Идеальный любовник (завершено)

— Ну, зачем же ты так. Мы же можем по-дружески, по-свойски все решить. Я же не предлагаю тебе вечную кабалу по облизыванию горячих сковородок. Ты войдешь в элиту, станешь одним из нас. Что тебя не устраивает? Чем тебя так влечет этот мир?

— Своей реальностью. Что ты захочешь за то, что забрал с границы? — осторожно поинтересовался Герман.

— Да ничего. Это, считай, была дружеская услуга. Вот только привязку придется искать заново, и погранконтроль тебя быстро найдет, тем более, зная где искать, — с искренним участием произнес демон.

Герман не стал спрашивать, что демон имеет в виду. Мужчина сам прекрасно понимал, что дорога к Лере ему теперь заказана, это, конечно, если арест действительно был правдой, потому как тоже мог оказаться обманом. Демон, ведущий игру, не станет гнушаться любыми средствами.

А раз не станет гнушаться, лучше убрать Леру с линии огня, достаточно неприятностей по его вине с ней происходило. Что-то не так, в любом случае, с тем, как была снята привязка и с тем, как легко демон справился с пограничниками и не только с ними. Не было ли все это иллюзией? Все могло быть, логику демона Герман вряд ли поймет и уж конечно не сможет разгадать многоходовую интригу, задуманную им. Да и иллюзии такого уровня, которые подвластны настоящему демону, получеловеку не раскусить. Остается только быть осторожным и внимательным, чтобы вывернуться из расставленных сетей.

— Я подумаю над твоим предложением, — ответил Герман демону, который ласково улыбнулся в ответ:

— Конечно. Ты еще поймешь, что предлагаемые мной перспективы это большая удача для тебя. Пока же попрощаюсь с тобой, у меня есть дела. Удачи не желаю, она пригодится мне самому.

Демон испарился, а Герман продолжил прогулку по улице, пытаясь понять, находится ли он в ареальности или на Земле.

От решения этой загадки зависела и линия поведения. Если ареальность, можно не напрягаться и гулять дальше, если Земля, то стоило действовать и в первую очередь проверить как там дела у Линтенгейла младшего, его участие в планах играло важную роль. Потом следовало найти того, чьи чувства, незамутненные и яркие были способны послужить якорем для Германа. И опять же, если действо у границы было фарсом или иллюзией, тогда можно было бы и рискнуть, и проверить как дела у Леры. Но пока не стоило торопиться с этим, можно было подставить и ее, и себя. Но как же тянуло глянуть хоть одним глазком, убедиться, что все произошедшее никак не отразилось на судьбе девушки и она... Чего греха таить и врать самому себе, хотелось убедиться, что она не забыла его. А если забыла, тоже увидеть это и узнать, и понять, и пережить, как с Беллой.

Казалось бы, можно перелистнуть страницу, забыть о девушке, пожелать ей удачи и счастья, пусть живет сама по себе. А какой-то червячок сомнения, грызущий душу изнутри, не давал покою. Что-то внутри толкало, посмотри, убедись, узнай. И сопротивляться этому было сложно, поэтому Герман мысленно принялся за поиск своих дальних родственничков, ему необходимо было знать, где сейчас и старший, и младший Линтенгейлы. Плюнул на сомнения в реальности окружающего пейзажа, затолкал на задворки сознания желание поискать Леру и занялся делом, потому что, если он на Земле, если не удастся найти якорь, у него осталось очень мало времени на то, чтобы провернуть задуманное, прежде чем его вернут в ад.

В осеннем лесу иногда бывает так особенно светло, тихо, свежо, что можно, казалось бы, гулять вечно и вдыхать прохладный, прозрачный воздух полной грудью. Но мне было не до красот местности, меня гнал вперед страх. Выстрелы и мат, остались позади, а я все не могла остановиться. Ноги сами несли меня дальше и дальше. Все не верилось, что удалось оторваться. Плюгавый слишком расслабился, не ожидал от меня такой подлянки, поэтому не сразу среагировал, давая мне драгоценные секунды форы. Мне невероятно повезло, что удалось, петляя как зайцу, стать невидимой для него за густым кустарником, который очень удачно удалось обогнуть, а потом затеряться в путаном овраге, который столь прихотливо изобиловал обрывами, выступами, кустами и деревьями, что разглядеть меня, убежавшую далеко, было очень сложно. В боку жгло и рука, когда провела по правой стороне тела, чтобы проверить источник ноющей боли, окрасилась в красный цвет. То ли ободрала бок обо что-нибудь, то ли все-таки попал в меня, гад плюгавый. Но думать было некогда, испуг гнал вперед и я спешила убраться как можно дальше от преследователей, понимая, что искать, скорее всего будут, а значит времени на отдых нет.

Не скоро остановилась передохнуть. Кружилась голова, и мир перед глазами стал расплываться — сил бежать дальше не осталось. Зато в голову стали лезть мысли, которым там ранее не находилось места. К примеру, о том, что вероятно недавно убила человека. Или о том, что возвращаться домой опасно. Или же о том, что не знаю куда идти, чтобы не попасть в лапы бандитам. К дороге? Шум машин отсюда неплохо слышен, значит трасса рядом, но вот там меня будут искать в первую очередь. Впрочем, как и в ближайших поселках. Известно, что у страха глаза велики, но я не знала реальных возможностей тех, кто меня похитил, а значит, стоило перестраховаться. Но в таком случае куда идти?

Боль в боку, после того как остановилась, стала более ощутимой. Ноги дрожали от нагрузки и, казалось, не смогу сделать больше ни шагу. Я задыхалась от быстрого бега. Но и долго оставаться на одном месте страшно. Кто знает, как быстро меня найдут? Светлая идея позвонить дяде Леше неосуществима. Сумка осталась, кажется, в автомобиле у моих похитителей. Расстегнула куртку и задрала майку, чтобы проверить насколько сильно повреждение. Крови много, но рана не выглядит глубокой. Видать, все-таки задело по касательной. Достала дрожащей рукой носовой платок из кармана джинс, приложила к окровавленному боку, но следовало чем-нибудь самодельный тампон закрепить. Ремень, который пыталась приспособить под это дело, не держался, сползал постоянно — не подходил для использования в качестве повязки. Пришлось оторвать низ у майки, предварительно сняв ее, получив на выходе неровный край у данной детали туалета. Одно радовало, майка достаточно длинна, есть куда укорачивать. Кое-как перевязала рану, надела модернизированную майку обратно и побрела все-таки к дороге. Никто не мешал мне держаться поблизости к ней, при этом не голосовать и не высовывать носа из кустов, так чтобы в случае чего иметь возможность скрыться в лесу.

Удачно я бежала, когда не разбирала дороги, если бы выбрала обратное направление, было бы больше шансов заблудиться, а так, судя по шуму шоссе, хоть к какому-нибудь городу или заправке выйду. Там можно будет позвонить, не все же таксофоны упразднили. Либо попросить у кого мобилу, может кто сердобольный и разрешит сделать звонок. Двести рублей в кармане завалялись, более крупная наличность осталась в сумке. На такси не хватит, зато должно хватить на позвонить. Да и голосовать на дороге пока опасно, лучше остановиться на варианте с телефоном. Или все-таки поискать попутку? Мучимая сомнениями, незаметно добрела до проезжей части и чуть неосмотрительно не вышла на дорожное полотно. Хорошо успела вовремя спохватиться и нырнуть обратно в кусты. И, как оказалось, совершила маневр в нужный момент.

Машина, похожая на ту, в которой меня привезли в этот лес, остановилась у обочины в метрах пятидесяти от того места, где я пряталась. Сразу как услышала визг тормозов, устроилась в самых густых кустах, которые попались на глаза, и затаилась как мышка, молясь Богу, чтобы меня не заметили. Знакомые голоса, которые, если выживу, теперь будут сниться мне в кошмарных снах, подсказали, что спряталась вовремя. Как же неудачно вышла к дороге. Лучше бы вообще близко к ней не подходила. Но жалеть поздно.

Шаги слышались все ближе и ближе, а я дрожала сильнее и сильнее. Очень хотелось сорваться с места испуганным зайцем и бежать, куда глаза глядят. Волевым усилием удержала себя на месте, очень надеясь, что меня не заметят. Мужик в обвисших джинсах — жаль, остался жив, урод — остановился неподалеку от моего убежища. Но с другой стороны, камень с души — все-таки на моей совести нет отнятой человеческой жизни. Журчание жидкости казалось бесконечным, но радовало, что вышел этот урод из машины, чтобы отлить, а не из-за того, что меня заметил.

— Вот сука, — сказал плюгавый, его сквозь кусты не разглядела, но ох как хорошо помню гнусавое звучание его голоса. — Куда она могла смыться? И где теперь искать эту тварь? Ты все? — обратился он к вислоштанному.

— Сучка, — матюкнулся светловолосый. — Поймаю, поимею эту пи...у.

— Домой мы тебя закинуть не сможем, — с сожалением сказал плюгавый. — Сам понимаешь, нужно землю рыть, но эту блядь найти и не только найти, но и наказать. Так что, извини.

Звук выстрела заставил меня вздрогнуть, рефлекторно зажала рот рукой, чтобы не крикнуть.

— Жалко она тебя сразу не пришила, — сказал с сожалением плюгавый и зашуршал травой. — Было бы намного проще.

Возня продолжалась какое-то время, потом наступила тишина. Но я дрожала как осиновый лист и не решалась высунуть нос из убежища.

— Так-то лучше, — подал голос плюгавый, что говорило о том, что он еще не ушел. — Идиотское приказание.

Шуршание листвы под ногами и снова тихо. Что же там происходит? Червячок беспокойства заставлял меня выглянуть и проверить. Боязнь же что обнаружат, держала на месте как привязанную. Почти решилась выбраться из убежища, когда снова услышала шаги. Нырнула обратно в кусты и затаилась. Громкий звонок мобильника и я чуть не выпрыгнула из своей норы на божий свет, так неожиданно прозвучала мелодия и так натянуты были мои нервы.

— Да, да. Сделал, как сказано. Ментам еще не звонил. Уедем, позвоню. Да, пушку оставил. Все будет лучшим образом, — плюгавый перед кем-то отчитывался, но его собеседника слышать не могла.

А жаль, в некоторых телефонах громкость бывает так настроена, что рядом стоящий человек может слышать все подробности. Здесь же ничего не разберешь, кроме слов исполнителя, а я много бы отдала, чтобы знать, кто заказчик, потому что сразу бы стало понятно, кто заказал не только меня, но и отца. Думаю, это один и тот же человек или группа людей. И что-то наводит меня на подозрение, что завещание где-то все-таки имеется и вполне возможно, что основной наследницей, в связи с изменой матери, названа я. Если уж решились на крайние меры, значит, где-то там собака порылась.

Плюгавый завершил короткий разговор, выматерился, сказал:

— Прощай, Витек, — и, судя по шагам, удалился.

Сидела в засаде и колебалась. Голова, от слабости и до сих пор не прошедшего после выстрела шока, соображала плохо, а решать что-то надо было. Либо выходить и делать ноги, либо еще переждать. Но настораживали слова о ментах, что-то в этом было не так, и это 'не так' навевало определенные подозрения. Поэтому поколебавшись еще чуток, осторожно выглянула из кустов и окинула взглядом окрестности. Убедившись, что постепенно возвращаются привычные звуки леса, которые были потревожены присутствием людей, решилась выйти и разобраться в обстановке, которая меня напрягала. Собираясь при малейшем намеке на опасность прыгнуть обратно в кусты, от которых решила пока далеко не отходить, вытянула шею, осматривая место происшествия.

Морально была готова к тому, что увижу, но все равно удалось с трудом удержаться от крика, когда рассмотрела тело вислоштанного на пожухлой траве. Крови было не очень много, возможно она впиталась в сухую землю, поэтому сгустки ее были заметны только на желтой листве и травинках. Но и этого хватило, чтобы меня замутило и появилось желание снова навестить кусты, только уже по-другому вопросу. Но воспоминание о разговоре и ментах меня подгоняло. Нельзя было задерживаться здесь ни на минуту. Вряд ли доблестные стражи порядка станут прислушиваться к моим оправданиям, если застанут прохлаждающейся возле трупа.

Справилась с дурнотой, сделала шаг, чтобы уйти и какое-то смутное чувство заставило меня обернуться. Было что-то неправильное и стоило выяснить что. Подошла к трупу поближе, прижимая руку ко рту и стараясь таким образом удержаться от рвотных позывов. Было жутковато так близко находиться к мертвому телу, но это того стоило. Заметила в листве, неподалеку от трупа пистолет и тут же рой мыслей закружился в голове. Зуб даю, это то самое оружие, которое побывало у меня в руках. Сразу же появилось желание забрать пушку с собой, чтобы потом утопить в какой-нибудь речке. Следующей мелькнула мысль о том, чтобы вытереть пистолет, убрав с него свои отпечатки. Но носовой платок послужил средством перевязки, а на майке есть следы крови. Больше ничего подходящего для протирания, кроме нее, у меня нет. Не факт, правда, что какие-нибудь следы от майки останутся на оружии, а я и понятия не имею как далеко нынче шагнула криминалистика. Но другого выхода, кроме как вытереть оружие, не вижу.

До речки нести опасно и по пути не обязательно может попасться что-нибудь глубже лужи. В кармане будет заметно, а сумки нет. В руках нести вообще глупо, первый же попавшийся грибник, а по закону пакости такой найдется не смотря на то, что день давно уже в разгаре, донесет на странную окровавленную девушку, шарахающуюся с оружием в руках по лесу. Заткнуть за пояс штанов? А будет ли держаться? Экспериментировать не стала. Cнова стянула с себя многострадальную майку с длинным рукавом, оторвала оный. Надела майку обратно, надела куртку и приступила к процессу уничтожения улик. Аккуратно, через рукав взяла пистолет и обтерла свободным кончиком тряпки. Особо "напирала" на курок и на рукоятку, но и дуло не забыла. Все, можно и уходить. Нагнулась, положила пистолет на траву, и застыла в этой позе буквой "зю" и было от чего застыть.

Так и не разогнувшись, попой кверху, передвинулась на пару шагов подальше от трупа. Синенький переплет, золотое тиснение, чем-то эта маленькая штучка напоминает одну вещицу, которая лежала в моей сумке. Что в опавшей листве делает студенческий билет? Сделала еще пару шагов, подняла книжицу, раскрыла, так и думала, на фото была я. На душе стало еще неуютней, чем было, хотя, казалось бы, куда больше. Интересно, плюгавый на месте преступления только пистолет с моими отпечатками и мой студенческий билет оставил, или в траве еще какие-то сюрпризы скрываются? Теперь мне стали понятные его слова про ментов. Комбинация проста как пять пальцев и дольше мне возле трупа оставаться опасно. Лишь бы больше ничего, как бы случайно мной оброненного, не нашли менты, когда прибудут.

Оглядываясь, в надежде нашарить взглядом еще какую-нибудь улику до того, как уйду, как можно быстрее — рана все-таки беспокоила — пошла прочь от места преступления. Чем дальше я буду к тому моменту, как на месте преступления появятся правоохранительные органы, тем лучше для меня.

Господин Антонов листал книгу. Какую по счету, он уже не сказал бы. Слишком много их было за последние дни. Информация, ему нужна была информация. Но когда не знаешь где искать, ее добыча становится делом хлопотным, сложным. Вот и Морису пришлось перелопатить огромное количество книг, прежде чем он нашел то, что искал. С одной стороны Фрэнк, наверняка, знал то, что искал Линтенгейл, но с другой стороны, Антонову друг совсем сейчас не был нужен в ясном уме и твердой памяти. Морис жалел только об одном, что не догадался сразу спросить у Фрэнка чем страшны Мастера Иллюзий и как тесно они связаны с адом. Увы, господин Антонов этой информацией не располагал, в отличие от более опытного друга.