Василий Ложкин и неудачное колдунство

— Вася, ты тут? — раздался снизу такой родной и такой неуместный в данный момент голос, а следом за ним раздался визг. Тоже родной и, на сей раз, вполне уместный. Сбегая по лестнице, Василий уже увидел его причину — не вся мертвая живность поднялась к нему на второй этаж, некоторая осталась на первом...

— Юля, беги! — крикнул он что было силы.

— Вася, ты совсем рехнулся?

Увидев сбегающего по ступенькам голого и взлохмаченного мужа с расцарапанным носом, Юля тут же убедилась в правдивости своего высказывания. Несколько мертвых тараканов уже подползли к ее ногам, и Юля щедро поливала мертвых насекомых из какого-то баллончика. Запах тут же известил Ложкина о том, что жена решила прийти к нему на помощь в неравном бою с насекомыми и принесла с собой дихлофос. Тараканы, впрочем, вонючую струю игнорировали и самоотверженно продолжали ползти к Юлиным ногам, обутым в босоножки!

Не раздумывая ни секунды, Ложкин подхватил жену на руки, при этом вдохнув дихлофоса на всю глубину своих легких, и потащил ее наверх.

— Вася, ты извращенец, — опешила та и стукнула его баллончиком по голове. — Не будет у тебя секса, пока насекомых не изведешь.

"Юля, это не просто насекомые, это инсектозомби!" — хотел было сказать Василий, но организм, вдохнувший приличную дозу дихлофоса, смог изречь сквозь надсадный кашель лишь:

— Юля... екарный бабай... зомби... твари... хренов яд!

Над причинами трансформации такой правильной и логичной фразы в нечто неудобоваримое под действием ядовитого фосфороорганического соединения Ложкин решил подумать позднее, если останется жив, потому что на лестнице на второй этаж показались первые шеренги клопов. Круто изменив направление движения Василий метнулся через прихожую на кухню, лихорадочно ища взглядом хотя бы тапки. Впрочем, почему хотя бы? Тапки всегда были самым эффективным оружие против насекомых, и не важно, мертвых или живых. Дихлофос существенно проигрывал тапкам в качестве и удобстве работы.

По столу ползали три вялых муравья, усы которых тут же дернулись в сторону людей.

— Вася! Поставь меня на землю, я сказала!

Сунув ноги в найденные возле холодильника тапки, Ложкин выполнил просьбу жены и лихорадочно заозирался.

— Что тут вообще происходит?

— Юля, тут такое дело... Я вчера ночью убил всех насекомых.

— Ага, я и вижу! Меня тараканы прямо на пороге встретили!

— В том то все и дело, это мертвые тараканы!

— Да ну?

— Я хотел сказать, не живые. Нежить! Тараканы-зомби! Собственно, у нас теперь полная дача насекомых-зомби!

Юля принюхалась.

— Ты вчера пил?

— Да нет же!

Муравьи спускались по ножке стола. Тараканы заступили путь отступления из кухни.

— Вот, смотри, муравьи на столе! Полей их дихлофосом!

Уничтожать насекомых Юлю просить дважды не было нужды. Инсектицидная вонища тут же заполнила кухню, но муравьи, облитые этой жуткой гадостью, совершенно не желали падать замертво или кататься по столу в предсмертной агонии.

— Живучие, твари! — злобно прошипела Юля. На свете было только одно живое существо, которое она ненавидела больше насекомых, это была ее свекровь!

— Они не живучие, они мертвые!

— Ложкин, ты несешь чушь!

Мертвые тараканы шустро вползали на кухню, озираясь в поисках добычи, но добыча теперь была в тапках и готовилась принять бой! Ох и комично выглядел Василий, голышом, в одних тапах, прыгающий по кухне как сайгак, давая тапками насекомых...

— Ты еще и комаров напустил! — воскликнула Юля, удивленно разглядывая севшего ей на запястье комара.

Время замедлило свой бег, сжалось словно пружина... Воображение Ложкина прокрутило ему жуткую картину: вот комар впивается в руку его супруги, вот он несет ее на руках в больницу, всю дрожащую, горящую в лихорадке... Вот она закрывает глаза, прошептав ему напоследок не "Васенька, я так тебя люблю!" а "Ну и скотина же ты, Ложкин" и умирает, чтобы спустя несколько минут подняться и двинуться на него, протягивая к его горлу руки со скрюченными пальцами!

Заклятье огненного шара само всплыло в памяти и в сжатом времени его произнесение заняло всего сотую долю секунды. Вспышка зародилась в правом глазу Василия и, сощурившись, он направил ее на врага, на мертвого комара...

— Ай... — вот все, что сказала Юля, если опустить отборную матерщину, от которой даже наступающие инсектозомби остановились на пороге кухни, то ли испугавшись, то ли заслушавшись.

— Ну, теперь ты видишь, что я — настоящий маг? — гордо заявил Василий, решив извлечь из всей этой ситуации хоть что-то хорошее.

Поплевав на почерневший кусочек кожи со вплавленным в него силуэтом комара, Юля сказала:

— Теперь я вижу, что ты — ..... — и клопы снова остановились, правда, ненадолго.

Раздухарившуюся жену, к почти босым ногам которой уже подползали первые клопы, нужно было как-то спасть, и Василий принял единственно верное в данной ситуации решение. В два прыжка, попутно размазав по полу еще нескольких маленьких смертоносных вредителей, он подскочил к окну, распахнул его на всю ширь, снова в два прыжка подлетел к жене, подхватил ее на руки, и... Выкинул в окно!

— Юля, это для твоего же блага! — крикнул он севшей задницей на траву офонаревшей жене, которая от удивления, граничащего с офигеванием, так и не перестала жать на кнопку балончика с дихлофосом, и сейчас сосредоточенно поливала им свои голые коленки.

Отойдя, а точнее — отскочив от окна, ибо клопы все пребывали, Василий заозирался в поисках решения. Чем перебить ораву инсектозомби? Теоретически — можно и тапком, можно просто передавить, но... Зомби, ведь! Каждый укус — верная смерть. Даже нет, кое-что похуже смерти.

— Ложкин, я ухожу от тебя! — донеслось из-за окна, и часть клопов немедленно поползла на звук. Представив, что эти твари сейчас расползутся по участку, заползут к соседям и запустят цепную реакцию зомбиапокалипсиса, Василий покрылся холодным потом и снова метнулся к окну, захлопнув его.

— Юля, беги! — крикнул он, захлопывая створку окна... В последний момент он понял, что голова супруги как раз просунулась в проем чтобы сказать ему что-то еще, но движение было уже не остановить, Юля получила стеклом по лбу. Одной рукой потирая ушибленный лоб, она сделала другой рукой характерное движение, переводимое на русский как лаконичное "Fuck you", и засеменила к машине.

— Ладно, потом извинюсь! — пробормотал Ложкин, уже понимая, что никакого "потом" скорее всего не будет, что Юля больше не захочет его ни видеть, ни слышать! Но сейчас у него были другие проблемы. Способ раз и навсегда искоренить некробиотическую инсектозаразу в доме виделся ему лишь одним...

Где-то в подвале стояла антикварная керосиновая лампа и пара бутылок керосина...

Да, было не просто скакать по дому, на ходу одеваясь и собирая в сумку самые ценные вещи (первым делом, конечно же, черный талмуд, вечером так и забытый в прихожей). Тем более что потом, поливая первый этаж дачи керосином, скакать приходилось уже с сумкой на плече, дабы, не приведи Господь, туда никто не заполз.

Вспыхнула дача мгновенно и от души, наглядно продемонстрировав, что купленная три года назад противопожарная пропитка не годится никуда...

— Ничего, — утешал себя Ложкин, садясь за руль автомобиля. — Новую дачу отстрою, на этом же месте! И Юля вернется, куда она денется? Проникнется! У кого еще есть мужья-маги? Слышал я, правда, про какого-то чудика в Медянске, что с помощью какого-то меча стихиями повелевает, но... Я то настоящий маг! Фаерболами умею кидаться!

Вредный голосок в голове тут же напомнил: "А керосин ты поджигал спичками, потому что вторично фаербол метнуть не сумел, и вообще не понимаешь, как это у тебя получилось!" Но Василий задвинул этот вредный голос подальше, ибо не фиг портить и без того паршиво начавшийся день такими мыслями.

В такой день хотелось сделать кому-нибудь гадость! Отомстить кому-нибудь из своих врагов... А врагов у Ложкина было с избытком!

И тут его озарило...

На страницах "Некрономикона" упоминалось заклинание, способное заточить живое существо на страницах открытой перед ним книги. Перенести человека в повествование... Абдула Альхозред писал также, что на страницах самого ""Некрономикона" заточены несколько могущественных демонов, пришедших в свое время за его бесмертной душой...

— Интересно, а получится ли перенести человека в компьютерную игру? — вслух подумал Ложкин, ибо в голову ему пришел его давний недруг, работавший с ним некогда Кирилл Кудряшов, нанесший Ложкину страшное оскорбление. Василий никогда не упускал его из виду и, подружившись с одной из коллег Кудряшова, узнал от нее, что тот целыми днями просиживает на работе в браузерной игрушке под названием "Годвилль"...

— Вот на ком я сегодня отыграюсь! — победно возвестил Ложкин, приняв решение. — Я же черный маг, в конце концов! Настоящий черный маг!

Март 2012

P.S. Продолжение не следует. Продолжение уже написано!

1