Dreams

Замазав ссадины на коленках и лице, хозяин квартиры успокоился, и решил за мной поухаживать. Любезно был предложен чай, и пока он готовил его на кухне, я бродила по квартире, с разрешения хозяина, и рассматривал её. В целом она мне понравилась. Как оказалось, домой парень спешил потому, что ожидал прихода гостей, а сам опаздывал. Хотя оказалось, что спешил напрасно, его гости и сами были не пунктуальны, но как я узнал, это никого особо не напрягало, и было привычным для всех.

— Будет интересно, оставайся, — было предложено мне, когда я захотел уйти.

Начали приходить люди. Всего в комнату набилось человек 10, в основном парни, успел занять кресло в дальнем углу и тихонько разглядывал остальных. Было чудно всё: чудные люди, чудные разговоры, основной темой которых была эзотерика, духи, силы и подобное. Я никогда не сталкивался с таким и с любопытством прислушивался к разговорам, но не встревал. Несмотря на то, что я не вмешивался ни в чей разговор, всё же, казалось, что внимание всех было приковано ко мне. Позже, в последующих визитах я укрепилась в своем мнении. Там было все жутко заплетено в одну большую интригу. В компании было несколько девушек, которые были переходящим призом, за владение которыми боролись парни, а девушки соответственно добавляли в эту борьбу свой интерес. Я же стала новым кубком, перед которым начались плестись интриги с новой силой, и всё разбавлялось совместным просмотром свежака по видику, обсуждением увиденного и разговорами о мистике.

Цель интриги была проста, как просветила мое непонимание о происходящем одна из девушек— подложить свеженькую меня в постель к одному из парней, а если это получится, то к следующему, и т.д. и за всем этим наблюдать и смаковать подробности. Какие же они злые дети, думал я, но это не мешало мне наслаждаться ситуацией, успешно избегая все их поползновения в мою сторону. Так и потекли дни чередой. Днем я скучал в школе, вечерами тусовался в этой компании. Девушки компании же чуть позже меня всё-таки приняли в свой круг и установили надо мной шефство, начали меня поучать тому, как вертеть парнями. Это было довольно любопытно.

Глава 3. Уроки

Первый урок, который я получил от моих наставниц, это было то, что мужчина, парень, по сравнению с девушкой, ВСЕГДА в НЕ выгодной ситуации в межличностных и семейных отношениях. И такое положение дел даже закреплено на законодательном уровне: при разводе мужчины лишаются половины имущества и он может 'надеяться', что ребенок может быть оставлен ему. Но на практике получается, что он уходит лишь с трусами в чемодане, практически всегда у него забираются дети в пользу матери, и они потом становятся рычагов воздействия на него в течении долгих лет. Кроме того, алименты же всегда платит только мужчина, что позволяет девушкам находить обеспеченных мужчин, окрутить их, родить ребенка, развестись и потом тянуть с него деньги, однако надо учитывать, что рожать стоит от обеспеченного и состоявшегося, тогда денег будет больше. И вообще парень за девушку должен платить всегда, если девушка платит за себя сама, то это её ошибка или нехватка мозгов. Однако, для того, чтобы за тебя платили, ты должна соответствовать некоему образу, на который парни будут лететь как мотыльки на огонь.

И начались мои мучения. Они перепробовали на мне кучу красок для волос, разных причесок, стилей макияжа, одежды. В результате остановились на приемлемом для них варианте, я критически была рассмотрена со всех сторон и с пожеланиями 'такой и будь всегда' вытолкнута в мир, с напутствием, что образ это конечно хорошо, но не забывай пользоваться своими огромными глазами. На парней взгляд из-под ресниц, бывает, воздействует особо сильно, а уж супер оружие— это глаза со слезами, но им часто пользоваться не нужно.

Сложно передать, чем они руководствовались в подборе образа, скорее это было на уровне интуиции, но результат получился достаточно близок к тому образу, что нравился и мне. Первым практическим заданием было отработка взгляда и создание ситуации, когда тебе что-то нужно, а парни начинают это тебе предлагать, думая, что это их идея. Во время переодеваний неоднократно были восторги и высказываний, что жаль нет фотика, чтобы запечатлеть получившееся. Потому первым моим заданием было, развести в школе парней на фотоаппарат, не самой покупать, а именно, чтобы его кто-либо из них мне подарил.

Поначалу, задание показалось сложным, но поразмыслив немного, всё-таки пришел к выводу, что ничего сложного и нет. Для начала сходил на почту и по всем почтовым ларькам, купил журнал, в котором был обзор новинок фототехники и подкинул его в парту к мальчишкам. Он был найден, рассмотрен и был, достаточно громко, обсуждаем на перемене. Я, как бы привлеченная шумом, подошла к ним, спросила что они так бурно обсуждают, высказала желание посмотреть картинки, и, конечно же, получила журнал в руки. Села на парту и начала листать. Мальчишки обступили и тоже рассматривали картинки вместе со мной. Обсуждение техники начало угасать, что было не очень мне нужно, и я пустил в ход свои глаза, как учили. Чуть приподнял брови и сморщил лоб, немного сжал губы и, слегка приподняв подбородок, обвел взглядом стоящих и спросила:

— что-то я не поняла, а какой фотоаппарат всё-таки лучше?

Есть! Сработало! Мальчишки стали наперебой высказывать свою точку зрения, порой даже не прислушиваясь к мнениям других, отталкивали друг друга от меня, пытаясь встать поближе и что-то мне объяснить, в общем, процесс пошел.

Вторым моим вопросом было:

— А откуда вы все это знаете, это же, наверное, так сложно?

И добивающей была фраза:

— Наверное, надо быть очень умным, чтобы во всем этом разбираться. Вот бы кто меня поучил. Жаль, что, наверное, у меня не получится.

Всё. Мой недавний статус одной из 'королев класса', потеря которого еще не докатилась до мальчишек, плюс моё проявленное любопытство к их мальчишеским интересам, плюс просьба с завуалированной похвалой, и всё. Каждый уже готов был стать моим учителем в несложном процессе, хотя ни у кого из них фотоаппарата не оказалось. Что же, первая попытка не удалась.

После уроков, когда я шел домой меня окликнул один из одноклассников:

— Саша, постой, подожди.

Он пытался подойти быстрее, но быстрее не получалось из-за сильной хромоты. На переменах, я часто ловил его задумчивый взгляд на себе. Он сильно выделялся на фоне остальных одноклассников своей хромотой, и рукой, затянутой в какой-то пластиковый кожух, из которого клешней торчали три пальца и постоянным отсутствием улыбки на лице. Что было с ним, я особо не интересовался, но видел, что его травмы не позволяли ему участвовать в общей классной повседневной суете и на переменах он практически всегда оставался один в классе.

Наконец он догнал меня, и сказал:

— Слушай, у меня дома есть фотоаппарат, хочешь, я тебя научу фотографировать?

В его лице я уловил отблеск надежды, немного помолчала, и согласился. Мое согласие, как заметил, вызвало у него вздох облегчения, согнала с его лица постоянную серьезную мину, и я увидел в первый раз, как он улыбается.

Наши дома оказались недалеко друг от друга, мы сначала зашли ко мне, я оставил записку о том, где буду, и пошла смотреть на то, что предлагают. Процесс фотографирования оказался достаточно простым и увлекательным процессом, а Димка славным малым, которому не слишком повезло в жизни. У его матери были сложные роды, потом его еще и уронили, в результате чего он хромал и одна рука была короче другой. Руку вытягивали с помощью каких-то спиц, протыкающих, как казалось, мышцы и кости, с помощью винтов и растяжек. В перспективе, ситуация с рукой могла исправиться, а вот с ногой у него проблемы будут на всю жизнь. В результате всего этого у него и не было улыбок на лице и нормального детства, он постоянно вынужден был терпеть боль и как-то с этим справляться. Его родители пытались как-то скрасить ему его жизнь наполненную болью, и отец подарил ему фотоаппарат, хорошую зеркалку, на один из дней рождений.

Самое увлекательное было не в самом процессе фотографирования, а в проявке пленок и печатания карточек в темноте ванной комнаты и при свете красного фонаря. Процесс же смешивания растворов превращал тесную ванную в алхимическую лабораторию, таинственную, темную и загадочную. На струнах сушилки висели змеями фотоленты, в трех ванночках с проявителем, закрепителем и водой поочередно плавали карточки с черно-белыми картинками, в уголку тихо потрескивала сушилка. Это было великолепно, но недолго. Через неделю Димку положили в больницу на очередную операцию, а еще через несколько дней наша классная сказала, что нам нужно идти к ним домой, проявить дружескую поддержку родителям— Димка умер. В больнице у него заболел зуб мудрости, была какая-то операция по его удалению, место от зуба воспалился, произошло заражение крови.

Тихой молчаливой группой мы пришли к ним домой. Нас встретил хмурый отец и заплаканная мать, а на столе стояла фотография в траурной рамке. Было жутко неудобно, хотелось поскорее уйти, но нас усадили за стол, напоили всех чаем, принудительно раздали конфеты. Позже отец отозвал меня в его комнату и там вручил мне его великолепный фотоаппарат и сказал:

— Возьми, это Димка просил передать тебе, его единственному другу.

И больше ничего не смог продолжить, только слеза потекла по небритой щеке. Он резко отвернулся и вышел из комнаты. Вот так у меня появился фотоаппарат, хотя я это представлял совсем по-другому. Уходя от них, я плакала, слезы лились по щекам, не переставая, и единственная мысль, которая набатом билась в голове, была одна: почему? Почему так много смертей вокруг? Умер отец, за ним мама, за ней я, теперь еще и Димка. И почему постоянно нет виноватых?

Проревевшись, немного успокоился, а в голове холодная пустота и единственная мысль: каждый, кто виноват, каждый, кто портит мне жизнь, должен быть наказан.

Глава 4. Жестокие игры

Кроме школы и дома еще я начал ходить в спортзал— я возобновил посещения спортивной секции в дюшке, куда ходило раннее моё тельце. В шкафу с вещами я нашел несколько закрытых гимнастических купальников своего размера, спросил про них у новой мамы и, как оказалось, это было моим увлечением.

Александра, как оказалось, с детства занималась гимнастикой и это у нее достаточно хорошо получалось. Тельце было хоть и худощавое, но гибкость была поразительной. Физическое развитие моего нового тельца совпадало с моими планами, и потому я попросил свою новую маму отвести меня туда снова. Тренировки вели семейная пара, оба мастера спорта, оба молодые, красивые. Они мне очень понравились своей физической красотой, и, как оказалось, я была не единственной в своем восхищении— девчонки в группе их боготворили. Но было несколько моментов, которые сначала настораживали, а потом переросли в уверенность— Сергей Александрович, пользуясь любым моментом, лапал девочек. Его жена, Алла Львовна, как казалось, этого упорно не замечала. Либо замечала, но игнорировала, у меня же с каждым занятием в душе рос протест. Последней каплей стала ситуация, когда мы все лежали на матах, отдыхая, Сергей Александрович тоже забрался к нам, на маты, подгреб поближе нескольких девчонок, устраиваясь поудобнее, немного помолчал, и, оглянувшись на лежащих рядом, остановил свой взгляд на самой мелкой и сказал:

— хм, странно вроде секция для девочек, а ты мальчик, откуда появился?

Наша верховая опешила и растерянно ответила:

— Я же девочка...

— Да? Хм, что-то не заметно. А чем докажешь?

— Ну, я... Ну у меня... — она растерялась, не зная, что сказать в ответ на такое.

Все засмеялись, подначивая её: да, да, чем докажешь? — в конце концов она убежала, а у меня возникло очень сильное чувство того, что происходит что-то неправильное. Позже я понял, что мне показалось не верным и решил, что такой человек не должен больше делать подобного. Девчонок, что так увлечённо включались постоянно в его подобные игры, наказать стоило тоже.

Первым этапом стало поддерживание разговоров в душевой после занятий по поводу того, что какие же у нас красивые тренеры, особенно Сергей. Постепенно дошли и до взрослых тем, и того, что жаль, что Сергей женат. Постепенно довел их разговоры репликами и вопросами до мысли, что вот бы было классно, если бы он был холостой. А на провокационный вопрос: ну, предположим, он холостой, и что дальше? — услышал многозначное мычание, и ответ, что я еще мелкая, и мне рано еще знать. В общем, подогревались они, таким образом, несколько дней, я постепенно вывел их на тему того, как бы его они соблазняли, если бы он был холостой. В итоге просто сказал:

— Да вы все просто балаболки, у которых взрослость играет, а сами-то малолетки бестолковые. Ни хрена у вас не вышло бы. Тут же было сказано, что я не права, и что это я мелкая, на что я возразил:

— Ну, тогда вперед, действуйте. Завтра на тренировке он будет один. Слабо в тренерскую к нему зайти и сделать всё, что вы здесь напридумывали? Или все-таки вы только словами сорить и можете?

Повисла тишина, девчонки начали смущенно переглядываться и молчали.

— Я так и знала, сказал я, махнув рукой, — вы только на словах взрослые.

И тут плотину молчания словно прорвало. В общем было много слов и решимости доказать, что я не права, что мне и нужно было. На следующую тренировку я взяла фотоаппарат.

Было решено, что после тренировки мы вчетвером забегаем к нему в тренерскую и говорим ему, что он такой классный, что мы все его любим и хотим, чтобы он в ответ любил и нас и скидываем купальники. Если начнет отказываться, скажем, что сейчас закричим, и на наш крик кто-нибудь обязательно прибежит и пусть тогда он сам подумает, что ему будет за такую ситуацию.

Всё получилось, как было задумано. Он не посмел отказаться, а я фотографировала весь процесс. Под щелканье затвора фотоаппарата у него все меньше оставалось сил и радости на лице. Когда же девчонки посмотрели на меня: — все, давай теперь твоя очередь, — я рассмеялся, и, показывая пальцем на тренера, сказал:

— Не. Посмотрите на него, вы такие классные, что у него уже нет больше сил и желания на кого-то ещё. И со смехом выскочила из комнаты.

Дождавшись, когда все тренировки закончатся, я подошел к Сергею Александровичу, и обрисовал ему ситуацию как вижу её я и свои требования. Ему деваться было некуда, больше он распускать руки и язык в отношении девочек не будет. Девчонкам тоже я потом сказала, что размножу фотки и подброшу их мальчишкам в их классах, если они не прекратят своих хохмачек по отношению к остальным. Хоть последующие занятия стали напряженными и я видел враждебность в их глазах и со мной боялись разговаривать, но мне было все равно, я считал, что поступил верно. Каждый должен платить за всё что делает.

Через неделю Сергей встретил меня после школы, и пока я шла домой, всю дорогу тихо бубнил, умолял отдать ему фотографии и пленку. Предлагал, умолял взять достаточно большую сумму денег за них. Я спросил:

— Они у тебя что, лишние? Тогда я возьму, ты сам предложил.