— Ты оптимист... — со странной горечью еле слышно произнесла Дина.
— Ага. Вот увидишь — раз уж я здесь, то все хорошо будет. Мне деваться некуда, а то появится Лера, а мы живем как в аду. Здесь ведь настоящий рай — здесь так жить нельзя. Не место, а благодать. Люди на Земле бешеные деньги платят, чтобы пожить на таких островах, как наш. А мы это бесплатно делаем. Так зачем страдаем?! Такому радоваться надо!
В голосе Макса не было оптимизма. И даже иронии не было. Только усталость.
Глава 13
Перед восходом Макс совсем помрачнел — опасался, что после рассвета откроются следы пиршества диксов. Но все оказалось не так плохо — солнце появилось, а костей Чукчи нигде не увидели. Или твари утащили все с собой, или раскидали в воде. Тела монстра, пробитого копьем насквозь, тоже не было — очень может быть, что для него такая рана не опаснее царапины. Думать об этом не хотелось, говорить тем более — уходили молча.
За ночь Серж сдал еще заметнее — губы у него почернели; дышал как загнанная лошадь; вскрикивал и ругался, когда неудачно ступал на поврежденную ногу. Но идти смог самостоятельно, причем очень даже проворно, что Макса обрадовало — он уже начал придумывать, как бы соорудить носилки.
Сильный парень — выглядит, будто из гроба выбрался, но шагает немногим хуже остальных.
Пить хотелось неимоверно поэтому добравшись до воды прикончили всю сразу, не оставив ни одной ореховой фляги про запас. И правильно — легче идти будет. Если Серж не свалится, то до вечера должны успеть вернуться, а там можно будет напиться вволю.
Шагать по рифам компактной группой было невозможно — маленький отряд постоянно растягивался длинной цепью, частенько передним приходилось останавливаться, дожидаясь отставших. Обычно это оказывались Серж или мелкий Мишка, реже Оля — несмотря на беременность, двигалась она проворно.
На одной из таких остановок к Максу подошел Жора, тихо спросил:
— Ты когда придешь, что делать будешь?
— В смысле?
— Ну как разговор со старшими начнешь?
— Ну... не знаю. Что там сложного в разговоре-то?!
Помявшись, Жора пояснил то, о чем Макс даже не задумывался:
— Чукчу диксы убили, а он, хоть звезд с неба не хватал, но добытчик хороший был. Потеряй ты Снежка, и слова бы не сказал никто, а так... Недоволен Бизон будет. Но это еще куда ни шло — с тобой ведь четверо новеньких придут: две девки, мелкий один, и парень серьезный. Вот только Серж, похоже, сильно покалечен. У нас докторов нет — если не вылечат ногу, то помрет. И получится, что ты добытчика потерял, а вместо него три лишних рта привел, почти бесполезных. Девок у нас и своих полно, тем более Олька с брюхом, от Мишки нескоро настоящий толк будет, да и то если доживет. Бизону такое не понравится.
— И что?! Ты предлагаешь их бросить?!
— Да нет, что ты! Можно самим вперед уйти, а они догонят потом. Как бы не с нами придут.
— И что — никто не узнает ничего? Дурак ты...
— Ну и пусть узнают! Нам главное поначалу отмазаться, а потом уже предъявлять ничего не станут. Они и без нас дорогу в поселок знали — все равно бы пришли. Только если отдельно заявятся, с нами их уже не свяжут сразу. Главное под горячую руку не попасть — сразу, а потом все быстро забывается.
Макс решительно возразил:
— Нет Жора — некрасиво это. Вместе дойдем. Тем более Серж может свалиться, и его нести придется.
— Бизон будет недоволен.
— Да что ты заладил со своим Бизоном?! Я ему первым делом покажу добычу! Он если топорик увидит, про все забудет!
— И то верно! Я как-то не подумал. Прав ты, Макс, — Жора, обрадовавшись, моментально отстал.
А Макс, задумавшись о том, как будет предъявлять добычу, чуть по лбу себя не хлопнул стальным трофеем. Какой же он идиот! Имбецил безмозглый! Тупого дебила кусок! Коврики в машине! Сам ведь про них тогда заикнулся, и сам же благополучно забыл. А ведь из них можно было попробовать ласты сделать, о которых так мечтает.
Или нельзя? Жесткости там не хватит, наверное...
Да ладно — чего уж теперь плакать. И не надо заниматься самоутешением — не поможет. Дурак он. Можно, конечно, свалить забывчивость на усталость и кислородное голодание после серии серьезных погружений и на тяжелый поход. Неожиданная встреча с липовцами тоже многое из головы выбила. Да и времени не оставалось — и так не успели потом до склада добраться, заночевав на неудобном рифе, что стоило жизни Чукче.
Но все равно дурак.
Ладно — не возвращаться же теперь. Ничего — он еще наведается туда. Обязательно наведается — ради Леры.
Солнце жарило как из печи, ветра, как назло, почти не было. Спрятаться бы в тень и пересидеть самую жару, но нельзя — Макс боялся не успеть добраться до темноты. Темпы продвижения упали — устали все, да и Сержа беречь приходилось. Меньше всего на свете ему хотелось устраивать вторую ночевку на рифах.
Прошлой ночи более чем достаточно.
* * *
Успели. Солнце еще не приблизилось к горизонту, когда они добрались до расселины. Здесь пришлось подождать пока на другой стороне их заметит наблюдатель, следящий за окрестностями буя, только потом выслали плот. Анфиса, несмотря на шум, не появилась. Или плотно покушала очередным новичком-неудачником, или притаилась, или удалилась куда-то по своим делам. Но на переправе не расслаблялись — копья держали наготове. Хотя плотную шкуру морской хищницы пробить пока что никто не сумел, сильные удары ее обычно отпугивали.
Жизнь поселковая скучна и однообразна, поэтому даже столь скромная экспедиция была сенсацией. Пока тянулась переправа Макса достали расспросами до белого каления, причем информацию все жаждали заполучить именно от него. На словоохотливого Жору внимания не обращали — репутация балабола сказывалась.
Макса это воодушевило — косвенное признание заслуг. Растет он в статусе, как и мечтал. Пусть экспедиция прошла не слишком гладко, но не впустую — старшие, наверное, будут довольны. Он надеялся, что одного топорика хватит, чтобы заставить их забыть обо всех неприятностях.
Перевозчики поведали новости, благо, много времени это у них не заняло — в поселке все было как обычно. Из интересного лишь благополучное рождение сына у какой-то Светки и появления новичка. Точнее новенькой — двенадцатилетней девчушки.
Рыжего на месте не оказалось. У штаба дежурил Муса — низкорослый чернявый парень лет двадцати трех. Хоть ввысь он не удался, но плечами природа не обделила, а сломанные уши выдавали борца. Был он немногословен, про трофеи вопросов не задавал и вообще ничем не интересовался. Молча вынес каждому по паре орехов с водой и отправил на кухню.
Спокойно доесть Максу не дали. Расправляясь со вторым блюдом — рубленым осьминогом и мелкой рыбешкой поджаренной на камнях, он вздрогнул от увесистого удара по плечу. Обернувшись, увидел ухмыляющегося Рыжего.
— Ну привет, должничок. Явился?
— Да.
— Вижу, с пополнением. Кто такие?
— Их поселок Липа называется — его диксы захватили. Огромная толпа диксов. Они спаслись и к нам пошли, так и встретились возле дальнего буя. По пути на нас тоже диксы напали. Чукчу... Убили его...
— Послали бегемота хрусталь покупать... — скривился Рыжий.
Понимая, что настал момент сгладить негатив от неудачных событий экспедиции, Макс вытащил из корзины топорик, бодро пояснил:
— Вот — понырял там немного. Видишь что выловил?
Рыжий выпучил глаза, будто сова, проглотившая футбольный мяч. Даже дар речи на время потерял — молча таращился на трофей, не в силах ничего вымолвить.
Наконец, через слово вставляя отборные ругательства, выдавил:
— ... Ну и ... ты!.. Да это полный ...! Пловец, ну ты дал! Спрячь этот ... топор! ... бегом за мной! Чего завис как ...? Бегом пошли! Да брось ты эту ... тухлятину! Пошли! Это надо Бизону показать! Он ... до полного ...!
* * *
Макс впервые оказался в штабе и, несмотря на усталость и досаду от прерванного ужина, осматривался с огромным любопытством. Впрочем, в доступной для взгляда части помещения смотреть, по сути, было не на что. Из мебели большой стол из кривых жердей, окруженный лавками из тех же жердей. Так же имелось одинокое кресло из тех же материалов — очень неказистое. Само строение сооружено из того же крепкого металла, что и все остальные искусственные сооружения этого мира. Потолок и верхняя часть стен волнистая, будто поверхность неспокойного моря, ниже идеально ровными рядами тянулись пачки пластин. Большинство этих пачек использовалось в качестве полок для орехов, и лишь те, что в самом низу, белели льдом или сочились водой. Тонкие струйки стекали в огромные ракушки, возле одной из них сидела Ленка, переливая накопившуюся влагу в кокосовые фляги.
Увидев вошедших, она по своему обыкновению недовольно зашипела:
— Занавеску задерните — весь холод выпустите!
В помещении и впрямь было прохладно — это мягко говоря. Неприятный холод — будто в холодильник забрался. Контраст с уличной жарой разительный — все равно, что из бани в сугроб нырнуть. Только теперь Макс понял, почему многие старшие постоянно страдали насморком или кашляли — бегая туда-сюда неизбежно простуду заработаешь.
Рыжий, не обращая внимания на Ленку, заорал:
— Бизон! Харе дрыхнуть! Ты глянь, что наш пловец притащил от дальнего буя!
Из-за лоскутной занавески в дальней части помещения донесся недовольный бас вожака поселка:
— Если это не ящик водки, то я тебя, Рыжий, в яме с диксам ночевать заставлю.
— Если с пухлыми бабенками, то согласен и на диксов — а то уже до печенок достали наши жертвы анорексии! Да иди сюда! Это гораздо лучше водяры — ты только глянь! — радостно тараторил Рыжий.
Отдернув занавеску, Бизон показался во всей красе — абсолютно голый, с заспанной, опухшей мордой, искривленной в гримасе хронического недовольства. Нисколько не стесняясь своего внешнего вида, он собрался было произнести что-то явно негативное, но замер с перекошенной челюстью — Рыжий достал из корзины топорик, подкинул в руке, торжествующе уточнил:
— Ну так как — это лучше бухла?!
Бизон выдал матерную тираду, смысл которой заключался в двух словах — гораздо лучше. Затем обернулся к Ленке:
— Выпить нам! И бегом! — направившись к столу, он указал на лавку: — Сели! Оба!
Макс, послушавшись, поставил корзину рядом.
Ленка чудесным образом преобразилась — помалкивала и двигалась проворно, а не с грацией беременной утки. Только косилась очень нехорошо. Не успел Макс устроиться на лавке, как перед ним уже стояла чаша из все того же кокоса, а середину стола украшала двухлитровая пластиковая бутылка с какой-то мутной бурдой.
Рыжий торопливо, даже скорее суетливо, разлил по чашам часть содержимого бутылки. Бизон, поднял посудину, мрачно-торжественно выдал тост:
— За удачную экспедицию! Дай Бог, чтобы удача оказалась не последней!
Чокнулись. Рыжий отхлебнул из чаши, торопливо протараторил:
— Это ты верно сказал. Удачно вышло. Ни разу еще у нас на дальнем буе такой прухи не выдавалось.
Опыт употребления спиртных напитков у Макса был нулевой. Ну не пил он вообще, в силу возраста и характера. Да и занятию спортом алкоголь не помощник. Но ситуация не та, при которой следует трезвенником оставаться — пришлось попробовать. Отпил и тут же об этом пожалел — по вкусу сопли, мочой разбавленные, да еще и прокисшие. С трудом удержался, чтобы не выплюнуть.
Бизон, осушив свою чашу до дна, ухнул, стукнул ею по столу, требовательно спросил:
— Где нашел?
— На дальнем буе. Машину Снежок заметил на дне. Глубоко, но достал. Аптечку еще вытащил и огнетушитель. Ну и по мелочам разное. Больше ничего ценного не было, но я багажник не смог открыть и весь салон тоже не обследовал — глубина серьезная, а там застрять можно или зацепиться. Рискованно — и так еле-еле доставал. И вообще — без ласт и маски там делать нечего. Мне просто повезло.
Бизон к остальным находкам интереса не проявил:
— А где именно топор был, если не в багажнике?
— Под сиденьем водительским.
— А еще там было что-нибудь?
— Аптечка и огнетушитель — я же сказал.
— А инструменты?
— Не было. Если и были, то их могло по салону разбросать. В другой раз, когда маска и ласты будут, попробую обыскать. Очки я принес — из них можно маску сделать. Эн говорил, что поможет.
Эн будто демон из преисподней — стоило о нем упомянуть, как возник на пороге. Молча подошел к столу, игнорируя топорик и аптечку ухватил огнетушитель, жадно покрутил в руках, разочарованно вернул на место, обернулся к Максу:
— Еще что-нибудь принес?
— Мелочи. Мертвеца обыскали. Расческа, мобильник, ключи. Еще подголовники от кресел есть и дворники.
Эн развернулся, так же молча вышел наружу. Макс, ничего не понимая, проводил его недоуменным взглядом, а Рыжий, заметив это, пояснил:
— Наш старикан здоровье бережет. Не любит сюда заходить — боится простудиться.
Бизон, покрутив топорик в руках, пару раз взмахнул им, довольно осклабился, опять налил в чаши, к счастью не обратив внимания, что Макс почти не притронулся к своей:
— Давайте дернем за то, чтобы этот топорик не последним оказался.
Опять чокнулись. Рыжий опять так же торопливо протараторил:
— Удачно. Теперь два топора у нас. Один можно в экспедиции дальние выделять. А то что за экспедиции без инструмента?!
Бизон покосился на Рыжего как-то нехорошо, а потом уставился на Макса, глядя сквозь него. Явно задумался, будто что-то решая. Наконец медленно, чуть ли не со скрипом, выдал:
— Пловец — тебя Максом вроде звать?
— Да.
— Слышь, Макс — и как оно тебе?
— В смысле?
— Да я про дела насущные. Жильем доволен? Где вообще обитаешь?
— В борискиной хижине старой, — быстро пояснил Рыжий.
— Один живешь?
— Да.
— На сухую, значит, гоняешь? — непонятно спросил Бизон.
В силу слабого знакомства с некоторыми жаргонизмами, Макс не знал, что на это ответить, но чувствовал какой-то пошлый подвох и промолчал.
— С Жорой-балаболом он живет. Сожительствует, — хохотнул Рыжий, но тут же поправился: — Кореша они по Земле. Вместе попали, вместе шконку делят.
— Подругу, значит, не завел еще?
Вспомнив про Дину, Макс решился и, смущаясь, тихо ответил:
— Мы у дальнего буя встретили несколько человек. Их поселок диксы захватили, и они к нам шли. Один ранен сильно, его бы подлечить как-нибудь. И девочка там одна... Она теперь со мной будет.
Бизон моментально стряхнул с себя сонно-алкогольную муть, уставился на Макса жестким, требовательным взглядом:
— Диксы поселок захватили?!
— Да. Говорят, что их целая толпа была, с какими-то боссами. И на нас уже по дороге назад пятеро напали. Чукчу убили, и копье мое утащили. Я одного насквозь проткнул, вот он и утащил.
Бизон переглянулся с Рыжим и уже гораздо спокойнее произнес:
— Ладно — мы пообщаемся с этими ребятами. Расспросим.
— Старший у них совсем плох — нога у него воспалилась. Ранен. Вы Дину лучше расспросите — это та девочка о которой я говорил.
— Разберемся... Рыжий — Максу тесновато будет в борискиной конуре. Он у нас человек не ленивый, полезный — такому простор нужен, а мы его держим на отшибе. Тем более, парень серьезный — с подругой жить собрался. А подруги тоже место занимают. Что у нас поближе к штабу есть?
