Леди Сирин Энского уезда

— Ты о чем думаешь? — осторожно дернул меня за ухо Пак.

— Да так, — изобразила я в воздухе абстракную фигуру. — О законах мирозданья...

— А как же разговор? Ты обещала.

— Какой разговор? Ах, этот... Я передумала.

Все-таки в положении рабовладелицы есть свои преимущества — всегда есть на ком злость сорвать. Пак обиделся просто смертельно — надулся и стал метаться по комнате. Даже его обычное жужжание стало басовито-раздраженным и сразу стало невероятно меня раздражать.

— Не мельтеши! — скомандовала я ровным голосом.

— Жжжжж...

— Я кому сказала!

— Жжж...

И тут прозвучал... Нет, прозвучало выражение такой забористости, что зеленый шлепнулся на пол и задергал конечностями, не в силах подняться. Я молнией метнулась к нему, схватила на руки и зажала мизинцем рот.

— Тихо! — шептала я, поднеся пленника к самым губам. — Это из камина. Комната сообщается с покоями Господина Зимы. Ты понял? Это не я, это он. Если обещаешь не орать, я уберу руки.

Пикси задумчиво кивнул, только вот хищный блеск его зеленых глазок мне очень не понравился.

— Пак, ты не можешь колдовать против повелителя темных фейри! Если ты только попробуешь, нас убьют.

— Думаешь, я могу это контролировать! — громким шепотом возмутился нюхач, выплюнув мой прожеванный мизинец. — Хотя, может, и могу, я же не пробовал никогда. Подожди! Да отпусти ты меня, маньячка!

Я ослабила хватку. Взъерошенный пикси отряхивался на моих ладонях, как крошечная крылатая собачонка:

— Облапала всего! Руки прочь! Только после свадьбы! — возмущенно бухтел он, не замечая моего хихиканья.

Кстати, смеяться шепотом было адски трудно, эмоции грозили вырваться наружу неприличным хрюканьем.

— Кто смеет опять тревожить мой покой?

Мальчишеский голос долетал до нас с такой отчетливостью, будто его обладатель находился в одной комнате с нами. Я старалась вообще не дышать и на полном серьезе обдумывала возможность пожертвовать еще одним пальцем.

— Не мельтеши, — отмахнулся Пак от моих неловких попыток снова заткнуть ему рот и весь обратился в слух.

— Альва Дома Лета покорнейше просит аудиенции, — произнес невидимый стражник. — Прикажете впустить?

— Пусть войдет!

Судя по звукам, мальчишка поднялся с ковра и переместился ближе к стене. Звякнули рыцарские доспехи.

— Желаю господину самых темных дней.

Мы с Паком переглянулись, одновременно узнав обладательницу глубокого бархатистого контральто.

— И что понадобилось фаворитке Янтарной Леди от скромного Господина Зимы? — саркастичный вопрос прервался грохотом свалившихся доспехов и последовавшей тирадой.

Я посмотрела на Пака. Нюхач был близок к обмороку. Может, мне ему не рот надо было закрывать, а уши? А то, кто их знает — тонкую душевную организацию пикси — окочурится тут у меня от сквернословия, а я потом всю жизнь раскаянием мучиться буду?

— Я пришла предложить вам сделку, сир!

— Передай своей госпоже, что я не иду на переговоры с вашим домом.

Из камина пахнуло холодом, кованая решетка экрана покрывалась инеем. Невесомое тельце Пака конвульсивно дергалось. Я в экстренном порядке решала, каким образом можно сделать пикси искусственное дыхание. Пипетка или коктейльная трубочка мне бы сейчас очень пригодилась.

— При всем уважении, сир, — фея Дома Лета негромко рассмеялась — Не в правилах моей госпожи предлагать компромисс тому, кто и так повержен. Сделку хочу заключить я — Руби, владеющая амулетом Скольжения душ.

Что она творит, маньячка?! Разозлит сейчас повелителя, он ее матом крыть начнет. А я из этой комнатенки без помощи Пака даже выйти не смогу:

— Держись, малыш, — шептала я.

Прозрачные крылышки пикси трепетали от моего дыхания. В соседней комнате молчали. Я с облегчением заметила, что мой нюхач начинает приходить в себя.

— И чего ты хочешь? — спокойно спросил Господин Зимы.

— Янтарная леди посылала паладинов в другой мир на поиски сирены. Мы упустили ее, она сейчас здесь. — Руби сделала небольшую паузу, но не дождавшись ответа, продолжила. — Я хочу эту сирену, сир.

— Ты получишь сирену, если твоя услуга будет равноценна твоей просьбе.

— Сир позволит задать ему вопрос?

— Позволит...

— Зачем вам нужна сирена?

Наверное, он пожал плечами, я в который раз пожалела, что не умею видеть сквозь стены. А вот его саркастичный смех мне был слышен очень хорошо. Руби переформулировала вопрос:

— Рискну предположить, что дева-прорицательница с зачатками дара вряд-ли вас заинтересует. Значит, вы планируете провести ритуал, влить в нее силы.

Наверное, он кивнул, потому что продолжала Руби уже увереннее:

— Для того, что пройти к утесам, чтоб преодолеть магический заслон, вам понадобится кто-нибудь из альвов Лета. Я предлагаю себя!

— Это хорошее предложение, — наконец произнес мальчишка. — Я отдам тебе сирену, когда она уже будет не нужна.

— Живую, неповрежденную, здоровую душой и телом?

— Да!

— Девушку по имени Дарья, которую привел к вам вольный охотник Ларс?

— Да! Да! Да! Именно эту девушку я отдам тебе за то, что ты проведешь мою сирену и сопровождение к чародейскому утесу.

— Вы произнесли "да" трижды, сир, наше соглашение вступает в силу.

— Тогда можешь идти, Урух покажет тебе твои покои. Кстати, утоли мое любопытство, зачем тебе понадобилась эта наглая полукровка?

— У девушек свои секреты, повелитель, — кокетливо ответила фея.

Господин Зимы выразил свое отношение к слабому полу одним емким словом, присовокупить второе он попросту не успел — поперхнулся, закашлялся. Руби взвизгнула:

— Живые лягушки!

— Извини, не сдержался! — быстро пробормотал просветленный Пак. — Надо драпать.

Мы бросились к противоположной от камина стене и протиснулись сквозь нее с чавкающим звуком.

— Эх, Дашка, были бы у тебя крылья... А так нас в два счета повяжут.

В этом я была полностью согласна со своим спутником. Я конечно сладко проспала почти всю дорогу до Ледяной Цитадели, но того, что удалось рассмотреть в недолгие минуты бодрствования, для паники хватало. Завьюженные бескрайние степи, окружавшие оплот темных фейри со всех сторон, к пешим побегам не располагали.

— Уходи без меня, — тяжело дышала я. — Без рухов мне отсюда не выбраться. Слышал же, меня к каим-то утесам поведут, по дороге сбегу.

Пак обернулся по сторонам, пробежавшись внимательным взглядом по неподвижным рядам стражников:

— Может еще обойдется все? Видишь, воинам приказа еще никто не дал.

— Не обойдется, — покачала я головой. — Он же злопамятный и жестокий, господин этот, и пикси ненавидит просто до...

Я хотела сказать "до чертиков", но вовремя прикусила язык. Ощутить этим самым языком бородавчатую шкурку живой лягушки мне сейчас совсем не хотелось. Но пикси и так понял, что я имела в виду.

— Почему ты уверена, что он выберет тебя, а не Джоконду?

— Ты чем слушал? — грустно улыбнулась я. — По их договору получается, что кого бы не сопровождала непорочная Руби, в награду она получит именно Дашу Кузнецову — живую и без видимых повреждений.

— Вот почему я тебя о точности формулировок предупреждал! — Не смог не поумничать Пак. — Но нам это на руку, до встречи, рабовладелица!

Тирольская шляпка описала полукруг.

— Пока!

— Стоять! — прервала я прощание. — Я же сама дорогу не найду. В мою комнату — это куда?

Шляпа указала направление.

— Если не сможешь от грязных приставаний Руби отбиться, ты Ларса о помощи попроси. Он, когда речь о его великой мести не идет — вменяемый мужик.

— Посмотрим, — пожала я плечами. — Если что случится, можешь считать себя свободным от продолжения службы.

Пак широко улыбнулся и улетел. Я поплелась к себе. Мне о многом было нужно поразмыслить.Глава 14

Полезные знакомства, или Оговорочки по Фрейду

Если я решила ничего не делать, меня никому не остановить.

NN

Существует ли в жизни что-нибудь более позорное, чем показаться на глаза некогда посрамленной сопернице, когда у самой на душе кошки скребут? В этот момент я была уверена, что — нет, не существует. Но выступить в роли неудачницы, лузерши, не сумевшей добиться цели? Нет уж! Как учит нас дамский глянец, главное, поверить, что ты победительница и удача не заставит себя долго ждать. Ну, или постараться, чтоб в это поверили другие. Или сделать жизнь этих самых других еще невыносимее чем твоя. Да уж, Дарья Ивановна, то ли обстоятельства на вас так влияют, то ли биологические ритмы вашего трепетного организма, только становитесь вы, госпожа моя хорошая, записной стервой. Той самой, которую словарь великорусского языка за тысяча восемьсот затертый год определяет как труп околевшего животного, падаль, мертвечину, дохлятину и упадь. И плевать, госпожа вы моя Кузнецова, что в современном вам мире этим противным словечком изволит величать себя всякая особа, испортившая жизнь хотя бы одному представителю противоположного пола и достигшая пятнадцати лет.

— Экий у меня давеча внутренний голос сладкоглаголивый, — аутентично подумала я и толкнула дверь своей комнаты.

Лицо мое лучилось радостью, а широкая улыбка исполнялась на таком пределе лицевых мышц, что я на полном серьезе опасалась треснуть от напряжения.

— А вот и я!

Триумфально войти не получилось — тугая дверная пружина отжималась с трудом, поэтому я как мышка юркнула в образовавшуюся щель, прищемила полу куртки, отпрыгнула и затормозила шагах в трех от середины комнаты.

— Нагулялась? — Джоконда говорила равнодушно, обернувшись от зеркала, в котором рассматривала свою неземную фейскую красоту. — Добилась, чего хотела? Господин Зимы назначил тебя предводительницей гарема?

Я пожала плечами и плюхнулась на свою постель:

— Да он весь свой гарем разогнал, как только меня на пороге увидел, а уж когда я заговорила...

— Ты лжешь! — зашипела блондинка. — На высших не действует очарование голосом.

— Конечно, конечно, — миролюбиво кивнула я. — Можешь и дальше так думать.

— И у Господина Зимы нет гарема! — Джоконда заводилась ну просто с пол-оборота.

— Конечно, если тебя туда не приглашали, вполне логично предположить, что его нет вовсе? Ведь, правда?

В этот момент мне показалось, что она меня ударит. Блондинка гневно раздувала ноздри и так многозначительно сжимала кулаки, что суставы пальцев похрустывали.

— Ты пожалеешь!

— О чем? — изобразила я недоумение. — О том, что ты намекала мне только что на мужскую несостоятельность господина темных фейри?

— Я ничего такого не говорила! — завизжала сирена и бросилась на меня.

— А кто же тогда? — огромная подушка, вовремя подвернувшаяся под руку, надежно прикрывала меня от когтистых пальчиков взбешенной блондинки. — Ты сказала, у него нет гарема, из чего каждый может сделать вывод, что раз нет, то он ему не нужен, а не нужен, потому что... Ну ты сама логическую цепочку продолжи.

— Ах ты!

Наверное, действие гламора-переводчика ослабевало, потому что из торопливых тирад Джоконды я понимала уже меньше половины. Но витиеватые ругательства звучали красиво, я просто заслушалась. И пропустила пинок в голень. Острый носок туфельки чудом не пропорол мою ногу насквозь. Я отбросила подушку и вцепилась сирене в волосы. Ее диадема полетела в угол, следом отправился мой проволочный венец. В физической подготовке Джоконда опережала меня на корпус. Дело осложнялась еще и тем, что я была внизу, придавленная к кровати пусть и не очень массивной, но, видимо опытной в драках блондинкой.

"Не следовало вам, Дарья Ивановна, полуфею сию срамить, — поучительно завел мой посконный внутренний голос. — Порождать в ней мысли непотребные, на деяния противозаконные подталкивать".

Джоконда вцепилась зубами мне в плечо, я дернулась и больно стукнулась затылком о раму кровати. Внутренний голос заткнулся, надеюсь, навсегда.

— Если вы сейчас же не прекратите, я вызову стражу!

Непорочная Руби стояла в дверях, укоризненно глядя на нас.

— Да пошла ты... — легко ответила Джоконда и, обхватив пальцами мою шею, принялась душить.

"Пака на тебя нет, сквернословка", — подумала я, пытаясь одновременно вдохнуть побольше воздуха и нанося равномерные удары по вражеской печени. Но то ли печень у сирены была в другом месте, то ли дерусь я как девчонка, но толку от моих трепыханий было мало. Зато Руби действовала на редкость четко и уверенно. Я не заметила, как она подошла к нам от двери. Не до того, знаете ли, когда перед глазами канонически проносится вся жизнь, и разгорается свет в конце туннеля, а я шествую туда к нему, вся такая невесомая и полупрозрачная. Свет потух, когда Джоконда рывком отделилась от меня и полетела в тот же угол, где до этого приземлились наши многострадальные венцы. Я, кашляя, хватала ртом воздух, в глазах рябило.

— Сама пошла, — прошипела Руби сирене, и мне пришлось приложить некоторые усилия, чтобы вспомнить, на какую тираду следовал этот искрометный ответ.

— Будь вежлива со мной, кошка драная, иначе...

Джоконда пружинисто вскочила, отбросила на спину копну растрепанных волос и пригнулась, готовясь к прыжку. Ну, все, можно передохнуть, пока более тренированные бойцы будут друг друга на татам укладывать. Голубые глаза сирены метали молнии, лица Руби видно не было — фея стояла ко мне вполоборота.

Вдруг что-то изменилось. Наступившая тишина стала звенящей и многозначительной. "Тихий ангел пролетел", — говорила моя бабуля в такие минуты.

— Прошу прощения госпожа, я вас не узнала, — проворковала Джоконда. — Не ожидала встретить альву Дома Лета в зимних пределах. Я могу быть вам чем-то полезной, госпожа?

Я заскрипела зубами. Гламурно-глянцевую мудрость про лимон и лимонад, моя соперница иллюстрировала сейчас на "отлично". Уж в ком-ком, а в Руби чародейский голос сирены может найти отклик. Хотя, почему может? Я в этом уверена. Свое неженское начало жрица Янтарной Леди мне уже демонстрировала. Напряженная спина феи расслабилась, она плавно повела плечами, будто готовясь заключить слегка помятую блондинку в объятия.

— О, владычица снов моих, — продолжала Джоконда, подпустив в голос фирменной сладости. — Слава о вас ширится и в этом мире и далеко за его пределами.

Сирена закатила глаза и часто задышала, убивая тем самым сразу двух зайцев. Во-первых, демонстрировала свое восхищение местной аристократкой, во-вторых, подкрепляла чары видом своей полуобнаженной груди. Золотистое платье, которое я так удачно (как мне раньше казалось) разодрала на ней в пылу борьбы чуть не до пупа, грозило в любой момент окончательно соскользнуть со своей обладательницы. Черт! Лучше бы я волос с ее головы побольше надергала, чем за текстиль цепляться! Теперь придется чужие шуры-муры под боком терпеть. А если они, спевшись, против меня пойдут? Катастрофа!

Аккуратненько, стараясь производить как можно меньше шума, я сползла с кровати. Решение разыскать Ларса и просить у него временного убежища крепло во мне с каждой секундой. Тем более, что в воздухе явственно запахло феромонами. Да, черт, я знаю, что они неощутимы, но пахло именно ими, и точка.