Книга 3

— А может они, — Иваныч задумчиво начал набивать трубку, — сейчас уже уперлись где южнее в берег материка и того, колонизируют.

В ответ я только поморщился, прогоняя аналогичные мысли, вот отчего-то было ощущение, что появление вблизи Архипелага такой мощной силы в виде потенциального противника из старого мира, не принесет ничего хорошего.

— Юра, ПВО-шников разместил? — спросил я, допив кофе и отставив кружку.

— Так точно, в кубрике. Проинструктированы, ну да я еще на переходе прогоню их в составе расчета караула по учебной тревоге. Две "стрелы" в арсенале, третью закрепили в ящике на открытом мостике.

Удовлетворенный ответом я кивком поблагодарил Юру и посмотрел на Василия.

— Радиограмму на Сахарный дал?

— Да, как и договаривались, с шифрованием, Максим ответил, что меры приняты.

— На заправку сколько уйдет? — поинтересовался я у Иваныча.

— Предлагаю, — сказал Иваныч, уже закончив с завтраком и застыв в своей привычной позе — с дымящейся трубкой у иллюминатора, — оставить запас топлива и провизии на Лысом острове как НЗ, а топлива нам до "Железки" хватит, там и пополним баки.

— Согласен, не будем терять времени.

Иваныч кивнул, снял с пояса радиостанцию и сказал:

— Боцман, экипажу завтракать, вахтенным занять боевые посты, готовность к выходу тридцать минут!

— Боцман принял, — прохрипел в ответ "мидланд" Иваныча.

Перед первой вахтой, что Иваныч не изменяя традициям влепил мне на время сиесты, я некоторое время провел в каюте, нависнув над картой, над ее "рабочей версией" где мы за время наших морских переходов и сухопутных рейдов наносили пометки, новые берега и прочие географические и топографические коллизии Нового Мира. Свербело... да, очень хотелось проверить теорию Винода, но и я, и тем более Иваныч понимали, что мореходности и автономности нашей "Авроре" не достаточно для такого похода. То есть для похода строго на юг и на тысячи миль. Пока решили пройти на максимальную автономность от Железки, что составляло ровно семь дней похода туда — обратно. Учитывая, что если не нагружать силовую, и идти на скорости восемь — десять узлов, то через три с небольшим дня, мы сможем пройти от Железки на юг порядка полутора тысяч километров, так далеко мы еще не забирались, волнительно даже как-то, хотя, сказать честно — страшно. Страшно убедиться в правоте Винода, и увидеть, осознать что-то такое, от чего побегут мурашки по спине...

Кстати об индусе, то есть Виноде — образованный, несломленный общечеловеческой трагедией, но с такой вселенской тоской в глазах, что смотреть в них очень тяжело. Винод на переходе постоянно поднимался на мостик в мою вахту, предварительно получив на это добро от Иваныча, чтобы поговорить о Сахарном, о том, что вообще происходило после Волны на Архипелаге и на территории материка. Слушал с интересом, задавал вопросы, при этом иногда "зависал" на пару минут, чтобы переварить информацию...

— А какие основные направления в вашем научном центре? — сразу заинтересовался Винод, когда я рассказал ему о нашей библиотеке и школе.

— Ну, — я вздохнул и улыбнулся громкому названию, — это мы так, на перспективу назвали... есть несколько учителей, они сами придумали программу обучения с уклоном на ремесла и технологии. Супруга нашего капитана заведует этим делом, да и сам Иван Иваныч, в свободное время там ведет "морские курсы"... Вот так, на элементарном уровне пытаемся учить детей, да и взрослые чего уж, осваивают ремесла и специальности актуальные для нового мира, а доцентов, профессоров у нас нет, к сожалению, вы нам первый такой попались.

— Что потом со мной? Эм... что мне потом, после похода на юг делать? — спросил Винод, после того как с минуту молчал, обдумывая услышанное.

— Вам решать, — пожал я плечами, — хотите, оставайтесь на Сахарном, а хотите, отвезем вас с первым рейсом в Лесной... или обратно, на буровую.

Винод не понял шутки и поднял на меня свои близко посаженные глаза.

— Я пошутил, — улыбнулся я, — That was a joke! Ну, по поводу буровой, а на счет нашего острова я на полном серьезе предлагаю вам оставаться.

— Я смогу побыть на Сахарном эм... в качестве гостя некоторое время, чтобы решить?

— Конечно. Занятие вам найдется, хоть при школе, а хоть и в экипаже Авроры.

— В качестве кого?

— В качестве того кто вы есть, в качестве ученого, ну и переводчик в экипаже будет не лишний.

... хкрр... пшшш... Аврора, ответь Железке! — раздалось из динамика "морской" радиостанции.

— Аврора на связи...

— О! Николаич кхм... Сергей Николаевич, рад слышать!

— Да Саша, я тоже, тебя давно не видел.

— Да я уже пророс тут! Ну, швартуйтесь, я сейчас только скомандую, чтобы на барже свободный борт кранцами обвесили.

Я вытащил бинокль из крепления на переборке и посмотрел на нашу разросшуюся базу на Железке.

— Ну что, прибыли? — Иваныч кряхтя поднялся в рубку и кивком поприветствовал Винода, который, тактично решил ретироваться в каюту, — уфф... жарко как.

— Да, только там баржа у пирса.

— Разводить пары и двигаться ясное дело не будут, ладно, лагом в борт сделаем...

Иваныч стал серьезным, как всегда в такие моменты и рукой изобразил нечто, то есть попросил покинуть посторонних рабочее место капитана. Я прихватил бинокль и поднялся на открытый мостик, а Иваныч переключился на УКВ и стал вызывать капитана самоходной баржи для согласования швартовочных мероприятий.

А Саша, уже приличное время, как прикомандирован на Железку — обкатывают недавно отремонтированный маленький паровоз, строят вагонетки из того барахла что в достаточном количестве ржавело полвека в тупике, в общем, налаживают логистику доставки угля из разреза к берегу, который потом баржой доставляют на Сахарный или везут в Лунево на продажу. Да и автомобильной техники стянули на железку прилично, вот мехгруппа во главе с Сашей и занимается частичной разборкой, дефектовкой и сортировкой. Я засмотрелся на красный от ржавчины маневровый паровоз серии 9П, без тендера, короткий и юркий. Он был сконструирован в начале прошлого века специально для прохождения сложных и кривых участков пути. Раритет, а все же работает! Хоть и повозиться мужикам пришлось, да и спасибо "металлистам" что до Волны не успели приступить к его резке.

Вообще, наша так называемая колония на Железке имеет все перспективы вырасти в полноценный большой анклав, тут уже и какая-никакая инфраструктура, жилье, хоть и в щитовом бараке, но есть и баня, и общая столовая. Трудятся здесь посменно порядка тридцати человек с Сахарного, но есть уже и постоянные жители, кто-то перебрался из Лесного по рекомендации Фимы, кто-то из Лунево, есть и несколько человек, которые "из лесу вышли" да и остались здесь. Есть тут и прикомандированные из нашего форта бойцы, в общем, полноценный филиал Сахарного.

Полетели с борта на борт швартовые, засуетилась боцманская команда, заскрипели кранцы и, спустя несколько минут Иваныч заглушил двигатель.

— Боцман! — раздался из динамика громкой связи голос Иваныча, — обеспечить заправку, пополнить баки и запасы провизии.

— Вася, — я оперся на леер мостика, увидев как наш связист в совершенно неуставном виде, то есть в семейниках и бандане показался на палубе, — что за вид?

— Николаич... жарко, сил нет! А в радиорубке у меня так вообще — пекло, хоть проветрюсь немного.

— Домой дал радио?

— Да.

— Как там?

— Без происшествий.

— Контролируй эфир, мало ли.

— Да понятное дело... Добро скупнуться?

— Добро, только недолго и на пост, — кивнул я.

— Вот спасибо благодетель! — Вася быстро оглянулся и убедился, что Иваныч и боцман заняты своими делами и пока они не видят, разбежался и сиганул с юта в воду, на что с завистью посмотрел молодой парень из боцманской команды, который обливаясь потом, выбирал шварт.

Вот же, взрослый человек, а иногда как выкинет что-нибудь подобное...

Заночевать решили на Железке. На ужин пришел Саша, поведал так сказать об успехах анклава в целом и мехгруппы в частности...

— С паровозом этим мороки было конечно, — смакуя маленькими глотками растворимый кофе, говорил Саша, — но зато теперь тягловая сила для ЖД перевозок у нас есть, ходу в нем аж до самых Верховий да и ресурса хватит надолго, главное не проморгать давление.

— Есть кому поручить? Ты же не собираешья тут безвылазно сидеть, в Сахарном тебя тоже дела ждут, — сказал я и придвинул к Саше банку с кофе.

— Есть, — Саша понял намек и убрал банку в поясную сумку, — еще несколько дней тут побуду, проведу, как раньше говорили, аттестацию рабочих мест и домой.

— Надеюсь, что мы за неделю обернемся, и тебя заберем...

— Не факт, — Иваныч хмуро молчал в иллюминатор и смотрел на звезды, выдыхая табачный дым наружу, — если верить пленным...

Тут, присутствующий в кают-компании Винод напрягся и вопросительно посмотрел на меня.

— Это цитата из старого кино, — успокоил я его, — Иывныч у нас так шутит.

— Да не до шуток, Сергей, — Иваныч в задумчивости пожевал мунжштук, — Винод говорил, что там, куда мы направляемся, должны быть серьезные изменения в геосфере...

— Это только теория, — Винод выставил перед собой ладони, — возможно...

— Да всяко возможно! — Иваныч постучал по краю иллюминатора трубкой, вытряхивая пепел, — я просто не уверен в том, что если мы выйдем туда, где волна выше четырех баллов, да с ветерком... что сможем удержать Аврору на курсе.

На несколько секунд установилась тишина, которую прервал Володя, показавшись в окошке раздачи и улыбнувшись ляпнул:

— Мент родился! Кипятку-то сделать еще?

— Я спать, — я поднялся из-за стола и задержал взгляд на Василии.

— Все тихо, Николаич...

— А вообще странно, у них что, нет радистов? Или радиостанции не в строю? — Иваныч приподнял бровь.

— Или они хранят радиомолчание и изучают обстановку... в эфире же такой галдеж стоит! Одни телеграммные сеансы из Лунево чего стоят!

— Это точно, — хмыкнул Вася.

— Моя вахта как всегда?

— Да, "собачья", я разбужу, — ответил Иваныч и, допив остывший кофе, вышел следом за мной...

432 день.

Ночь. Душная тропическая ночь, миллиарды звезд наверху и шум силовой установки из трюма. Держу средний ход, так как уже третий день непонятная чехарда с глубинами. Вчера прошли над каким-то большим объектом, лежащим на грунте на глубине всего пятнадцать метров, Иваныч в последний момент успел отвернуть, иначе, была бы у нас борьба за живучесть в районе, в который еще никто из новых жителей Архипелага еще не забирался и соответственно на "SOS" никто не откликнется. Да, и волна стала ощутимой, хоть Иваныч и успокаивал, что волнение умеренное. Интересно, умеренное относительно чего?

Вот и стою у штурвала строго держа курс, поглядывая на приборы и с нетерпением жду восхода. На открытом мостике несет вахту Виктор, осматривая периодически горизонт в ПНВ.

— Качка стала ощущаться сильнее, — оставив место у "Утеса" в рубку вошел Виктор, — кофе еще есть?

— Да, — я кивнул на термос, — я тоже заметил.

— Интересно, а наша посудина какое максимальное волнение выдержит?

— Проверять не хочется, но Иваныч уверял, что четыре — пять баллов "Аврора" выдержит.

— Ладно, я наверх, — выпив несколькими большими глотками уже теплый кофе, сказал Юра и развернулся к выходу.

В этот момент радар тревожно пиликнул, а на зеленом экране ясно обрисовалась береговая линия и несколько одиночных объектов.

— Что там? — Виктор присмотрелся к экрану радара.

— На границе сетки отбило, то есть восемнадцать миль.

— Это километров тридцать?

— Двадцать восемь... сходи, разбуди капитана, — сказал я и сбавил ход до малого.

В тельняшке, трусах и с трубкой в зубах Иваныч явился в рубку...

— Материк?

— Не уверен, Иваныч, но вполне возможно, что южная часть того, что осталось от материка, — я уже разложил на столе карту и пытался срастить то, что мы видим на радаре с нашими топографическими реалиями.

— Ладно, до рассвета заякоримся, глубина позволяет, а там уж видно будет, — Иваныч постоял несколько секунд, разглядывая картинку на радаре, кивнул каким-то своим мыслям и, утопив кнопку "громкой" сказал, — Экипаж! Боевая тревога! Боцман! Якорь к отдаче приготовить! Командиру БЧ-2, усилить охрану!

— Думаешь, все так серьезно?

— Не знаю Сергей, но лучше перебдеть, — Иваныч указал мундштуком на скопление неких объектов рядом с береговой линией, — это не авианосец с танкером, но какие-то лохани точно.

— Что ж, раз все тут уже "натовьсь", пойду прикорну на часок.

— Да, иди... Володьке скажи, пусть завтрак начинает готовить, что-то мне подсказывает, что день будет длинный и беспокойный.

Передав приказ капитана коку, я спустился в каюту и прежде чем улечься, проверил состояние оружия и боекомплекта в пирамиде, чутье у Иваныча звериное, уже не раз проверено... АКМС прожорливо клацнул затвором, я поставил автомат на предохранитель и закрепил в пирамиде. Уже засыпая, я слышал как по палубе шлепает босыми ногами экипаж, а также, как плюхается в борт волна, вызывая ощутимую качку "Авроры".

Проснулся оттого, что сквозняком распахнуло приоткрытый иллюминатор. Уже светало, качка стала сильней, отчего по всему корпусу корабля раздавалось нервирующее поскрипывание, где-то звякал такелаж и доносился отборный мат боцмана по этому поводу, то есть из-за незакрепленного бегучего такелажа рангоута. Достал из тумбочки ТТ и пристроив его в кобуру на поясе бридж, подошел к умывальнику. Прохладная вода вкупе со сквозняком из иллюминатора, быстро заставила меня окончательно проснуться, и я потопал на мостик.

— Николаич, — придержал меня за руку Юра, как только я показался на палубе и направился к трапу на мостик, — накинь-ка.

Юра протянул мне ярко оранжевый спасательный жилет, и я обратил внимание, что все находящиеся на палубе уже облачились в спас-средства. Все серьезно, и порывы ветра весьма серьезные, да и волна нет-нет, да и шлепнется с шипением на палубу и пересекая ее от борта до борта.

— Ого! Это что такое с погодой? — ответил я, накинув жилет и застегивая пластиковые замки.

— Погода это еще не все сюрпризы, — Юра сначала кивнул на линию берега на горизонте, а потом на ходовую рубку, — в общем, там Иваныч, он расскажет.

— А, проснулся, — Иваныч мельком посмотрел на меня и удовлетворенный моим внешним видом одобрительно кивнул, — погода портится Серег, гидромета и сводок у нас как бы и нет... А повести "Аврору" дальше я б не рисковал.

— Значит уходим?

— Да, я уже отдал приказ боцману выбирать якорь. Ты пока вон туда глянь, — Иваныч протянул мне бинокль, — кто-то неплохо зацепился там и развивался, пока что-то не произошло, Вася уже час пытается хоть как-то связаться — глухо.

Большой остров, побольше Сахарного, и береговая линия, уходящая за горизонт, образовывали узкий пролив, в который Волна и ее последствия "напихали" пару десятков кораблей, сухогрузов, рыбацких сейнеров и прочего плавающего, которое сейчас предстало перед нами неким нагромождением из железа. Насколько позволял шестнадцатикратный "Yukon", я смог разглядеть и нагромождение судов в проливе и пару десятков шлюпок, катеров и плотов. Выло видно, что один из склонов острова явно обработан под сельское хозяйство, есть какие-то навесы, домишки и даже пару добротных срубов разглядел.