Память

— Лави? — было физически больно ощущать это неверие пополам с какой-то безумной радостью, которая теперь горела в глазах экзорциста. Канда одним шагом приблизился к нему и крепко прижал к себе. Лави машинально поднял руки, чтобы скрепить объятия, но тут же опустил их.

— Я тоже очень рад встрече, но вам не кажется, что вы относитесь к идее дружить континентами чересчур серьёзно? — Лави не знал, каких богов ему благодарить за его невероятное умение держать лицо в любых ситуациях.

Хватка на его спине ослабла, Канда отступил на шаг, вглядываясь в его лицо:

— Лави, это же ты!

— Меня зовут Вермелл, вы, верно, обознались, — шаг назад, небольшой, зато теперь можно дышать и не бояться захлебнуться воздухом.

— Обознался? — радость в глазах экзорциста сменилась на непонимание и какую-то детскую обиду: коктейль эмоций от Аллена Уокера. — Ты — Книжник?

— Вы абсолютно правы, хотя я и не знаю, как вы это угадали.

— Просто у меня был один знакомый Книжник... Очень похож на вас, мистер... И повязка на глазу...

— Вермелл. У нас нет фамилий — только имена, — Книжник машинальным движением поправил чёрную ленту на лице. — Странно, я никогда не слышал, чтобы в нашу организацию набирали, исходя из внешних данных. А повязка у меня недавно — на прошлом задании осколком задело.

— Понятно, — эмоции из глаз ушли, но наивно было бы надеяться, что Канда сдался.

— Пойдёмте, я покажу вам вашу комнату, — Вермелл махнул рукой, призывая следовать за ним.

Слушая его шаги за спиной, Книжник не удержался и спросил:

— А как мне вас звать? Экзорцист?

— Канда.

— Канда, — Книжник повторил за ним, будто запоминая. — Какое странное имя.

— Это не имя, а фамилия. А откуда вы знаете, что я — экзорцист? — вот она, оплошность. — Насколько я помню, мой Орден не давал вашему Отделу никакой информации относительно моего статуса.

Холодный ужас, накативший на Вермелла, быстро схлынул, дав тому возможность взять себя в руки:

— Я не просто местный истребитель, мистер Канда. Я — Книжник. А мы знаем больше, чем остальные.

— Понятно, — кажется, поверил.

— Ваша комната, — дверь распахивается, и Юу с коротким кивком заходит внутрь.

Лави уходит. Нет, он не просто уходит — он убегает, быстро и сломя голову, к себе, окунуться головой в холодную воду и держать ее там, пока не закончится воздух. Потому что, несмотря на весь ночной аутотренинг, он оказался не готов. Просто не готов к встрече с ним.

Залезть в базу данных Отдела для Книжника с уровнем доступа истребителя оказалось плёвым делом, но вся необходимая информация уже была у него на руках: гость из Ордена пробудет в их штаб-квартире всего три дня, а задача Вермелла не встречаться с ним больше ни при каких обстоятельствах стала приоритетной. Устроить это по графику было несложно: поменяться сегодня с кем-нибудь из ночных — обычно дневному дежурному давалась ночь для отдыха, но сам он ночью спал, так что накладок возникнуть не должно, затем днём спать — вряд ли Канда придёт к нему, но дверь придётся запереть, а ночью снова вниз. И договориться, чтобы гость из Ватикана не был прикреплен к его отряду. Очень просто. Ах да, и не садиться рядом с ним за ужином или завтраком.

Выполнить этот план оказалось намного проще, чем предполагалось сначала: Юу будто и не искал встречи с ним. Только коротко кивал, когда видел его на брифинге или в столовой. Это успокоило бдительность молодого Книжника и, как выяснилось, зря.

Стук в дверь.

— Заходи, кто бы ты ни был! — сложно подходить к двери и открывать, когда на голове намотано полотенце, а клочья, которые остались от рубашки, никак не хотят слезать с кожи — в этот раз нелюдей оказалось много, и истребителям пришлось несладко.

Тихий хлопок двери — Канда вошёл внутрь. Вермелл-таки разобрался с рубашкой и развернулся, одной рукой удерживая конструкцию на голове. Слава Богу, что сзади оказалась кровать — хорош бы был Книжник, упади он на пол при виде нежданного гостя.

— А, здравствуйте.

Канда сел на стул напротив Вермелла, который даже на мягкой кровати умудрялся сидеть так прямо, будто съел за завтраком лом.

— Завтра я уезжаю, — начал Канда. — Хотел бы поблагодарить вас за тот приём, который вы обеспечили, в общем-то, чужому вам человеку.

— Да что вы, — отмахнулся Книжник. — Вам следовало бы благодарить мистера Ветта.

— Да, мистера Ветта...

С Кандой что-то творилось, но Лави пока не мог понять, что именно. Никогда он бы не пришёл просто поговорить. Даже тот Канда, который всё ещё жил где-то внутри него, никогда не начинал разговор первым. Только в последний месяц всё изменилось...

— На самом деле я хотел поговорить не об этом, — Канда-таки решил перестать ходить вокруг да около, но подобный переход совсем не обрадовал Лави.

— А о чём же?

— О Книжниках. Я уже говорил вам, что знал одного из них.

— Вы говорите в прошедшем времени. Он ушёл на новое задание или погиб?

— Ни то, ни другое, — экзорцист усмехнулся. — Он просто исчез.

Значит, вот как всё это выглядело... Лави помнил тот день: они с каким-то экзорцистом попали в засаду, но отбиться было вполне возможно. И Лави отбивался, пока в глазах вдруг не потемнело. Очнулся он уже у "них" и на его глазах был сломан Тессей. А потом — новая жизнь, так резко, будто кто-то повернул выключатель.

— Вы искали его?

— Искал. Не нашёл.

— Мне очень жаль, — в этот момент Книжник говорил искренне. — Вы, верно, были с ним очень хорошими друзьями.

— Да, очень хорошими, — та же ухмылка. — Я хотел спросить...

— Что же?

— Что делают с вами, Книжниками, если вы нарушаете собственные правила?

Лави-таки догадался стянуть полотенце с головы и теперь пальцами просушивал волосы:

— Я точно не знаю. И никто точно не знает. Ходят слухи, что нас просто уничтожают.

— Вам могут стереть память?

Внимание, ловушка — в голове у Лави будто завыла сирена сигнализации.

— Я не слышал о таких случаях. Думаю, что нет.

— Потому что Книжник со стёртой памятью может встретиться с кем-то, кого его заставили забыть?

В яблочко, Юу! Ты сегодня просто гений по отгадыванию загадок.

— В том числе. Память — наш рабочий инструмент. Игры с ней очень опасны. Можно стереть лишнее.

— Но ведь должны работать мастера. Стереть только участок памяти за какой-то период. Полностью. Так, что даже имя своего друга забудешь.

— Я не знаю, мистер Канда. Я никогда не нарушал правила и вам не советую. Последствия могут оказаться весьма плачевными.

— Что ж, я понял вас, мистер...

— Вермелл, — напомнил Лави, стараясь не скривиться. — Я провожу вас завтра до поезда. Я слышал, что ваш путь лежит дальше в Торонто?

— Вы правильно слышали. Что ж, я отнял у вас много времени, спасибо за беседу.

— Не стоит благодарности.

Канда кивнул ему и вышел за дверь, оставив Лави наедине со своими мыслями. Канда изменился. Если бы кто-нибудь сказал Лави, что Юу будет любезничать с не-экзорцистом, которого он знает, ладно, не три дня, но он-то уверен, что всего три — Лави бы даже не счёл эту шутку смешной. Ан нет, это даже не шутка... Лави точно знал, что Канда не меняется, а значит, он до конца так и не поверил в присказку про двойника. Да ещё и докопался до истинной сущности всего дела. А что в ответ сделал Книжник? Пообещал проводить на поезд. "Зачем? Чтобы увидеть, как он уедет и знать, что больше не вернётся? Или попробовать оторвать у этой жизни ещё полчаса счастья? Полчаса, которые уже не растянутся на месяц". Ответов на эти вопросы у него не было, да и не хотелось их искать. Просто внезапно захватило это щемящее грудь желание оставаться рядом до конца.

К высказанной инициативе Книжника проводить экзорциста из Чёрного ордена в Отделе отнеслись с недоумением, а Клермонт даже вспомнил, что все странности в поведении Вермелла начались именно с новости о приезде к ним мистера Канды. По Отделу пошёл шепоток: чем же так заинтересовал загадочного даже по меркам засекреченного Отдела Вермелла этот грубый — по мнению одной половины истребителей, невозможный — по мнению другой половины, псих с катаной (тут зрители были единодушны)? Ответа не было. Мысль послать к Книжнику парламентёра с душеспасительными беседами была отвергнута сразу: чего-чего, а попыток посягнуть на его личное пространство Вермелл не терпел совершенно. Просто наблюдать? Так уже нечего — гость уезжает. Поехать провожать вместе с ними? Никому совсем не хотелось получить в свой адрес ещё пару едких комментариев со стороны языкастого мечника. В общем, тайна Книжника, так взбудоражившая всем кровь, грозила остаться неразгаданной.

— Вы уже готовы? — Лави очень нравилась привычка бесшумно подкрадываться к Канде сзади и начинать что-то ему говорить. Что греха таить, раз в день подобная процедура приятно щекотала нервы и поднимала настроение. Как выяснилось, от некоторых привычек избавиться невозможно.

Так и Канда, как пять лет назад, в ответ на его голос резко подпрыгнул и моментально развернулся:

— Глупо подкрадываться ко мне сзади — я могу и забыть, что я на нейтральной территории.

— Глупо давать кому-либо подкрасться к вашей спине, — не удержался от подкола Книжник и с удовлетворением обнаружил что-то похожее на узнавание в карих глазах экзорциста.

Остался всего-то час до отправления поезда — и Лави решил потратить его с полной отдачей, чтобы потом бережно извлекать каждый этот взгляд из закоулков памяти и долго рассматривать.

Канда молча смотрел на него. Вернее, на его шею, обмотанную поверх чёрной куртки ярко-оранжевым шарфом.

— Что-то не так? — заметив его взгляд, ехидно поинтересовался Книжник. О психическом здоровье самого Канды он решил не думать.

— Ничего, просто... Нам пора ехать.

— Конечно.

В повозке сильно трясло, Лави чувствовал каждый камень на вымощенной брусчаткой дороге. Канда сидел рядом и молча терпел. Наконец, поездка подошла к концу, и Лави с удовольствием выбрался из этого маленького филиала ада, запряжённого гнедой парой. Бросил взгляд на Канду — тот упорно не смотрел в его сторону, выискивая взглядом свой поезд. Наконец, найдя его, он быстрым шагом пошёл на перрон.

— Да уж, не первый класс, — поморщился Лави, оглядывая будущих соседей Канды по вагону. — Неужели Ко... Чёрный орден не даёт вам денег, чтобы добираться к месту задания со всеми удобствами?

Лави снова бросило в дрожь: определённо, эта авантюра была самой глупой его затеей. К чему был весь этот маскарад, если в самом конце он чуть было не проболтался?

Но Канда, казалось, не заметил оговорки:

— Скоро отправление, мне пора в вагон.

Лави облегчённо кивнул:

— Хорошо. Сядь с этой стороны, откроешь мне окошко.

Не дождавшись ответного кивка или, наоборот, презрительного взгляда, Лави отскочил в сторону, наблюдая, как тот заходит внутрь вагона. Мысли путались, бились друг о друга и снова начинали свой бешеный марш в его голове. Что-то должно было произойти сейчас. Или не произойти. И это что-то — в его руках. Надо только принять решение, которое может обернуться уже непоправимой катастрофой, но что за жизнь, в которой нет этого риска?

Окно рядом с его лицом опустилось, на Лави смотрел недовольный Канда:

— Вы что-то хотели мне сообщить напоследок?

Оглушительный свист пара, поезд тронулся с места и начал набирать разгон. Не замечая, Лави держался за стекло и шёл вместе с вагоном: — Хотел. Эй, Юу, я помню, как тебя зовут! — громкий смех ещё не самого счастливого, но уже сделавшего главный шаг навстречу своему счастью человека. Который теперь просто стоял на перроне, смотрел в глаза странному пассажиру в поезде, полном рабочих и женщин с детьми, и знал, что тот ещё вернётся.