Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Ходи только там, где есть стража.
Дикарка молча кивнула, хотя её так и подмывало деланно удивиться, сказать, мол, если в замке — и вообще в городе! — остались какие-то злоумышленники, то зачем им сдалась какая-то девчонка.
Она вышла из комнаты близ покоев стратига, миновав два коридора, наткнулась на него самого.
Девочка отпрянула, сначала не узнав маршалла. Стагор Матис медленно шёл посередь коридора, устремив взгляд в никуда.
Почувствовав испуганный взгляд девочки, моргнул и очнулся. Потоки Живы, кипевшие вокруг него, взвихрились и успокоились. Дикарка поняла, что делал стратиг — "читал" пространство, разглядывая отпечатки эмоций, оставшиеся здесь после боя. Она вжала голову в плечи — угораздило же помешать...
Но старик будто бы не сердился.
— Здравствуйте, — пролепетала Дикарка, с сочувствием разглядывая маршалла. Хмурый и как будто бы постаревший в одночасье, он сейчас выглядел на все двести.
— Добрый вечер, — буркнул маршалл. Улыбнулся, нервно, криво, пытаясь смягчить неприветливый тон. — Как ты себя чувствуешь?
Кажется, он действительно хотел это знать.
— Уже лучше. Спасибо.
— Тебе спасибо, — на этот раз он улыбнулся почти по-настоящему. — Я так и не поблагодарил тебя.
— За что? — удивилась Дикарка.
— За храбрость и стойкость. Не каждый солдат мог бы вести себя так мужественно.
Девочка почувствовала, как огонь заливает щёки. Это она-то — мужественно себя вела? Только из-за подруги старалась не выказывать страх, и то не очень получилось...
Она замотала головой.
— Нет. Я жутко перетрусила... и убежала бы, не будь со мной Рошера и Тили...
Матис кивнул.
— Смелость в преодолении страха. Ты защищала их.
Кажется, мне это кто-то уже говорил... или в книге читала?
— Ты и твоя подруга — вы очень смелы и сообразительны.
Дикарка смутилась похвалы. Да, к вопросу о сообразительности...
— Сэнир Матис, — тихо сказала девочка. — Можно спросить?..
Стратиг удивлённо вскинул брови.
— Да, пожалуйста...
— Я видела убитого "пса". Это значит... — Дикарка замолчала, не в силах высказать вслух свои подозрения.
Матис тоже молчал, вокруг него развернулась сфера внимания. Стратиг использовал Живу, чтобы ощущать чужое направленное внимание, — таким образом никто не сможет подсмотреть или подслушать незаметно их разговор.
— Да, — тихо сказал Матис. — Боевой зомби. И ты правильно поняла, что это значит.
Дикарка сглотнула, вспомнив скрюченную фигурку на полу. Зомби. Человек с отсечённым духом. "Пёс".
Казнь через зомбирование практикуют и дикие племена, и учёные Стата, провозглашающие себя наимудрейшими во всей Ойкумене.
Но и древние "рецепты" дикарей, и методы "наимудрейших" — самые научные, конечно же, — не могут сделать с человеком такое. Тайна превращения людей в боевых зомби — утративших дух, но не способность испытывать ненависть и направлять сильные мысли, принадлежит Церкви.
Этого зомби, в битве с которым погиб Дорн, могли "изготовить" только учёные Империи.
Если враги, убегающие с поля боя, побросают сабли, можно будет спорить, что то были дарейши, воины пустыни. Если найдут пистолеты — будут винить эльфов.
Здесь на поле боя тоже осталось оружие, пришедшее в негодность, но дающее представление о том, кто именно напал...
— И... у меня ещё вопрос, — прошептала Тили.
— Спрашивай, — кивнул Матис.
— То, что происходит в городе... это вы сделали? — она сбивчиво и бестолково рассказала о своих предположениях.
— Ты слишком умна для своих лет, — сказал Матис, помолчав.
— Это плохо? — с вызовом спросила Дикарка.
— Смотря для кого, — рассеянно ответил стратиг. — Я рад, что ты на моей стороне. В это время мне потребуется любая помощь.
Дикарка удивлённо уставилась на него. Как будто не шутит...
— Но я... что я могу сделать?..
— Ты уже сделала кое-что, — улыбнулся маршалл. — Победила в бою. Спасла нашего сампо. Не дала застать врасплох, вовремя нашумев...
— Как будто вам это было нужно! — перебила Дикарка невежливо. — На самом-то деле вы были готовы, и само нападение было организовано вами же!.. Все эти посты, строительные работы, зелёная дорожка!..
— Не нами. Мы знали, что событие неизбежно, и сделали так, чтобы оно произошло при обстоятельствах, которые позволили бы нам легко отделаться.
Дикарка задохнулась. Смущение исчезло, пришла злость.
— Дорн... и всё то, что произошло... — она обвела рукой вокруг, указывая на весь замок. — Это, по вашему, называется "легко отделаться"?
Маршалл кивнул.
— Именно так. Может быть, пока ты этого не понимаешь, но всё могло бы быть гораздо хуже...
— "Легко отделаться", — фраза ранила. — Знаете, там, в каморке... этот плюгавый, библиотечная крыса, почему-то счёл, что я ваша дочь...
Она понимала, что уже наговорила много лишнего, но остановиться не могла.
— ...Хотели схватить меня, как заложницу... А если бы они действительно сцапали вашу дочь... тьфу ты, сына то есть... и Танию? Тоже "легко отделаться"?
Стратиг спал с лица. Дикарка подавила желание зажмуриться и вжать голову в плечи. У стен, в каморке — нигде ей не было так страшно.
И вдруг ужас ушёл.
Матис пошевелил губами, как будто ему не хватало слов.
— Они были вне опасности, кстати, как и Дерек, — размеренно и негромко сказал маршалл. — Да, я заранее знал... вернее, предполагал, что так и будет, и старался сберечь их.
Он вдруг усмехнулся.
— Пришлось всё делать в последний момент, чтобы не насторожить противника. А Тания сразу всё поняла, и ещё потребовала, чтобы ты тоже была в убежище, учинила мне настоящий семейный скандал...
Этот совершенно новый опыт изумил его и совершенно выбил из колеи. Тихая и спокойная ласковая девушка превратилась в разъярённую мегеру, защищая девочку.
— ...К сожалению, ты была уже за пределами цитадели. И я, признаться, рассчитывал, что ты останешься в городе, пока здесь творится... такое. Где бы ты ни была — там было безопаснее, чем ночью в замке.
Дикарка сжимала кулаки и старательно запрокидывала голову, чтобы не пустить из глаз слёзы злости.
— Я думаю, что теперь где угодно безопаснее, чем в замке, — сказала очень ровным голосом. Повернулась, собираясь уходить.
— Мне жаль, — сказал Матис. — И... Знаешь... Я был бы счастлив иметь такую дочь.
Дикарка повернулась к нему, глядя неверяще. Матис нерешительно сделал шаг, положил руки на плечи. Девочка всхлипнула — и прижалась к нему, вцепилась в мантию и в голос зарыдала.
...Праздник кузнецов всё-таки перенесли на один день. Все собрались на игровой поляне, жарилось мясо и лилось вино, и возглашатель называл имена кузнецов и их клейма. Вынесли оружие, предлагая всем желающим полюбоваться.
Мечи были преподнесены не только Алеку и Гарию, многие хвастались обновками. Потом долго спорили о плате, наконец прозвучали давние формулы, были подтверждены старые записанные на ветхом пергаменте договоры.
Алек ничего не понял, для него денежная система воличей до сих пор была загадкой. В ходу были разнообразные серебряные и золотые монеты и меры железа и пшеницы, свитки о владении земельными наделами или долями с урожая такого-то поля. Кроме того, письменные и устные договорённости между семьями, цехами и поселениями... Короче, Проводник ногу сломит, а имперский логик — голову...
Он бочком-бочком придвинулся к Верее и тихо спросил:
— Я что-то кому-то должен? Войям, кузнецам, приёмным родителям?
Наставница посмотрела на него как на идиота. Вздохнула:
— Вернёшься, напомни мне, чтобы я занялась твоим образованием. Ты — вой! Ты не должен ничего и никому.
— Мне это не кажется правильным, — возразил Алек.
— Да, я высказалась неверно, — Верея подумала. — Вой должен всем и каждому, и лишь одно...
Выразительно замолчала.
— ...Сражаться и, если придётся, умереть, — докончил Алек стих из Покона. Уж настолько-то его безграмотность не распространялась.
Тут объявили свадьбу Вики и Влада. И снова разразился спор — Влад был кузнецом, только сейчас обретшим статус мастера, Вики из войев, чей же будет праздник?
К Алеку апеллировали обе стороны, и он с удовольствием включился в весёлую перепалку, старательно гоня от себя мысли, что самой свадьбы так и не увидит...
Когда праздник пошёл на спад, на поляну выкатились несколько фургонов, влекомых запряжёнными быками. Люди висели на подножках, цеплялись за стенки, сидели на крышах. На облучке первого восседал Шогонар, и горделивости в нём хватило бы на дюжину ришей.
— Эй, путешественники! — рявкнул он. — Принимай работу!..
Путешественники уважительно загудели, обступив "работу", источающую запах дерева, пропитки для тканей и колёсного дёгтя. Все восхищались добротностью работы, величиной повозок, но Алек сразу направился к предпоследнему, самому маленькому.
— Надеюсь, ей понравится, — тихо прошептал.
Бывший рядом Джонатам смолчал. Странный и страшный талант — эмпатия. Сердцеведение, если говорить проще. Ощущать эмоции другого человека, словно собственные.
И сейчас Джонатам чувствовал, как в него вливается тоска — и надежда. Чувства друга.
Они разглядывали небольшую повозку. Тёмное дерево, тканевые стенки безо всякой росписи. Оси колёс подвешены на "качалках", пассажирам будет удобно. Внутри по обе стороны два лежака, прямо напротив входа — колыбель.
Алек запрыгнул в фургон, осмотрел лежаки, поднял один из них, — под ним скрывались ящики для вещей, потрогал колыбель.
— Всё как надо. Ей понравится, — с яростной надеждой сказал парень, выбираясь из фургона. Протолкался через обступившую толпу к первому.
— Спасибо, дядька Шон. Ты настоящий мастер.
Древодел усмехнулся.
— Рад, что тебе глянулось. Мои помощники, — хлопнул по плечу сына, тот, балансирующий рядом, свалился с облучка на землю. Не видит тебя Алия, заставила бы залезть обратно и практиковаться в равновесии. Второй хлопок достался Макшему, тот удержался и спрыгнул вниз сам.
Алек поклонился и им, пожал Максу живую руку.
— Владей на здоровье, — друг невесело улыбался. Когда все направились к праздничным столам, Джонатам задержался и тихо сказал:
— Не думай так.
Макшем недоумённо нахмурился.
— Никто ни в чём тебя не винит.
Друг задохнулся и покраснел.
— Ты... — начал гневно.
— Я нечаянно, — поспешил сказать Джо. — Но ты не прав. Алек должен ехать, его зовёт семья... даже две семьи, его собственная и названного брата. Я его друг, кроме того, меня здесь ничто не держит. У тебя же молодая беременная жена.
— Спасибо, что не стал упоминать вот это, — Макшем продемонстрировал когтистую лапу. — Я бесполезен. И буду вам обузой.
Джо фыркнул.
— Начинаю понимать Алека, который однажды наорал на меня примерно в такой же ситуации. Я тогда тоже ныл, сопли распускал...
Макшем уставился нехорошо. Сердцевед ухмыльнулся.
— Ну, вот совсем другое дело. Таким взглядом можно гвозди заколачивать.
— Умеешь ты подбодрить, — прошипел Макс.
— Чтобы подбодрить, достаточно иногда просто разозлить, — серьёзно ответил Джо. — И, по мне, лучше ты злись на меня, чем страдай из-за собственных выдумок.
— Да не злюсь я, — буркнул Макс и тут же понял, что действительно не злится. Друг нарочно расшатал его эмоции, подловил и аккуратно устранил лишнее. Вот как отмочит что-нибудь этакое, думай, то ли колотить его, то ли благодарить...
Интересно, кем бы он стал, если бы церковники пожалели перспективного ученика, не стали проводить экзорцизма? Наверное, кем-то вроде того старика, маршалла.
— Пошли, — деловито сказал Джо, — найдём что льётся и жуётся. И выкинь из головы эту фигню. Нанялся я вам всех утешать.
— А ты ещё кого-то... гы, утешал? — не удержался Макс. — Кто этот несчастный?
— Так я тебе и сказал, — Джо действительно не сказал, но указал глазами. Макшем сначала изумился, понял. Действительно, со своими муками совести совсем не подумал о том, каково самому Алеку. Уезжает в почти безнадёжный поиск, во мрачную империю, с которой только недавно воевали, оставляет жену и сына, приёмную семью и друзей. Да ещё неизвестно, согласятся ли мать и отец...
И вот ещё один страдалец. Влад тоже не едет и чувствует себя виноватым перед Алеком. Ну куда ему с женой и ребёнком?
— А сама Кати? — усмехнулся Джо. — Упрямая девчонка, если бы не, гм, обстоятельства, вы бы её не удержали.
Макшем смущённо улыбнулся, вспомнив про "обстоятельства". Они нашли что льётся и жуётся, и парень отправился на двойной огонёк в Живе. Джонатам посмотрел ему вслед, встал в сторонке и снова "провалился", начиная воспринимать эмоциональный фон людей. В основном — радость, веселье, но есть и предвкушение путешествия, и тёмные пятна грусти будущего расставания. А вот Алек, сегодня он настолько потерял самообладание, что это наверняка видят и остальные...
А это... Джо невольно вздрогнул и открыл глаза, посмотрел туда, откуда шёл чёрный ветер глухой тоски и отчаяния. Он даже не сразу узнал названного брата Алека — одежда и мечи придавали мальчишке почти взрослый вид.
Что это с ним? Джо принялся проталкиваться через толпу, но мальчишка уже скрылся.
Гарий бродил вдоль фургонов, ругаясь под нос, и почти всерьёз рассуждал, не поджечь ли их. Он даже поднял руку, жаркий воздух игриво толкнулся в ладонь, он был всегда готов. С огнём у Троллика были особые отношения. С того памятного события.
Что же делать?
— Услышь тебя Алек, велел бы вымыть рот с мылом за такие слова, — из-за фургона показалась героиня его раздумий.
— Мона... — растерянно сказал Гарий. — А ты чего здесь?..
— А ты чего бродишь, как сквернословящее привидение?
Гарий открыл было рот, собираясь изложить всё девочке в подробностях и с теми самыми словами. О видении, о том, что все эти дни каждый раз, когда он пытался сказать, что остаётся, что-то мешало ему.
— Наверное, это мой, — не ожидая ответа, девочка хлопнула один из фургонов по колесу.
— Чего?.. — Гарий поперхнулся заготовленной речью.
— Фургон. Я в нём буду жить, — буднично сказала Мона.
Гарий замотал головой.
— Не понял.
— А, я же тебе не говорила. Я еду с тобой. То есть...
Мальчишка открыл рот.
— Что?.. Но почему?..
— Ну, то есть не именно я с тобой, — Мона покраснела. — Моя семья едет. Ну, и я тоже...
Она смешалась и замолчала. Гарий вдруг понял, что жизнь прекрасна.
— Отец вдруг решил... — Мона пискнула, когда Гарий сгрёб её в охапку и поцеловал. Возмущённо оттолкнула и влепила затрещину. Гарий врезался головой в фургон, а когда проморгался от звёзд и линий, девочки и след простыл.
Гарий потрогал наливающуюся шишку и радостно выругался.
Джонатам опять не сразу узнал Гария — его настроение изменилось стремительно, как погода при вмешательстве синоптиков, чёрного ветра как ни бывало — чистое небо и яркое солнце. Пока он решал, стоит ли спрашивать парня, в чём дело, Гарий заметил его и подошёл сам.
— Сэнир Джонатам...
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |