Волчица. Там, где дом

— Ри... — совсем растерялся Рем.

— Хандрю. — Быстро ответила, пока он не сообразил, что произошло на самом деле. — Идём? — Вскочила с кровати и показательно направилась к двери, чтобы не стал спрашивать.

Ремир понял, что это отвлекающий манёвр — его глаза на миг озарились пониманием. Но он поступил правильно, промолчав. Мы двинулись по направлению к столовой.

— Ваэрд разрешил мне тренироваться. — Желая заполнить неловкую паузу и заодно прояснить кое-что, перевела тему. — Это ты постарался?

— Я попросил его не ограничивать тебя во всём. — Подтвердил мои догадки брат. — Всё же, даже если у тебя нет второй ипостаси, в душе ты волк, любящий свободу.

И вновь этот виноватый взгляд. Почему он считает себя виноватым и в чём, я не знала. Предполагала, будто он уверен в том, что ещё в утробе матери отобрал мои силы оборотня, лишив тем самым возможности перекидываться в волка. Это вроде как была теория какого-то лекаря-целителя (в чём различие между целителем и лекарем, до сих пор не запомнила). Однако мне удалось не без труда переубедить братца в обратном. Он поверил, даже перестал переживать. Но вот беда — похоже, в его голове поселилась другая заморочка. И с ней необходимо разобраться, пока он не придумал что-то хуже, чем уже есть.

— Рем, о чём ты думаешь?

— Сейчас? — с ходу понял оборотень. Мы вообще невообразимо хорошо понимаем друг друга, порой даже с полуслова, что меня не перестаёт поражать.

— Да. — Он вдруг замялся, запустил руку в короткие такие же как у меня пепельно-серые волосы только на тон темнее. Этот жест я выучила одним из первых, и означает он высшую степень смятения и неуверенности.

— Да вот думал... — затравленно посмотрел на меня, удивив ещё больше. — Если бы я тогда тебя не нашёл, ну, когда сбежал из дома, то ты бы жила по-другому и вряд ли бы сейчас сидела под замком...

Я положила руку ему на плечо, останавливая. Заглянула в глаза — практически отражения собственных — и постаралась успокоить:

— Знаешь, Рем, — начала мягко, — откровенно говоря, я не уверена в том, что, если бы ты не нашёл меня, я смогла бы пережить тот год. Да и то, что случилось потом... — ненадолго задумалась, — я не знаю другой жизни, кроме той, которой жила. И, знаешь, меня она вполне устраивает. Со всеми недостатками и лишениями. Я бы даже сказала, что рада всему, что произошло со мной. Вряд ли я смогла бы жить здесь, и оставаться довольной отношением к себе. — Сказала и поняла, что это правда. На душе отчего-то стало легче, я даже приободрилась. — Ведь, в конце концов, мы с тобой сумели встретиться. И я очень рада тому, что у меня есть такой брат. — Улыбнулась.

Я говорила искренне и потому убедительно. Это стало сразу понятно по изменившемуся лицу оборотня. Оно посветлело, тень сошла, оставив после себя неверие и едва ли не щенячье обожание и благодарность. Какой он открытый и эмоциональный... Мне порой даже кажется, что мы не ровесники, а он младше семь-восемь лет. Наверное, отпечаток наложили слишком разные условия, в которых мы выросли.

— Спасибо, Ри, правда. — Жёлтые глаза стали серьёзными, но тон, с каким говорил Ремир и то, как он смотрел, грели душу. — Я тоже рад тому, что ты есть.

Крепкие объятия уже давно стали чем-то близким и родным, дарили тепло и мимолётную ласку, утешали и ободряли. Наверное, такие ощущения должны рождаться каждый раз, если растёшь в нормальной семье. К сожалению, определение нормальности как нельзя хуже подходило к представлениям о семье конкретно к обитателям Саэри. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Ремир нуждался во мне не меньше, чем я в родительской любви и ласке. Это было ясно по тому, как он меня обнимал, по его жестам, порой немного застенчивым и нерешительным, но неизменно доказывающим, что обо мне заботятся. И я, не колеблясь, отвечала ему взаимностью — слишком хорошо понимала, что кроме меня по-настоящему близких у брата не осталось. А если учесть то, с какой лёгкостью от меня отказались наши родители, нетрудно представить, каково приходилось ему тут в одиночку все эти годы.

У незапланированной семейной сцены, на наше счастье, не нашлось свидетелей. В ином случае было не отвертеться от насмешек и подколок. Каждый день здесь, что битва с маленькой армией злобных родственников, которые не упустят шанса укусить побольнее. Ежедневное противостояние не столько утомительно, сколько напряжённо. Даже боюсь думать о том, как было при предыдущем главе, особенно, если вспомнить, что наш клан охраняет часть границ империи. И как им удаётся совмещать обязанности и внутриклановую грызню?

— Рем, — позвала я, когда мы закончили с обменом нежностями и двинулись дальше.

— А? — жизнерадостно отозвался братишка. Настроение у него изменилось к лучшему, как и у меня.

— Ваэрд сказал, что первое время ты будешь моим наставником на тренировках. Почему только вначале?

— Потому что я слаб как оборотень. — Немного извиняющимся тоном ответил Ремир.

А я вдруг растерялась, не зная как реагировать на это заявление. С одной стороны это — признание слабости и низкого положения в клане. С другой — возможно, ему было тяжело сказать о таком. С третьей мне захотелось его утешить, но нужно ли ему моё сочувствие и поддержка в таком... деликатном вопросе?

Я вздрогнула от неожиданности, когда мне на голову опустилась рука и легко потрепала и без того торчащие во все стороны волосы.

— Не думай об этом. — Сказал Рем с улыбкой. Лицо его не было омрачено, как бывало в моменты, когда затрагивалась тема подчинения Ваэрду, но на дне жёлтых глаз плескалось что-то очень личное и явно болезненное. Именно в такие мгновения я задумываюсь, кому из нас двоих пришлось тяжелее на самом деле. — Я такой, каким родился. Этого не изменить. Также как не изменить того, что ты не можешь перекинуться в волка. Это — факт, и мы оба с этими фактами смирились. Поэтому просто не забивай голову ненужными мыслями. — Посоветовал братишка и вдруг его губы расплылись в по-мальчишески задорной улыбке. — Я уже представляю наши тренировки.

Такая резкая смена настроения не могла не насторожить, но я позволила себе расслабиться и немного подыграть.

— А я — совершенно не представляю, чего мне завтра ждать. Ты раньше тренировал кого-нибудь?

— Было дело — гонял молодняк по полигону. — С отрешённым видом кивнул оборотень, видимо, вспоминал. — Да и сам не раз там бывал...

— По какому ещё полигону? — не скрывая подозрения, глянула на братца. Тот лучезарно улыбнулся.

— Тренировочному. — Лукаво ответил он.

— Ре-е-ем, — протянула я, начиная опасаться энтузиазма, охватившего оборотня.

— Да-а-а? — в тон отозвался братишка, продолжая хитро улыбаться.

— Ты мне ничего не хочешь рассказать? Например, про полигон. Или что меня завтра ждёт?

— Полигон. — С совершенно серьёзным лицом ответил Ремир. А в глазах — озорные искорки. — Тебя уже ждёт тренировка на полигоне. А остальное узнаешь непосредственно во время тренировки.

— Ну знаешь... — попыталась возмутиться и потерпела поражение на начальной стадии, потому что кто-то потянул меня вперёд и с хулиганской улыбкой напомнил, что мы уже опаздываем к ужину, и стоит поторопиться.

И вновь эта обстановка. Ничего с прошлого раза не изменилось: всё те же недовольные и мрачные рожи, пронизывающие взгляды, ухмылки. Пожалуй, благодаря "семейным" трапезам я теперь могу похвастать умением держать лицо не хуже придворных дам. Вдобавок мне вряд ли будет грозить когда-нибудь подавиться под чьим-то недоброжелательным взором, если вдруг меня удостоят чести делить стол с какой-то высокопоставленной особой — после месячного пребывания в Саэри выработался мощнейший иммунитет к прожигающим взглядам и презрительным усмешкам. Так что, в целом, ужин прошёл как обычно — относительно спокойно и тихо.

А вот следующий день оказался полной противоположностью.

Ремир поднял меня рано утром, за несколько часов до завтрака, чтобы начать тренировку. Моему счастью не было предела: ненавистные юбки сменились на удобные штаны, корсет — на рубашку, а орудия для пыток ног, по ошибке называемые женскими туфельками — на невысокие и лёгкие сапожки. Правда, счастье после этого начало куда-то убывать.

Тренировка началась с пробежки. Сначала мы немножко поразминались в саду, раскинувшемся на заднем дворе, а потом Рем весело подмигнул и, бросив на ходу, чтобы догоняла, понёсся прочь от замка. Первые мгновения я опешила — покидать Саэри мне было запрещено, но, прикинув, что раз Ваэрд дал согласие на тренировки и сам назначил Рема моим наставником, значит, всё так и должно быть. Я припустила вслед за братцем.

Догнать оборотня оказалось непросто: стоило мне приблизиться к нему, как он играючи увеличивал расстояние между нами, а как только начинала серьёзно отставать, быстро приближался. И всё это делалось с лёгкой улыбочкой, которая будто приросла к его губам и налётом снисходительности во взгляде. Что начало постепенно раздражать.

Мы бегали больше часа. По моим внутренним ощущениям — несколько часов. Конечной точкой, куда мы прибыли, стал клановый замок. Я мысленно благодарила всех богов и духов за то, что пытка закончилась — отвыкла от постоянных физических нагрузок за два с лишним года и потому очень быстро выдохлась.

Оглянувшись по сторонам (чтобы исключить возможность того, что нас кто-то может вдруг увидеть), и, не заметив никого из "любимого семейства", я без раздумий рухнула на землю, раскинув руки. Глядя в голубое небо, по которому неторопливо проплывали белые острова облаков, чувствуя кожей, как щекочет молодая травка, я медленно восстанавливала сбившееся дыхание и частое сердцебиение. В ушах постепенно перестало оглушительно стучать, и я даже услышала щебетание птичек. Прислушавшись, смогла различить, как ветер играет с ветками и листьями. Закрыв глаза, я позволила телу расслабиться и полностью отдаться ощущениям.

Видимо, в какой-то момент, убаюканная живыми звуками природы, я задремала — мне впервые было так хорошо, так... свободно. И я наслаждалась этим ощущением.

Очнуться помог Ремир: братишка осторожно потряс за плечо, тихо шепнув, что пора подниматься.

— Уже? — сожаление в голосе я даже не собиралась скрывать. Подниматься, и уж тем более идти куда-то, было совершенно лень, хоть тело и требовало движения, устав от отсутствия активности за последний месяц.

— Да. — Проигнорировал мой печальный вздох мужчина. — Пошли на второй заход.

Если до этого я ещё лелеяла надежду поваляться на зелёной травке, наслаждаясь природой, то сейчас резко раскрыла глаза и с удивлением посмотрела на братца.

— Ты шутишь? — решила уточнить на всякий случай. Неужели того времени, что мы потратили на пробежку, мало? Лично мне хватило.

— Нет. — Судя по лицу, Ремир действительно не шутил. Заметив мой взгляд, он осторожно поинтересовался: — Устала?

— Ещё как! — не сдержала усмешки. Смеялась я над собой: столько ждать, когда дадут возможность размяться, и так быстро раскиснуть. Обидно!

— Тогда с бегом закончили. — Легко пошёл на уступки Рем. — Вставай, тебе ещё нужно привести себя в порядок до завтрака.

— Точно. — Я успела подзабыть об этом.

Рем протянул мне руку. Я с радостью приняла его помощь, и вскоре мы разбежались по своим покоям, чтобы принять ванну и переодеться.

На завтрак прибыли вместе, весело скалясь. Настроение у нас обоих после утренней пробежки было хорошим, несмотря на пульсацию в мышцах. На "родственничков" мы не обращали внимания, хотя взгляды угрюмых оборотней часто останавливались на нас (видимо, из зависти).

Рем посоветовал не налегать на еду — мне всё ещё предстояло близкое знакомство со специальным тренировочным полигоном, на который братишка собирался вести после утренней трапезы. Это радовало — энергия переполняла меня и требовала выхода. В итоге через час, едва ли не подпрыгивая от нетерпения, мы вновь покинули клановый замок, направляясь куда-то в лес.

Мысли о побеге посещали, но были почти сразу отвергнуты. Опыт подсказывал, что из этого ничего хорошего не выйдет: как бы далеко я не убежала, меня всё равно найдут и вернут (пытаться обмануть нюх оборотней — себе дороже), а Рема накажут. Только в этот раз вопрос будет состоять в одном — насколько серьёзным будет наказание для каждого из нас. В том, что мне лишь туже затянут поводок на шее, я не сомневалась. Дышать, несомненно, станет труднее, но воздух не перекроют окончательно. Гораздо страшнее для меня была участь Ремира. Ваэрд, учитывая его характер, способен подвергнуть его физическому наказанию, в частности, пыткам — расправы с ослушниками и слабыми в клане всегда жестоки. Я — живой пример. Именно это являлось решающим фактором, удерживавшим меня от очередной попытки оказаться как можно дальше от волчьего клана.

Мы брели по тропинке, вытоптанной, очевидно, оборотнями. Она проходила сквозь негустой лес. В леске было очень зелено и светло, а ещё приятно пахло мокрой травой и землёй и отовсюду слышалось пение птиц. Не желая разрушать эту идиллию, мы тихо переговаривались между собой, шутя и развлекаясь. Вдали от замка не я одна чувствовала себя свободнее: Ремир, не ощущая мрачного давления, неизменно возникавшего в клановой крепости, стал более раскрепощённым и весёлым. Улыбки его стали искреннее, а взгляд всё чаще становился мечтательным.

Настроение братишки изменилось мгновенно, стоило ему посмотреть вперёд. Проследив за его взглядом, я увидела то, о чём говорил Ремир.

Перед нами находилась огромная площадка, немного заросшая и выглядевшая заброшенной. С одной стороны находилась полоса с препятствиями, где располагались горизонтально разной высоты брёвна. Расстояние между ними было не одинаковым (видимо, по ним нужно уметь перепрыгивать). Далее, под деревянными арками, на которых были подвешены огромные, с виду тяжёлые, мешки, проходили узкие и длинные брусья. Тут мне предлагалось научиться уворачиваться от раскачивающихся мешков и без опаски идти вперёд. Следующее препятствие — закопанные вертикально грубо срубленные брёвна, тоже разной высоты и расстояния между друг другом. Подозреваю, это будет самым сложным из всего предложенного. Но нет, я ошиблась. Стоило посмотреть на отвесные стены, где были перекинуты потрёпанные жизнью и оборотнями грязные верёвки, как я поняла, где мой предел: с лазанием у меня всегда были проблемы.

— Как тебе? — заметив мой полный скептицизма взгляд, спросил Ремир. На губах его вновь появилась улыбка, лёгкая и довольная, а во взгляде — ностальгия. Похоже, он вспоминал, как когда-то сам учился.

— Выглядит впечатляюще. — Ответила я, возвращаясь к созерцанию препятствий. — Ты тоже здесь тренировался? — Ответ мне был известен, но я хотела узнать, что сейчас чувствует Рем.

— Да, как и все молодые волки. — Подтвердил братишка. Он тихо вздохнул, словно вырываясь из воспоминаний. — Ну что, попробуешь преодолеть хотя бы одно препятствие?

— Это провокация, Рем. — Хмыкнула я. — Я не полезу туда, пока не удостоверюсь, что случайно не сверну шею.

— Это провокация, Ри. — Усмехнулся оборотень, повторив мои слова. — Но, раз ты так хочешь посмотреть, как это сделаю я, то не буду разочаровывать тебя, сестрёнка. — Он безошибочно угадал мои мысли.