет погас. Сфера подлетела к светлому, зависла перед ним, словно разглядывая, хмыкнула, тут же переключилась на остальных — наглость, да? Потом она остановилась на уровне глаз примерно по центру и вновь заверещала:

— Ну что же, поздравляю. Ты разгадал загадку, прошел весь путь. Так что... ты действительно лучший ученик... хм, на этом этапе. И друзей умеешь подбирать. Так сказать, достойный потомок дела основателей Магического Университета. Можешь собою гордиться.

Сфера немного помолчала.

— Вроде все сказала... — пробормотала она и начала гаснуть.

Ива уже была готова разораться в голос и прибить Калли. Судя по лицам остальных, схожие чувства обуревали и их. Эльф же казался самым несчастным существом в известном мире.

— А да, вот еще что, — вновь вспыхнула сфера, — вам положена награда. Слушайте и запоминайте, я вам не учитель, второй раз повторять не буду. Между седьмой и восьмой комнатами с левой стороны шестого этажа основного здания Университета висит заклятие невидимости. Снимите его. Там будет дверь. Войдите. Ну... а там разберетесь... Ну всё, пока.

Сфера фривольно мигнула светом и исчезла.

На следующий день вся честная компания после уроков отправилась по указанному адресу. Златко долго смеялся, высказавшись в том духе, что главные сокровища — знания — они уже получили, вон даже напоследок их заставили выучить заклинание, снимающее невидимость. Заодно и научились снимать иллюзии. Давно, кстати, хотели.

Стена между седьмой и восьмой комнатами с левой стороны шестого этажа основного здания ничем не отличалась от всех остальных стен сего почтенного учреждения. Кому читать заклинание — бросили жребий, выпало Иве. Тренировалась она весь день. Так что к стене подошла вооруженная до зубов.

Заклинание было произнесено, но ничто не изменилось. Знахарка уже совсем было решила расписаться в собственной беспомощности, Грым и Дэй — в очередной раз разъяриться, как вдруг медленно, но уверенно начали проступать в стене очертания двери. Она казалась больше иллюзией, чем реальной.

Но через пару мгновений перед студентами образовалась самая что ни на есть настоящая дверь. Ива даже пощупала на всякий случай. Обычная деревянная дверь, разве что вся из себя целенькая, без единой царапины или еще какого дефекта. Дэй подергала ручку.

— Заперто, — вынесла она вердикт, повернувшись к остальным.

Грым хмыкнул, выудил откуда-то тонкий железный прутик, странно изогнутый на конце, пошуровал им в замочной скважине — и через пару мгновений распахнул ее перед друзьями.