2. Некромант на учебе.

— Я знаю, — кратко обозначил я свое отношение к проблеме. — Не беспокойся: приму меры.

— Простых мер тут может оказаться недостаточно: магистр знает, где искать — кроме новичков, в том строю никого не было, так что кандидатов в гении у него не так уж много. В течение года он проверит всех до одного. И ты не должен вызвать у него ни малейшего подозрения.

— Мы закрыли мою Печать, — кашлянул я. — И спрятали идущие от нее каналы. Надежно — ты сам подтвердил. Артефактов я с собой никаких не взял. С порталом разберусь и отыщу для него спокойное место. Мой дар сейчас — исключительно "светлый", и в этом нет никаких сомнений.

— Да. Но ты слишком много знаешь...

— Вот и обратим эти знания мне на пользу.

Таракан заинтересованно повернул голову.

— Что ты придумал?

— Я собираюсь выделиться из толпы, Нич, — коварно улыбнулся я. — И сделаю это так, что ни у кого на мой счет не возникнет даже намека на сомнение.

— Да? Каким, интересно, образом? — скептически хмыкнул учитель.

— Очень просто: я стану лучшим.

— Ха-ха! Не уверен, что ректор обрадуется, обнаружив в Академии опытного мэтра еще старой закалки!

Я покачал головой.

— Ты меня не понял — я собираюсь стать лучшим "СВЕТЛЫМ", Нич. Причем не только на своем курсе.

— Что-о?!

— Что слышал, — ухмыльнулся я, мечтательно уставившись на каменный потолок. — Что может достовернее опровергнуть мою приверженность "темным", нежели полученное законным путем звание "светлого" архимага?

Нич поперхнулся.

— Архи... мага?! Да еще и... Гираш, да ты... ты...

— Гений, я знаю, — небрежно отмахнулся я и скрестил руки на груди. — Но не надо повторяться: слава подчас бывает столь утомительной...

А потом повернул голову и внимательно уставился на шокированного таракана.

— Ты ведь поможешь мне, правда? Закончишь мое обучение, Нич? Сейчас, когда для этого представился такой удобный случай?

Мастер Твишоп растерянно крякнул. Но потом подумал, прикинул что-то про себя и вдруг хитро прищурился.

— А что я с этого буду иметь?

— Новое тело, — одобрительно хмыкнул я. Молодец старик — блюдет свои интересы, как живой. — Оно будет таким, каким ты сам захочешь.

— По рукам! — махнул лапкой таракан, азартно сверкнув глазами.

Я только улыбнулся.

— Договорились. И пусть Академия вздрогнет...

Глава 2

"Тяжело в учении... но и в гробу легче не станет".

Девиз "темного" отделения АВМ.

Разбудили нас отвратительно рано — рассвет едва-едва позолотил верхушки жилых башен, как в комнатах адептов прозвучала звонкая, высокая до ломоты в зубах трель колокольчика.

Выразительно скривившись, я открыл глаза и мрачно уставился на каменный потолок. Всегда ненавидел сигнал к побудке, несмотря на то, что для юных мэтров он звучал на целых полчаса позже — Академия с пониманием относилась к ночному образу жизни моих коллег, поэтому не слишком издевалась над будущими повелителями смерти. А вот про то, что "светлым" доставалось еще больше, я понятия не имел. До этого конкретного момента. Что, разумеется, не способствовало улучшению настроения и не вызвало у меня ни малейшего энтузиазма.

— Вставай, Гира-аш! — до отвращения бодрым голосом пропел Нич, с размаху плюхнув мне на живот какую-то книжку. — Собирай учебники и тащи свои бренные останки в столовую! Юные адепты должны хорошо питаться, чтобы не выглядеть так, как выглядишь сейчас ты!

Раздраженно отбросив одеяло и уронив его вместе с книгой на пол, я неохотно встал и, кинув быстрый взгляд в зеркало, поморщился: не так уж я страшен по утрам. Чего он напраслину возводит? Конечно, мослы еще торчали, вышибая жалостливую слезу у неподготовленных зрителей, но мяса на них стало заметно больше, чем два года назад — я не пренебрегал физическими упражнениями и в последнее время начал потихоньку восстанавливать форму. Да и питался не в пример лучше, чем когда находился в неприхотливой трансформе. Другое дело, что все питательные вещества ушли в рост, поэтому я как был тощей глистой, так и остался. А то, что мою кожу теперь от горла до пяток украшала сложная татуировка, похожая на проявление болезненной фантазии безумного художника, было просто жизненной необходимостью.

Да, я прекрасно понимаю, что выглядело это жутко: чудовищное переплетение ломаных линий, дикие узоры, которые словно рисовали дрожащей с перепою рукой, рассеянные по телу кляксы, подозрительно напоминающие потеки крови, которых не было, пожалуй, только на лице... но, во-первых, они были видны далеко не всегда, а во-вторых, в точности повторяли рисунок "темных" каналов моего тела. К тому же, Нич сам предложил использовать для татуировки вытяжку из семян астериса, обладающую своим собственным (правда, очень слабым) магическим фоном. И он, разумеется, прекрасно знал, что впитавшийся в кожу состав будет не виден при дневном свете, но зато в отсутствии освещения начнет полыхать желтоватыми огнями, напоминающими свечение гнилушек. Так что нечего теперь морщиться при виде сего душераздирающего зрелища — он сам накалывал на меня эту гадость и заодно приговаривал, что, мол, другого способа спрятать Печать просто не существует.

— Свет, — буркнул я, мельком оглядев свое жутковатое отражение, кажущееся из-за отсутствия пигмента на лице безголовым. Если кто-то встретит этот кошмар на темной улочке, то навсегда останется писающимся в штаны и вздрагивающим от каждого шороха ваулой. Впрочем, свои плюсы тут тоже имелись — если что случится, я всегда смогу использовать эффект неожиданности. То-то враги удивятся...

Реагируя на команду, под потолком послушно зажглось несколько магических светильников, и безголовая жуть из зеркала тут же исчезла, превратившись в обычного рыжеволосого подростка.

Нич, нашедшийся в изголовье моей кровати, гадко хихикнул, а потом шустро перебрался на комод и уже оттуда наставительно заметил:

— Ничего. Главное — не раздеваться в общественных местах и не общаться с женщинами в темных помещениях.

Я непроизвольно представил, какой поднимется визг при виде моего худого тела, которое в самый неподходящий момент начнет испускать неприятное свечение, и скривился. Да уж... теперь сто раз подумаешь, прежде чем пригласить какую-нибудь красотку в гости. При свете дня мне показывать ей абсолютно нечего — на эти кости позарится лишь заядлая некрофилка, да и то при удаче, а в темноте...

Я мрачно покосился на довольного таракана.

— Все бы тебе шутить...

— Не все, — важно надулся тот. — Я, между прочим, тебе форму почистил!

— Вот спасибо, — язвительно откликнулся я, пытаясь зачесать непослушные волосы назад. — Кто бы мог подумать, что за мной будет ухаживать САМ "светлый" магистр!

— Болван, — сухо констатировал Нич, мигом растеряв веселый настрой. — Нагадивший на тебя грифон был не простой иллюзией — наш дражайший ректор снабдил его не только заклинанием поиска, но и умением ставить магические метки. Видимую-то ее часть ты вчера благополучно стряхнул, а вот самую важную как раз и не заметил...

— Заметил, — проворчал я, натягивая форму. — Что я, глупее тебя? Просто решил заняться этим с утра.

Нич фыркнул.

— Да тебя поутру не поднять! Такого засони я еще в жизни не встречал! Чтобы не услышать знаменитый академический колокольчик...

— У нас в башне всегда был колокол! Тяжелый, низкий и такой, что аж кости вибрировали, когда он звонит! Не чета этому недоразумению!

— Посмотрим, как ты завтра запоешь, — буркнул задетый за живое Нич. — Кстати, ты уже опаздываешь. А если бы я не почистил мантию, тебя бы отыскали в два счета!

— Почему это я опаздываю? — непонимающе обернулся я, натянув брюки до середины бедер.

— Потому, что для "светлых" адептов занятия начинаются раньше, чем для некромантов!

— Да я же только встал! Звонок прозвенел совсем недавно!

— А это был уже второй, — гаденько хихикнул Нич, на всякий случай перепрыгнув обратно на постель. — Первый, побудочный, ты благополучно продрых. Так что до начала занятия у тебя осталось примерно... пять минут.

— Что-о?!

— Точнее, уже четыре.

— И ты молчал?!

Нич проворно переметнулся на свою постель, чтобы оказаться от меня как можно дальше, и уже оттуда резонно заметил:

— Ты мне про свой тайник тоже не сказал. Надо же мне было вернуть должок?

Глухо ругнувшись сквозь зубы, я резво натянул брюки до конца, торопливо их застегнул, накинул на себя рубашку, кое-как влез в узкий жилет, подхватил со спинки стула мантию и, цапнув со стола уже собранную сумку с книгами и тетрадками (хоть на это у него ума хватило!), вылетел за дверь.

— Постарайся не убить преподавателя! — вместо напутствия крикнул мне в спину таракан, глумливо ухмыляясь. — И не забудь: обед ровно в полдень в общей столовой!

— Тебя убью вместо преподавателя, — процедил я уже из коридора, который, как и следовало ожидать, был абсолютно пуст. — А потом воскрешу и переселю в тело жирной гусеницы, которую буду сперва жарить на медленном огне, а затем охлаждать в морозильной комнате до посинения. Говорят, резкие перепады температур закаляют тело, а ты у нас такой слабенький...

Одно хорошо — телепортационная арка по-прежнему никуда не делась и в мгновение ока перенесла меня в учебный корпус, позволив не тратить время на пешую прогулку по улице, как пришлось сделать остальным адептам. Привлечь к себе внимание я не опасался: мастер Лиурой наверняка уже сообщил о моих талантах в ректорат. В том числе и о том, что я не понаслышке знаком с рунным алфавитом и частенько использую его в своем замке. А также о доставшейся мне в наследство коллекции редких книг, где наверняка могут сыскаться весьма и весьма полезные для молодого мага заклинания.

Другой вопрос, что у "светлых" на факультетах очень ревностно относились к соблюдению правил. У них вообще на правилах был какой-то бзик, это точно. Нич в свое время такого понарассказывал, что я в какой-то момент твердо уверился: все "светлые" — ненормальные. И у меня не было ни малейшего желания испытывать их методы воспитания на себе. Поэтому на урок я несся со всех ног, теряя приличествующее мэтру достоинство. Но при этом не отказав себе в удовольствии посмаковать подробности своей страшной мести "фамилиару", посмевшему поставить меня в такое неловкое положение.

Впрочем, за пять минут до учебной комнаты я должен успеть добежать, а вот за пропущенный завтрак Нич мне еще ответит!

* * *

В класс я зашел подчеркнуто спокойным шагом, сохраняя на лице невозмутимое выражение. Надменный, ничуть не запыхавшийся и даже не красный, как вареный рак. И закрыл за собой дверь ровно в тот момент, как в коридоре в третий раз прозвенел колокольчик, возвещая о начале занятия.

— Добро пожаловать, — хмыкнул при виде меня поднявшийся из-за стола преподаватель — высокий, худощавый, неприятный даже с виду тип в длинной черной мантии без каких-либо знаков отличия. — Вы очень вовремя, адепт — еще одна секунда, и мне пришлось бы начинать урок с наказания.

Я коротко кивнул и наскоро огляделся.

Комната оказалась довольно большой — в боевой трансформе мне пришлось бы потратить тридцать секунд, чтобы обежать ее по кругу. Но вот обстановка была совершенно незнакомой: раньше учебные классы в обязательном порядке имели столы и скамьи для учеников, пол был ровным, а не поднимающимся по направлению к противоположной от учебной доски стене; да и не случалось такого в мое время, чтобы студенты занимали положение выше преподавателя. А тут все обстояло ровным счетом наоборот: почти два десятка стоящих полукругом и узких до неприличия столов, где могла поместиться лишь тетрадка и локти ученика; высокие ступени, взбирающиеся чуть ли не под потолок; длиннющая доска на добрых две трети комнаты; стоящий перед ней такой же длиннющий стол, на котором без помех можно было препарировать сразу двух человек; и какое-то непонятное приспособление перед ним, смутно похожее на трибуну. К которой как раз и подошел совершенно незнакомый мне мастер, с вежливым недоумением уставившись на мое озадаченное лицо.

Демон... и зачем они все это нагородили?

За необычными партами, как и следовало ожидать, уже сидел первый курс — все двадцать девять человек, среди которых отыскалось аж двадцать три нагло ухмыляющихся рожи и шесть симпатичных девичьих мордашек, насмешливо изучающих мою растерянную физиономию. Правда, из-за одинаковой формы отличить их можно было лишь по длинным волосам и повадкам, но я успешно справился с этой задачей. И, равнодушно мазнув по ним взглядом, плавно обернулся к преподавателю.

Гм. И правда, в первый раз его вижу — тощий, почти как я, длинный, нескладный, чем-то похожий на неошкуренную швабру. Невыразительная физиономия; узкий острый подбородок, надменно выдвинутый вперед; тонкий аристократичный нос, чуть загибающийся на кончике книзу; болезненно выпирающие скулы; желтоватая кожа; блекло-серые глаза, наполовину прикрытые ненормально светлыми ресницами; очень короткие, безупречно уложенные, такие же светлые волосы, один вид которых наводил на мысль об армейском порядке в голове у их хозяина... занятный тип. И он явно не станет одним из моих любимых преподов в Академии.

— Проходите, молодой человек, — с издевательской улыбочкой предложил он, отвернувшись и демонстративно поправив бумаги на полке своей "трибуны". А потом небрежно добавил: — Мы так долго вас ждали, что от нетерпения чуть не сгрызли себе все ногти на руках.

Ага. Язвим, значит... пытаемся умничать... авторитет себе набираем среди малолеток...

Я вежливо улыбнулся.

— Благодарю вас, мастер. Так приятно знать, что ты кому-то нужен в этой жизни. Поверьте, я бесконечно сочувствую вашим безвинно пострадавшим рукам, но не могу не напомнить, что ногти имеются и на нижних конечностях.

— Как вы сказали? — замер маг, резко подняв голову от бумаг и вперив в меня недобрый взгляд. — Это что, у нас на курсе завелся шутник?

Я удивленно моргнул.

— Ну что вы, мастер. Я вообще шуток не понимаю.

— Ах, вот оно что... — на тонких, кажущихся почти незаметными губах мастера заиграла недобрая улыбка. — Что ж, посмотрим. Как вас зовут, адепт?

— А вас?

Преподаватель удивленно дрогнул и, чуть сузив глаза, по слогам произнес:

— Мое имя — мастер Нарди фон Берден, адепт. Я — ваш преподаватель по Основам магического моделирования, а также Основам рунной и заклинательной магии.

— Очень приятно. А меня зовут Гираш, и я — ваш новый студент, — бодро отозвался я, в упор не замечая, как постепенно меняется характер улыбки "светлого".

— Это ваше полное имя? — почти ласково осведомился он.

— Нет, мастер. Полное звучит как: Вальтиэр-Сугнар-Гираш Невзун. Но я предпочитаю, чтобы меня называли только третьим именем. Оно, на мой неискушенный взгляд, более благозвучное.

Улыбка мастера окончательно увяла, а брови, напротив, сдвинулись к переносице.

— Вы — барон Невзун?

— Совершенно верно, — все так же вежливо согласился я, терпеливо стоя у двери. — В АВМ меня представил наставник — мастер Лиурой. Возможно, вы о нем даже слышали.