Ангелы не лгут

— Это аванс, — разорвав поцелуй, хрипло проговорил Аскол, глядя на него искрящимися желтыми глазами. — Остальное — при встрече. Не задерживайся.

Маркус снова кивнул, машинально облизнул губы и направился к выходу, провожаемый потрясенным взглядом официантки. Внутри медленно зрела теплая уверенность, что пережить сегодняшнюю встречу с Лайналом будет гораздо легче.

Лайнал ждал его в своей так называемой мастерской, где он обычно проводил нужные ритуалы, и был крайне чем-то встревожен и возбужден.

— Почему так долго? — резко осведомился он, стоило Маркусу, уже сбросившему личину, появиться на пороге. — Мне что, в следующий раз тебя силком притаскивать?

— Я не всегда могу появиться сразу, — медленно, тщательно подбирая слова, ответил ангел, оглядывая хорошо знакомое помещение, напоминавшее декорации дешевого американского ужастика. Кругом громоздились свечи, валялись странные металлические приспособления, от одного взгляда на которые делалось не по себе, в углу раззявил пасть огромный камин, зубчатая решетка которого напоминала оскал. Пол перед ним был испачкан бурым — настоящей кровью, как хорошо знал Маркус. В центре комнаты красовалась нарисованная белой краской пентаграмма, в некоторых местах тоже потемневшая от пятен. В руках Лайнал, словно пытаясь вписаться в интерьер, вертел скальпель.

Диковиннее всего среди этого средневекового антуража смотрелся вполне современный письменный стол с удобным креслом для хозяина и высоким, жестким стулом для гостей. Это сразу настраивало посетителей на нужный лад. Лайнал всегда любил подчеркнуть свое превосходство — даже в таких мелочах.

— Да? И что же способно тебя задержать? — льдистые голубые глаза недобро прищурились, тонкие губы искривились в усмешке, от которой Маркуса передернуло. А ведь когда-то он с удовольствие целовал их.

— Ты не единственный мой подопечный, — к счастью, Лайнал задал вопрос так, что от прямого ответа на него удалось легко уклониться. Маркус брезгливо провел пальцем по поверхности металлического стола, наводившего на мысли об операционной, а потом нервно отряхнул руку. — Я не могу бросать все из-за тебя.

— Не единственный... — Лайнал, улыбаясь, крутанул в руках скальпель, и шагнул к ангелу. Его дыхание обдало скулу, прохладная ладонь приласкала щеку. — Но самый любимый, правда ведь? Скажи мне это.

Маркус, не отвечая, смотрел прямо ему в глаза, не пытаясь уклониться от неприятного прикосновения. Молчание — это тоже не ложь. Это можно. На дне голубых глаз появилась изморось, кожу обдало холодом. Чужие пальцы запутались в волосах, больно стискивая их на затылке и заставляя запрокинуть голову. Маркус зашипел.

— А хочешь, — процедил Лайнал, красивое лицо которого буквально обезобразила злость. — А хочешь, я вырежу их всех? Ведь ты мне скажешь их имена, если я прикажу. Как тебе такая идея?

— Мне просто дадут новых подопечных, — прохрипел Маркус, кривясь от боли. — Ты никогда не будешь единственным. Никогда.

Лайнал резко оттолкнул его от себя. Маркус покачнулся, едва не упав, и оперся на металлический стол, не отводя взгляда от сверкнувшей в руке ведуна стали.

— У меня срочный заказ, — растянув губы в нехорошей усмешке, поделился тот. Маркуса затошнило. — Придется потрудиться, дорогой. Дай мне руку.

— Тебе не надоело? — понимая всю бесплодность попытки, поинтересовался Маркус только чтобы потянуть время. — Что на этот раз? Порча для конкурента? Сглаз бизнеса? Самому не противно?

— Не бог весть что, — согласно кивнул Лайнал и крепко ухватил его за запястье, поворачивая руку ладонью вверх. — Но за это хорошо платят, а деньги никогда не были лишними. Да и репутация, знаешь ли. Я только начал, Маркус, только начал. Сперва надо приучить всех к мысли, что я не такой как они. Что меня стоит бояться. А потом...

— Не будет никакого потом! — отрезал Маркус и, выдернув руку, машинально попытался стереть следы прикосновения. Зрачки Лайнала расширились от бешенства.

— Дай. Мне. Руку, — ледяным тоном отчеканил он, и Маркуса повело. Он сопротивлялся — каждый раз — но снова терпел поражение несмотря на все усилия. И от собственной беспомощности хотелось взвыть в голос. Он ясно слышал зов амулета, висевшего на шее Лайнала, и тот сводил на нет его волю. Перо из его крыла, прядь волос, капля крови. Такая малость. Такая власть. Не чувствуя своего тела, Маркус послушно протянул руку ведуну.

— Вот так то лучше, — удовлетворенно хмыкнул тот, делая длинный разрез, а потом ловко подставил под стекавшую кровь лист бумаги, на котором Маркус успел прочитать несколько отдельных фраз. Кровь, коснувшись чернил, вспыхнула ослепительным светом, и надпись тут же исчезла, как не было. Лайнал торжествующе улыбнулся и отпустил его руку.

— Каждый раз поражаюсь... — едва слышно прошептал он, безумно сверкая глазами. — Жаль, что дар нельзя использовать для себя. Я бы.. Мне не были бы нужны эти людишки.

— Если это все, — Маркус брезгливо поморщился и вытер сочащийся порез краем рукава, не слишком заботясь о сохранности своей одежды, — то я, пожалуй, пойду. Как я уже говорил, ты не единственный мой подопечный.

Слова вырвались сами собой, скорее от досады, нежели от желания уязвить, и Маркус сразу же пожалел о них, но было поздно. Глаза Лайнала полыхнули от злости.

— Я тебя не отпускал, — от его голоса спину продрало холодом, и Маркус понял, что Асколу придется ждать его довольно долго. Лайнал улыбнулся одними уголками губ и кивнул в сторону металлического стола. Пришлось подчиниться.

В кафе он, разумеется, безнадежно опоздал. Так и не озаботившись личиной, Маркус не стал заходить внутрь, а просто остановился у окна, глядя на стол, за которым не так давно сидел Аскол. Его аура все еще ощущалась в этом месте, и Маркус почему-то не смог заставить себя уйти. Он прекрасно знал, что демон сам найдет его рано или поздно, но все равно стоял, не видимый для чужих глаз, и не двигался с места.

— Ну наконец-то! — раздалось за спиной, и у Маркуса, вымотанного до предела, даже не хватило сил вздрогнуть. Он медленно обернулся на голос. Аскол, уже приготовившийся распекать его за опоздание, нахмурился, потом шагнул ближе и внимательно вгляделся в его глаза.

— Ублюдок, — спустя несколько секунд процедил он. Его губы побелели от злости, но Маркус отчего-то был полностью уверен, что она направлена не на него. Ответное чувство больше всего напоминало благодарность.

— Здесь недалеко есть одна квартира, — продолжил тем временем Аскол, ничуть не заботясь о том, как выглядит, общаясь с пустотой. На них уже начали обращать внимание редкие прохожие, и Маркус поспешил кивнуть, прекрасно догадавшись, к чему клонит демон.

— Квартира — это чудесно, — с неживой улыбкой, от которой Аскола передернуло, произнес он. — Просто предел мечтаний.

— Не паясничай, — одернул его демон и, подхватив под руку, потащил вниз по улице.

Маленькая квартира располагалась на последнем этаже невысокого дома — четвертом или пятом, Маркус не запомнил точно. Дорога тоже не отложилась в памяти. Все внутри съежилось и высохло, и было безразлично куда его ведут и зачем. Маркусом овладело странное нездоровое оцепенение, разбить которое не хватало ни сил, ни желания.

Он не сопротивлялся, когда его почти волоком протащили по лестнице и впихнули в узкий, заставленный мебелью коридор. Плечо болезненно проехалось по косяку, но даже это не привело Маркуса в чувство. Апатия завладела им целиком и полностью, напрочь блокируя все эмоции, грозившие спалить дотла. Аскол несколько раз встревоженно глянул на него, а потом внезапно ухмыльнулся.

— Знаешь, в нашу прошлую встречу ты был куда как живее. Что, этот выродок так тебя умотал? Как нехорошо с его стороны. Я, если честно, рассчитывал на некоторые бонусы.

— Что? — вяло осведомился Маркус, не слишком хорошо уловивший смысл его слов. Аскол оскалился, обнажив заостренные зубы. Личина стаяла, словно стекая с него, и превратилась в маленький сияющий шарик — кулон, который буквально через секунду стал похож на крупную жемчужину. Демон склонил на бок рогатую голову и предвкушающе облизнулся, разглядывая Маркуса с нехорошим блеском в глазах. От липкого, ощупывающего взгляда того обдало удушливой волной животного, неконтролируемого ужаса. Ангел безотчетно вжался в дверь, и сам не заметил, как за спиной, прочертив по дереву глубокие борозды, распахнулись крылья. Аскол вздернул бровь.

— Птенчик решил поучиться летать? Брось, не поможет.

По его телу прошла едва уловимая рябь, меняя кожу, руки, лицо... Теперь перед Маркусом стояла настоящая темная тварь, жадно причмокивающая губами в предвкушении крови. Демон выпрямился во весь рост, сверкая темно-красной чешуей, и молниеносно выбросил вперед когтистую лапу, метя прямо Маркусу в горло. Но тот тоже не стоял на месте. Черные когти пропороли многострадальную дверь, клыки лязгнули в воздухе, не причинив вреда, а ангел...

Сжатая до упора пружина распрямилась, сметая все на своем пути. В душе больше не оставалось места безысходности и боли. Их вытеснила слепящая, кристально чистая ярость, волнами прокатывавшаяся по телу, исцеляя и обновляя его, смывая оставленную чужими прикосновениями грязь и следы унижения. Маркус не видел, но чувствовал, как сияют его крылья — тем самым первородным, истинным светом, из которого Создатель сущего соткал их кровь и плоть. Аскол болезненно вскрикнул, беспомощно заслонил слезящиеся глаза и даже не попытался уклониться от обрушившегося на него удара. Маркус смял его, как пушинку, отбросил в сторону, едва не проломив стену, и, тяжело дыша, навис над трансформировавшимся обратно демоном.

— Молодец, — прохрипел тот, смахивая заливавшую глаза кровь. — А теперь вспомни, что это не меня ты хотел бы убить, и прекрати ломать мною мебель.

Его голос отрезвил и привел в чувство. Маркус словно очнулся от беспамятства, эйфория схлынула, оставив после себя саднящую боль в сбитых костяшках и острое, мучительное ощущение неправильности. Он посмотрел вниз и осторожно коснулся пальцами, с кончиков которых все еще сочилось слабое свечение, раны на голове демона. Тот напрягся, ожидая удара, и охнул, почувствовав, как в его жилы вливается чужая живая сила.

— Прости, — одними губами шепнул Маркус, стирая с его лба подсохшую кровь и унимая боль, а потом невесомо, словно пытаясь загладить вину, поцеловал в ключицу. Аскол расслабился, едва слышно выдохнул, а потом обвил его руками за шею, и притянул ближе.

— Полегчало? — с не обидной усмешкой поинтересовался он. Маркус не ответил. Он был слишком занят, стаскивая с него остатки испорченной трансформацией одежды. Сейчас ему было мучительно важно снова почувствовать себя живым, забыть то, что произошло несколько часов назад, заслонить отвратительные ощущения новыми, и Аскол подходил для этого как никто другой.

— Ох... — прошипел демон, выгибаясь под настойчивыми требовательными прикосновениями. — Кажется, я все-таки получу свой бонус.

За что заработал такой яростный взгляд, что благоразумно предпочел заткнуться, и последовать примеру Маркуса. На ангеле тоже было слишком много лишнего.

Все мысли из головы вынесло напрочь. Маркус даже не потрудился спрятать крылья, и они распахнулись за спиной, укрывая их обоих, словно белоснежный кокон. Пальцы прочерчивали на смуглой коже демона темные полосы, дыхание сбивалось и вырывалось из груди с хрипами, рваными толчками на выдохе, от которых саднило горло и закипала кровь. Было трудно удерживать защиту, хотелось отпустить себя полностью, но Маркус не решался, хорошо помня, с кем имеет дело. Аскол же рассудил иначе.

— Давай только без твоих милых сюрпризов, — шепнул он, намекая на оставленную метку, а потом, сильно укусив за ухо, вдруг раскрылся, отбрасывая щиты. Щек коснулось сияние алой ауры — горячей, но не жалящей, и Маркус, помедлив, кивнул в знак согласия. А потом уже ни о чем не думал.

Отдышавшись, он первым делом тщательно обследовал себя на предмет чужого воздействия и, не обнаружив оного, вздохнул с облегчением, а потом поднял голову и встретился взглядом с понимающе ухмылявшимся демоном.

— Не доверяешь? — без иронии поинтересовался тот. Маркус неопределенно пожал плечами.

— Скорее — подстраховываюсь.

— Это и называется "не доверяешь", — возразил Аскол и, потянувшись, соскользнул с кровати. — Не знаю, как ты, а я хочу пить. Где-то у меня тут была заначка.

Он прошлепал босыми ногами на кухню, из которой вскоре донеслись неразборчивые безадресные ругательства. Маркус, подумав, отправился следом.

— А ты, значит, доверяешь? — ехидно осведомился он, застав демона за пристальным изучением собственной ауры. Тот, ничуть не смутившись, развел руками.

— У меня больше поводов волноваться, — заметил он. — Ты мной воспользовался! Дважды!

— Ты не слишком возражал, я принял это за согласие, — Маркус улыбнулся уголком губ. Это было удивительно — ему становилось легче с каждой секундой, а неприятные воспоминания действительно поблекли и казались дурным сном. Невероятно. Аскол выразительно закатил глаза.

— Что за ангелы пошли? — риторически вопросил он неизвестно у кого и, порывшись под столом, действительно выудил оттуда бутыль "Адского пойла".

— Будешь?

— Буду, — кивнул Маркус, решив, что еще одно утаенное прегрешение не слишком отяготит его душу. — А ангелы... Какие люди, такие и ангелы.

Аскол бросил на него быстрый пытливый взгляд.

— Почему он с тобой так? Ну, кровь там, магия, это я понимаю. Но остальное... Он же просто тебя мучает. Зачем?

— Интересный вопрос от демона, — от собственного сарказма во рту сделалось горько. Обретенная несколько минут назад легкость и душевное равновесие испарились, как не было. Маркус поспешно отвернулся и сделал вид, что ищет на полках бокалы для вина — смотреть в глаза Асколу оказалось неприятно. — Я не знаю зачем. Хуже всего, что наверняка причины-то и нет. Просто он меня ненавидит — знать бы еще за что.

— Он тебе завидует.

На плечо уверенно легла теплая рука, в найденные бокалы плеснулась темно-рубиновая жидкость, оставляя на стекле масляные разводы. Наполнив их до краев, Аскол отставил бутылку в сторону, и протянул один Маркусу.

— Он просто маленькая мелочная завистливая дрянь, дорвавшаяся до могущества. Ты — его могущество, он зависит от тебя. А еще, ты — ангел. Крылатый, прекрасный, свободный. Ты снизошел до него, а этого он тебе никогда не простит. Жалкая душонка не позволит. Ангелы всегда были чем-то особым, недосягаемым. Поэтому их и ненавидят.

— И ты тоже? — глядя на него исподлобья, поинтересовался Маркус, и тут же пожалел о своем вопросе. Аскол вдруг лучезарно улыбнулся.

— Я тебе не завидую. Пей, выдохнется же.

"Адское пойло" продрало горло почти до крови, а потом теплым клубком свернулось в животе, разливая по венам приятную истому. Маркус смахнул выступившие слезы, подозрительно оглядел остатки содержимого своего бокала и ненавязчиво поинтересовался:

— А правда, что вы добавляете туда кровь грешников?

— Что? — подавился Аскол и вытаращил на него янтарные глаза. — В вино?! Зачем?