| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Сталин и Берия переглянулись, Иосиф Виссарионович несколько неуверенно поинтересовался:
— Радиоприемник! Но почему он такой крошечный?
— Не совсем так, товарищ Сталин! Перед вами миниатюрная приемопередающая радиостанция с радиусом действия от 3 до 5 километров в зависимости от рельефа местности. Каким-то образом эта радиостанция оказалась в нашем мире, ею пользовались диверсанты полка Бранденбург, которых мы несколько потрепали в бою. Из этого можно сделать вывод о том, что немцы бывали в одном из параллельных миров, где такой миниатюрной радиостанцией широко пользуются. Я же подобрал эту мини радиостанцию для того, чтобы показать вам, Иосиф Виссарионович, что в параллельных мирах существуют технологии, которые можно перенять для использования в нашем мире. Эту радиостанцию можно было бы разобрать до винтика или чипа и, подобрав, существующие в нашем мире аналоги этим деталям, создать качественно новую переносную радиостанцию.
Некоторое время Иосиф Виссарионович молчал, и с любопытством смотрел на полковника Любимова. Затем также, молча, поднялся из-за стола и, обойдя его, подошел к Любимову, чтобы снизу вверх посмотреть парню в глаза. Затем он снова забрал радиостанцию из рук Артура, чтобы очень внимательно ее рассмотреть, то включая, то ее выключая. При этом ворча себе под нос что-то вроде:
— Ну, и времена пошли, Лаврентий. Яйца курицу учить начали!
Товарищ Сталин подошел к своему рабочему столу и, подняв трубку одного из телефонов, коротко произнес:
— Александр Николаевич, не были бы вы столь любезны, найти товарища Пересыпкина, нашего наркома связи и одновременно начальника Главного управления связи РККА. Тут у нас возникла интересная идея по их части, в этой связи нам бы хотелось с ними встретиться, как можно быстрее. Спасибо!
Закончив разговор со своим секретарем Александром Поскребышевым, затем товарищ Сталин вернулся к столу, но он на мгновение задумался, а затем уверенно сказал:
— Лаврентий Павлович, наш главный хранитель государственных секретов, полагает, что наркому связи не стоит знать секрета появления в моих руках... этой радиостанции. Так, что вы, товарищ Любимов, можете быть свободны и заняться делами непосредственно по своей бригаде, а мы уж сами переговорим с товарищем Пересыпкиным по этому вопросу. Если потребуется ваша консультация, то мы вас обязательно позовем.
Артур Любимов, открыл глаза и снова осмотрел непрезентабельльную обстановку своего кабинета. С той встречи прошло достаточно много времени, так что можно было бы поинтересоваться у товарища Сталина, как обстоят дела по этой "уоки-токи". Если ее можно в том или ином виде запустить в производство, тогда проблема связи с городскими патрулями будет разрешена. Полковник Любимов подошел к окну и одновременно посмотрел на наручные часы, скоро должна была прозвучать побудка!
— 3 -
Каким бы удивительным это не показалось, но самым страшным моментом во всем процессе передислокации бригады в Москву для полковника Любимова стала именно та минута, когда открылись ворота военного городка в Звенигороде и первые грузовики с бойцами бригады начали проезжать сквозь них. Как только первый грузовик оказался за воротами военного городка, то все страхи полковника моментально улетучились, лопнули, подобно мыльному пузырю. Решение принято, оно начало осуществляться, теперь ему было нужно приложить максимум усилий для того, чтобы автоколонны грузовиков с бойцами бригады успешно прошли бы маршрут следования от Звенигорода до Москвы, как это вчера проделал 1-й полк Николая Гаврилова. Нужно было принять очевидные усилия для того, чтобы передислокация бригады в Москву осуществлялась бы без людских потерь!
Первый этап пути проходил по малому московскому бетонному кольцу. Он-то и был наиболее опасным участком всего пути, так как кольцо проходило, чуть ли не вдоль линии фронта. Но колонны его бригады прошли по бетонному кольцу в то время дня, когда немцы еще завтракали, а немецкая авиация только собиралась взлетать в воздух. Поэтому этот отрезок пути в двадцать километров восемь колонн грузовиков с бойцами бригады проходили на повышенных скоростях. Участок же пути от поворота с малого московского бетонного кольца в районе Супронева на Петрово-Дальнее пришлось проходить под прикрытием четырех зенитных батарей, которые были расставлены в шахматном порядке по обе стороны дороги на протяжении семнадцати километров пути.
Появившийся в небе, немецкий самолет наблюдатель "Фокке-Вульф-189" заметил движение бригадных колонн, он тут же вызвал фронтовых штурмовиков "Юнкерсов-87" или "Лапотники", как по-простому называли их красноармейцы. Уже через двадцать минут двенадцать "Юнкерсов-87" выходили в атаку на одну из бригадных автоколонн. И в этот раз немецкие штурмовики действовали по своей стандартной манере, они образовали общий большой круг, из которого штурмовики по одному друг за другом пикировали на цели, чтобы бомбами их обработать.
Такой стандартный подход к делу стал роковой ошибкой немецких летчиков штурмовиков!
Как только первый немецкий штурмовик свалился в пике, атакуя одну из автоколонн бригады, то по нему одновременно, с четырех позиций открыли огонь двенадцать 25 мм автоматических зенитных автоматов образца 1940 года, смонтированных в кузовах грузовиков. Двенадцать трасс по пять зенитных снарядов в каждой потянулись с земли к немецкому штурмовику, черные облачка разрывов со всех сторон окружили вражеский штурмовик. Такая плотность зенитного огня оказалась неожиданным сюрпризом для немецкого пилота. У него не выдержали нервы, он тут же поспешил выйти из пикирования, уйти в сторону в сторону от атакуемой цели. Авиабомбы этого немецкого штурмовика разорвались далеко в стороне от самой дороги, а не только от цели.
Артиллеристы майора Евлампиева впервые приняли участие в настоящим бое, они сильно волновались, поэтому с первого залпа в вражеский штурмовик не попали и даже его не повредили. Но атакованная немецким штурмовиком батальонная автоколонна тоже не получила потерь. Она благополучно миновала открытый участок дороги, чтобы затем скрыться в лесу. Но вслед за первой автоколонной на этот же открытый участок дороги выходила вторая батальонная колонна.
Немецкие пилоты штурмовиков тут же изменили тактику своих действий. Они свой круг общего сбора и выхода в атаку растянули радиусом еще на пару километров, теперь этот круг позволял одновременно нескольким штурмовикам атаковать наземные цели. В результате и артиллеристы майора Евлампиева были вынуждены изменить свою тактику, теперь каждая отдельная батарея зенитных автоматов "72-К" выбила собственную цель и вела по ней огонь. Артиллеристы зенитчики стали вести более аккуратный и прицельный огонь по вражеским штурмовикам.
Когда на земле снова рванули немецкие авиабомбы, правда, на это раз они взорвались гораздо ближе к дороге, по которой один за другим пробегали студебеккеры с бойцами в кузове. Но и бойцы в этих грузовика не оставались инертными к воздушным атакам врага. Они, заранее закрепив свои ручные пулеметы на турелях на кабинах грузовиков, вели бешеный огонь по немецким штурмовикам, проносящимся чуть ли не над их головами.
В какой-то момент перед одним из студебеккоров одной из батальонных колонн рванула пятидесятикилограммовая немецкая бомба, грузовик остановился и загорелся его двигатель, поврежденный осколками авиабомбы. Взвод мотострелков одним духом покинул кузов загоревшегося грузовика. Красноармейцы, чтобы освободить дорогу другим студебеккерам колонны, вцепились руками в его борт и, упираясь ногами в дорогу, сдвинули тяжелый грузовик с места, а затем накатом сбросили с полотна дороги. Студебеккер догорал под откосом дороги, а мотострелков уже подобрали другие грузовики. Колонна без особых промедления и особых проблем, правда, под непрерывным огнем воздушного противника, продолжила свое движение. Она скоро пересекла очередное открытое место, чтобы скрыться на участке дороги, проходящему по лесу.
Стопроцентная добыча — целая батальонная автоколонна, благодаря единым и хорошо скоординированным действиям простых мотострелков, ушла из-под рук пилотов немецких штурмовиков. От чего они о прямо-таки стервенели, столько усилий с их стороны было приложено для того, чтобы остановить автоколонну, а затем в пух и прах ее разбомбить. И все эти вражеские усилия оказались напрасными, в результате сгорел всего лишь один грузовик. Вражеские "Лапотники" всем скопом бросились в атаку, они стригли воздух над головами мотострелков, заходили в атаку с различных направлений. Над дорогой стоял душераздирающий вой немецких сирен, когда "Юнкерсы 87" заходили в атаку на цель, слышались пулеметно-пушечными очереди, взрывы авиабомб и трескучие залпы зенитных автоматов.
В самый разгар этой заварухи немецкая авиабомба взорвалась в середине очередной батальонной колонны бригады полковника Любимова. На месте взрыва этой авиабомбы остались лежать убитые и раненные мотострелки бригады.
Разгневанный полковник Любимов тут же отправил к майору Евлампиеву вестового с запиской, в которой он приказывал майору лучше координировать огонь своих зенитчиков по воздушным целям. Он посоветовал Евлампиеву, чтобы тот маневрировал своими грузовиками, в кузовах которых стояли зенитные автоматы, чтобы грузовики не стояли бы на позиции одной огневой, а с разных позиций вели бы огонь по пикирующим вражеским штурмовикам.
Может быть, этот совет сыграл свою роль, а может быть, попросту зенитчики Евлампиева наловчились и стали вести более прицельный зенитный огонь, потому что как-то одновременно в небе стали разматываться два хвоста черного дыма. Если первый немецкий штурмовик с таким хвостом дыма еще удерживал высоту полета, то второй штурмовик черным клубом дыма вперемешку с огнем лавинообразной массой катился с неба. Вскоре невдалеке от дороги в небо поднялся большой султан взрыва, это немецкий "Лапотник" врезался в придорожный косогор. А затем вслед за первым "Лапотником" в землю врезался второй немецкий штурмовик, но он взорвался в глубине лесного массива.
После этих событий натиск немецких штурмовиков как-то сразу же ослаб, а вскоре и совсем прекратился, десять "Юнкерсов-87" выстроились в походный ордер, взяли курс на Волоколамск. Артур Любимов вместе с небольшой группой командиров с одного из пригорков наблюдал за ходом этого боя. Осматривая воздушное пространство в бинокль, он заметил, как на горизонте появилась новая группа вражеских штурмовиков. От полной неожиданности у полковника даже сердце екнуло от того, настолько многочисленной была эта новая группа "Юнкерсов-87". Но в этот момент из-за облаков на немецких штурмовиков вдруг обрушились четыре краснозвездных истребителя с тупыми носами, и все мгновенно перемешалось в этом небе.
Последняя батальонная колонна бригады на большой скорости проскочила опасный участок маршрута, чтобы скрыться в лесном массиве, протянувшегося от Петрова-Дальнего до станции Усово, которая была конечным полустанком железнодорожной ветки от Белорусского вокзала. В тот момент на этом полустанке формировались три дивизии народного ополчения, по этой железнодорожной ветке им подвозилось вооружение и продукты питания. Этот район формирования московского ополчения и сама железнодорожная ветка неплохо прикрывалась московскими истребителями, которые сейчас атаковали немецкие штурмовики.
К вечеру передислокация бригады в Москву была завершена, все автоколонны преодолели маршрут, прибыли в те московские казармы, которые им полагались по упомянутым в приказе казармам. Штаб и комендантская рота особой бригады расположились в Покровских казармах вместе с третьим полком Дмитрия Морозова.
В казармах полковника Любимова уже ожидало письмо первого секретаря московского городского комитета ВКП(б) Александра Щербакова, в котором тот приглашал его посетить Московский горком для предварительных консультаций, такая встреча должна была состояться уже сегодня вечером. Артур еще раз перечитал это письмо и понял, что это не письмо, а приказ, который обсуждению не подлежал.
Пожав плечами, полковник Любимов задумался над создавшейся ситуацией. Его ближайший друг, капитан Жора Бове, с которым он привык вместе решать конфликтные ситуации, все еще со своим взводом разведки бродил по вражеским тылам. Поэтому в данную минуту Артуру Любимову было не с кем пойти на прием к Александру Щербакову, первому секретарю московского горкома партии. На встрече с таким человеком, как Щербаков, он нуждался в человеке, которому бы он доверял так, как доверял своему орангутангу Бове. Но немного подумав, Артур Любимов вдруг вспомнил о незаметном лейтенанте Алексее Немчинове, который получил звание майора войск НКВД, сейчас стоял во главе Особого отдела бригады. В чем-то он все-таки симпатизировал этому молодому энкеведешнику!
Артур Любимов поинтересовался у начштаба Молокова, имеется ли в бригаде разъездной мотоцикл, а также попросил найти и срочно направить к нему майора Немчинова, с которым сегодня вечером хотел бы посетить московский горком партии. Майор Немчинов появился через четыре минуты, а вот появление разъездного мотоцикла им пришлось немного подождать.
Вскоре во дворе Покровских казарм послышался ровный гул мотоциклетного двигателя. Из-за угла здания внезапно вынырнул и перед двумя командирами остановился мотоциклист на мотоцикле К-72, старом знакомым Артура Любимова. Этот тяжелый советский мотоцикл К-72 прекрасно себя зарекомендовал в боях первых дней войны. За рулем мотоцикла сидел пожилой сержант войск НКВД. Когда мотоцикл оказался рядом с командирами, то сержант его притормозил и, ловко соскочив с седла рулевого, отрапортовал:
— Товарищ полковник, ваше задание выполнено! Надежный мотоцикл найден, проверен и вам подан. Докладывает старший сержант Григорович!
Любимов совсем уже собрался отпустить старшего сержанта, как вдруг вспомнил о том, что в следующие дни ему придется много времени проводить в разъездах по Москве. А Москву, если уже честно признаваться себе, он и не так уж хорошо знал. Год учебы на факультете журналистике позволил ему, в какой-то степени, ознакомиться с городским центром, а вот с окраинами города он был совершенно не знаком.
Тогда Артур Любимов вежливого обратился к старшему сержанту:
— Товарищ старший сержант, а с Москвой вы насколько хорошо знакомы?
— Что вы имеете под этим в виду, товарищ полковник?! Я ведь коренной москвич, своего города надолго не покидал. К тому же последнее время я работал водителем у секретаря Тимирязевского райкома ВКП(б). Да, вот он ушел на фронт, а меня с собой не взял, стар, говорит я для этого дела. Вот мне и приходится из-за своего возраста мыкаться по чужим углам... Так, что город я хорошо знаю, с закрытыми глазами могу в нем спокойно ориентироваться.
— А не хотели бы вы, товарищ старший сержант, ко мне в бригаду перейти, чтобы вы со мной поработали бы личным водителем. Но заранее предупреждаю вас о том, что всем автомобилям я предпочитаю боевой мотоцикл с пулеметом, нам придется в основном путешествовать только на мотоцикле.
21
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
