Dxd - Доппель

'Думаешь, ты такое всемогущее создание'— крысино оскалился мужчина, держа в руках стопку бумажных заклинаний.— 'Посмотрим, чего ты на самом деле стоишь!'

— Ойа? Как интересно!

Десяток его лучших телохранителей тут же развернулась к двери. Но ее никто и не открывал.

Опираясь на закрытые створки, перед их компанией стоял невысокий подросток, даже ребенок — мальчишка в черной толстовке с высоким воротником и широкими рукавами, руки он держал сложенными в карманах.

— Высшие заклинания? Меня очень радует, что городские екаи так тесно дружат с отделением онмедзи,— мальчишка улыбнулся, а потом его красные глаза заледенели.— Или только с одним его представителем? Потому что почерк схож на всех печатях.

Така, как ни странно, не стал ничего говорить. Никаких шуток, подколок или издевательств.

Потому что этот ребенок, в отличие от той бестии, вызвал у него неприятное предчувствие сразу.

Он... не пах.

— Не скажете мне, когда вы с ним встречаетесь?— наклонил он голову.

В этот момент глава совершил ошибку. Он дернул руку, готовый запустить один из призывов.

Грохнуло так же громко, как и в зале.

Така сразу же оглох. В голове поселился отчетливый звон. Рука, которой он держал веер заклинаний, едва не вылетела из сустава. А сами бумаги сейчас бесполезными прожженными клочками ниспадали на пол.

...

Каору не ожидал, что крысиные екаи пойдут на переговоры. Сложно говорить с тем, кого считаешь слабее себя. Даже если твоя сила заемная.

Высшие призывы — это не духи-стражники, которых он уже несколько раз видел за ночь. Онмедзи в свое время и куда более опасных монстров поставили себе на службу, поэтому наибольшую опасность в этой ситуации представляли именно эти печати в руках их главаря.

— Не советую,— спокойно произнес он, указывая на него двумя пальцами, на которых полыхало алое пламя.— Иначе следующей будет ваша голова.

Крысы-телохранители оскалились, начиная превращаться. В тот момент Така окончательно осознал, что зря так много идиотов взял на службу.

Мальчик сжал кулак, усилив огонь, и сделал им широкий взмах. Языки пламени ударили по рядам екаев, как хлысты, мгновенно сжигая их до полыхающей кучки черной сажи.

— Я может быть и не так силен, как моя напарница, но на вас меня вполне хватит,— обратился он к выглядывающему из-за стола главе. А потом сделал пустым пальцем жест в сторону. Тяжелый стол, повинуясь, кувыркнулся в воздухе и разбился о барную стойку, оставляя екая без укрытия.— Не усложняйте.

— Отчего же,— вдруг оскалился Така и вокруг него неожиданно вспыхнул синий барьер. Громко расхохотавшись, мужчина выпрямился, бросая на пол использованное заклинание.

— Ойа, неожиданно. Даже 'Барьер',— полуприкрыл глаза Каору.— Когда получите 'Высшее изгнание' или 'Божественную клеть'?

— Пусть тебя это не волнует,— Така взмахом ладони поправил свои длинные волосы.— Потому, что вы со своей напарницей останетесь здесь.

В его пальцах вдруг появилась еще одна листовка-заклинание. И вот печать на ней Каору не понравилась. Прямо совсем.

Полыхнула вспышка и все вокруг заволокло белым паром. Отчетливо запахло серой и застоявшимся саке.

Пол содрогнулся от тяжелых шагов. И над миниатюрным подростком возвысилась широкая тень, достающая до потолка.

Японский Они — четырехметровый гигант с красной кожей, горами могучих мускулов и длинным рогом на лысой голове. В его ушах были вдеты серьги из зубов поверженных противников — таких же Они, а на шее висело ожерелье из мелких человеческих косточек. Его клыки выделялись своими размерами, черные глаза с желтыми зрачками вглядывались в Каору. Отнюдь не безмозгло — в них было куда больше разума, чем у обычного человека. Но кроме этого они горели такой жгучей яростью, настолько глубокой и древней, что любая мысль начать разговор улетучилась мигом.

Больше всего опасения вызывала просто гигантских размеров железная булава с шипами, рукоять которой он сжимал когтистыми пальцами.

— Ха-ха-ха-ха!— истерично смеялся глава местных крыс.— Ты умрешь, мальчишка! Умрешь!

'Может быть'— подумал Каору, отступая назад.

Таких противников ему еще не встречалось. Природный охотник на людей.

Они оскалился в улыбке и тут же взмахнул своим оружием.

Декоративные колонны кабинета от соприкосновения с шипами разлетелись в пыль.

'Главная особенность Они — их хитрость'

Краснокожий гигант тут же впечатал ступню, одетую в сабо, стремясь раздавить откинувшегося на спину мальчишку. Мальчишка укатился в сторону.

'Менее известная, но оттого не менее опасная — их сила'

Они тут же развернулся и удар булавы пришелся по все катящейся цели, лишь на несколько сантиметров с ней разминувшись. Пол всего кабинета с грохотом просел.

'Ни усталости, ни сомнений, природная немыслимая жестокость'

Подскочил на ноги и тут же изогнулся, уворачиваясь от пролетевших рядом железных шипов.

Успокоить дыхание, очистить разум.

Удар, уворот, удар, уворот.

Небольшие размеры Каору его спасали. Демону, не смотря на всю свою скорость, было сложно попасть здоровой булавой по такой маленькой, прыткой цели.

'Вглядись!'

Закрытые глаза распахнулись. Красные зрачки вытянулись в вертикаль, немигающим взглядом соприкоснувшись с желтыми с черным белком.

'Вижу тебя!'

Они оскалился, чувствуя предвкушение. Давно уже, с сотню лет он не ощущал подобного чувства. Последние, кто мог вызвать у него азарт битвы, были его братья, чьи клыки он теперь носит на ушах. Даже постоянно убегая, этот небольшой противник внушал. И весьма-весьма. Хрррр!

Он поднял свое оружие над головой и с такой скоростью его опустил, что железная булава издала гулкий свист. И подняла огромное облако пыли и щебня, разворотив покрытие.

Попал, хы-хы-хы!

— Ах-ха-ха-ха-ха!— смеялся Така, наблюдавший за всем побоищем.— Вот и все! Не такой уж ты и грозный оказался! Ах-ха-ха...

— Ойа?— донеслось из поднятого облака пыли.

— Э?!— тут же осекся екай.

Краснокожий демон давил на рукоять своего оружия обеими руками и его лицо с каждой секундой все больше приобретало ошарашенное выражение.

— Впечатляющая сила,— пыль осела, и его взору предстал Каору, удерживающий стальную булаву над головой одной рукой. Ребенок улыбнулся своему противнику.

— ГРРРРРААААААААААА!!!— широко распахнув пасть, взревел Они. На его лице преобладала не ярость, нет — РАДОСТЬ, НЕОПИСУМЕАЯ РАДОСТЬ, и рожденная из нее всепоглощающая НЕНАВИСТЬ.

ДА! ДА! ДА!

ДОСТОЙНЫЙ, ДОСТОЙНЫЙ ПРОТИВНИК!!!!!! НАКОНЕЦ!!! НАКОНЕЦ!!!

УБЬЮ, РАЗОРВУ, ВЫПОТРОШУ!!! ИЗ КРОВИ СВАРЮ САКЕ, А ИЗ КОЖИ — НАКИДКУ!!! ГЛАЗА БУДУ НОСИТЬ ИХ, КАК СЕРЬГИ, А ИЗ КОСТЕЙ СОБЕРУ ОЖЕРЕЛЬЕ!!!

Демон уже оттянул свое оружие и замахивался им, как бейсбольной битой.

— Ойа-ойа,— вдруг грустно закрыл глаза мальчик, засовывая руку обратно в карман.

'Не суждено'

Широкое окно, представляющее собой одну из стен кабинета, из которого открывался отличный вид на зал внизу, вдруг полностью заволокла тень.

А в следующий миг, с грохотом разбив стекло на тысячи осколков, в помещение влетела голова гигантской змеи с распахнутой во всю ширь огромной пастью. Фиолетового-черная чешуя блеснула в разноцветных огнях танцевального светопреставления. В глаза бросились большие, плоские рога на тупой голове.

Они был поглощён целиком. Он даже среагировать толком не успел.

Два мощных жевательных движения челюстями с быстро распахнувшей и захлопнувшейся пастью, и вот красная рука, торчащая среди острых зубов, бессильно разжимает свои пальцы, и железная булава с грохотом падает на пол.

'Приятного аппетита'

На каждого монстра найдется чудовище посильнее.

...

Барьер спал и Така обессиленно осел на пол, потрясенный до глубины души. Это же просто невозможно!

Большие желтые глаза с вертикальными зрачками повернулись в его сторону.

— Хиииии!!!— екай в страхе попытался отползти.

— Тише, девочка,— красноглазый ребенок, не глядя, положил руку на боковую поверхность исполинской головы. Гигантская рептилия с необычайной для своих размеров ловкостью извернулась и потеребила его ладонь кончиком раздвоенного языка.

— Т-так и думал,— не сводя глаз с фиолетово-черной чешуи, нервно заговорил мужчина.— Запах пустынных недр, черная чешуя, рогатая 'корона'... Апоп — змей Египта, изначальная сила мрака и олицетворение... Хаоса.

— Не совсем,— поправил его Каору, почесывая змею под челюстью.— Его потомок по первой линии, дочь-первенец, Джендэйи.

— Сшшшш-ссссс!

Крысиный екай отчетливо сглотнул. Сама мысль о том, что несколько минут назад он хотел одолеть эту практически божественную сущность шикигами или высшими Они, вдруг показалась ему такой абсурдной, что он едва не разразился гомерическим хохотом.

А еще он отчетливо понял, что проиграл. Проиграл свою жизнь. Да, его план, конечно, будет приведен в исполнения уже и без его дальнейшего участия — он уже вышел на финальную стадию, но какой теперь в этом смысл, если после некому будет собрать плоды успешных трудов.

Така тихо и отчаянно рассмеялся.

— Вижу, вы понимаете теперь ситуацию, в которой находитесь?

— Да, отчетливо.

— Будете отвечать на мои вопросы?

— А что остается-то?

— Когда вы начали получать эти амулеты?

— А-а... три месяца назад. Тогда после встречи...

— Онмедзи, с которым вы сотрудничали, что он просил взамен?

— Два раза в неделю четырех человек — двух мужчин и двух женщин.

— ... Откуда вы их брали и как перевозили?

— Переправляли в контейнерах через морские пути...

— ... Этот человек, он ведь только один раз предстал перед вами лично, а дальнейшие дела вел через... учеников?

— ... Да... откуда ты...

— Он ведь не японец?

— ... Нет... европеец.

— Под пятьдесят лет, высокого роста? Седой, бородатый, в темном плаще и шляпе?

— Да.

— Говорил вам что-нибудь о том, где сейчас находиться?

Пустая надежда, конечно. Но вдруг...

— ... Нет.

... Ожидаемо.

...

Проклятье!

Каору с силой зажмурил глаза. Джен, почувствовавшая смену его настроения, осторожно прикоснулась к его плечу, потеребив языком.

'Я знаю, девочка, знаю. Злость никогда не помогает. Все хорошо. Спасибо'

Он посмотрел на разглядывающего их пустыми глазами екая.

Вообще-то в последнем вопросе уже отпала всякая нужда. Он и так понял личность того, с кем он сотрудничал. Точнее убедился, что это был именно тот, кого он искал.

Да и к тому же если он задаст его...

...

Хотя...

— Как его имя?— спокойным тоном поинтересовался Каору.

Така слегка приподнял брови.

— Я думал, ты его и так уже знаешь... Имя, которым он мне представился...

Тело мальчика невольно напряглось. У того человека есть небольшая фишка — всегда представляться своим настоящим именем.

Значит...

— ... Вайд Штейн.

Стоило последнему отзвуку этих слов покинуть губы мужчины, как он вдруг резко согнулся, держась за грудь.

— А! А-а! Ааа! АААААА!!!

Столь же резко изогнулся, и из его рта, глаз и ушей вырвались языки синего пламени.

'Так и есть'

Огонь выжег конвульсивно дернувшееся тело изнутри, в мгновенье ока поглотив его полностью. Но не погас, а начал увеличиваться, тянуться ввысь, закручиваясь в спираль и приобретая четкие очертания.

Угрожающе зашипела Джендэйи, поднимая голову.

Каору смотрел на это представление, как и на многие такие же до него — абсолютно безразлично.

Пламя сформировалось в силуэт высокого человека без каких-либо отчетливых черт. Лишь заметно было, что он облачен в длинный плащ и шляпу, переднее поле которой слегка опускал, держась за него рукой.

Этот человек любит смотреть в лицо своим врагам. А еще он совершенно безжалостен.

Ко всем...

— Ох-ох, кого же я вижу,— край шляпы приподнялся, являя взору светящиеся, белые глаза.— Вот уж не ожидал. Давно не виделись, давно.

— Два года уже как,— улыбнулся Каору.— Я вижу, вы не жалуетесь на здоровье. Все так же активны?

— О, нет нужды волноваться за меня, нет нужды,— покивал человек.— Я так занят в последнее время, что у меня не хватает времени даже проведать своих старых знакомых. Как тебе живется? С семьей все хорошо? Питаешься регулярно?

— Сегодня заменил обед и ланч пачкой печенья,— пожал плечами мальчик.— А на ужин быстро перекусил шоколадным батончиком.

— Что же ты так? Плохо! Так нельзя!— помотал головой силуэт.— Только здоровая пища, никаких перекусов. Я ведь говорил о недостаче питательных веществ, ты так никогда и не вырастешь! Первое и второе — обязательно!

— О, ну знаете, у меня тоже часто не хватает времени,— помахал рукой ребенок.— Школьная пора, понимаете? Так много дел!

— Ааа! Вот как! Школа, да, да, да, конечно же. Ну, чтож, тогда бери с собой из дома готовый обед. Никогда не пропускай ни один из приемов. Школа, весна, хм? Девушкой обзавелся? Давай побыстрее, хорошие девушки нынче на вес золота, знаешь?

— Женщина дополняет мужчину. Но только хорошего мужчину — хорошая женщина,— процитировал мальчик.

— Помнишь уроки, помнишь,— покивал мужчина.— Сердце радуется, что кто-то следует моим советам. Я плохого ведь не посоветую. Все из многолетнего жизненного опыта.

— И многочисленных провалов,— усмехнулся Каору.

— Ай-ай-ай,— покачивание головой.— Как не стыдно издеваться над старшими! Плохой поступок, плохой.

Каору тихо посмеялся.

— Скучал по вашим наставлениям, учитель.

— Да. А я соскучился по твоей пустой голове, в которую знания нужно было постоянно вдалбливать, мой нерадивый ученик,— усмехнулся человек.

— Надеюсь, мы с вами встретиться в ближайшем будущем?

— Постараюсь уделить время для встречи, постараюсь. Но знаешь, у меня в последние месяцы такой плотный график. Посмотрим, что получится. Помнишь, что я говорил? 'Загадывать не надо!'

— Тогда не буду вас больше отвлекать. До свидания, учитель.

— До скорой встречи, мой юный ученик.

Силуэт вновь положил ладонь на шляпу, вспыхнул напоследок и распался языками пламени, которые тут же объяли пол.

Глядя в их синюю белизну, Каору думал лишь об одном.

'Я увижу, как ты будешь гореть в адском пламени, старик'

...

Резиденция Тачибана. 03:00

Джендэйи все никак не желала отпускать его из своих объятий.

— Джен, все нормально. Иди уже спать,— тихо произнес Каору, стараясь не шуметь, чтобы не тревожить родителей.

Он сидел на балкончике своей комнаты на мягкой подстилке, уже переодетый ко сну, и смотрел на звезды. Девушка сидела позади него, тоже одетая в домашнюю одежду — легкие серые штаны и темную майку, обнимая его за живот и шею, прижимая к своей мягкой груди и прижавшись щекой к голове.

— Нет,— шепнула она ему на ухо.— Ты злишься, я чувствую... Мне это не нравится.

Ее дыхание было теплым, а голос — полным эмоций. Каору невольно опустил взгляд.

— Прости,— он закрыл глаза.— Ничего не могу поделать. Да, злюсь. Честно говоря, не знаю, как не взрываюсь от злости. Поэтому отпусти меня, пожалуйста, и иди спать. Дай мне побыть одному.