Горошину не предлагать!

Я слышала его встревоженные шаги, он метался по комнате.

— Сядь! — строго сказала хозяйка. — Во-первых, у меня есть видения, они меня предупреждают о событиях и заставляют предпринимать определённые действия. Так вот, одно из моих действий и могло помочь сбежать Милаоллис, или как её теперь зовут. А зачем тебе она? Что ты сделал со святым отцом?

— Мараоша я выгнал, вместе с фрейлиной, теперь у нас, возможно, будут осложнения с Кагоррой. Слушай, но ведь не бес же в дочери? Только, кто? И все равно, это теперь просто девочка, другая девочка, только кровь в ней моя, моя!!! И она мне ближе и понятнее, чем та, которая была. Она — бесстрашная, решительная, умная!!! Моя кровь!!! Что же мне делать?

— Успокоиться. Ты же помнишь предсказание? Через сколько лет ты её обнимешь?

— Через пять, — уныло ответил король. — Она станет совсем взрослой.

— Вот! Так что успокойся, займись политикой. А всем объяви, что принцесса будет воспитываться у меня.

— Нелепо, тут же шпионы начнут наблюдать, а у тебя никого нет! — возразил король.

— Не волнуйся, я найду похожую девочку, издалека все будут думать, что это Милаоллис. Естественно, она не будет такой ленивой и неуклюжей, как твоя прежняя дочь — спишем это на смену методов воспитания. Но тебе придётся приезжать сюда. Часто, как делал бы любящий отец. И ещё, ты должен распространить слухи о случившемся неудачном покушении на принцессу, что она пострадала, и теперь будет воспитываться подальше от дворца. А со временем никто не отличат новую принцессу от прежней.

— Тибильда, что бы я делал без тебя! Спасибо!

— Ирвьен, ты так похож на моего брата, так же реагируешь! Ничего, мы все это переживём! По крайней мере, ты. Переночуешь?

— Нет, поскачу обратно, тут недалеко меня ждёт отряд охраны.

Тибильда пошла провожать короля. А я задумалась. Хозяйка, верно, уже догадалась, кто я, тем более, ей давали подсказки. Что делать дальше? Бежать? Куда? Если останусь, что меня ждёт?

Я все прикидывала варианты, когда вошла Тибильда. Она плавно закрыла дверь и села в отдалении. Окно осталось открытым.

— Я не неволю тебя, вон окно. Можешь уйти, когда сочтёшь нужным. Ты ведь Милаоллис?

Я молчала. Я — не Лали. Точка.

— Прости, я неправильно выразилась. Ты та, кто остался в теле Милаоллис?

Я кивнула, у нас был разговор на равных.

— Тогда скажи, я правильно понимаю, что святой отец своим обрядом убил душу Милаоллис?

Я склонила голову. Сейчас она меня убьёт. Или прогонит. Что делать? Я приготовилась бежать...

Тибильда помолчала.

— Ты все слышала, ты и меня слушала все эти дни. Знаешь, что у меня своя задача, которая держит меня здесь. Позволь мне помочь тебе, Ирвьен не будет знать, что ты его дочь, так что ты сможешь уйти. Когда-нибудь. Он станет думать, что я нашла похожую девочку. Но ведь все равно, ты по крови — принцесса, и это ко многому обязывает, моя внучатая племянница. Тебя нужно учить и наукам, и манерам сообразно положению — я займусь этим. Но и ты должна понимать, что если примешь решение остаться, трудиться придётся каждый день, чтобы соответствовать положению. И я буду спрашивать с тебя строго.

— Ну, так как? Согласна? — закончила она.

Я задумалась, кто мне скажет, могу ли я принимать решения в кошачьем теле? Не влияет ли это на мои мозги? Именно поэтому я промолчала и осталась неподвижной. Потом независимо потянулась и направилась искать храм Вастель. Кажется, пришла пора просить у Богини моё человеческое тело, ведь мне предложили реальный выход из положения.

— Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой? — спросила меня Тибильда. Я уверена, она спросила так, на всякий случай. Но я коротко мявкнула. Да!

Вздохнув, она направилась к выходу, я ждала её у крыльца. Мы вышли в прохладную вечернюю темноту, я видела отлично, но не знала, куда идти. Тибильда видела так себе, спотыкалась, но знала всё вокруг, и не могла понять, куда мне нужно. Попытаемся сообразить. Возле дворца тоже был храм, находился он на некотором отдалении. Значит, будем прочёсывать кругами местность. Мы направились прочь от дома. Если я правильно понимаю, то храм должен быть в пределах ограды усадьбы. Я бодро рысила, в последний раз наслаждаясь симфонией ночных запахов.

— Девочка, может, ты храм Вастель ищешь? — вдруг спросила меня хозяйка.

Я села. Мяв! Именно!

— Тогда нам направо! — Тибильда бодро зашагала в нужную сторону. У неё и силы прибавились!

Через 10 минут мы подошли к аккуратному домику с конической крышей. Тибильда открыла дверь, впустила меня, сама же осталась снаружи. Я подошла и села перед статуей: здесь полногрудая девушка, обняв коленки, сидела у ног высокой кошки. Я начала смотреть в глаза девушки. Правда, потом прервалась. Глянула на кошку.

"Благодарю тебя. Мне понравилось быть кошкой, чувствовать тысячи ароматов, распознавать настроение людей по запаху, гулять по ночам, слушать... Спасибо, это было восхитительно!"

Я перевела глаза на девушку: "Ты мне очень помогла, благодарю. Похоже, я нашла место, которое ты мне приготовила, и готова трудиться там, хотя не понимаю, зачем ты это сделала. И мне снова нужен человеческий облик".

Я склонила голову, а когда подняла, то увидела себя в том же фартуке. Раздался тихий смех. Я подняла голову, девушка, только что бывшая статуей, теперь казалась живой. Она грустно улыбалась, ямочки на пухлых щеках делали лицо милым, искренне забавляясь моим удивлением.

— Ты отважна, честна и любопытна, я не ошиблась в тебе. Ты так восхищалась своим кошачьим телом, что я дарю тебе второй облик. И он тебе пригодится, только другой, он появится через несколько лет, когда ты повзрослеешь. И помни, однажды только ты сможешь спасти эту страну, этих людей. И не только. Помни! — уже сурово закончила она.

Я моргнула, и вот уже передо мной опять серебряная фигура. Поднялась с колен, как-то легко. Осмотрела себя, потрогала — похудела. Но настолько! Не могла девочка одиннадцати лет отощать на 20 килограмм и не стать дистрофиком! Не иначе Вастель постаралась! Чудеса! Я ещё раз ей поклонилась, и направилась к выходу.

Утром проснулась в гостевой комнате — спать вчера легла, едва раздевшись. Всё-таки слишком волнительными оказались для меня последние дни и, почувствовав себя в безопасности, я крепко уснула. Потянувшись, я вскочила и пошла искать уборную. Если не ошибаюсь, то вот за этой дверью — она. Обнаружила здесь ночной горшок и кувшинчик с каким-то вязким составом и определила его как душистое мыло. Тут же стояла бадья, полная под завязку водой и корыто с ковшиком. Я с удовольствием вымылась сама, потом и волосы. Даже зубную щётку я здесь обнаружила, не такую, как привыкла видеть в своём стаканчике, но всё же... — вот чем орудовали служанки во дворце. На стене висели несколько полотнищ, исполняющих роль полотенец, по-видимому. Я вытерлась двумя, а третьим обмоталась — не хотелось одеваться в несвежее. В небольшом зеркале я увидела себя: набрякшие веки исчезли, глаза теперь широко и любопытно смотрели на мир. Лицо стало худым, с обозначенными скулами, но все равно, сходство с Лали было разительным. И эта мордашка в будущем обещала стать очень и очень привлекательной.

Когда я покинула умывальню, изрядно налив воды на пол, в комнату уже заглядывало солнышко. В кресле меня терпеливо ждала Тибильда. Я ойкнула, извинилась. Она в ответ слабо улыбнулась.

— А ты сильно изменилась физически. Стала совсем стройной, да и красивее. А вот твои глаза...

— Синие, я знаю.

— Нет, у нас такие глаза бывают... Так, посмотри мне в глаза, какого они цвета? — Тибильда открыто взглянула на меня.

Странно, раньше они мне казались зелёными, а сейчас были серыми, темно-графитового цвета. Странно!

— Темные! Необычные!

— Я могу сказать точно такое же о твоих глазах. Ты будешь магом. — Тибильда тяжело вздохнула. — Это нелёгкая ноша. Готова ли ты к ней?

— А разве у меня есть выход? Вас об этом спрашивали? Наверное, "хорошо, у нас есть теперь маг!" — я посмотрела на Тибильду.

— Да, ты права. Именно так и было! Послушай, ты же мне теперь родственница, внучатая племянница. Придумай, как ты будешь меня называть, и как сама хочешь, чтобы тебя звали.

— Тётушка Тибби, можно?

Тибильда поперхнулась:

— Можно, но Тибби меня называли родители, брат и муж. Ты слышишь меня? Самые близкие люди, — она негромко хлопнула в ладоши: — И тебе же имя Миллаолис не нравится? Твое полное имя: Милаоллис Иррьен Сафико Маньен Кариоло'о, выбери...

— Ммм, тогда... мне нравится Иррьен! Можно просто: Ирри, — я посмотрела на тётушку, она обкатывала на губах моё имя. Потом посмотрела на меня, улыбнулась.

— Знаешь, это звучание больше подходит девочке из нашей семьи, ведь второе имя дал тебе отец. Намного лучше, чем Милаоллис. Ты любишь воду и можешь обслуживать себя сама — мне это нравится. Но все равно, тебе нужна служанка. Теперь об одежде: я сегодня же пошлю за портным, и для начала обмеряю тебя сейчас. Так, сними полотенце, пожалуйста, я не буду тебя разглядывать.

Я спокойно сдёрнула полотнище и осталась стоять. Тётушка ахнула:

— У тебя такая красивая кожа, похожая на Вианну, твою мать. И ты так естественно держишься обнажённой! Сколько тебе было лет в твоей другой жизни?

— Двадцать три, а что?

— Нет, ничего. Ты какого сословия? Из какого герцогства? Сколько у тебя было детей?

— Нет! Я вообще не отсюда, — помотала я головой.

— Да?.. — Ты когда-нибудь мне расскажешь о своём мире? — попросила она, продолжая меня обмерять и записывать размеры на бумажку.

— Да. Если не забуду. И ещё, можно попросить расчёску?

— Не волнуйся, сейчас придёт служанка, Имельда, она принесёт тебе одежду и причешет. Её семья верно служит нам около века — так что можешь целиком ей доверять. Сегодня ты будешь стыдливо отсиживаться в комнате. Причина — карета ночью упала в канаву, весь багаж испорчен, твоя одежда тоже. Так что на первое время я заказала самое необходимое на глаз рано утром в лавке готового платья. До вечера продержишься, смогла же сбежать из столицы!

Я кивнула.

— Наверное, смешно смотрится, что голая пигалица так решительно кивает.

— Ничего подобного, как раз в этом виден наш, Кариоло'о характер!

— Тётушка, а можно попросить?

— Что ещё? — строго сдвинув брови, спросила меня Тибильда.

— Там щеночек в дворцовой конюшне был, Мухро. Можно мне его? Он такой милый...

Тибильда расплылась улыбке и кивнула.

Я опять замотались в простыню. В дверь постучали.

— Войдите, — громко крикнула я и зажмурилась. Какой звонкий голос у меня оказался!

Вошла молодая невысокая женщина, миловидная, с косой, заплетённой корзиночкой вокруг головы. От этого она выглядела такой аккуратной, опрятной, домашней.

— Я — Имельда, буду Вам прислуживать. А вы — Милаоллис?

— Нет, называй меня Иррьен. А можно я тебя буду называть Мелли?

— Пожалуйста, такое странное имя... — она пожала плечами, улыбнулась. — Но приятное. Мое имя чаще всего сокращают до Лиды. Я принесла одежду, давайте переоденем Вас.

— Мелли, давай, будем на "ты". Хорошо? — обернулась я к своей горничной.

— Хорошо, — она уже стаскивала с меня полотенце одной рукой, а другой протягивала что-то белое.

Я развернула, это оказалась нижняя рубашка, на пару размеров больше, чем надо, но укороченная по мне. Я одела её — всё же не полотенце. Мелли уже протягивала мне красивый пеньюар. Пришлось одеть. На взгляд, как раз постельный вариант. А Мелли усадила меня теперь на стул и резво взялась за волосы.

— Какие хорошие волосы! И цвет изумительный. Так, я сейчас сделаю домашнюю причёску.

Её руки уже ловко расчёсывали мои волосы, отдельно каждый локон. Она была аккуратна — несмотря на скорость больно не было. Через десять минут Мелли позволила мне взглянуть в зеркало. На голове несколько прядей были подкручены и пышно заколоты на затылке, создавая объем на висках. Начиная от макушки, начиналась коса, она была полузаплетена, и на середине уже терялись со свободно распущенными затылочными локонами. Действительно, уютный, мягкий домашний вариант. Лицо выглядело милым и открытым.

— Скоро принесу завтрак. Отдыхайте, — сказала Мелли и исчезла вместе с моими полотенцами.

Да я, собственно, и не устала, — сказала я про себя. Чем же заняться? Читать я не умею. А вдруг? Я подошла к небольшой полке, там стояло несколько романов. Я взяла одну книгу, села в кресло. Эх, если вы думаете, что я с ходу начала читать, то это — неправда! Да и откуда, если Лали была лентяйкой и почти не училась. Куда же ты делась, Лали? Я попробовала её звать. Тишина. Как будто она мне приснилась...

День прошёл тягуче долго. Я просидела почти весь день у окна, смотрела на двор, на мальчишку, пинающего забор, от нечего делать. Потом к нему вышла Мелли. Оказалось, её сынок. Потом наблюдала, как прибыл отряд охраны из пятнадцати человек. Затем во двор въехали ещё какие-то телеги, повозки, и так целый день. Кошмар, из-за меня столько народу напрягли. А с другой стороны, я то, ладно, но тело моё — носитель венценосной крови, от этого не уйти. А вообще смешно получится. Король будет приезжать и изображать отеческую любовь. У него голос крови сработает однозначно, даже если он не догадается. Полюбит он меня, как дочь, а думать будет, что я — чужая. Вот только вопрос: зачем тётушке это нужно — обманывать племянника? А мне король понравился. Но если вспомнить психологию, то все маленькие девочки боготворят и почитают своих отцов, так как они для них вершина красоты и обаяния. Так что и с моей стороны, любовь к отцу обеспечена — генетика работает. Только вот как заставить себя говорить — "папа"? Или воспользоваться принятым Лали вариантом — "отец мой"? Не хочу! Все, буду называть его "папА". Ничего, пару раз глаза вылезут, а потом встанут на место. И еще, поймала себя на мысли, что совсем не скучаю по прошлой жизни — это как?!Словно кто-то так быстро задвинул ее подальше от моего внимания, что я не успела и задуматься. А теперь, распрощавшись с кошачьим телом, мысли о прошлом, о родных, таких любимых раньше, не причиняли боли, только тихую грусть...

Ближе к вечеру приехала закрытая карета, из неё выбрался некий немолодой полный господин и его молодой помощник. Их пригласили в дом, а чуть позже привели его ко мне. Мелли и Тибильда тоже пришли. Мне дали какой-то свёрток и мужчины галантно вышли. Меня одели в прилегающую тончайшую непрозрачную рубашку, предположительно — шёлковую. И началось. Я примерила пару дюжин платьев, из них тётушка утвердила десяток, я воспротивилась и остановилась на семи фасонах. Потом стали подбирать костюм для верховой езды. Тут были амазонки. Я опять взбрыкнула.

— Почему я должна искривлять себе позвоночник и ездить боком? Нет! Мне нужны штаны. Если хотите, то могу носить с ними длинный сюртук.

Тётушка сидела с непроницаемым лицом, но глаза иногда посмеивались. Так что я безнаказанно добивалась от портного своего. В общем, я отказалась от пышных нарядов, от многослойных ночных рубашек в рюшах, зато попыталась научить портного идее женской рубашки. Он выпучил сначала глаза. Я ему объяснила: штаны, рубашка, сверху сюртук — строго, красиво. Когда рядом нет посторонних, можно сбросить сюртук и резвиться в рубашке. А что маэстро предложит мне для занятий спортом? Тут уже портной беспомощно сел в кресло и попросил воды. Тибильда и Мелли тихонько хихикали, прикрыв ладошками рты.