Грани Жизни.

— Скажи, Кайла была моей женой?

— Я не отправлял запросов в Канаду. Но, судя по всем известным фактам — да.

Сигара, которую курил Логан, оказалась смята в кулаке, превратившись в крошево из табака.

— А я ее так и не вспомнил. — Он слегка тряхнул головой, и добавил. — Вообще ничего.

— Если мне попадется что-нибудь еще, то я дам тебе знать. Но нам пора лететь.

Самолет взлетел через пятнадцать минут. Полет прошел успешно, равно как и приземление. И так еще четыре раза. К счастью, удалось подобрать удобную последовательность рейсов, позволившую перемахнуть полторы тысячи километров за всего-то восемь часов. Конечной точкой прибытия стал Сиэтл, где я собирался купить машину и остальное необходимое для поездки. Ну что можно сказать, получилось достать почти все необходимое, за исключением парапланов. Впрочем, на последней стадии предполагалось обойтись мотоциклами — кроссовиками, благо, Логан умеет на них ездить. Да и разбирается он в мотоциклах гораздо лучше меня. Пересекать границу нам предстояло нелегально, документов не имелось ни у него, ни у меня. Благо, сделать это было не особо и сложно — она ничем не напоминала Мексиканскую, являясь скорее номинальным, чем реальным препятствием.

Собственно, так и получилось — границу удалось преодолеть очень легко, не считая пары неприятных моментов в горах, когда мы чуть было не застряли. Как ни странно, Логан оказался хорошим попутчиком — не дергал по пустякам, дурацких вопросов тоже не было. Еще оказалось, что он вполне нормально высыпается в машине, даже во время движения. Короче говоря, к дороге ведущей к знакомой нам дамбе мы добрались всего через шесть часов путешествия по дороге, и примерно двадцать с отлета. В принципе, я даже не рассчитывал на такое опережение графика, особенно если учесть расстояние, которое мы преодолели.

Ландшафт в тех местах, которые мы проезжали довольно сильно отличался от американского. Обилие рек текущих с гор, каменистая почва, густые леса укутывающие окрестные холмы. Гор еще не было видно, но уже ощутимо похолодало, градусов до восемнадцати, наверное. Нужная нам дорога нашлась минут через сорок. На то, что ей время от времени пользовались, указывали две неглубокие колеи слабо выделявшиеся на поверхности грунтовки. Проехав немного, мы загнали машину поглубже в лес и хорошенько замаскировали ее в зарослях. Дальше был сорокакилометровый марш-бросок на мотоциклах. Мотоциклы мы также загнали в редеющий подлесок и там же остановились на отдых. При этом я открыл прихваченные сумки и достал купленный камуфляж. Расцветка подошла просто отлично, обещая хорошую маскировку ночью. Логан неторопливо рассматривал разные его части, отдельно остановившись на балаклаве.

— А эта штука здесь нафига?

— Хочешь, чтоб твоя рожа смотрела на меня с каждого столба? Спасибо, конечно, но я предпочитаю постеры с Кирой Найтли. С этой машинкой справишься, я думаю. — На колени ему плюхнулся один из пистолет-пулеметов. Естественно, без патрона в патроннике. И с уже пристрелянным коллиматором.

— Разберусь.

Следующим на свет появилось альпинистское снаряжение, включая тросы из незнакомого мне полимера. Не были забыты и фонари, а также ночник для Логана. А вот гранат, к сожалению, не было. Тащить их с собой мне показалось слишком рискованным, да и не видел особого смысла. Дальше был перекус и ожидание вечера, с целью подобраться к плотине поближе. Но, уже отсюда было видно, что половина турбин на ГЭС работает, обеспечивая ее электричеством. Удалось засечь пару постов на ее гребне, и еще один возле вертолетной площадки, в данный момент не занятой. Удалось обнаружить и пару запасных выходов, но судя по всему, они открывались только изнутри.

Наконец стемнело, и мы потихоньку двинулись к обнаруженным выходам. Вернее, к тому, который находился на этом берегу. Двигались мы неспешно, обходя патрули по широкой дуге, благо, тепловидение было в этом неплохим подспорьем. Вход оказался прикрыт металлической дверью, толщиной не меньше сантиметра. Вернее, как оказалось позднее — трех с половиной. Открыть ее можно было только изнутри. Вернее, обычный человек мог открыть ее только изнутри, но Логан легко вскрыл ее своими когтями.

Внутри оказался длинный коридор, с уже сыплющимся бетоном и начавшей ржаветь арматурой. Сырость и отсутствие ухода начали делать свое черное дело, постепенно уничтожая дамбу, подтачивая ее изнутри. Сейчас следы этого были не особо заметны, но лет через двадцать она начнет разваливаться, и станет опасна. Но, нужно отдать должное тем, кто выбирал, где ее строить — в случае ее прорыва ничего из находящегося ниже по течению реки не пострадает. Это связано с особенностями рельефа долины — по форме она напоминает песочные часы.

Через семьдесят метров наш путь преградила вторая дверь. И опять же, ненадолго. Как оказалось, за ней была лаборатория, в которой когда то поиздевались над Логаном. И что хреново, там была пара камер, а он решил посмотреть на следы когтей на стене. К счастью, восклицания: "Камеры!" оказалось достаточно.

Как оказалось, поле их зрения захватывали установку с жидким адамантием и пульт управления установкой. Поэтому, за счет мертвых зон удалось пробраться к коридору. Правда, там халява закончилась, и о незаметном проникновении не могло быть и речи. Назревали проблемы и со снятием часовых, посты которых находились в поле зрения камер. В пределах прямой видимости их было только два, но для такого объекта и этого было много. Ситуация была сложной — при снятии часовых или засветке на камерах наверняка поднималась тревога, что было чревато заметанием следов и, соответственно, потерей Страйкера. Другой проблемой была вентиляция — объект строили военные, и они постарались максимально осложнить жизнь будущим диверсантам. Воздуховоды сильно заузили, дублировав для большей надежности. Короба кабелей проложенные в них еще больше сужали пространство для маневра. Короче говоря, обычным людям перемещаться в них было сложно. Ну а повороты на девяносто градусов гарантировали, что никто не сможет незаметно проникнуть на объект или убраться с него. А еще там с трудом пролазил прихваченный пистолет-пулемет. Теперь мне предстоял нелегкий выбор по возможным вариантам.

От размышлений меня оторвал Логан.

— Что, мы так и будем здесь торчать?

— Я в вентиляцию, пробираюсь до командного пункта. Если будет возможность, связь держим по рации, два двойных щелчка — продвигаешься наверх, убивая часовых. То же самое делаешь, если в коридоре погаснет свет. Я в это время удерживаю центральный пост, после встречи я чищу территорию, ты защищаешь КП. Если в течении двух часов ничего не произойдет — сваливаешь отсюда и вызываешь профессора. Если поднимут тревогу, делаешь то же самое. Спутниковый телефон в рюкзаке.

Дальше был забег по вентиляции. Датчиков в ней установлено не было, поэтому скорость в основном ограничивалась издаваемым мной шумом и необходимостью определения моего местонахождения. Добравшись до ближайшей к командному пункту развилки, я понял, что проникнуть дальше через вентиляцию не удастся — какой-то параноик превратил помещение в минибункер, поставив фильтры на вентиляцию, устроил герметизацию всех остальных технических каналов и поставил на входе дверку, сделавшую честь любому сейфу. По крайней мере, три слоя, каждый из которых толщиной в десять сантиметров — это очень серьезно. Именно поэтому я буквально влетел в комнату, броском ножа с ядом убив первого охранника, и перехватив второго. Быстро связал его кабельными стяжками, заткнул рот кляпом и подал Логану условленный сигнал по рации. Дальше был допрос пленного, с помощью спецсредств. Первым делом я выяснил, как именно отключалось освещение. Ну а дальнейшее напоминало современные шутеры, когда проходишь миссию на двоих, вместе с напарником. Но, именно, что только напоминало. Смерти были настоящими, к счастью, Логану хватило мозгов проводить полную зачистку коридоров. Территорию базы нельзя было назвать большой, особенно по сравнению с полигонами войск особого назначения. Но вот под определение просторной она определенно подходила. Часовых оказалось не столь много, как мне показалось. Шестнадцать человек, из шестидесяти. Из них шестеро снаружи, парами, остальные на ключевых позициях поодиночке. Ну и эти двое, которых я убил.

Поднять тревогу так никто и не успел — слишком быстро все произошло. Вдобавок, некому ее было поднимать. Дождавшись, пока ко мне присоединится Логан, я подготовил глушилку к немедленному запуску. В принципе, оставалось только нажать "энтер" и связи не будет ни у кого. Аналогичную операцию я провернул с электричеством в жилых корпусах. Благо, систему делали под военных, и максимально "дубовую" и простую.

Логан подошел через минуту.

— Остаешься здесь и никого сюда не пускаешь. Если поднимут тревогу, нажмешь эти кнопки на консолях. Они отключат свет и обрубят связь. Я пошел.

Я рванул в сторону жилых помещений. Коридор, ведущий к ним разделялся на два, первый из которых упирался в "казарму" наемников, а во втором находились комнаты ученных. Страйкер предпочел заселиться в помещение находящееся рядом с "солдатами удачи". Рядом располагались комнаты командного состава — старлейта и остальных. Оставались часовые, находившиеся возле главного входа, в лабораториях и в тюрьме. Ну и снаружи, естественно, тоже.

Вломиться к Страйкеру удалось на удивление быстро. Через вентиляцию понятное дело — у меня это уже давно вошло в привычку. Быстренько связал его, заткнул рот кляпом, и отправился вязать ученных. Это тоже не заняло много времени — кабельные стяжки здорово сэкономили время. Теперь на очереди были военные. Но, стоило мне выйти в коридор, как внезапно погас свет.

Кто-то успел поднять тревогу, у части бойцов уже были автоматы, остальные пытались добраться до оружейки. Дальнейшее напоминало бойню. Из сорока четырех человек, находившихся там, не выжил никто. Ночников у них не было, а в вспышках выстрелов было сложно разглядеть хоть что-то. Я же вовсю этим пользовался, орудуя своими "лезвиями", версией, предназначенной для работы по людям. Все длилось очень недолго — максимум минут пять. После этого мне оставалось только добить раненых. Они все равно бы не выжили, ранения брюшной полости — одни из самых паршивых.

Следующими на очереди были камеры, но до них я так и не добрался — часовые сами вышли мне на встречу, пытаясь соединиться с основной группой.

Теперь мне предстояло окончательно зачистить базу. Это не заняло много времени, нужно было только добраться до центрального поста, для определения места расположения оставшихся врагов. На счету Логана добавилось еще четыре трупа, вторую четверку уничтожил я, встретив их возле арсенала. Учитывая "наличие отсутствия активности" врагов, оставалось разобраться с трофеями и долгами. В принципе, даже наоборот — сначала долги, а после можно разбираться с трофеями.

* * *

Они узнали друг друга с первого взгляда. И, если радость Логана была понятна, то причина улыбки Страйкера была мне неясна. Впрочем, радость Росомахи отдавала запахом крови и будущих страданий. Чужих, естественно — мазохистом его назвать сложно, пусть он и пытается крутить шашни с Джин. Страйкер и начал разговор, первым.

— Здравствуй Логан. Смотрю, ты решил меня навестить?! Да еще и вместе с друзьями...

— Страйкер...! — у Логана сжались кулаки.

— Держи себя в руках, убьешь его, и спрашивать будет некого.

Логан молча изучал Страйкера, который, тем не менее, не терял присутствия духа, и держался даже скорее нагло, чем храбро.

— Так главный здесь вы, а я уж грешным делом подумал, что после потери памяти Логан научился командовать...

— У нас был договор — он помогает мне, и получает вас в подарок. И мне, в общем-то, плевать, что он с вами сделает — просто поговорит или превратит в фарш. От вас уже не зависит ничего, совсем.

— Логан, ты ведь не станешь пытать старика? — Похоже, Страйкер уже понял всю глубину ситуации, в которую он попал.

— Только если ты расскажешь мне все, что знаешь. Иначе — не обессудь...

— Ну, вы тут развлекайтесь пока, а я займусь своими делами. Связь — как обычно.

* * *

Лаборатория — как много в этом слове сплетается значений, и у каждого человека они свои, исключительно индивидуальные. Для детей это какие-то непонятные комнаты выложенные белым кафелем. Для геймеров — локации с монстрами, вырашеными безумными ученными. Для студентов — места столь нелюбимых лаб, во время которых нужно сначала отвечать теорию, а потом подтверждать практику. Ну а для ученных лаборатории — это, как правило, что-то вроде второго дома, в котором они проводят кучу времени, изучая что-то новое. Но есть одна категория людей, которая лаборатории ненавидит, у них подобные места ассоциируются с болью и страданиями, а зачастую и смертью. Речь идет о подопытных, на которых проводятся исследования.

Опыты на людях не проводятся из соображений гуманности, морали, этических аспектов. Более того, как правило, они запрещены законодательно. Однако всегда найдется какая-нибудь мразь, которая положит болт на законы, а совесть... ее у них нет за ненадобностью. Немецкие концлагеря, японские "тематические" отряды — в истории полно подобных примеров. В истории моего родного мира, в тех местах, где мне пришлось побывать, с этим было куда как хуже. И из своего опыта я мог сказать, что результатов ученные, использующие эти методы могут добиться выдающихся, только вот людьми их назвать уже сложно. И сейчас мне в очередной раз приходилось идти мимо примеров того, к чему может привести людская жадность и поспешность.

Приглядевшись к капсулам с заключенными в них мутантами, я понял, что все хуже, чем мне казалось. Гораздо хуже. Здесь не проводились исследования — отсутствовали приборы, наличие которых обязательно в исследовательских лабораториях. Зато в наличии было оборудование для поддержания жизни людей находящихся в комме, причем с весьма интересными доработками. Что хуже — эти доработки не были кустарными, а само дополнительное оборудование было серийного производства. Оно превращало тела подопытных в биологические реакторы, предназначенные для получения веществ, которые нельзя получить в чистом виде другими методами. Даже у простой глюкозы есть четыре изомера, одинаковых по составу и даже по строению, но не структуре. Из них усваивается только альфадекстроглюкоза, а остальные три изомера особой роли в организме не играют. С белками ситуация куда как печальнее — они устроены гораздо сложнее, чем углеводы. Даже инсулин синтезировали с помощью геномодифицированной кишечной палочки, в геном которой вписали соответствующий ген, а не с помощью специальных приборов. В случае простых белков это слишком дорого, в случае сложных — бессмысленно.

Я не знаю, что добывали из их тел, и не узнаю этого никогда. Моего хладнокровия хватило на то, чтобы посмотреть журнал по пунктам, с целью выяснить — возможно их реанимировать, или же нет. Пункт номер... а хрен его знает, под каким номером там шла лоботомия. Просто, наткнувшись на эту строчку я закрыл журнал и начал отключать системы жизнеобеспечения, параллельно вкалывая нейротоксин. Это было единственным, чем я мог помочь. Разве что еще похоронить их, но это позднее, уже после того, как здесь будет покончено со всем. Но почему?! Почему именно я натыкаюсь на это дерьмо?! Разве было недостаточно уничтожения "ГЕНТЕК" и "Черной Стражи"?! Ликвидация Элизабет Грин, Парии, Манхэттенская катастрофа... я ведь не герой, скорее наоборот... так почему?! Мне что, больше всех надо?