Приключения Кормака Черного. Часть 2. Доброе дело.

— Да что вы такое говорите! — вскричал Лок. Свесившись с поручней, я сразу узнал того подозрительного героя, который поймал гроб Спира. У Лока был вид бешеной собаки — еще немного, и он разорвет полицейского на части. Растрепанные волосы, словно знамя революции, развеваются по ветру, тело напряжено, словно стянутая пружина, на скулах гуляют желваки, в глазах стоят слезы — то ли от ветра, то ли от горя, губы растянуты в страшную гримасу оскала, пальцы то сжимаются в кулак-молот, то безвольно повисают, словно вырванные с корнем стебли. Я, как всегда, позавидовал человеческим эмоциям. Мне бы уметь так переживать.

— Они не могли упасть, — упрямо повторил Лок. — Пусть пароход осмотрят еще раз. Что-то случилось, их похитили!

— Да кому нужны ваши дети? — устало повторил полицейский. — Успокойтесь, мы бандитов не перевозим. Здесь все приличные, законопослушные, добрые граждане. Действительно, что это мы сразу о плохом? Никто не тонул. Уверен, ваши детки забежали кому-нибудь в гости и сейчас конфеты трескают.

— Они никого не знают, а с незнакомцами не общаются!

— Кому вы сказки рассказываете? У меня самого четыре рта. Какая-нибудь сердобольная дама из первого класса увидела ваших прелестных ангелочков, и решила угостить их сладостями. К сожалению, мы не можем обыскивать каюты первого класса. Потерпите до ночи. Вот увидите, когда начнутся ночные гуляния, они сами объявятся.

— Я требую, чтобы вы продолжали поиски! — лицо Лока побелело до такой степени, что могло соперничать с мертвяцкой физиономией Спира.

— Конечно, конечно, — скривился полицейский. — Но паниковать еще рано. Подождем до утра и тогда забьем тревогу по-настоящему.

Его можно было понять. Кому охота придумывать себе работу накануне праздника, и так обещавшего массу проблем? К тому же пропали-то дети из третьего класса, а не из первого или второго. По одному виду Лока можно было понять, что денег у него в карманах никогда не водилось, а билет ему подарили. Вряд ли полиция станет серьезно искать его детей. "Упали за борт по недосмотру родителю" — стандартная фраза для стандартного протокола.

Между тем, у молодого папаши, действительно, были проблемы. Я бы удивился, если бы узнал, что до Кондура доплыли все пассажиры в целости и сохранности. На корабль погрузилось столько нечисти, что люди должны были начать исчезать еще в порту. А дети, оставленные без присмотра, — лакомый кусочек для нашего брата. Они могли понадобиться, безусловно, всем: от вампиров до некроманта. Мысли цинично плавали вокруг моей пустой головы, пока я не спохватился, что вообще-то случай грустный, и лицу полагается придать соответствующее выражение. Моя гримаса напугала Деприяга, увлеченно рассказывающего о космическом сознании. Ученик Вассарго опасливо отошел ближе к вампиру, который из всей нашей компании имел наиболее располагающий вид.

Похоже, Лок тоже понимал безвыходность своего положения, потому что, когда полицейские ушли, он в отчаянии поднял лицо к небу, словно собирался послать в адрес богов и демонов все проклятия мира. А с неба на него смотрел я. Лок открыл рот и выпучил пронзительно синие глаза, продемонстрировав ту самую реакцию, когда узнают Черного Кормака.

Отпрянув от поручней, я поймал встревоженный взгляд Барба и быстро прошептал:

— Уходим. Немедленно.

Вопросов никто задавать не стал. Таким тоном я говорил редко и всегда по делу. Оставив растерянного Деприяга на скамье, мы поспешили в каюту, но смыться по-тихому не удалось: у трапа нас поджидал Лок.

— Кормак! — воскликнул незнакомец. — Ты!

— Мы твоих детей не трогали, — быстро сказал я, злясь на то, что до сих пор не определил природу "папаши". Человеком он быть не мог хотя бы потому, что все люди, которые знали меня настоящего, давно умерли: сами, либо с чьей-либо помощью.

— Я тебя не боюсь! — перешел в нападение Лок. — Верни их, или я расскажу капитану, кто ты.

Глупее угрозы я не слышал, но привлекать внимание к себе не хотелось. Парень размахивал руками и кричал так, что на нас стали оборачиваться гуляющие. Ветер стих, и палуба постепенно наполнялась пассажирами. Матросы притащили откуда-то живую ель и теперь пытались закрепить ее у мачты, при этом напевая что-то глупое про одиннадцать огней, которые должны прилететь с неба в новогоднюю ночь. Почему одиннадцать, а не двенадцать?

— Во-первых, не кричи, — осадил я Лока, который раздражал сильнее матросов. — Во-вторых, если узнал меня, то должен знать, чем мы здесь занимаемся.

— Группа Кормака! — фыркнул парень и сплюнул, словно ему в рот залетел мусор. — Слышали, знаем. Да только, кто вам поверит. Только прикидываетесь невинными, а сами мерзкие пакости творите.

— Ничего мы не прикидываемся, — возмутилась Мара, подходя к Локу слева. С другой стороны его обступили вампир, тролль и оборотень. Все старались придать рожам исключительно честное и невинное выражение. Эх, нам еще репетировать и репетировать. Я бы на месте Лока тоже бы не поверил.

— Повторять не стану, — произнес я, пристально разглядывая "папашу" снизу вверх. — Если сказал "не трогали", значит, "не трогали". Между прочим, тут и без нас любителей хватает. Смотреть надо было лучше. А ты сам кто такой?

— Феи мы, — не моргнув глазом, ответил Лок. Так нагло мне в лицо давно не врали. Еще бы эльфом назвался.

Мара фыркнула, Спир презрительно улыбнулся, Ове сплюнул тугой комок соплей, которые подхватил ветер и развесил лохматыми водорослями на поручнях. Я даже пожалел, что забыл свой носовой платок в каюте — бедолагу так сильно мучил насморк.

Барбатос вмешался, как всегда, не вовремя.

— Мак, — прошептал он мне на ухо. — Доброе дело. То самое. Настоящее.

— Тебе мухи не хватило, идиот? — сердито огрызнулся я и тут же извинился. — Прости меня, Барбатос, за то, что я назвал тебя "идиотом", да наградит меня Абрамелин тремя заслуженными неделями за оскорбление. Но если ты не научишься думать, прежде чем говорить, я больше не стану выручать твою жирную задницу. Детишки ничем от мухи не отличаются. Как думаешь, сколько у них шансов дотянуть до нового года при таком составе пассажиров? А если мы влезем в это дело, то их смерти Абрамелин повесит на нас. И прости, что назвал тебя жирным.

Лок обладал хорошим слухом и не пропустил ни слова.

— Все верно! — воскликнул он. — Если это не вы украли их, то докажите. Ты ведь Кормак Черный? Так узнай, где мои дети. Что тебе стоит?

— Ему нельзя колдовать, любезная фея, — протянул вампир, обнюхивая шею Лока. — "Заклинание Абрамелина" тебе о чем-нибудь говорит? Ах, как сладко от тебя пахнет. Не хочешь улучшить свою карму? Давай слетаем вместе в астрал? Я могу почистить ауру, а заодно избавить от лишней крови. Ты слышал, что кровопускание помогает при стрессах? Оно тебе сейчас необходимо.

— Отстань от него, Спир, — буркнул оборотень, вежливо отодвигая голодного вампира от Лока. — Когда твои дети пропали?

— Сегодня утром. Понимаете... — Лок замялся. — Нас немного больше, чем указано мест в билете, поэтому я приносил им еду в каюту. Полиции я, конечно, сказал, что пропало два ребенка, но, на самом деле, их четверо. Когда я уходил, они всегда запирались изнутри и никому не открывали. Я еще до полиции весь пароход обегал — нигде нет. Ну а про то, что они за борт упали, вообще бред. Они уже взрослые у меня.

— Ты не фея, — фыркнул я. — Ты коза, вернее, козел. А деток у тебя, случайно, не семь? Сказочка есть такая. Как раз под твой случай подходит. Знаешь, сколько волков плывет в большой мир на этом чудесном корыте? И у каждого своя маска. Подумай и ответь честно: сколько шансов, что твоих детей не съели оборотни, не сварили в котле ведьмы и не загрызли вампиры? Я, между прочим, самое очевидное перечислил.

— Мак, здесь написано, что за спасение детей сто лет дают, — Барб сунул мне под нос замусоленную книжку с выписками из заклинания. — Мне шестьдесят восемь осталось. Не знаю, как ты, но я участвую. Ты не представляешь, как хочется вмазать по твоей наглой роже. Надоело быть вежливым.

— Тогда я тоже хочу! — завистливая Мара не могла остаться в стороне и позволить Барбу одному наслаждаться победой.

— И мне надо, — прогнусавил тролль, которого никак не оставлял насморк. Сопли желтой лавиной стекали на шарф, и он уже не пытался их утирать.

— Я тоже помогу тебе, фея, — произнес Спир, виновато скосив на меня голодные глаза. — Только с условием, что мы избавим тебя от лишней крови.

— Предатели, — прошипел я и, отвернувшись, уставился в серое тревожное море. Снег обсыпал волны мелкой крупой, которая тут же таяла, превращаясь в соленые слезы. А если дети Лока уже мертвы? В отличие от Барба заклинание Абрамелина жило в моей голове, и нужное правило вспомнилось легко: "за смерть ребенка получишь тысячу лет жизни жалкого червя". Я сглотнул. А ведь у Лока их было четверо, значит, в случае провала нас ожидало наказание в четыре тысячи лет. С другой стороны, если нам удастся их спасти, то в Кондур мы прибудем уже свободными. От этой мысли забегали мурашки по коже, а во рту появился привкус яблок и шоколада. А ведь шансы-то были. Никто так хорошо не знал нечистую силу, как Кормак Черный. Вся нежить обожала красивые ритуалы. Если детей не сожрали прямо в каюте, то, значит, забрали не для того чтобы просто покушать. Скорее всего, кто-то решил поколдовать на водных просторах Мертвого Океана. А новый год подходил для этого случая идеально. В таком случае у нас еще оставалось десять часов до полуночи — наверняка, похититель все организует точно по времени.

Появление Деприяга, направляющегося в нашу сторону, убедило меня, что ответ на просьбу Лока мог быть только один. Я хотел стать человеком — хотел до пронзительной боли в сердце и яростного скрежета крепко стиснутых зубов. Хотел стать глупым, сентиментальным, верящим в астрал, в бога и карму человеком, который умеет чувствовать дыхание мира и любить. Хотел быть смертным, чтобы ощутить настоящий вкус того, что делает короткую человеческую жизнь бесценной. Ради этого стоило рискнуть.

— Ладно, — кивнул я, увлекая за собой всю компанию вниз по трапу. — Мы поможем тебе, Лок, но играть будем на моих условиях.

3.

К нашему неудовольствию, новогодние празднования начались рано. Когда мы проталкивались к каюте Лока, на встречу попадались пьяные ряженые пассажиры, в каждом из которых мне виделся Деприяг. Когда я освобожусь от заклинания, то, непременно, найду этого типа и накостыляю ему так, что он надолго останется в астрале. Желание кого-нибудь покалечить стало почти непреодолимым.

По дороге Лок рассказал о соседях в других каютах. Обычные люди, трудяги, бедняки, которые с трудом сводили концы с концами и едва наскребли на билет. Когда я заметил, что все феи, которых я знал, ни за что не стали бы путешествовать третьим классом, Лок буркнул о тяжелых временах и в сотый раз принялся описывать, как выглядели его дети.

Барб отнесся к делу с привычной для себя энергией и скрупулезно записывал в книжечку каждое слово лже-феи: в каком часу Лок ушел за завтраком, сколько времени отсутствовал, что подозрительного заметил, сорился ли с соседями... "Папаша" отвечал старательно и многословно, но только лил воду, словно ее вокруг и так было мало.

Осмотр каюты ухудшил мое и без того скверное настроение. В номере пахло без исключения всеми: вампирами, оборотнями и другой нечистью. Объяснения Лока о том, что они переехали в каюту два дня назад из другого номера, дела не облегчило. Окрашенные белой краской панели, дырявый линолеум, железная двухъярусная кровать, прибитый к стене умывальник, обшарпанный стул, пара матрасов на полу, кипа сумок и тюков — личные вещи Лока. Ничего интересного.

Под пристальным взглядом "феи" я обошел всю каюту, задержавшись у нижней кровати, где спал Лок. Недостающая часть мозаики вдруг нашлась сама по себе и, заняв положенное место, явила моему взору удивительную картину. Она захватывала воображение, лишала спокойствия и толкала на преступления.

Попросив всех выйти в коридор и дождавшись, когда за Спиром закроется дверь, я повалил Лока на кровать и принялся бороться с собственными пальцами, которые хотели его задушить.

— Что, драконья шкура, думал провести Мака, да?

В каюте просто смердело драконами — поразительно, как я мог не заметить этой вони раньше. Стоило признать, что человеческая маска Лока выглядела безупречно.

"Папаша" ответил агрессивно. Еще бы, ведь он помнил нашу стычку на Зеленой Горе. Тогда мне пришла в голову блажь покататься на огнедышащей твари. В мои сети попался красивый дракон с блестящей черной шкурой и пронзительно синими глазами, но наспех построенная ловушка не выдержала драконьей мощи. Льдистое Око — так звали дракона — откусил мне хвост, я же от злости порвал ему крылья, заставив позорно бежать с поля боя. Полета, увы, не получилось.

Лок, конечно, все помнил, а так как его маскарад раскрылся, то не счел необходимым сдерживаться. Пользуясь тем, что я был связан заклинанием, он швырнул меня на пол и принялся от души пинать. Прежде чем на истошные вопли прибежали остальные, дракон успел вдоволь прогуляться сапогами по моим ребрам.

Впрочем, его гнев прошел быстро, и когда в каюту ворвались мои нечистые товарищи, мы уже сидели рядом на кровати, испепеляя друг друга злобными взглядами.

— Ничего личного, Мак, — прошипел Лок. — Это тебе за крылья.

— Проехали, — сказал я. — Когда заклинание закончится, тебе конец.

— Что происходит? — оборотень непонимающе уставился на мою куртку с отпечатками сапог.

— Все в порядке, — икнул я и, встав, упер руки в боки. — Придется внести коррективы в твои записи, Барб. Вместо "феи" впиши дракона, все остальное не меняется.

— Не меняется? — переспросил Лок с глупейшим выражением лица. Он, конечно, уже жалел о своем выпаде и, наверное, собирался ползать передо мной на коленях, умоляя найти его детей. По крайней мере, я на это надеялся. Однако дракон оказался стеснительным и при посторонних ползать на коленях не стал. Я решил обязательно напомнить ему об этом — как-нибудь в другой раз.

— Помогите мне, — прошептал Лок так растерянно, что даже злющая Мара часто-часто заморгала глазами. — Если бы это было лично для меня, я бы близко к вам не подошел. Но это касается всего драконьего рода. Эти дети — последнее, что у нас осталось.

Мы были в курсе драконьей проблемы. Стихитрум, вещество, которое позволяло драконам жить, исчезло из воздуха еще полвека назад. Драконы нашли весьма оригинальный выход — превратили последнюю молодую кладку в людей, а себя поубивали, чтобы не тратить остатки Стихитрума. Теперь вся их надежда была на драконят в человеческом обличье. Они должны были пережить катастрофу и возродить драконий род, когда Стихитрум снова появится в мире в достаточном количестве. Льдистое Око, последний взрослый дракон, должен был оберегать молодых драконов, пока они не научатся сами заботиться о себе. Задачка не из легких: драконьи дети росли долго, тысячелетиями.

Мои нечистые друзья уставились на Лока, как на чудо из чудес. Еще бы — последний дракон, да еще с такой историей. В отличие от меня драконов они уважали. Барб раздул ноздри и выкатил вперед живот, готовый разорвать на части похитителей драконят, Спир расправил плечи и зачем-то взялся за эфес шпаги, которую повсюду таскал с собой под видом трости, тролль забыл о насморке и, выпятив нижнюю губу, забулькал от переживания. Мара принялась теребить пальцы, щелкая суставами. Она всегда так делала, когда нервничала.