— Браво, Сергей Владимирович. Действительно, браво, — похлопал в ладоши улыбающийся, как всегда, Майрон, — немногие смогли здесь устоять. Подобным танцем эльфийская принцесса свела с ума Берена Белгариона, величайшего из людей, боровшегося с самим Мелькором.

— Не знаю никакого Берена, — уже тише, остывая, огрызнулся Попов.

— Да и правильно, не заморачивайтесь нашими древними легендами, — махнул рукой Майрон. — В оправдание могу лишь сказать, что вы были вольны выбрать любую из этих девушек на ночь, собственно, как и всех сразу.

Серега невольно оглянулся, но танцовщиц уже и след простыл, остался только цветочный аромат и затухающая музыка. Майрон поднялся с кресла:

— Теперь, я думаю, вы готовы выслушать мои предложения.

Двери в углу зала бесшумно разошлись в стороны, открывая кабину лифта, освещенную мягким рассеянным светом. Едва дрогнув под ногами, с легким шорохом лифт устремился вверх. Серега наморщил лоб:

— Опять магия? А почему не мгновенное перемещение в пространстве?

— Во-первых, — любезно откликнулся Майрон, — любое магическое действие, Сергей Владимирович, а тем более такое сложное, как перемещение живого тела на расстояние в закрытое помещение, требует огромного расхода энергии. Во-вторых, на жителей вашего пространства-времени наша магия не действует. Я могу читать ваши мысли, могу обеспечить наше взаимопонимание, могу еще много чего интересного, но перенести вас в пространстве хотя бы на дюйм, извините, не в моей власти. Ну а в-третьих, нет никакой магии в движении нашей комнаты, есть система тросов, блоков и противовесов, а также две смены мускулистых гномов в подвале этой башни. Вот и все секреты.

Кабина остановилась. Через холл они прошли в просторный кабинет с ворсистым ковром на полу и книжными шкафами в простенках между высокими окнами. Обтянутый сукном письменный стол был завален топографическими картами, книгами, листами пергамента и бумаги. Огромный глобус медленно вращался в углу. Серега не удержался и прыснул в кулак:

— У вас тут как в кино про Гитлера. Карты, глобус.

— Не знаю такого, — пожал плечами Майрон, — а глобус — вещь крайне удобная, особенно такой большой. Любая карта искажает поверхность Арды, что в применении магии на больших расстояниях может стать фатальным. Прошу сюда.

Узкая винтовая лестница, скрытая в стене, вывела на смотровую площадку, огражденную невысоким парапетом. Высота башни позволяла ощутить себя птицей, парящей над пустыней. Холодный северо-западный ветер создавал ощущение прыжка в ледяную воду, перехватывая дыхание и выдавливая из глаз слезы. Высоты Попов всегда побаивался, и счел за благо покрепче вцепиться в ограждение. Майрон небрежно присел на парапет, явно наслаждаясь и испугом человека, и своим превосходством.

— Это,— майар повел рукой вокруг себя, — Мордор. Красиво, Сергей Владимирович, не правда ли?

Сергей Владимирович побледнел, но послушно оглядел окрестности. Щебнисто-песчаная равнина казалась бесконечной, уходя в желтое марево, плывущее у горизонта. Майрон продолжил тоном экскурсовода:

— Мордор, конечно, гораздо больше того, что мы видим отсюда, но это его наиболее высокая часть — плато Горгорот. С севера, запада и юга Горгорот ограждают горные цепи, правда, вы наблюдаете только северную часть этой скалистой стены — Эред-Литуи.

Действительно, на севере каменистая пустыня ступенями поднималась к огромному горному хребту, напоминающему лежащего дракона. Хвост дракона уходил на восток, теряясь все в том же знойном мареве, лапы составляли два мощных отрога, на одном из которых и располагалась башня, длинная шея вытягивалась к западу, завершаясь массивной мордой.

— А за вашей спиной, Сергей Владимирович, без преувеличения, сердце Мордора — Ородруин.

Огромный черный вулкан полностью закрывал обзор на юг, нависая над башней. Прозрачный воздух скрадывал расстояние, позволяя рассмотреть мельчайшие складки горной породы на склонах. Казалось, что до вулкана можно дотянуться рукой. Многокилометровый клубящийся черно-багровый столб пепла стоял над невидимым с башни жерлом, растекаясь облаком на недосягаемой высоте.

— Впечатляет, — согласился Серега. — А не опасно жить вот так близко от вулкана?

— Мне — нет, — улыбнулся Майрон, — но перейдем к делу.

"Ага, вот оно", — подобрался Попов, напуская, как мог, внешнего безразличия.

— Итак, Сергей Владимирович, — голос майара стал торжественным, — Мордор, без всякого преувеличения, является образцом государственного устройства для всего Средиземья. Скептики могут мне возразить, но даже самые ярые из них не в силах оспорить верность тех принципов, на которых основано мое государство.

Попов слегка ошалел от такого начала. Майрон так напомнил политзанятия майора Хвостикова, что Серега даже потряс головой, отгоняя наваждение.

— Вся многовековая история народов Средиземья, — увлеченно продолжил лектор, — связана с борьбой против тирании так называемых Перворожденных, и их заморских хозяев, провозгласивших себя Владыками Арды.

Майрон вдруг осекся, поймав растерянный взгляд Попова, и засмеялся:

— Похоже, Сергей Владимирович, вас этим изрядно накормили еще на родине?

Серега неопределенно мотнул головой и пожал плечами. С политической подготовкой в училище действительно был явный перебор.

— Хорошо, давайте перейдем от высоких материй к вещам приземленным и понятным. У всякого государства есть враги, внешние и внутренние. Процветание всегда вызывает зависть соседей, и Мордор здесь не исключение. Мы — это идеальная организация и порядок, там, куда приходит наша власть, навсегда прекращается произвол мелких людишек, возомнивших себя королями. Да, иногда мои методы довольно жестоки, но что бы росли злаки, надо выдернуть сорняки, ведь так?

Попов согласился, и Майрон продолжил:

— Единая власть и единый порядок — вот идеалы Мордора. Мы принесли свет этой истины далеко на восток и юг. Но запад... — Майрон сокрушенно покачал головой. — Западные владыки, все эти Гил-Гэлады, Келебримборы и Тар-Минастиры, закоснели в своей рабской покорности Валинору. Они не оставят Мордор в покое, я стою на пороге большой войны, Сергей Владимирович. Для этой войны мне и нужна ваша боевая машина, — Майрон замолчал, давая обдумать свои слова.

Серега из всего сказанного понял только одно — ему предлагают отдать государственный танк для решения каких-то непонятных задач.

— Но танк ведь и так у вас, — пожал плечами Попов, — как я могу помешать его использовать?

— Я не могу его использовать без вас, Сергей Владимирович, мои инженеры будут разбираться слишком долго, и не факт, что успешно.

— Бред, — уверенно и даже нагло заявил Серега. — Во-первых, я военнослужащий Советской Армии, и не могу участвовать в боевых действиях на чьей-либо стороне без приказа своего командира, во-вторых, я не смогу действовать в одиночку, надо еще двоих членов экипажа, в третьих, я сильно сомневаюсь в боевой ценности одного танка. У противника танки есть?

— Ну что уж сразу так категорично — бред, — слегка обиделся Майрон, — надеюсь, вы не думаете, что я действовал с бухты-барахты? Не все мои шаги приводят к нужному результату, не скрою, но все они тщательно планируются и обдумываются, уж поверьте мне. На ваши возражения могу ответить следующее. Во-первых, в этом пространстве и времени нет того государства, в котором вы живете, и той армии, в которой вы служите. Более того, здесь нет вашей планеты, галактики, и даже Вселенной. Так что на время пребывания здесь, можете смело считать себя свободным от всех условностей и ограничений своего мира. Это уникальная возможность пожить другой жизнью, и далеко не всем она предоставляется.

Во-вторых, вы получите столько помощников, сколько необходимо, мои ресурсы в этом отношении весьма велики. В-третьих, не только у моих противников, но и на всей Арде нет ничего похожего на машину, которую вы называете танком. Мы имеем огромное количество других боевых механизмов, но они все используют силы инерции, упругости, тяжести и так далее. Изучив вашу машину, мы смогли бы построить нечто подобное, пусть даже и не самодвижущееся. Но открою вам главный секрет — в вашем пространстве-времени не действует магия, а значит на все, что создано в вашем мире она также не действует. Не только на вас, о чем я уже говорил, но и на вашу машину. На вас нельзя наложить заклятие, и ваша машина пройдет через любой магический барьер. Мне предстоит штурмовать множество крепостей, и почти все они имеют, помимо стен и башен, магическую защиту. И именно с помощью вашего танка мы ее преодолеем.

— Да уж, — Серега невольно почесал затылок, — если вам верить, то мне предлагается легкая прогулка, скорее даже туристическая поездка по вашему миру на собственном транспорте. И без всяких последствий, к тому же.

— Что значит "если верить"? — по лицу Майрона пробежала тень явного неудовольствия.

— Ну, то и значит, — расхрабрился Попов, — нестыковочек много.

— Например? — на лице Майрона читалась уже явная неприязнь.

— Например — почему я? Гораздо логичнее было брать боевой экипаж на боевой машине, и вообще не наш, а например, американский. Наколдовали бы себе "Абрамс" или "Леопард", и проблем никаких. А то взяли первокурсника, одного, на учебной машине, да танк-то не самый новый — Т-72. Это нормально?

— Наколдовали, — фыркнул Майрон, — да ты знаешь, чего мне это стоило? На мгновение соединить два разных мира, да еще и в нужном месте, в нужное время? Это все равно, что черпануть сачком в грязной мутной луже и поймать золотую рыбку! Любой из Валар сдохнет от зависти, узнав, что я смог сделать! А то, что золотая рыбка оказалась не такой уж золотой — я не виноват. Конечно, мне очень многое пригодилось бы из вашего мира, но смог взять пока только тебя. На следующем витке спирали, может быть, переброшу что-то еще, но ждать придется долго. Наколдовали! Вот так с вами, с людьми, всегда — начинаешь обращаться нормально — вы тут же хамите. И кому — майару! Надо было сразу в подвал на цепь посадить и ногти вырвать — вот тогда вы такие сговорчивые становитесь.

Из всей этой возмущенной тирады Попова больше всего впечатлили вырванные ногти. С ужасом взглянув на свои пальцы, он судорожно сглотнул и попытался оправдаться:

— Я же не ставлю под сомнение ваши усилия. Мне просто не понятен ваш выбор. Я совершенно не готов к тому, чтобы воевать.

— Пока не готов, — жестко уточнил Майрон, — время подготовиться еще есть, было бы желание. А про выбор я уже объяснил — это случайность, рулетка, наугад выпавшая карта. Конечно, я бы предпочел не мальчишку, а закаленного в битвах ветерана, а лучше — сразу несколько. Но из сотен доступных к контакту мест вашего пространства боевая машина была только в одном! В одном единственном! И это большой успех, ибо за все предыдущие попытки, а их было много, мне впервые улыбнулась удача. И успех тем более весомый, что возможность контакта появляется один раз в 30 лет и три года. Понял теперь?

— Понял, — загрустил Попов, — а как же я назад? Через 33 года, что ли?

— Во-первых, — тут Майрон вновь начал улыбаться, — чтобы попасть обратно, надо служить мне, и служить добросовестно. Во-вторых, война есть война, ты должен это понимать. Даже я, бессмертный майар, могу пострадать, а уж тебе и подавно никто и ничего не гарантирует. К сожалению, твое тело столь же уязвимо к физическому воздействию в этом мире, как и в твоем собственном. Ты уже успел это почувствовать, — Майрон с усмешкой похлопал себя по заду, намекая на копья пленивших Серегу аборигенов.

— И все же?

— Ну, если первые два условия будут выполнены... в конце концов, что такое 30 лет?

— Так мне же будет, — Серега похолодел, — мне же будет под 50...

— Мужчина в полном расцвете сил, — хмыкнул Майрон.

— В каком расцвете, — Серега почувствовал, как замедляет свое биение сердце, — а мама, бабушка? Все остальные? Да кому я там нужен буду через 30 лет? Сейчас значит, я там исчез — меня же в дезертиры запишут, да еще и вместе с танком... потом, когда не найдут — пропавшим без вести. Домой сообщат. У бабушки сердце слабое, — Попов почувствовал, что сейчас просто заревет. Майрон с легким презрением похлопал его по плечу:

— Ну — ну. Люди так сентиментальны. Мама, бабушка. О себе надо думать, Сергей Владимирович. Откровенно говоря, назад вам хода действительно нет, за пропавший танк по головке не погладят. Да и, положа руку на сердце, Сергей Владимирович, так ли там хорошо, как сейчас вам кажется? Вы уж извините, но я имел возможность покопаться в ваших воспоминаниях. И что мы видим? Отец бросил семью сразу после вашего рождения. Детство в маленьком рабочем городке, где продукты по талонам, из всех развлечений — кинотеатр, а воду из-под крана нельзя пить. Поголовное пьянство взрослых, подростковая преступность, "войны" двора с двором, и района с районом. Сколько раз хулиганы мелочь отбирали? Да и по шее получал регулярно. Ведь так?

— Ну, — хмуро буркнул Серега.

— Да не ну, а чистая правда. Продолжим? С девчонками отношения не сложились, потому что просто их боялся. В десять лет поделился с товарищем по секрету, что лучше всех из класса девочка Алла. На следующий день тебя дразнил весь класс, даже девчонки. Дразнили неделю, а хватило на всю оставшуюся жизнь, ведь так? В пятнадцать пришла первая любовь — и что? Сначала мучился и терзался сомнениями — а вдруг я ей безразличен? А когда девушка сама сделала шаг навстречу — испугался, рванул в кусты. Затем...

— Все! — Серега вскинул руку, как бы пытаясь оттолкнуть майара, — Не надо!

— Конечно, — чувствовалось, что Майрон удовлетворен, — вы и так знаете, что я скажу дальше: про училище, про отношения во взводе и роте, про всю вашу армию в целом. Про девушку Ирину и юношу Олега...

— Все, все! — Попова уже трясло, — Я понял, к чему вы клоните. Мне надо подумать. Хорошо подумать.

— А по-моему, тут и думать нечего. Я предлагаю совсем другую жизнь. Да, в этой жизни не будет мамы и бабушки, но ведь их и так довольно скоро не стало бы. Зато в этой жизни ты будешь господином. Верная служба Майрону, тем более служба по внутреннему убеждению, весьма выгодна. Это не только вкусная еда и хорошая одежда, расторопные слуги и покорные женщины. Это власть, Сергей Владимирович, власть над тысячами, десятками, сотнями тысяч жизней, возможность делать только то, что сам хочешь. Это надо почувствовать, ощутить, как ломается чужая воля, увидеть, как бывший опасный враг валяется у тебя в ногах и молит о пощаде, а затем насладиться зрелищем его смертной муки, — голос Майрона заполнил пространство, он вдруг стал ощутимо выше, багровая тень распахнула крылья за его спиной и даже ветер стих.

Зарокотал вулкан, и башня мелко задрожала, воспринимая рвущуюся наружу мощь. Громыхнул грозовой разряд, рассекая багровую тучу над вулканом росчерком молнии, удивительно долго горевшим во тьме. Как-то не походило все это на происки империалистов, и Майрон сейчас действительно выглядел как демон, а не как резидент ЦРУ. И все же Попов сделал последнюю попытку: