Собственность государства

— Говорит Вальдхорст! Что тут происходит, Чужак побери?!!

— Я первый раз в жизни слышу ваше имя, Вальдхорст, потому не суйтесь в арсенал, пока не прибудет граф или Мэрриот! А что случилось — я вам сейчас расскажу. Сюда пришли два агента ИСБ, один маг, другой не маг. Во время разговора с ними маг вырубил свет, а затем взорвал 'твистером' своего коллегу и попытался убить меня! Так что сейчас я готов встретить подкалиберными любого, кого не знаю в лицо!

Граф прибыл вместе с Мэрриотом и Валленделом меньше, чем через десять минут, облаченный в доспехи боевого мага и с длинным боевым жезлом-фокусиром наподобие тех, которые используют маги альвов и свартальвов. К этому моменту пехотинцы Дома успели собрать все оружие штурмовиков и всех их обеспечить наручниками, так что дальнейшие разборки протекали уже в менее нервной обстановке. Командира штурмовиков подняли с пола и поставили на ноги рядом с нами, не сняв наручников, чтобы он тоже мог участвовать в переговорах.

Тут снаружи снова послышался визг покрышек, и Вальдхорст, выслушав доклад по рации, сообщил, что подвалила куча ИСБшников при еще одном штурмовом подразделении.

— Впустить только самого старшего из них, — велел граф.

Этим старшим оказался глава отдела ИСБ всей префектуры.

Когда все главные персоны собрались вместе, мы смогли установить, что произошло. Агент с позывным 'Уайт', тот самый 'первый', валяющийся в луже крови и разорванных кишок, вместе со своим коллегой 'Кранком', магом пятого уровня, обратился в оперативный отдел с приказом выделить одну из двух групп захвата. Командир оной и его бойцы получили инструктаж, по которому они должны были прикрыть двух агентов в случае осложнений. Повод был сформулирован просто: 'подозрение на запрещенную магию, в худшем случае — скрытый одержимый, но вероятность невелика'.

После этого я поведал всем, что случилось в нашем брифинг-зале. Сразу после моих слов глава отдела отодвинулся от меня и стал позади Вальдхорста.

— Погодите, но это же чушь! Агент 'Кранк' — проверенный человек, дворянин, работал в ИСБ двадцать лет! Вы всерьез восприняли рассказ о том, что он якобы чернокнижник?!! Я требую, чтобы этого человека взяли под стражу до выяснения!!! — он указал пальцем на меня.

— Ты идиот или просто притворяешься? — спокойно возразил я. — Я не могу сотворить 'твистер', потому что притупленный! Никто в СТО в принципе не может колдовать, ты этого не знал?

— Да как ты смеешь так со мной разговаривать?!! Ты знаешь, кто я такой?!!

Я кивнул:

— Знаю. Ты никто. Уже никто, просто гражданин с большими проблемами. Не пройдет и часа, как тебя отстранят и поместят в следственный изолятор. Видишь ли, на момент смерти агента Уайта в этом помещении не было ни одного мага, кроме Кранка. И сотворить 'твистер' мог только он. А раз он сотворил 'твистер' — то он не может быть кем-то иным, кроме как культистом. Никто больше не владеет секретом 'твистера', насколько мне известно. Таким образом, господин бывший глава отдела, ты прощелкал в своем отделе чернокнижника. Как и когда Кранк вступил в ряды этой братии — вопрос интересный, но искать ответ на него будут уже другие люди. Культисты пробрались уже в прежде неприступный бастион имперской СБ — за это тебя не поглядят по голове. Совсем-совсем может и не уволят — все ошибаются — но вероятность того, что ты сохранишь свой пост, я бы не стал принимать всерьез. Для этого даже не понадобится жалоба его светлости на твою некомпетентность, которая и так теперь очевидна. Культист — в службе безопасности. Охренеть.

— Одну секунду, — вмешался Вальдхорст. — А почему культиста, проникшего аж в ИСБ, слили настолько бездарно и бесполезно, всего лишь в покушении на одного из бойцов СТО?

— И это очень хороший вопрос! — сказал глава отдела.

Я хмыкнул.

— Это же элементарно. Он убил своего коллегу 'твистером' для того, чтобы свалить это на меня и иметь повод напасть. Ну и чтобы тот ему не мешал. А причина покушения на меня очень проста: я владею навыком, с помощью которого уже дважды вставил им палки в колеса. Как, по-вашему, я нашел спрятавшегося одержимого в том проходе, куда мы не должны были идти? Я учуял его, вот и все. Я эту дрянь за полсотни метров чую. И покойный 'Уайт' это выяснил еще после зачистки на пирсе. Можете спросить у того агента, который был с Уайтом в прошлый раз, он присутствовал и все слышал. Агент Кранк об этом узнал и решил меня убрать. Навешал лапши на уши Уайту и пришел сюда вместе с ним. Ну а дальше вы все знаете.

— Это все очень подозрительно!

— Ну еще бы. Если у вас при себе есть 'рамка' — тащите сюда, проверяйте, не одержимый ли я. Да, и учтите: ни в какие лаборатории и следственные изоляторы я не поеду, тех, кто попытается меня туда увезти, ждет знакомство с моим 'кишкодером'. Доверия имперской службе безопасности больше нет. К тому же, это бесполезно: одержимые могут гасить свет, но пользоваться твистером — нет. А я не могу им воспользоваться, поскольку не маг.

— Один вопрос, — сказал Керриган. — Почему в личном деле нет ни слова о способности чуять одержимых?!! Почему я про нее не знаю?!

— Мэрриот, вам слово, — сказал я.

— Александер владел этой способностью еще до поступления в СТО, но скрыл ее из соображений секретности. Я об этом узнал после первого визита агентов, но не стал никому сообщать. Секретность.

— От меня?!! — возмутился граф.

— Ваша светлость, — пришел я на выручку Мэрриоту, — я пользуюсь ею безотносительно того, знаете ли о ней конкретно вы. Чем меньше людей знает — тем лучше. Правда, скрывать дальше смысла нет: культисты про нее уже в курсе, как видно.

* * *

Переносная 'рамка' — техномагический прибор, изобретенный альвами — у группы захвата в фургоне нашлась, но проверка, само собой, ничего не дала, так что инцидент списали на вражескую провокацию.

А итоги этого события оказались неутешительными: группа захвата ИСБ потеряла двух человек убитыми, ущерб, нанесенный нашей базе, шел на сотни тысяч. Мое пророчество оказалось точным: руководителя отдела ИСБ отстранили менее чем через час. У нас — граф, Валлендел, Мэрриот и я — состоялся разговор по видеосвязи с высокопоставленным человеком, который внезапно оказался не кем-нибудь, а самим графом Арклайтом, первым канцлером, де-факто правой рукой императора. Ну еще бы, такой проблемой не могли не заняться на самом высоком уровне.

Канцлер заверил нас, что меры будут приняты, местный отдел ИСБ усилят, перебросив лучших из лучших, оторванных с других фронтов, ущерб — компенсируют, но факт вербовки агента ИСБ, к тому же мага-дворянина, необходимо скрыть, инциденту уже присвоена наивысшая степень секретности.

Все по очереди подтвердили готовность хранить секрет, дошла очередь до меня.

— Сынок, думаю, ты понимаешь, что тебе лучше навсегда это забыть? — прищурилась на меня с экрана лысая голова канцлера Арклайта.

— Что именно я должен забыть, ваша светлость?

На лице канцлера отразилась досада моей непонятливостью, а затем он рассмеялся:

— Ха, подловил старика. Далеко пойдешь.

— Стараюсь, ваша светлость.

После этого разговора ????у нас четверых состоялось еще одно короткое совещание, на котором я высказал свои опасения.

— В общем, судите сами. Одержимый некоторое время скрывался под землей — это раз. Это нетипично для них — долго скрываться. Далее, он имел там и спальник, и запас еды, это два. Его наверняка снабдили этим культисты. Кем был тот человек до захвата тела эфириалом, установили?

— Установили, — кивнул Мэрриот. — Одинокий человек без семьи. Точнее, давно в разводе.

— Так я и думал. Третье — у культистов есть кроты по всей Варне. Они знали, что в тот рукав тоннеля редко суются, и спрятали одержимого именно там. Так вот, все это — совершенно нетипичная модель поведения, как для одержимых, так и для культистов. Добавляем сюда еще четвертое: одержимый пытался скрыться совершенно не так, как это делают одержимые. Он пытался затеряться среди нас. Это так же удивительно, как волк, пытающийся скрыться среди овец, и к тому же одержимый, в общем-то, имел все шансы уйти. Погорел только на том, что я их чувствую. Я не знаю, что задумали господа культисты — но, похоже, мы наблюдаем некую эволюцию их методов. Вместо бездумного бессистемного призыва и создания одержимых — подготовка к какому-то плану. Я думаю, верховному канцлеру надо намекнуть обо всем этом, пусть присылает лучших из лучших не только для того, чтобы мы молчали, а для того, чтобы вскрыть то, что здесь готовится. Если я узнаю, что в их планах что-то мощное, вроде нового 'прорыва' — не удивлюсь.

* * *

Канцлер Арклайт действительно прислал лучших из лучших, потому что всего две недели спустя усиленный и реорганизованный отдел ИСБ вскрыл сеть из трех ячеек фанатиков-культистов, расположившихся прямо у нас под носом.

Меня это заставило понервничать: примерно половину культистов взяли живыми, и само собой, что о вербовке 'Кранка' никто из них ничего не знал. К моему огромному счастью, вся верхушка либо покончила с собой, либо погибла при штурме. Если бы и они тоже сдались... У ИСБ, конечно же, возникли бы вопросы насчет 'Кранка': как так, он культист, про которого не знают другие культисты, причем высокоранговые? А кто же его тогда вербовал?

Разумеется, у меня по-прежнему оставался железный аргумент: 'затупленные не могут колдовать, значит, я не могу быть культистом, применяющим 'твистер''. Его пока что крыть нечем — но рано или поздно кто-нибудь с незашоренным умом непременно задумается: а точно ли 'твистер' — обычное магическое заклинание? Что, если для его применения не обязательно быть магом?

Но пока что этот вопрос в голову никому не пришел: парни из ИСБ резонно предположили, что про вербовку высокопоставленного мага знала только верхушка, которая унесла свои знания на Страшный Суд, так что ко мне каких-либо вопросов не возникло ни у кого.

Если вдуматься — то у меня есть еще один сильный аргумент. Ведь это именно я дважды сорвал культистам их планы, особенно во второй раз, так что вряд ли возможно меня в чем-то заподозрить.

Для нас настала спокойная пора. Мы ходим примерно раз-два в неделю на 'вызовы' и прочесываем 'подозрительные' места, раз в неделю у нас выездное увеселительное мероприятие. Один раз мы даже сыграли футбольный матч против юниорской сборной Варны, а чтобы уравнять шансы против профессиональных спортсменов — договорились, что первый тайм играем как обычно, а второй — в касках и бронежилетах. Игра закончилась с нереальным для обычного футбола счетом '7:19' в нашу пользу: в первом тайме сборная показала нам, почем фунт лиха, ведя со счетом '6:0', но потом началось то, что покойный Гюнтер назвал 'матчем смерти'. В самом начале второго тайма нам забили еще один гол, доведя счет до семи, однако вскоре обмундирование весом в восемь килограммов начало истощать силы наших противников. К концу матча они уже едва переставляли ноги, потому последние тринадцать мячей мы забили за заключительные пятнадцать минут. Это был просто расстрел беззащитных ворот: 'боеспособным' остался один вратарь, который в процессе первого тайма откровенно прохлаждался, но в конце ему пришлось попотеть. При полном бессилии остальной команды он, конечно же, ничего не мог поделать.

'Наша' передача прочно обосновалась в самом верху списка наиболее рейтинговых программ, а мы сами стали наиболее узнаваемыми бойцами СТО за всю сорокалетнюю историю, обогнав даже таких супергероев прошлого, как покойный Спартак Карсон и здравствующий поныне Аэций Красс. С Крассом мы даже встретились на одной из телепередач, и там я перед ним извинился за это.

— Знаете, сэр, — сказал я, — мне как-то стыдно, что мы вас обогнали по известности, хотя у нас на всех всего одна блестящая зачистка, а у вас список героических деяний длиной с мою руку...

— С этим ничего не поделать, — добродушно засмеялся Красс. — Вот было бы в мое время такое телевидение — я бы тоже стал очень-очень узнаваемым, но что поделать, если тридцать лет назад телевизоры были разве что у дворян... Да это все ерунда, ребята, вы, главное, до выслуги доживите, а остальное не имеет значения.

* * *

Однажды посреди дождливой, ветреной ночи взвыла тревога и мы бросились в арсенал. Сирена — это не к добру, потому что про 'ненастоящие' проверки мы всегда знаем заранее и сирена включается только для вида, чтобы дежурные полицейские ничего не заподозрили. А тут — бац, и тревога. Дерьмо.

Меня стало мучить подозрение, когда мы, выбежав к фургону, обнаружили, что водитель понятия не имеет, куда надо ехать. Дежурный сержант сообщил мне, что ничего не знает: просто позвонил глава СБ Дома и приказал поднимать нас по тревоге.

— Что-то тут жареным запахло, — заметил Вацлав.

— Я бы сказал — тут кое-чем другим запахло, — фыркнул Рюиджи. — Мы, судя по всему, в заднице, ребята.

Однако десять минут спустя появился тот самый автобус, на котором мы приехали в Варну из учебки, наполовину заполненный тяжелыми пехотинцами, а вместе с ними — Валлендел в боевом костюме и граф Керриган со своим посохом.

Через десять секунд я узнал, что мы не в заднице, в заднице — не мы.

— Парни!!! — завопил я, выслушав графа. — Радуйтесь! Мы! Едем!! Спасать принца!!!

— Охренеть! — хором воскликнула добрая половина отряда.

— То-то же!!!

Брифинг мы провели уже на ходу, когда автобус, покачиваясь, мчался к Краю.

Его высочество кронпринц Георг, возвращаясь с важных переговоров от венгрочехов, попал в грозу. Королевская воздушная яхта 'Зефир' потеряла управление, ветром ее отнесло на сорок километров — за Край. Экипаж сообщил о том, что заклинил один из стравливающих клапанов, что не позволило своевременно совершить аварийную посадку. К тому времени, как экипаж принял решение спустить гелий с применением оружия, время уже было упущено. Дирижабль, сконструированный с учетом максимально возможной безопасности, оказался стоек к обстрелу снизу, к тому времени, как экипаж сумел заставить его снизиться, он углубился в Зону Сопряжения километров на двадцать, если не больше. В своей последней радиопередаче радист, борясь с помехами, успел сообщить, что они падают на руины неизвестного города.

Особо порадовал меня тот факт, что на переговоры кронпринц летел не один, а вместе с канцлером Арклайтом.

— Еще и канцлер... — протянул я, — вот так поворот.

— Это и правда потрясающе! — воскликнул Кай. — Парни, если вытащим их обоих — это мгновенный билет в гвардию или спецназ. Просто, мать его, мгновенный. Никаких двух лет. Для всех сразу!

— Для всех выживших, — вставил рассудительный Вацлав.

— Ну, это да, тут уж придется постараться! В случае удачи мы будем первым отрядом, который осуществит спасение особы королевской крови! Ха, да мы в историю войдем! Под утро доберемся до рубежа, утром выступим, а там уж как повезет. В идеальном случае вернемся вечером, если нет — возможно, выйдем ночью или на следующее утро! Главное — вернуться с принцем!

— Если он будет к тому времени еще живым, — снова сказал Вацлав.