По следу снежного человека

— Чучуну?

— Ну да, его самого. Он сидел на корточках и ел бруснику, а когда нас заметил, встал и нас разглядывает. А мы тоже стоим, с места двинуться не можем, как будто столбняк охватил — ужас какой-то. Оцепенели мы, двинуться с места не можем. Словами трудно передать... Знаешь, страшно было, взгляд у него такой... осмысленный. Но я, кажется, по-настоящему даже испугаться не успела, а мама потом всё-таки закричала, он сразу и убежал.

— А как он выглядел?

— Очень высокий, выше тебя намного, но худой какой-то, наверно после зимы не отъелся ещё. Сутулый, если бы выпрямился, ещё выше стал бы. Руки длинные, ниже колен, густо покрытые то ли волосами, то ли шерстью — не поймёшь. В какой-то шкуре, сейчас уже не помню в какой, кажется — в оленьей... нет, в волчьей, и довольно длинные волосы на голове, это точно помню: ветер был и волосы развевались. Лоб такой — как у австралийца, нос сплюснутый и большой.

— А потом что было?

— Люди суеверные в то время были, когда на шум сбежались, быстро собрались и ушли. Сперва говорили — абаасы (чёрт, як., прим., автора), потом вроде чучуну в нём признали. Когда ручеёк переходили, на берегу такие же следы видели, только пальцы не такие длинные, покороче малость.

— Размер стопы какой был, помнишь?

— Так думаю, где-то сантиметров сорок — сорок пять.

— А глубокий?

— Да, глубокий, вес то при таком росте порядочный, и на некоторых следах отпечатки острых когтей были заметны.

— Наверное ногти, всё-таки человек. Какие-нибудь звуки он издавал: свист или крики?

— Нет, только мама кричала, аж люди услышали, прибежали.

— Оружие: нож, лук у него были?

— Нет, ничего не видела. Дома потом долго разговоры были: никогда в наших краях ни до, ни после, чучуну не встречали. Этот, наверное, из Верхоянья как-то к нам попал. Там, говорят, их много.

— Кишмя кишат... А у него точно одежда звериная была, может это волосяной покров такой густой?

Мотя надолго задумалась, бровки нахмурила, на лице прибавились морщинки, стала губы покусывать:

— Ты чего меня путаешь, сынок? Сколько лет то уже прошло... Нет, мама тоже говорила, что он в шкуре был.

Чуть позже, когда мы всей семьёй пили чай, я, наконец-то снял с себя надоевший галстук в голубой горошек, и вспомнил про гипноз, которым чучуна якобы обладает, так и спросил:

— Мотя, вот говорят, чучуна обладает силой внушения, гипнозом, ты при встрече это почувствовала?

— Нет, Андрей, — после недолгого раздумья ответила тётя, — это у нас только хорошие шаманы гипнозом владеют, — а от чучуны я этого самого гипноза не чувствовала. Только страх, и ужас невероятный. Аж от страха с места сдвинуться не могла — до того страшно было.

— Как в кошмарном сне.

— Да...

Итак — для начала можно конкретизировать несколько пунктов из всей этой мешанины более-менее достоверной информации:

— Чучуна вероятно может иметь при себе оружие — примитивный лук со стрелами или железный нож;

— Может иметь на себе одежду из шкур животных;

— Гипнозом чучуна не обладает, меня в этом не переубедить;

— Питается растительной пищей и мясом, всеядный;

— Всегда ходит один;

— Зимой впадает в спячку.

— Снежный человек — фигура не вымышленная и не мистическая...

Далее Вы узнаете:

Происходят ужасные вещи: группа зверобоев встретила в тайге агрессивно настроенного чучуну, один из охотников, испытав невероятный страх, даже поседел... Опытный капитан 'раскалывает' пока ещё живого свидетеля...

Глава III.

ЧЕЛОВЕК ТАЁЖНЫЙ

Всё-таки мне удалось уговорить отправиться со мной на поиски Романа Делавова и его сына Сергея. Особого энтузиазма Роман не выказал, больше надеялся поохотиться, а вот Сергей очень обрадовался: какое-никакое, а приключение для его пятнадцатилетнего возраста предстояло довольно серьёзное.

Первый целенаправленный выезд в тайгу мы назначили на пятое августа этого года. Посоветовавшись, кроме всего необходимого, решили взять с собой и оружие: всё-таки — тайга. Взяли цифровой фотоаппарат, радиостанции, прихватили металлоискатель: мало ли что, вдруг в месте обитания чучуны нож или наконечники стрел найдутся — хоть это и маловероятно, но всё же. Запаслись продуктами питания на неделю, заправили машину.

В тайге решили остановиться у нашего друга — Гены Расторгуева: он живёт как раз в том районе, где нами были обнаружены следы этого существа. Машину оставим у него и будем ходить пешком.

Сергей, парень смелый: с малолетства в тайге, но когда мы были уже в дороге, он, задумчиво почесав свою белобрысую голову, спросил:

— А если на нас в лесу чучуна нападёт?

— Поломает нас всех, — не раздумывая, ответил отец, — порвёт как промокашку.

— Да?! — забеспокоился Сергей.

— Не волнуйся, Серёга, прорвёмся! — успокоил я его, — у нас же оружие.

— Ты, Андрюша, в человека стрелять собрался? — Серьёзно спросил меня Роман.

Теперь взволновался я:

— Так ведь чучуна.

— Так ведь человек, хоть и снежный. — Рома закурил, — а это, знаешь — криминал.

Услышав слово "криминал", вспомнил уголовный кодекс:

— Значит, будем действовать по закону: в пределах необходимой обороны. Нас трое, он один, следовательно — мы правы. У нас же в стране всегда так?

— Ну да, ну да, — неопределённо буркнул Рома, — закон — тайга...

На протяжении всей трассе буквально все дорожные знаки и плакаты густо прострелены картечью, разнокалиберными пулями и дробью — это разминаются хулиганистые охотники и злые, из-за плохих дорог, дальнобойщики — дикий, некультурный народ. Иногда попадаются стоящие у обочин покореженные иномарки — лихачи на огромной скорости задевают колесом на бровке грунтовой дороги песок и переворачиваются. Потом каким-то образом ставят машину на колёса, и, почёсывая ушибленное темечко, ждут попутных уазиков с буксировочными тросами. Своих тросов почему-то ни у кого из них не имеется.

Уже приближаясь к заимке Геннадия, встретили группу старых добрых знакомых — охотников на УАЗе, поговорили, перекурили. Они поделились с нами карасями — выловили на каком-то озере. Проявят ли они своё добросердечие к лихачам — неизвестно: чай, не зима.

К Геннадию приехали поздно вечером, начинало смеркаться, повеяло прохладой. Пока не стемнело, решили поставить сети на речке, на берегу которой и жил хозяин дома. Пока мы с Геной ставили на резиновой лодке сеть на щуку, Рома уже почистил карасей, Сергей наколол дров и растопил печку. Пока выкладывали на стол привезённые с собой продукты, Гена уже нажарил карасей — всё делается слаженно — как всегда. Запас продуктов, привезённых лично для Гены, оставили в сенях.

Уже стемнело. Геннадий включил электрическую лампочку, висящую на раме окна — электричества здесь нет, поэтому используется автомобильные аккумулятор и двенадцативольтовая лампочка.

Таёжный человек Гена — пенсионер, лет под шестьдесят, роста ниже среднего. В этом одиноком лесном доме, живёт с детства: достался по наследству от бабки с дедом; когда-то здесь были их сенокосные угодья, сейчас же всё хозяйство захирело. Супруга умерла несколько лет назад, сейчас он живёт в одиночестве. Дочка с семьёй проживает в городе. Так что всегда рад всем, кто к нему приезжает в гости: есть с кем поговорить.

— Ну, давай, Гена, рассказывай, как живёшь-можешь?

— Да что рассказывать, живу помаленьку. Тоскливо одному. Хорошо, что вы приехали. А то хожу как леший, сам с собой разговариваю.

— Чем занимаешься? — спросил я его продолжая откушивать аппетитного жареного карасика, — давненько я у тебя не бывал. Может тебе книги, газеты привезти?

— Да, если возможность будет, привези. Знаешь — детективы люблю читать, про войну что-нибудь. А то эту недавно читал... как его... а, Евгения Онегина, так уснул, понимаешь. Если наших писателей увидишь — Федосимова, там, или Ариадну Борисову — обязательно возьми. Твои книги уже несколько раз перечитал.

— Пенсии то на жизнь хватает?

— О-о! Даже остаётся, дочке всё отдаю. Мне то что, булки хлеба на неделю хватает, продукты все кому не лень привозят, тушонка вон стоит, не знаю куда девать, — Гена показал на большую картонную коробку возле буфета, — макароны. Вы, наверное, опять что-то привезли. Не надо мне ничего, меня и река, и лес кормят.

Рому это заявление видно задело:

— Ты это... товой... давай, прекращай так говорить...

От разговора ни о чём я плавно перешёл к главному вопросу:

— Гена, здесь что-нибудь про чучуну слышно?

Не знаю, как Гена меня понял, но он стал рассказывать про совершенно посторонние вещи:

— В прошлом году, осенью, сыновья соседа — казака ночью прибежали, говорят — привидение там у себя видели, какого-то старика древнего. — Эта семья с крепким хозяйством, проживает на соседнем алаасе (огромное поле посреди тайги с большим озером по центру. Прим., автора), — Там у них могила стоит аж восемнадцатого века. Шары — во! Испуганные такие...

— Да нет, Гена, это я знаю, я не об этом...

— Он тебя про чучуну спрашивает, — вступил в разговор Роман, — помнишь, мы в прошлом году следы нашли. Чёрный тоже рассказывал...

Хозяин дома отмахнулся:

— Да не верю я во все эти привидения, чучуны-мучуны всякие... Вот ещё говорят — на нашем мосту женщину какую-то видят: здесь неподалёку одна повесилась на дереве, вот и пугает народ. Всех дальнобойщиков распугала.

Теперь Сергей заинтересовался:

— Как это так, её что, и вправду видят?

Терпеливо выслушав все байки и доводы в защиту этих басен, которые в достаточных количествах имеются в этих диких местах, я всё-таки добился вразумительного ответа на свой вопрос. Первоначально Роман был уверен, что Геннадий лично видел чучуну в тайге вместе с покойным полковником Чёрным, оказалось, что это не так. Полковник Чёрный в своё время с группой товарищей встретил чучуну в тайге, а так как они на время охоты, примерно с неделю, проживали в семье Геннадия, то и первая информация из их уст была лично Геннадию.

Вот что рассказал Геннадий, разве что время события установить точно не удалось, но с помощью Романа картина прояснилась более-менее точно, потому-как Николай Чёрный то же самое рассказывал и Роману. Но Роман этому особого значения в то время не придавал: о встречах с чучуной рассказывали разные люди, всех просто не упомнить, да к тому же это было давно.

Автор тоже до поры до времени скептически относился к таким россказням, тем более все рассказы начинались так: "А вот один рассказывал...". Нет, уж если добывать факты, то только железные, и от надёжных источников.

Полковник МВД Чёрный в начале девяностых годов был в звании майора милиции. Заядлый охотник. В феврале месяце предположительно девяносто второго года, майор с друзьями отправился на охоту — на лося. Жили у гостеприимного Геннадия Расторгуева, в то время его супруга была живая, с ними жила и маленькая дочка. Выслеживать зверя уходили обычно с раннего утра, возвращались поздно вечером.

В тот знаменательный день с утра пораньше со своими тремя товарищами Николай Чёрный отправился на охоту, пешком. Геннадию сказали, что вернутся по темноте.

Вернулись в обед. Шары, как выражается Геннадий, были — во!!! Сильно напуганные, долго не могли прийти в себя, первым делом закрыли двери на все запоры и водку стали глушить — прямо из горла:

— Бляха, чучуна чуть на нас не напала!

Один из них, когда снял шапку, оказался совершенно седым:

— Ну его на хрен такую охоту!

— Ты поседел, Иван!

— Да ну на хрен! — Посмотрев на себя в настенное зеркало, неуверенно повторил: — да ну на хрен...

Было так:

Группа шла по тайге цепочкой: друг за другом. Первый пробивает в снегу тропу, остальным уже легче. Когда головной устает, его меняет замыкающий, и так далее.

На охоте курить-разговаривать нежелательно: животное может услышать или учуять и убежать, так что шли молча, только снег похрустывает. Где надо — перешагивали, где нужно — перелезали.

Неожиданно позади группы послышался треск ветвей и деревьев — обычно так ломится сквозь чащу лось. Все развернулись — в сторону охотников ломилась чучуна! Судя по всему, настроена она была довольно решительно: с такой силой раздвигать стволы и ломать толстые ветви деревьев может только могучее существо, сравнимое по мощности разве что с медведем или лосем. Волосья развеваются, рот перекошен в страшной недовольной гримасе. Руками от преграждающих ей путь деревцев как от кустиков отмахивается, по сторонам щепки летят, сломанные куски ветвей; прёт, даже глубокий снег ему не помеха.

Прогремело несколько выстрелов из винтовок. Из-за животного страха, охватившего всех от столь непонятной и жуткой картины, никто в неё не попал, но чучуна, злобно на них глядя, остановилась, только пар изо рта как от паровоза пыхчет. Все рванули в сторону основной дороги. Остальное известно.

Но не всё. Я стал расспрашивать Геннадия о подробностях этого события:

— Сколько метров было до чучуны, Гена? Вы же всё-таки обсуждали это происшествие: Николай Чёрный, да и все остальные, как я понял, хорошо чучуну разглядели.

С помощью наводящих вопросов, память у Гены заработала, — у меня и не такие раскалывались. Выяснилось: расстояние до чучуны было метров 25-30, разглядели не просто очень хорошо, а очень даже хорошо: чучуна была женщиной! Роста небольшого, долгие волосы на голове, розовые соски, на больших, свисающих чуть ли не ниже пупа грудях, волосами не прикрыты.

То же самое подтвердил и Роман: Николай Чёрный про этот случай и ему рассказывал, и даже вспомнил про то, что полковник предполагал: у чучуны где-то рядом находился ребёнок, она его защищала от людей! Из одежды у неё ничего не было, тело покрывали только волосы. Какого цвета были волосы на теле у чучуны — Николай не сообщил, но возможно Гена этого и не помнит. Холодного оружия при ней не было. Всё это происходило без каких-либо звуков: она не кричала, не свистела и не рычала. Но Гена всему этому всё-равно до сих пор не верит.

Почему Геннадий не поверил полковнику? Объяснение Геннадия Расторгуева:

— На следующее утро они все в город срочно уехали, а я взял винтовку и специально пошёл в то место, про которое они рассказали.

— И что?

— И ни-че-го! — Гена хлебнул чай.

— Вообще?

— Ни сле-да! — Гена значимо хрумкнул печеньем.

Рома, аккуратно стряхнув сигаретный пепел на клочок газеты, сказал:

— Это гипноз, она специально ребёнка от тебя отваживала.

Его сын Сергей так и сидит с открытым ртом, не шевелится. Я ответил:

— Какой на хрен, Рома, гипноз? Как можно в тайге, ты сам своей головой посуди — КАК МОЖНО В ТАЙГЕ УКАЗАТЬ ТОЧНОЕ МЕСТО?

— Это в пяти километрах отсюда было, на западе, — победно сообщил Гена.

— Ты по ихним следам шёл?

— Их следы с магистрали были, а я напрямую пошёл, глухаря подбил.

— Напрямую ты бы весь земной шар обогнул, Гена! За глухарём ты пошёл а не за чучуной... Давайте лучше спать, мужики...

— Вспомнил! — хлопнул ладонью по столу Рома.

— Что?! — спросили все хором.

— Зимой они рожают!