Комната 20

— Разве я не права?

— Права, — выдохнул Андрей, — Ну и при чем же тут вы, кем бы вы ни были?

— тот, кто теряет смысл жизни, вскоре теряет и ее саму. Мы это чувствуем, ощущая перемены того пространства, в котором живем, и находя таких людей, предлагаем им идти с нами, дабы обрести бессмертие, отгородившись от этого глупого и подлого мира.

— И каким образом я могу это сделать?

— Ты должен просто захотеть! — нестройным хором ответили все лица.

— Но, быть может, мне все еще светит найти этот самый смысл жизни?

— Время для размышлений у тебя еще есть, — произнес паренек, вновь растворяясь в обоях, — Мы то всегда будем здесь, а вот ты...

— Ты не сможешь остаться здесь, — сказал девочка, и чуть погодя добавила, — Так хочет Молоко!

— Что еще за Молоко? — крикнул ей Андрей, уже и не надеясь получить ответ, так как ее лицо быстро таяло, вливаясь обратно в стену. Но секунду спустя до него долетели едва различимые слова:

— Мир, в котором живем мы...

Лица исчезли, оставив Андрея наедине со своими мыслями, первой из которых была: "Это же идея для нового рассказа". Но больше он никогда и ничего не писал.

Ужинал Андрей молча, не смотря на отчаянные попытки Веры Евгеньевны разговорить его. На все ее вопросы он отвечал односложно — мысли его были сейчас далеко.

Уже давно он начал задумываться о том, кто он, и зачем живет, но сейчас, после разговора с обитателями иного мира, подобные мысли накатила на Андрея подобно приливной волне. Нужен ли он хоть кому-нибудь? Матери? Да. Но разве могло быть иначе? Материнский инстинкт... Сильнее его, пожалуй, только инстинкт самосохранения! Друзьям? У него не было друзей. Так, приятели и знакомые, число которых не поддавалось счету, но постоянно менялось. Одни врывались в его жизнь, другие уходили из нее, в жизнь третьих он сам влетал, подобно урагану... Но ничего серьезного, никого, с кем он без колебаний пошел бы в разведку...

Что будет дальше? Быть может, совсем скоро судьба скажет ему, как анекдотический дед Пахомыч, сворачивающий гусю шею: "Вот оно, как жизнь-то может повернуть". Может, ведь. Легко может.

На сердце снова навалилась тоска...

Однако, ей суждено было сгинуть в тот момент, когда Андрей вышел из столовой и увидел в холле ожидавшую его Янку. На предстоящую вечернюю прогулку на пляж она прихватила с собой еще четырех девчонок, в том числе и взбалмошную, веселую Ирку, но взгляд Андрея был устремлен только на нее одну. Боже, как она была хороша! Загадочный, манящий к себе взгляд зачаровал его, и захоти Андрей сравнить ее с кем-то, дабы хоть как-то описать охвативший его в этот момент поток чувств, — на ум пришла бы только знаменитая Джаконда Да Винчи.

"Я не разочарую их! — мысленно пообещал себе Андрей, — Особенно ее!"

И он старался не разочаровать ее, старался, как мог. Развлекал девушек всю дорогу до пляжа, рассказывая байки из жизни и обыкновенные анекдоты, старательно тянул время до того момента, как солнце скроется за горизонтом и начнется та самая жутковатая пора сумерек, когда, по статистике, случается большинство преступлений, и когда наступает самое время для жутиков у костра. И лишь когда подступавший к пляжу лес исчез в темноте, Андрей перешел к той части "представления", ради которой, они, собственно, сюда и пришли.

— Только огромная просьба, не перебивайте меня, когда я рассказываю, хорошо? — предупредил он, — Просто я попытаюсь рассказать эту историю так, как будто читаю ее с листа.

— Давай, начинай уже. — прошептала Янка, положив голову на его плечо, — Лично я заждалась.

И в наступившей тишине Андрей начал:

"Катя проснулась, и села на кровати. Что-то разбудило ее... какой-то странный шорох. Как будто таинственное нечто, скрывавшееся в одном из углов ее комнаты, готовилось к нападению, но допустило какую-то оплошность, и сейчас затаилось, выжидая, когда же ее голова вновь коснется подушки. В комнате повисла тишина. Темноту ночи нарушал лишь настойчивый свет уличных фонарей, пробивавшийся в щели между плотными шторами, но вдруг к нему прибавилось яркое зеленоватое свечение. Катя обернулась к окну, и краем глаза успела заметить там какое-то движение — длинная тень метнулась к углу дома, и пропала.

Руки сами потянулись к краю одеяла с тем, чтобы натянуть его на голову. Совсем как в детстве! Если у твоей кровати стоит воображаемый монстр, роняя хлопья гутой слюны на ковер, то все что нужно — это спрятать голову под одеяло. Ты не видишь монстра — следовательно, монстр не видит тебя! Железная детская логика. Ну а если монстр слишком опасен (мало ли, каких чудовищ может породить твое воображение), то громко кричи и зови маму. Мама всесильна, она не боится косматых чудовищ, ведь она взрослая! Вот только теперь взрослой была уже и сама Катя, да и нечто за окном вряд ли исчезло бы, спрячь она голову под одеяло.

За окном снова возникло какое-то движение. Тень вынырнула из-за угла, пронеслась перед окном, и зависла слева от него, покачиваясь из стороны в сторону. Катя смотрела прямо на нее, но бьющий в глаза свет фонарей позволял ей увидеть лишь темный вытянутый силуэт, висящий в воздухе.

Зато существо на улице отчетливо видело Катю...

Пересилив страх Катя выбралась из постели и остановилась перед окном, не в силах подойти ближе и раздвинуть шторы. Нечто тоже не стояло на месте — оно двигалось то вправо, то влево, покачиваясь перед стеклом, словно изучая его. Возможно, так оно и было.

В сердце девушки закрадывался страх. "Не волнуйся! — успокаивала она себя, — Ну чего ты трясешься, словно малое дите? Ну мало ли, кому, то есть, чему, может принадлежать эта тень? С верхнего этажа свесилась бельевая веревка, и болтается теперь по ветру. А зеленые огни — мало ли, что может так светить в центре такого мегаполиса, как Новосибирск. В соседнем магазине проверяют новую неоновую рекламу. Ночью?.. Ну, наверное, техник днем накушался, и ничего не сделал, а теперь отдувается, чтобы с работы не вылететь. Глупо, конечно, но..."

Тень замерла по центру окна, словно бы всматриваясь в просвет между шторами...

"Или еще проще, кто-то что-то отмечал и запустил ракету. Да, наверное, так оно и есть!"

В этот момент раздался громкий, отвратительный скрип, живо напомнивший Кате о Крайвеновском "Кошмаре на улице Вязов", и она с трудом сдержала рвущийся из легких крик. Тварь за окном скребла чем-то острым по стеклу.

Скрип повторился, и Катя в ужасе отступила к стене, закрыв лицо руками. Разум приказывал подойти и раздвинуть шторы, ведь единственный способ победить страх — заглянуть в его глаза, но беспорядочно бьющееся сердце умоляло бежать без оглядки, искать спасения.

Видимо поняв, что таким образом внутрь ему не пробиться, нечто за коном перестало скрести по стеклу и некоторое время висело неподвижно, видимо изыскивая новые пути проникновения. И вот оно качнулось сильнее обычного и врезалось в стекло! Этого Катины нервы уже не выдержали. С визгом выбежав из комнаты она влетела в спальню родителей, не замечая ничего вокруг, и налетев с разбегу на кровать, рухнула прямо на отца.

— Папа!.. — она не могла говорить, захлебываясь в слезах и собственном крике, все еще рвавшемся из груди, — Папочка!.. Там...

— Катерина? — отец поднялся и включил свет. Мать тоже протирала глаза, медленно просыпаясь, — Ты знаешь, который сейчас час?

— Папа! Там кто-то ломится ко мне в окно! — смогла, наконец, выговорить она.

— В окно?! На шестом-то этаже?!

В эту секунду, подтверждая правоту Катиных слов, окно в ее комнате разлетелось на мелкие осколки, впуская внутрь таинственное нечто.

— Какого хрена?!! — воскликнул, было, отец, и как истинный мужчина, знакомый с оборотами русского языка, намеревался продолжить эту фразу, но осекся.

По воздуху в комнату ВПОЛЗЛО полуметровое змееподобное чудовище с маленькой головкой, сплошь усеянной острыми шипами. Рта у него не было, равно как не было и ничего похожего на крылья, так что, оставалось загадкой, как оно удерживалось в воздухе. Впрочем, размышлять об анатомическом строении этого существа ни у Кати ни у ее родителей времени не было.

Тварь повела головой из стороны в сторону, оценивая обстановку, и бросилась на выбранную жертву. Ей оказалась Катина мама, так толком и не проснувшаяся и не успевшая понять, что ее убило. Подобно молнии тварь метнулась вперед, и на полном ходу пробила шипастой головой грудь несчастной женщины в области сердца. Несколько секунд ее хвост бешено крутился, буравя тело насквозь, а затем с другой стороны вместе с фонтаном крови показалась голова змееподобного чудовища, разбрасывавшая по стенам красные капли при каждом движении.

Вновь зависнув в воздухе оно избрала новой целью Катю и метнулась к ней... Одновременно, наперерез твари бросился Катин отец и за секунду до того, как покрытая шипами голова вонзилась в его дочь, подобно раскаленному гвоздю, проходящему сквозь масло, крепко ухватил чудовище в том месте, где голова плавно перетекала к туловище. Длинный хвост хлестнул его по лицу, лишив правого глаза и превратив щеку в кровавое месиво, но вырваться твари не удалось. Одно титаническое усилие мышц, и голова монстра безвольно повисла на сломанных шейных позвонках.

На несколько секунд в комнате воцарилась полная тишина — слишком силен был шок от пережитого, а когда тело матери с глухим стуком рухнуло с кровати на пол, обессиленный отец с омерзением отшвырнул в угол труп чудовища и опустившись на пол рядом с телом жены, закрыл изувеченное лицо руками и едва слышно прошептал:

— Господи, помоги...

А затем...

Окно спальни со звоном разлетелось на куски, впуская внутрь полчища разъяренных змееподобных монстров — видимо, умирая тварь успела каким-то образом позвать на помощь себе подобных. Не издав ни звука, бесшумно и с поразительным проворством и координацией они бросились на врагов, убивших их товарища.

Катя не успела почувствовав прихода смерти — ее тело было мгновенно разорвано на куски, равно как и тело ее отца...

Змееподобные чудовища вдоволь наелись, всасывая кровь через маленькие отверстия, имевшихся на окончаниях их шипов, а затем умчались в ночь — туда, где в темноте рыскали по городу сотни тысяч им подобных, принося с собой лишь смерть и разрушения. То тут, то там вспыхивали зеленые огоньки, возвещавшие о том, что новый монстр пробил окно в наш мир.

То был конец всего живого на Земле..."

Андрей замолчал, давая своим слушательницам время на то, чтобы прочувствовать все то, что испытали герои рассказа, и на пляже воцарилась полная тишина, нарушаемая лишь трескотней сверчков, да тоскливым воем собаки где-то рядом.

— Здорово. — произнесла, наконец, Зоя.

— Да... — еле слышно согласилась с ней Янка.

Примерно того же мнения были и остальные девушки.

— А где ты берешь идеи? — поинтересовалась Зоя, — Не из жизни же, в конце концов?

— Когда как... Бывает, что как раз из жизни, бывает, что вдохновляет что-то увиденное, или прочитанное. Что до этого вселенского кошмара, то его я просто увидел во сне.

— А если из жизни? — вмешалась в разговор Янка, — ведь ты говорил, что пишешь только ужастики...

— Триллеры. — мягко поправил ее Андрей.

— Черт с ним, пусть триллеры, суть от этого не меняется! Неужели в жизни с тобой было что... Что-то такое?....

— Было... — немного подумав ответил он, — Правда, мистического в жизни довольно мало. Все эти черты — восставшие из ада, и т.д. я домысливаю по ходу сюжета. Но бывало всякое. Не буду рассказывать, как это было, но однажды я почувствовал, что мимо меня прошла Смерть! Разве эта ситуация не достойна того, чтобы ее описать? Да и вообще, хороший триллер вовсе не обязательно должен венчаться горой трупов и утопать в море крови. Главное — захватить читателя, заставить его пережить то, что переживает герой, заставить, порой, перевоплотиться в него! Задумывались ли вы когда-нибудь, что испытывает человек, лишившийся ноги? Он ощущает себя потерянным для этого мира, и он боится! Боится жить дальше, боится всего и всех, в том числе и себя. А каково человеку, потерявшему друга или подругу? Мать, или отца? Пусть, скажем, парня бросила любимая девушка — просто так, из вредности! О чем он думает? О мести! Быть может, хочет убить ее, но в то же время боится... Ее? Правосудия? Себя? Какая разница! Главное — что страх есть, а им легко заразиться, прочувствовать его... — Андрей на секунду задумался, вспоминая сегодняшнее происшествие в комнате, — Или, скажем, я сам. С восьмого по десятый класс я учился в форменном дур доме, который можно было назвать школой лишь с огромной натяжкой. То был ад, по крайней мере, для меня, и все, о чем я мечтал — было вырваться от туда. Я боялся.... Боялся за свое будущее, за настоящее, и даже за свою жизнь. И вот я перешел в другую школу, и там осознал, что жизнь прекрасна. Появились приятели, увлечения, надежды на будущее. Страх ушел... Но школа позади, и я снова боюсь будущего. Оно туманно, а значит, пугающе. И страх этот не сравним с боязнью подкроватного монстра, или шелеста ветра в твоем окне — он не отступит до тех пор, пока будущее вновь не станет светлым и легко предугадываемым. Впрочем, тот, кто никогда не испытал ничего подобного, вряд ли поймет меня...

Вот, что дает базу для триллера — СТРАХ! Ну а дальше все зависит только от мастерства автора.

— А не пора ли нам назад? — бессовестно прервала его излияния Янка, в глазах которой действительно не отразилось и толики понимания того, о чем он только что говорил. Впрочем, сам Андрей этого не заметил, да и не хотел замечать.

— Ладно, пойдемте, — нехотя согласился он, и маленькая компания двинулась к лесу, отделявшему пляж от территории "Березки".

Принц был голоден. Страшно голоден! Для немецкой овчарки его размеров четыре дня почти без пищи были просто пыткой, особенно, если учесть, что все это время он не оставлял попыток найти дорогу домой, после того, как хозяева вывезли его за город и оставили на произвол судьбы. Он с тоской вспоминал домашний ужин, когда хозяин с улыбкой рассказывает о чем-то, происшедшем с ним сегодня, а дети громко возятся в соседней комнате. Сам же он в это время с удовольствием уплетает свою порцию супа, или жаркого. Больше этого не будет. Его БРОСИЛИ! О нем ЗАБЫЛИ! Господи, как же хочется есть! Чего угодно, любых объедков, только бы набить живот!

Вдруг неподалеку пес расслышал чьи-то голоса. Там люди! Люди могут чем-то угостить — ведь такое уже бывало за время его скитаний по лесам. И принц побежал на звук голосов, с трудом заставляя повиноваться сбитые в кровь лапы.

— Т-с-с... — Андрей дернул Янку за руку, и сделал вид, что прислушивается.

— Что? — прошептала она в ответ.

— Там что-то есть, — Андрей указал рукой на ближайший куст, — Что-то большое.

Девушки замерли, вглядываясь в темноту.

— Где?..

— Кто?..

— Он движется, — продолжал шептать Андрей, пряча улыбку, — Правее, еще правее. Замер! Раздвигает кусты... Неужели вы не видите?.. Вот только, не могу понять, кто это...