Как я умудрилась издать вопль 'помогите' громче комариного писка, ума не приложу, но до сих пор считаю это одним из самых героических своих поступков. Через секунду в комнату влетел испуганный Гарик, который с усилием выцарапал меня из рук новообращенного пухлого зомби, сбив его с ног.

-Зови наших, быстро,— кинул он мне и склонился над парнем.

Хрипя и кашляя, я скорее выползла, чем выбежала, но звать наших, не было надобности. Они быстро просекли, что что-то не так и уже были в комнате.

— Похоже на сильное заклятье молчания, у парня опухла вся носоглотка. Если не сделаем трахеотомию, он задохнется. Быстро нож и трубочку какую-нибудь, — кинул мне Гарик

Я ломанулась к рюкзаку, в котором лежал пакетик с соком, выдрала трубочку и на коленях, так как быстрые движения давались мне с трудом, впрочем, как и медленные, доползла до Игоря.

-Ром, посмотри, что с ней, — Гарик, отстранив меня, уже проводил какие-то медицинские манипуляции.

— Подожди, с ним все будет в порядке?— я пыталась рассмотреть, что там происходит, но Ром осторожно, но настойчиво отвел меня в угол в комнаты, усадил на пол и начал осматривать, пока я пыталась отдышаться.

— Ром, со мной все в порядке, — я пыталась отбрыкиваться, но меня не отпускали.— Ты же все равно не врач, все нормуль.

-Зато я врач,— рядом нарисовался Гарик, — что там у тебя?— он наклонился к моей шее.— Никогда не знал, что у ботаников могут быть такие сильные руки. Что ты сделала? Решила сексуально использовать, а он сопротивлялся до последнего? Я всегда знал, что у тебя слабость к убогим, но до сегодняшнего момента, ты с ней успешно боролась, — он достал маленький фонарик и начал светить им мне в глаза.— Ничего, жить будешь. Сексом ,только боюсь, пару дней не будешь заниматься.

— Почему это? — Возмутилась я. Не то, чтобы я собиралась заниматься с кем-то сексом, просто стало интересно

— Потому, что работы будет много, на секс времени вообще не останется. Что произошло с этим парнем, что он так сорвался? Что ты ему сказала? Что Тутанхамон был оборотнем?

-Н-н-ничего я ему н-не сказала, -меня внезапно стал бить озноб. -Он начал мне рассказывать про с-с-себя и про какого-то чувака, который приехал к его завкафедрой и попросил провести экспертизу какой -то там таблички и как только он начал описывать мне этого загадочного товарища, тут его и расплющило.

— Очень сильное заклинание,— Таня, наш спец, посмотрела на Льва Борисовича, -я не справлюсь, шеф.

— Так, -вздохнул он, -значит придется вызывать хранителя.

— Неееет,— вырвался вздох у нее, а Гарик просто тупо выматерился.

Я вопросительно посмотрела на окружающих, за все время моей работы, я слышала о хранителе первый раз.

-Тебе о нем, вообще, лучше не знать,— ответил Игорь на мой взгляд, -если повезет и не узнаешь.

— Игорь, ты с ума сошел? Она у нас единственный источник информации, может хоть что— то рассказать, Чарльз будет разговаривать только с ней.

-Чарльз? -вмешалась я.— Он, что? Вампир?

-Нет.

— У родителей было хорошо с чувством юмора?— поинтересовалась я.

— Вполне возможно, только вот оно к сожалению по наследству не передалось, -проворчал Гарик. Ну, что там?— Вопрос был адресован Тане

-Я сумела блокировать распространение заклинания ненадолго. С твоей трубочкой из горла, он еще немного поживет, и если повезет, дождется хранителя. Хотя с какой стороны посмотреть, может и не повезет, -вздохнула она. -Но лучше его не трогать, лежит здесь и лежит. Я останусь, послежу.

-Маша, за мной, — скомандовал Лев Борисович. — Расскажешь, как все было.

Я кивнула, но подняться смогла лишь с помощью Рома, который был грубо оттеснен Гариком.

-Я сам ее доведу, а ты, Ром, сгоняй-ка ко мне в машину, в бардачке возьми фляжку с коньяком.

— Игорь пить на работе, — укоризненно посмотрел Лев Борисович.

-Шеф, вы же хотите, чтобы она пережила общение с хранителем, плюс, если ее сейчас не напоить, она начнет переживать, всхлипывать, устроит вам истерику, оно вам надо?

Лев Борисович не ответил, но Рома останавливать не стал.

Я начала истерически ржать

— Что с тобой, радость моя. По какому поводу сей жизнерадостный смех? — устало спросил Гарик, конвоирующий меня за шефом, указывающим путь.

— Ром пошел за коньяком, — смогла сказать я и разревелась.

Меня усадили, дали коньяку, Ром двигался невероятно быстро, и стали спрашивать вновь и вновь, каждый раз задавая почти одни и те же вопросы в разной последовательности, пытаясь выяснить каждую мелочь.

Что он сказал, что я сказала, после чего он начал опухать, что он до этого говорил, что за профессор, что за человек, опять двадцать пять.

После третьего круга, я заявила, что соглашусь отвечать на одни и те же вопросы, только если мне разрешат делать глоток коньяка, после каждого пятого вопроса.

В результате, я действительно здорово расслабилась и когда в комнату ворвался высокий худощавый небритый мужчина лет 45, с фразой : 'ну и где эта идиотка', мне было глубоко все равно.

— Рассказывай, как можно было так напортачить?

Я непонимающе уставилась на него.

— Ты не поняла, что он сразу был под сильным заклинанием?

— И как, скажите, я должна была это понять? У него что, на лбу большими буквами написано?

— Ты почему ему правду сразу рассказала? Ты же должна была притвориться такой же жертвой, как и он.

-Не знаю, почему,— огрызнулась я, -и, ничего я не была должна. Я должна была узнать, куда он дел эту дурацкую табличку, а не, кто подослал его в музей.

— То есть, когда он сообщил, что его послали, тебе не пришло в голову, что это не случайно?

Я пожала плечами

— Ты знаешь, — сказал Чарльз( я сразу догадалась, что это он) медленно, -учитывая, что в нашей организации место через постель получить невозможно, я просто ума не приложу, как Лев взял тебя на работу при полном отсутствии какого-либо интеллекта. И как ты продержалась тут, так долго, не убив себя или кого-то другого, при этом функционируя так, что тебя не выгнали.

Сначала я хотела на него обидеться и вообще перестать говорить, потом я вспомнила, что а) я пьяная и мне должно быть пофиг б) в целом, ничего особенно-то обидного мне не сказали в) по сравнению с моим чудным напарником, этот гражданин был квинтэссенцией такта.

Поэтому, я абсолютно спокойно отвечала на вопросы хранителя (знать бы еще чего он хранит), периодически поеживаясь от его ледяного взгляда.

Внезапно он кинул : 'Ром, быстро со мной', и сорвавшись с места, исчез за дверью. Я пожала плечами и сделала глоток коньяка.

-Я так и знал,— грустно сказал, нарисовавшийся в дверях Гарик, -ты, опять выжрала весь мой коллекционный коньяк

— Игорь, судя по всему, ты предусмотрел, что твой коньяк буду пить я, поэтому вместо мягкого армянского или грузинского коньячка, опять налил своей французской бурды,— пьяно огрызнулась я.

— Иди-ка сюда, — мой напарник опять взял мою голову в свои руки и начал осторожно осматривать шею, на которой, как я заметила краем глаза в зеркале, красовались доказательства того, что в состоянии аффекта, даже книжный червь вполне способен завалить юную особь, регулярно занимающуюся спортом. Пока я об этом размышляла, Игорь Сергеевич провел серию каких-то, одному ему, понятных тестов, после чего сообщил, что мне нужно немедленно ехать домой. В виду моего недееспособного состояния, не потому, что со мной что то не так, а потому, что я вылакала весь его коньяк и нахожусь в неадекватном состоянии : 'в котором, ты обязательно попытаешься докопаться до пары-тройки ботаников, и уж тогда то, они тебя точно убьют, и в общем-то, правильно сделают',— добавил он уже совсем про себя. Поэтому, он готов героически отказаться от свидания с Оленькой, с которой, должен был встретиться через час-полтора, и взять на себя обязанность, доставить меня до дома. После этого, последовал пятинутный монолог на тему: я, второй раз, за последние 12 часов лишаюсь секса по твоей милости, поэтому ты просто обязана мне дать.

Ответить я не успела, дверь распахнулась, и в комнату ворвался Чарльз.

— Так все-таки, почему ты не стала придерживаться планируемой легенды, как ты поняла, что с ним не все чисто, — резко спросил он меня, без всяких вступлений.

Я пожала плечами.

— Просто показалось, я не задумывалась над этим.

— Ты, похоже, вообще редко думаешь,— бросил он, и выскочил из комнаты.

— Ты знаешь, — медленно сказал Долинский, — а, ведь он чертовски прав.

— Долинский, -рявкнул Чарльз, вновь нарисовавшись в комнате, -ты идешь со мной.

— Хранитель, мне нужно отвезти ее домой, вы же видите, она могла серьезно пострадать!

— Не вижу,— отрезал хранитель. -Во всяком случае не настолько, чтобы не вызвать такси. Но если ты будешь настаивать, что настолько. Так уж и быть, — Чарльз сделал паузу,— я позволю тебе вызвать такси для нее.

-За ней нужно понаблюдать, могут быть последствия...— начал было Гарик.

— Ты же понимаешь, что мне лучше не перечить, — в голосе хранителя проскользнула угроза.— И если я говорю, что ты мне нужен, значит, ничего важнее в твоей жизни быть просто не может.

-Вы знаете, -тон Гарика тоже нельзя было назвать любезным, — в отличие от вас, у меня высшие медицинское образование, и согласно клятве Гиппократа, которую я дал, я обязан ...

— Гарик,— отмахнулся от него хранитель, — как доктор медицинских наук, я знаю, что там в этой клятве, и этот очкастый придурок в соседней комнате, нуждается в помощи гораздо больше, чем твоя неадекватная, инфантильная и пьяная подружка.

— Игорь, иди, — в комнату зашел Ром, -я отвезу Машу домой и присмотрю за ней.

— Ромуальд, у тебя нет других дел? Я слышал, что вампиры испытывают непонятную симпатию, к данной особе, но честно говоря, воспринял это все как офисные сплетни. Тебя то, что могло привлечь? Или тоже купился на четвертую группу? Тебе б домой поехать, критическое время на подходе,— голос Чарльз звучал неожиданно мягко и уважительно.

— Мы давнишние друзья, я просто обязан позаботиться о Маше, это мой долг,— в устах любого другого, эти слова звучали бы театрально и вычурно, но только не в устах вампира.— Пойдем,— он помог мне подняться.

Как оказалось, помощь мне была необходима, потому, что на ногах я держалась с большим трудом. Что явилось основной причиной этого: слабость после попытки моего собеседника поиграть в Отелло, или двести граммов коньяка поверх все еще частично актуальной вчерашней дозы — вопрос оставался открытым, но я с удовольствием вцепилась в протянутую Ромом руку и повисла на ней.

-Ром, — Гарик подошел вплотную и начал говорить что-то быстро и шепотом.

Похоже, он давал инструкции по наилучшему обеспечению моей жизнедеятельности, но я не слушала. Я с трудом стояла на ногах, и все происходящее вокруг было словно в тумане.

— Ром, — у меня хватило сил задать вопрос, -а, почему Чарльз так с тобой обращался?

-Как так?

-Так уважительно. Нас то он с Гариком ни в грош не ставит, да и всех остальных, похоже, тоже.

— Хранитель не очень любит людей и очень уважает вампиров, — ответил Ром.— А теперь, пойдем. Я не очень помнила, как Ром вывел меня из музея и довез до дома.

-Ром, не надо подниматься, — сказала я, медленно выбравшись из машины, и не дождавшись пока он откроет мне дверь (первые 50 раз, это мило, потом тебе просто надоедает ждать, пока кто-то сначала выйдет из машины, потом дойдет до твоей двери).— Пожалуйста, я тебе очень прошу. Ты ужасно выглядишь,— я погладила его по руке,— тебе надо ехать домой или в больницу и принять кровь. — Оливковая кожа моего друга приобрела голубоватый оттенок, а взгляд рассеяно бегал по сторонам.

— Нет, — он упрямо помотал головой, -я должен убедиться, что с тобой все в порядке.

— Да, а потом, убедившись, что со мной все в порядке, ты высосешь из меня граммов эдак пятьсот, чтобы с тобой все было в порядке. Я тебя умоляю. Езжай.

На его лице появилось задумчивое выражение, и я поняла, что выиграла.

-Хорошо, — он кивнул, — но ты иди, я прослежу, как ты дойдешь до подъезда.

— Не говори глупостей, -отмахнулась я, -что со мной может случится, — чмокнув Рома в щеку, я сделала три шага и потеряла сознание.

Очнувшись от глубокого сна,я поняла, что лежу у себя дома в постели. Мне понадобилось некоторое время, чтобы вспомнить, что произошло, но и с этой задачей я справилась,— наверное Ром донес меня до кровати — бедный мальчик. Представив, как ослабший товарищ, тащил мое тяжелое бесчувственное тулово, я внутренне порадовалась, что вампиры изначально сильнее людей.

Мое самочувствие было вполне сносным. Видимо все, что мне было нужно— это крепкий и здоровый сон, и я отправилась в ванную— освежиться.

Однако,в ванной меня ждал неприятный сюрприз. То есть сам по себе, сюрприз то был приятный, но вот то, что он сидел, забившись в угол, его била крупная дрожь, а дыхание было частым и прерывистым, меня не порадовало.

— Опять двадцать пять,— вздохнула я.

Вообще то, с нашей знаменательной встречи с Ромом, вампиры пили меня относительно нечасто, раз двенадцать за три года работы, и Ром больше ко мне не прикасался, но как мне любезно сообщил Гарик, подобная статистика превышала показатели половины других экипажей вместе взятых.

Прекрасно, просто прекрасно. Ром выполнил свой долг и меня спас. Теперь мне нужно было спасать его?

Откровенно говоря, можно было что-нибудь придумать. Срочно позвонить Изольде— она бы точно примчалась где бы не была или прислала бы кого-нибудь, позвонить в офис и заказать крови, или ... да мало ли, что можно было придумать. Однако было одно и значительное 'но'. Чтобы все это сделать, необходимо было включить мозги. А эта опция в тот вечер мне была недоступна. Поэтому я сделала, единственно возможную вещь, залезла внутрь ванной к Рому. Приподняла его голову и положила себе на плечо.

-Ну-ка давай, — зашептала я ему,— мы с тобой уже один раз это делали, и нам вроде бы понравилось. Давай сделаем это еще раз, Рооом, — я тихонько похлопала его по щекам.

-Я не буду тебя пить,— прошептал Ром, — ты же знаешь, это может быть опасно. Да и ты, слишком слаба

— И что ты предлагаешь? — я повысила голос. — Ты хочешь оставить меня с трупом на руках?

— Лучше мой труп, чем твой труп,— слабо улыбнулся он. И я чуть его не ударила.

С некоторых пор, я была твёрдо уверена: люди, которые собирались пожертвовать собой ради кого-то или умереть за кого-то — страшные эгоисты, не думающие о том, каково будет житься потом тому, ради которого этой жизнью пожертвовали. Поэтому, я настойчиво совала себя под зубы вампиру, который упрямо качал головой и отказывался жрать.

Но отчаянные времена требуют отчаянных мер, поэтому потеряв пару минут, пытаясь порезаться безопасной бритвой, оставленной Гариком, и лишь слегка расцарапав себе запястье, я ломанулась в кухню за ножом.

Я была нормальной одинокой девушкой, напарник, которой приходил к ней только есть и спать, а не заниматься хозяйством, поэтому ножи у меня были тупые.