Виттория. Часть 2.

— Дорогой братец, — сказала я.

— Мне уже не нравится... Не люблю, когда ты так меня называешь...

— Как скажешь, — пожала плечами я.

А потом, посмотрев на охранников, я вспомнила своих, из моего, прошлого мира. Все они люди и за внешней строгостью и ответственностью кроются веселые парни. Может и с этими попробоватьналадить отношения и найти общий язык?

Я громко свистнула, этому научила меня Кира, объясняя, что рано или поздно мне это пригодится. Не думаю, что она имела в виду подобную ситуацию, но ведь действительно пригодилось. Наш личный конвой остановился, какие послушные ребята. Геллинда, братец и Калеб удивленно на меня взирали.

— Дорогие мальчики... Точнее мужчины, — начала я, замечая, что стража выстроилась в ряд, для того, чтоб внимать моим словам. Как мило, — Ответьте мне на один вопрос, хотите ли вы переночевать в теплом месте и не сторожить покой двух высокопоставленных девиц?

— Вопроса было два... — прошептал Никирол.

— Девиц значит? — прошипела Геллинда. Хотя я сразу поняла, что она совсем не злится.

— Принцесса из тебя никакая, — прошептал Калеб. Именно его я легонько пнула, замечая, что на лицах стражи расплывается улыбка.

— Что вы, Ваше Высочество, это наша работа... — произнес один из них, самый старший и, наверное, самый главный.

— А моя работа, создавать своим подданным комфортные условия, — ответила я.

— Ну не только твоим подданным, — прошептал Никирол, отчего— то забавляясь.

— Что вы предлагаете, принцесса? — поинтересовался один их них, дождавшись кивка самого главного.

— Я вам предлагаю ненадолго сменить имидж, — ответила я.

— Ими... чего? — прошептала Гелла. Черт, от этих словечек я никак не могу избавиться.

— О чем вы? — поинтересовался главный стражник.

— У меня с собой есть препарат, который при правильной пропорции ненадолго заставит ваши волосы потемнеть и вы будете выглядеть, как обычные крестьяне, поскольку при том освещении на вашу кожу никто внимания не обратит. Главное, правильно рассчитать дозу, но это я постараюсь сделать с максимальной точностью, чтоб кприезду во дворец вы все вновь стали светлыми. Я понимаю, что предлагать подобное благородным стражникам не очень уместно, но я сама, дабы не привлекать внимание пользовалась этим препаратом, так что не вижу в этом ничего особенно постыдного.

— Но Витта, нам сейчас совсем нельзя менять цвет волос. Нам завтра надо предстать при дворе и... Ты понимаешь. Одно дело стража... — вмешался Никирол.

— Никто и не предлагает тебе опробовать этот чудесный препарат. На нас с тобой, Геллу и Калеба я наложу иллюзию, как в прошлый раз. Они у меня стали еще сильней, но на такое количество народу меня не хватит...

— Ваше Высочество, мы сделаем все, чтоб Вам было комфортно, — произнес главный стражник, и я поняла, что совсем неплохо было бы выучить их по именам. Этим я и занялась, пока раздавала хвыну.

— А тебя не смущает, что они в форме королевской гвардии? — вкрадчиво поинтересовался Никирол, наблюдая, как ребята разглядывают себя в маленькое зеркало, одолженное у запасливой Геллинды.

— Точно, — пробормотала я.

Можно вспомнить и принять во внимание, что под кольчугой и грубыми брюками с гербом нашего королевства скрывается нормальная одежда, которую одевают для удобства и чтоб, как говорится, не натирало. Конечно, это считается в некотором роде нижним бельем, но в подобной ситуации всем все равно. А значит...

— Так, мальчики, раздеваемся.

Все удивленно на меня вытаращились.

— Что, прямо тут? — удивился самый младший — Тан.

— Ваше Высочество, — обратился ко мне Лорн, самый главный, — Вы, наверное, подумали, что у нас одежда снизу пододета, как у обычных гвардейцев. Но мы — высший ранг, наша защита на плотной подкладке, поскольку это не сковывает движения, поэтому под кольчугами ничего нет...

— Да уж, дилема... — пробормотала я, пытаясь придумать выход.

— А что, если их отпороть? — спросила Геллинда.

— В принципе, это возможно, — задумчиво ответил Лорн, — Но ребят этому не учили... Нужно будет вписать в программу курсы кройки и шитья...

Да, это бесценно, наблюдать, как огромный двухметровый бугай всерьез рассуждает на тему курсов кройки и шитья...

— Я тоже не умею, — подумав, ответила я. Об иголке с ниткой я знала только то, что у первой с одной стороны дырочка, а вторая тонкая.

— Зато умею я, — улыбнулась Геллинда. А мы выпали. То, что дочка самого богатого герцога в королевстве умеет отпарывать — это новость. Даже стражники приоткрыв рты смотрели на Геллинду, которая казалось бы лучилась в осознании собственной значимости...

Пока Геллинда мастерски отпарывала от кольчуги ткань, призванную имитировать рубахи (брюки мы решили оставить, как есть, все равно там нет опознавательных знаков), я работала над внешностью Никирола и Калеба.

Вспомнив свои прошлые успехи, я решила не изобретать велосипед и повторить те иллюзии, которые накладывала год назад. Даа, занесла нас опять нелегкая в эту деревеньку. Каждый раз, когда мы наведывались во дворец, мы, как правило, проезжали мимо.

Спустя какое-то время передо мной стояли: смуглый бородач с густыми бровями — Калеб, старичок с длиннющей бородой — Никирол, и Геллинда, которая уже закончила заниматься делами праведными, она, как и в прошлый раз стала обладательницей крупного родимого пятна на щеке и темных, как уголь, волос. Вот и замечательно... Я уже развернулась, чтоб направиться в сторону "гостеприимной" для аристократов деревни, но...

— Ээ, ты ничего не забыла? — вкрадчиво произнес Калеб. Надо же, он опять со мной почти нормально разговаривает.

— Вроде нет, — оглянувшись, чтоб обвести всех изучающим взглядом, ответила я.

— А про себя? — шепнула Геллинда, которая, чисто на интуитивном уровне, понимала, что мы с лучшим другом принца явно что-то не поделили и пыталась сгладить все углы, возникающие в процессе нашей поездки.

Махнув рукой, направив иллюзию на себя, я обзавелась темными волосами и смуглой кожей. Снова придется привыкать, хотя я уже так привыкла к себе — блондинке, да еще и принцессе. Наша гвардия тщательно спрятала вещи в лесу, а коней мы решили, не таясь, оставить на постоялом дворе.

— Я уже отвык от тебя брюнетки, — пробормотал братец.

— А к себе старичку привык? — безобидно поинтересовалась я, — И вообще, ссутулься, немного, шаркай. Ты старичок, а не бравый воин...

Никирол кивнул, против обыкновения не начиная со мной спор, и отправился поближе к гвардии, чтоб выдать им ценные указания.

* * *

— Ооо, какие люди, — сразу поприветствовал нас хозяин той самой таверны, мгновенноменя узнав, — Давненько мы не слышали забавных историй и трогающих душу песен. Что вы нам покажете на этот раз?

— А может постоянным клиентам скидка? — простонала я, пытаясь спрятаться за Калеба, который меня буквально выставил в центр зала. Гвардия непонимающе переглядывалась.

— Никакой скидки, мы так по вам соскучились! — притворно возмутился хозяин.

— Нас четырнадцать человек, мы у вас уместимся? — для начала поинтересовалась я.

— Три комнаты свободные. Девочки отдельно, мальчики отдельно, некоторым перинку на пол постелим, а старичку отдельную комнату, в знак уважения, — деловито ответил мужичок.

Некоторые присутствующие с интересом на нас поглядывали, кто-то узнал и кричал слова приветствия. К нам так положительно отнеслись, что даже немного совестно стало,за наш обман. Совесть, конечно, не волк — в лес не убежит. Но с другой стороны, к нам было бы совсем иное отношение... Эх, когда у меня наконец руки дойдут изменить местные порядки? Раньше я считала, что для этого нужно выучиться, для того, чтоб составить цельную картину об обустройстве этого мира. Потом, в моих планах было устроить грандиозный поход с небольшим количеством людей,для того, чтоб проехаться по всем городам и деревням и пообщаться с народом. А так потихонечку, помаленечку мы бы и изменили эту кастовое неравенство. А теперьвот замужество не за горами, а тратить свой потенциал на абсолютно чужое мне королевство...

— Отлично, старичок устроится с внуком, это тот, бородатый, — распорядилась я, — А вы нам организуете стол и отправите вашу дочь готовить нам спальни.

— Ну, взамен вы должны будете нам выступление и несколько рут за ночлег. За еду, так и быть, ни копейки не возьму, но не могу же я работать уж совсем себе в убыток?

— Справедливо. Мы заплатим десять рут, но выступать не будем, — произнесНикирол старческим голосом.

— Не пойдет, — хитро улыбнулся хозяин таверны, а потом вплотную подошел ко мне, — А тебе,девочка, я подарю еще одну бутылку моего самогона.

— Из кармина? — с придыханием спросила я. Прошлую бутыль я дозировано выдавала Никиролу с Калебом за какие-нибудь заслуги, точнее поблажки мне любимой. Надолго его не хватило, ведь иногда мне было крайне сложно перебороть свою лень... А сейчас у меня появилась неплохая возможность заработать на взятку Никиролу и Калебу. А это дорогого стоит, даже спеть не жаль...

— Из него родимого, — подмигнув,ответил мне он.

— Что ж, петь, так петь... — громко произнесла я, отчего мои спутники вздрогнули, ведь они считали, что я договариваюсь с хозяином о цене, — Но не забудьте покормить моих спутников, а потом меня...

— Присаживайтесь, леди сказительница, — довольно громко,с целью привлечения внимания произнес хозяин таверны, дав знак своим ребятам, чтоб выставили на импровизированную сцену высокий деревянный стул.

Взяв прототип гитары, тут же принесенной мне, я уселась на стул, ласково перебирая струны. Чтоб такого спеть? Может спою то, в чем сама себе боюсь признаться? Есть у меня на примете одна песенка....

Раскололось сердце на две половины —

Отдавали сердце замуж на чужбину.

Раскололось сердце, полетело к дому.

Не хочу мириться, не хочу к другому.

Ласкою не ласкою в душу не заглядывай,

Ни быльем, ни сказкою ленты не развязывай.

Спрашивай не спрашивай, люба ли, постыла ли?

Коли можешь, зашивай сердце во единое.

Обещали сердцу ласковые взоры,

Шёлки, изумруды, золотые горы.

Только знает сердце: выйдет на поверку,

Что посадят сердце в золотую клетку.

Ласкою не ласкою в душу не заглядывай,

Ни быльем, ни сказкою ленты не развязывай.

Спрашивай не спрашивай, люба ли постыла ли?

Коли можешь, зашивай сердце во единое.

(с) Анна Пингина

Закончив, я шумно выдохнула. Тяжелая песня, даже не потому, что приходится брать очень высокие ноты, но и потому, что она задевает за живое. Разумеется, я говорила, что выйду замуж, но сердцу моему от этого не легче, потому что отдано оно другому...

Посмотрев на этого "другого", я чуть не опустила гитару ему на голову. Этот хмырь приобнимал дочку хозяина таверны за мягкое место и что-то шептал ей на ухо, отчего девица заливисто хохотала, как лошадь. Геллинда задумчиво крутила в руках кружку, недоброжелательно поглядывая на все это действо, а Никирол пристально смотрел на меня. После чего улыбнулся и кивнул мне, чтоб я возвращалась в компанию. Наши солдатики, устроившись за соседним столом, принялись хлопать, как и остальной зал, я грациозно поклонилась и пошла к Никиролу. Главное не злиться. Не в первый раз же я его с другими девушками вижу.

— Замечательная песня, — спокойно сказала Геллинда, — Даже как-то грустно стало...

Девица опять громко засмеялась, прерывая Геллинду.

— Ой, простите, — тут же извинилась она, замечая, что мы с Геллиндой не очень рады ее бурному проявлению эмоций, — Просто ваш друг такой забавный...

— Нашему другу следует поторопиться, — задумчиво, глядя в одну точку, ответила я, — Если он этого не сделает, то комната будет занята не только вами двумя, но и еще одним седовласым старцем. И если вы не любительница тройничков, то да... Ему следует поторопиться...

За столом повисло какое-то странное молчание. Геллинда, резко прижав ко рту руку, шумно выдохнула. Никирол отвернулся, а Калеб сверлил меня тяжелым взором. Девица густо покраснела.

— Я что-то не то сказала? — недоуменно поинтересовалась я.

После этой фразы я услышала громкий хохот. Сперва засмеялась Геллинда, при чем так, что аж слезы из глаз брызнули, после нее, уже даже не пытаясь скрыть, заржал мой братец...

— Простите, у меня просто очень живая фантазия, — простонала Гелла. Да, не часто ее увидишь вот такой развеселившейся. Не выдержав, я тоже засмеялась.

— Эээ, прошу меня простить, меня клиенты ждут, — сразу же засобиралась девушка. Мы с Геллиндой засмеялись еще громче. Разумеется, мы не хотели обидеть девушку, но смех сдержать невозможно...

— Ну и что это было?.. — строго спросил Калеб, когда девица ушла.

— Просто моя сестренка мягко напомнила тебе, что ты не на улице Красных Роз, — успокоившись, ответил Никирол, — А находишься в обществе двух светских дам. И такое поведения крайне не красиво по отношению к ним.

— В точку, — ответила Геллинда, почти успокоившись, — Я не знала, куда себя деть, выслушивая все эти сальные шуточки пошлого характера.

— Но я же тихо, — пробормотал Калеб.

— Ты может и тихо, но девица слишком уж бурно реагировала, к тому же, твоя рука на ее заднице ползала очень даже громко.

— Но...

— Никаких но, Калеб, — строго ответила я, взяв себя в руки, — Это дочка хозяина таверны, а нам сейчас совершенно не нужны неприятности. А если тебе так в душу запала эта девушка, то возвращайся сюда без нас! Совершенно не хочется оправдываться перед ее папашкой.

— Да ни в какую душу она мне не западала, — возразил Калеб.

— Ага, запала она тебе совсем в другое место! — возмутилась я, чем вызвала очередной хохот со стороны друзей, — Так вот, попридержи буйство своих гормонов, пока мы не доберемся до королевского двора, а там уже делай что вздумается!

— Не ори на меня, женщина, — возмутился Калеб. Да, кажется, с тоном я перегнула, но спускать такое ненамеренна. Я тут, значит, песенки лирические исполняю, а он за девицами ухлестывает. Поэтому, даже не силясь сдержать тот огонь внутри, который требовал хотя бы морального выхода, я наклонилась к его уху и прошептала:

— Солнце мое ясное, вспомни, с кем разговариваешь, пожалуйста. Я не дворовая девка, к которой можно обращаться подобным образом...

Когда я вернулась на свое место, Калеб был зол. Очень зол. Это читалось в его глазах, жестах, мимике... Еще бы, какому мужчине понравится, когда его ставят на место.

— Ох, прошу прощение Ваше Высочество, — прошипел он, чтоб никто, кроме тех, кто сидел за столом не услышал. После чего шумно встал и вышел на улицу.

— Эх, сестра-сестра... — вздохнул Никирол, — Знаешь, какое самое главное правило королевской семьи?

— Какое?...

— Если ты хочешь, чтоб у тебя были друзья, то никогда не напоминай им о своем статусе...

Подумав немного, я вздохнула.

— Ты прав, я думаю, что мне следует извиниться...

* * *

Калеб

Прошел уже год, как эта взбалмошная девчонка вторглась в его жизнь и заставила сердце сильней биться. Сперва Калеб не понимал, что происходит, но потом до него дошло, что он начал испытывать те самые пресловутые "чувства" от которых пытался убежать.