Радужная долина.

— Сто пятьдесят шесть лет назад, на ступенях северной лестницы министерства, этой комбинацией был убит министр иностранных дел Ливрит Ботгер. Убийца так и не был найден, дело закрыто по давности — сказал бросивший всего один взгляд на комбинацию оружейник и развернувшись скрылся за стеллажами.

Несколько ошарашенный его экскурсом я окинул ноту 'фиалки' более внимательным взглядом, силовой отпечаток свидетельствовал о том что ее использовали как минимум один раз, а значит, министр иностранных дел вполне мог быть убит этим жезлом. Впрочем, какое мне дело до интриг УК полутора вековой давности? Одев под плащ ременную сбрую, для кобуры с жезлом и оставив пустую картонную коробку на 'прилавке' я двинулся прочь. Комбинацию я на всякий случай решил не менять, на пару тройку семинотных заклинаний меня хватит, а если уж этой комбинацией убили целого министра 'один десятинотный министерский амулет чего стоит' то демону от нее и подавно не сдобровать, какого бы он не был уровня. Главное в него при этом попасть, а для этого надо как минимум пережить первую его атаку. На амулеты со 'спящими' щитами надежды у меня не было, время их развертывания пять семь секунд, более чем достаточно для того чтобы от меня ничего не осталось. Поэтому следующим пунктом на посещение я поставил магазин мастера Дэвеора, идти пешком через пол старого города мне было неохота. И я решил воспользоваться своим новым 'неопределенным' статусом, три полупрозрачные ноты закружились перед моим внутренним взором, дожидаясь пока я наполню их силой, длинным и тягучим скрипичным звуком резанула по слуху нота 'разрыв' разрывающая сопротивляющуюся такому насилию ткань пространства, ударом гонга меня толкнула в открывшийся пролом нота 'прыжок'.

А как только я опустился на белый мрамор небольшой, окруженной водой площади, в моем разуме разлилась серебряным звоном третья нота, 'швея' восстанавливая разрыв пространства. В обще-то пользоваться 'прыжком' в черте города могли лишь боевые маги министерства при исполнении. Но если подумать, то я как раз боевой 'еще бы с таким, то жезлом и самомнением!' маг и состою в особом отделе министерства. Так что все по правилам, а на случай встречи полицейского патруля у меня есть министерская 'визитка' дающая своему обладателю некие чрезвычайные полномочия. Кстати под министерством я подразумеваю, министерство Грани, а не какое ни будь иностранных дел или сельского хозяйства. Почему его принято называть просто министерством? Потому что, по сути, метрополией управляло именно оно. Все маги метрополии вне зависимости от силы или звания были под его юрисдикцией, а это между прочим треть жителей метрополии, причем самая весомая треть. Тысячи лет естественного отбора привели к тому что людей без дара, в нашем мире практически не осталось, пятьсот лет назад их было меньше десяти процентов, сейчас же почти две трети населения метрополии не могут манипулировать силой даже на самом примитивном уровне, в других же странах ситуация по слухам еще хуже. Хотя ничего удивительного в этом не было, естественный отбор среди человечества осуществляли демоны, пришельцы, из-за Грани некогда принесшие в этот мир магию и ужас. Они охотились за нашей жизненной силой, с жадностью выпивая ее из беззащитных смертных, будто голодный студент сок из жестяной банки, выбитой из неисправного торгового автомата. Но после битвы Пылающей крови, произошедшей четыреста девяносто семь лет назад, они в наш мир больше не лезли. Тогда, в небывалом по ожесточению столкновению, войска тройственного союза смогли опрокинуть орду демонов и уничтожить плато Престольных врат, главный их плацдарм в нашем мире. Причем уничтожить в прямом смысле этого слова, каменный монолит полутора километровой высоты и площадью более трех сотен квадратных километров превратился в Черную долину. Гигантскую воронку более чем километровой глубины, ныне затопленную смесью дождевой воды и черной крови земли. Вот только плату за это пришлось заплатить чудовищную. Из вступившей в битву пяти миллионной армии, к концу ее третьего дня хорошо если уцелел каждый сотый, к тому времени большая часть армии людей была уничтожена Горгульями, почти не уязвимыми для стали, свинца и стекла элитными демонами-убийцами, тогда казалось что поражение неизбежно . . .

Но оставшиеся в живых маги использовали свой последний козырь, магию крови, что за ритуал они тогда провели, какие запретные ноты-руны звучали, сплетаясь в заклинания над тем залитым человеческой кровью и заполненном пирующими монстрами полем, знают лишь не многие выжившие. Но оставленная ими выжженная пустошь до сих пор занимает половину пограничной провинции Исхар. Заклинание или скорей Проклятие возмездия, сплетенное отчаявшимися магами союза, воспламенило всю пролившуюся на том поле человеческую кровь, и не просто воспламенило, а зажгло ее невероятно жарким, неугасимым пламенем ярко алого цвета. Пламенем цвета крови, в нем и погибли основные силы демонов, сгорели как факелы заляпанные кровью, словно мясники Горгульи, сгорели вечно голодные Падальщики и Гончие, подавившись вспыхнувшей прямо в глотках кровью павших. Сгорели тучи летучих бесов, когда над пропитанной кровью на длину копья землей до небес взметнулось алое пламя. Сгорели лорды демоны, не сумев защититься от этого магического пламени, сгорели даже бестелесные демоны-духи, не боящиеся ничего кроме 'лепестка фиалки' и серебра.

А те немногие порождения бездны, что не сгорели в пламени на поле битвы, погибли позже, когда взорвались Врата Демонов. Питаемые жизненной силой человеческих рабов, эти гигантские порталы были не раз окроплены их кровью, а заклинанию было все равно, когда она пролилась, три дня или три века назад. Результат был один и тот же . . . говорят что поднявшийся на месте врат столб пламени поднялся на сотню миль, выйдя далеко за предел атмосферы. Так и появилась Черная долина, когда же ее затопило, получившееся ядовитое озеро назвали Гиблым и объявили запретной зоной. Правда, не заграждения из колючей проволоки, ни армейские патрули не могли уменьшить поток самоубийц, лезущих туда в надежде найти пару древних артефактов, или чем черт не шутит, заключить договор с демоном. Ни первые, не вторые от туда, как правило, не возвращались, эхо использованных нот до сих пор время от времени звучало над местом древней битвы, расплескивая черную жижу мощными взрывами и сминая пространство как бумагу. Случались там и прорывы за Грань, вот только они всегда сопровождались таким светопреставлением, что шансов выжить в нем у гостей от туда, было маловато. Впрочем, я отвлекся и из-за этих размышлений едва не 'нырнул' в очередной, заросший кувшинками и выложенный белым с серебристыми прожилками мрамором канал. Лишь в последний миг я успел сплести и напитать силой ноту 'замедление' ее тихое мелодичное гудение как у хорошо натянутой гитарной струны заставило воду на несколько секунд замереть. Вернее она не замерла, а просто в сотни раз замедлила свой бег, достаточно чтобы мой опускающийся на нее ботинок ощутил опору, в два шага перейдя через водную преграду и развеяв выполнившую свою миссию ноту, я осмотрелся. Мне было немного стыдно за свою невнимательность и хотелось узнать, много ли людей видели мой позор. К счастью меня заметила лишь белокурая девчушка лет двенадцати, прогуливающая с гувернанткой по воздушному мосту. Эти изящные сооружения из нержавеющей стали, стекла и лакированного дерева соеденяли между собой вторые и третьи этажи особняков старого города. Из-за плотной застройки в старом городе, места на парки и лужайки и даже внутренние дворы просто не оставалось и поэтому их стали разбивать на крышах и соединять такими вот мостами, дабы соседи могли прогуливаться, поэтому воздушному, похожему на разноцветную мозаику парку, наслаждаясь природой, открывающими видами и простором. Поэтому поприветствовав ее поклоном 'в ответ мне был продемонстрирован длинный язычок' я направился дальше к стоящему на самом краю улицы трех этажному зданию с черным фасадом. Над парадной дверью висела небольшая, абсолютно не выделяющаяся на фоне черного камня и дерева выполненная из плиты черного оникса табличка. На ее поверхности искусно были выплавлены летящие силуэты рун еще первого, украденного у демонов алфавита, с тех пор большинство из них претерпели, сильные изменения и на сей день, в метрополии было не так уж много людей способных прочесть эти строки. 'Мастерская рунного кузнеца, презренного Игфирха' гласило это полотно начертанное силой демона. Насколько я помнил рассказанную дедом историю, эту надпись создал демонический хозяин одного из предков мастера Дэвеора, когда сделал неожиданно одаренного раба-человека своим кузнецом. Правда тот оказался настолько одарен, что смог создать артефакт, при помощи которого убил своего поработителя и сбежал в только начинающие набираться сил молодые королевства людей. Не забыв прихватить с собой набор столь ценных для начинающих магов рун. И его потомки были достойны своего знаменитого предка, уже больше двух тысяч лет боевые артефакты с клеймом Игфирха считались лучшими в метрополии и были хорошо известны далеко за ее пределами. Вот только и стоили они соответствующе, на порядок дороже равных по классу изделий других мастеров. Но несмотря на это, СБ совета патриархов и главное управление министерства грани вооружали своих боевых магов лишь артефактами с клеймом в виде руны 'Иг'. Ставить которое имели право лишь ученики мастеров этой древней школы, работающие в ювелирных мастерских при особом техномагическом отделе министерства. Сам же мастер Дэвеор практически отошел от дел, изготавливая артефакты только 'для души' и по просьбам своих старых друзей. И именно к нему я направлялся, к старому другу своего деда, надеясь, что не откажется подобрать мне подходящий артефакт из своих запасов. С собой у меня был банковский чек на четверть миллиона кристаллов. Мое инспекторское жалование за последний год, и сбережения еще со студенческих времен, вполне достаточно для покупки хорошего защитного амулета. С этой мыслью я вошел в гостеприимно распахнувшуюся при моем приближении заклятую дверь.

Старикан встретил меня неожиданно добродушно, даже поздоровался:

— Приветствуя уважаемого хранителя покоя — несколько старомодно перевел он мое звание, впрочем для мага помнящего Поле пылающей крови это простительно — чем вызван ваш визит? Или вы ухитрились сломать мое изделие? — в его голосе проскользнули презрительные нотки.

— Прошу уважаемого мастера меня простить за ту трость, я признаю что был не прав и повел себя неподобающе . . . — начал я витиевато извинятся абсолютно не кривя душой, но был остановлен взмахом руки.

— Пустое, мне больше интересно, зачем вы сюда пожаловали сейчас — по его губам пробежала легкая усмешка — неужели вас перевели в чистильщики?

— Типа того — без всякой реакции проглотил я его, не завуалированное оскорбление 'перевод в чистильщики из инспекторов это наказание за очень серьезный проступок' кроме того оно было совсем не далеко от реальности — я теперь настоящий охотник на демонов — насмешливо сказал отведя полу плаща дабы мастер смог увидеть полированную рукоять боевого жезла.

Вот только его реакция меня удивила, лицо старого мастера на миг окаменело и протянув руку спросил:

— Можно посмотреть на ваше оружие лэр охотник? — кивнув я легко извлек жезл из кобуры и протянул старому артефактору рукоятью вперед.

— Клеймо в виде пикирующего буревестника, работа Лаэрды, одной из лучших учениц моего деда — он почесал переносицу как бы поправляя несуществующие очки — пожалуй, я не смогу подобрать вам жезл лучше, разве что вы согласитесь подождать пару месяцев пока я не изготовлю вам новый по руке. Хотя о чем я говорю, кто будет ждать, когда завтра можно лишится души?

Подавив сильнейшее изумление, людей имеющих 'личные' жезлы работы знаменитого мастера можно пересчитать по пальцам одной руки я вмешался:

— Простите мастер, но меня интересуют средства не нападения, а защиты.

— Защиты? Хмммм — он окинул меня внимательным взглядом и тихо забормотал — да уж понятно, не захотел старый хрыч напрягаться . . . и что делать? Ну разве что . . . пожалуй . . .

Наконец договорившись с самим собой, он ушел в дальний край холла где скрылся за потайной дверью. Вернулся он спустя четверть часа с небольшой пыльной коробкой из лакированного папируса.

— Думаю это вам подойдет — сказал он протягивая ее мне, так как про деньги не было сказано не слова в ответ я положил на прилавок чек, придавил его весомой золотой монетой в сто крисов, и поблагодарив мастера я двинулся к выходу — и будьте с ним по осторожней — сказал он мне в спину — это очень редкий амулет, таких сейчас не делают.

* * *

Перед возвращением домой я прыгнул 'наглеть, так наглеть' прямо в холл главного управления КЭП и обойдя пару растерявшихся, но узнавших меня полицейских на посту внутренней охраны, направил свои стопы в отдел кадров. Здесь я собирался малость нарушить порядок передачи полномочий при назначение заместителя. А если точнее собирался сделать Лику сразу своим 'наследником' несмотря ни на что. Раз уж меня экстренным образом с нарушением всех бюрократических норм сняли с поста, то почему бы таким же образом не назначить моего заместителя? Уверен, родственнички моих особо 'старательных' подчиненных уже начали отбивать пороги 'высоких' кабинетов в стремлении скорее занять освободившееся кресло 'достойным' представителем своего рода.

А . . . . вам! Обойдетесь без этой радости, я не я буду если не пристрою в нем прекрасную попку Лики, как не сделать на последок такую пакость своим 'любимым' подчиненным. Особенно зная 'мило' переменчивый характер Лики, причем 'мило' лишь потому, что со мной она вела себя как душка, а вот с 'чадами' она не церемонилась. Пожалуй, Халифатские работорговцы обращаются со своим товаром лучше чем она обращалась с ними после того как 'вникла' в систему взаимоотношений в нашем офисе. И поделать с этим чада ничего не могли, разве что пожаловаться . . . мне . . . но наверное их птичьих мозгов хватило догадаться куда я их после этого пошлю. Во всяком случае, ко мне никто не обращался, а письменные докладные я сразу отправлял в мусорное ведро, правда не долго. Лишь до того как сделал Лику своей 'помощницей' теперь она сама 'отфильтровывала' ненужные клочки бумаги, не забывая регулярно устраивать разносы самым активным кляузникам.

Впрочем, намереваясь сделать Лику своим заместителем, я преследовал не только цель потешить мстительную часть своей натуры, но и элементарный расчет, южные аристократы обладали множеством недостатков, но не благодарными они не были, да и за божественным кофе Лики я наверняка буду скучать. Так что надо будет вытребовать у нее его рецепт в качестве компенсации за то напряжение голосовых связок, которое мне в скором времени предстоит. Хотя идя к начальнику отдела кадров, я надеялся не столько на громкость своего голоса, сколько на лежащий в кармане золотистый прямоугольник. Личная подпись министра Грани, действует на чиновников министерства не хуже чем 'высокая' мелодия ментального заклинания.