Квартал второй. Живая мёртвая девочка

В тот момент, когда я лебединой походкой хромала к кровати, кто-то настойчиво позвонил в дверь. Твёрдое "Динь!" я слышала ещё на шаркающем шаге, а вот робкое "Дон!" — уже в полёте. Резко натянувшийся провод издал странный звук, и где-то с лязгом зацепилась за спинку стула несчастная лампа.

Не успела я приземлиться, как на меня полетел целый град книжек. Инстинктивно свернувшись в клубок, я успела прикрыть голову прежде, чем особо грузный талмуд врезал по затылку. И только до меня стало доходить, из каких хлябей я извергла такой поток знаний, как раздался скрежет стеллажа. Мгновенье и..!

И?

Ничего.

Для верности я подождала ещё пару ударов сердца, а потом открыла глаза и тряхнула головой, избавляясь от крыши из толкового словаря.

— Кимми, сто раз говорил: давай нормально прикручу эту рухлядь, а лучше сделаю новый!

Здоровенная рука удерживала край стеллажа в метре от пола.

— Эй, мелкая, ты живая? — кто-то заглянул в моё невольное укрытие, а потом с печальным скрипом деревянный убийца резко встал на место у стены.

Кое-как сев, я запрокинула голову и уставилась на широкоплечного мужчину под два метра ростом. Смуглая кожа и тёмная копна вьющихся волос выдавали в нём южанина, а потёртые голубые джинсы, однотонная майка и однотонная рубашка поверх неё — человека, скорее, из провинции. Не знаю, как иначе объяснить эту простоту в одежде, но она явно не принадлежит жителю мегаполиса.

— Знаешь, его просто надо переставить в другое место, — Ким появилась на пороге комнаты, и я подняла лапки словно пойманный грабитель кондитерских.

— Кейни, я же просила тебя. Ты цела?

— Ну да, — поднырнув рукой под книги, я кое-как стянула с себя причину своего падения, чтоб у неё каблуки раскрошились.

— Оставь как есть и скажи Тьенну спасибо: он плотник и звук падающей мебели различит за километр, — Кимберли вздохнула. — Тье, хочешь чаю?

— Лучше кофе, дорогая, — мужчина сунул руку в нагрудный карман рубашки. — Не возражаешь, если я закурю?

— Кури на кухне, — девушка качнула головой. — А где Тео?

— Она с Пау поехала к Белой матери, Тибо сегодня в ночь.

Где-то в другой части квартиры сначала тихо, потом всё громче и громче засвистел чайник. Оттолкнувшись от дверного косяка, Ким отправилась на кухню, а вслед за ней и мужчина.

— Подождите...

Я успела подняться на ноги и теперь усиленно скрипела мозгами.

— Вы тот Тьенну, что... — я замялась, решая, как бы обозвать перепалку Общин, свидетелем которой я стала.

— Он самый, — сунув сигару в зубы, Тье протянул руку. У меня не самая маленькая ладошка среди сверстниц, но она просто утонула в рукопожатии.

— А ты Кейни, как я понял?

— Да. Спасибо, что поймали стеллаж.

— А, забудь, — охлопывая себя в поисках зажигалки, мужчина отправился на кухню.

Это реально круто, что он успел сориентироваться и преодолеть пять метров за такой короткий срок. Впрочем, меня спасла ещё и пара хлипких саморезов, которая должна удерживать конструкцию у стены. На кой чёрт надо протягивать за полками провод — непонятно. Разве что меня к Богиням отправить.

Когда я, натянув джинсы, вышла в зал, то без особо радостных чувств увидела Итима — он развалился на диване прямо в строгом костюме и сонно глазел в потолок. Моё появление, впрочем, не осталось незамеченным, и мгновенье спустя я ощутила на себе его пристальный взгляд.

— Что ты здесь делаешь? — вкладывая в этот вопрос всю возможную неприязнь, я думала не о Кимберли, а о себе.

— Наверное, то же, что и ты, — Итим выглядел усталым и говорил спокойней, чем при нашей последней встрече.

Странно.

В пап-е мы общались после малого полнолуния, когда его ментальные силы были на максимуме, но сейчас я чувствовала куда явственней, что он не-человек.

Почему?

В дверь опять позвонили, и Ким, звякнув посудой, поспешила открыть. На пороге стояла копия мисс Марпл, только без шляпки — Джоан Веджвуд собственной персоной. В руках у неё дымилось блюдо с затейливо украшенным пирогом, и на моей памяти она ни разу не вошла в эту квартиру без какого-нибудь угощения.

— Доброго вечера, молодые люди, — бодро произнесла старушка. — Я выполняю обещание накормить маленького сорванца пирогом с лесными ягодами. Как ты себя чувствуешь, Кейни?

— Спасибо, хорошо, — я растерялась и даже смутилась своего сорванцового вида.

— Ах, я рада. Мы с Джонатаном следили за новостями всю неделю, это ужасно. Бедные дети! — миссис Веджвуд вручила пирог Кимберли. — На президентских выборах мы голосовали за Джеду Корчееву: она не так сладкоголоса, как бывший супруг министра юстиции, зато человек дела. И она бы занялась этими треклятыми сектами и кладбищами, как просит Иллюзион.

Тут из кухни выглянул Тьенну.

— Простите, миссис Веджвуд, я надымил, — он обернулся через плечо так, будто сигарный дым превратился в монстров и начал хищение продуктов из холодильника.

— А, ерунда, милый, — старушка небрежно повела рукой, — Джонатан всю нашу совместную жизнь курит трубку, так что я привыкла. Кроме того, я забежала всего на минуту.

— Как это на минуту? — возмутилась Ким, одной рукой удерживая пирог, другой прикрывая входную дверь. — Вы остаётесь пить с нами чай.

— Подожди, — неожиданно подал голос Итим, — там Патти на подходе.

Из подъезда уже доносилась торопливая, повторяемая эхом дробь каблучков, и секунду спустя в прихожую ворвалась Патриция во всём своём великолепии.

— ... ух, успела! — уперев кулачки в бока, она на мгновенье согнулась, переводя дыхание, а потом дружески чмокнула Кимберли в щёку. — Ещё раз привет!

— Ты опять в обновке? — Кимберли захлопнула входную дверь.

— Та-дам! — Патти весело раскинула руки. — Как вам? Миссис Веджвуд, это по той выкройке, что вы мне дали!

Девушка повернулась вокруг своей оси, демонстрируя ретро платье с черепами и розами. Под цвет лепестков ногти и губы были выкрашены в красный, что вместе с татуировками и угольно-чёрными волосами выгодно оттеняло бледную кожу.

— Какая красота, — старушка сложила руки, любуясь нарядом, — ты добавила ещё один подъюбник?

— Да, мне нравится, когда юбка пышная, — Патриция покачалась из стороны в сторону, изображая колокольчик.

— Кстати, вот ей нужно платье на выпускной, — Кимберли указала пирогом в мою сторону.

Я сгруппировалась и не зря: завидев меня, Патти ловко выскользнула из туфель и в один прыжок обрушилась на меня с восторгами.

— Кейни, сто лет тебя не видела! — короткие красные ногти мелькнули у меня перед глазами, когда девушка ласково потрепала меня за щёчки, чтобы потом стиснуть в объятиях. — Какая же ты миленькая! Тебе надо почаще краситься!

Патти является териантропом типа "рысь" — один из тех редких типов, у которых звериная форма крупнее тотемного зверя и эквивалентна массе самого человека. В нашей стране рыси встречаются редко, а в Роман-Сити их вообще только пять или шесть. Впрочем, если Дерек и Патриция поженятся, то станет на одного больше — настоящее "в горе, и в радости, и в звериной шкуре". Когда оборотней одного тотемного зверя слишком мало, чтобы образовать полноценную Общину, они примыкают к Общине другого зверя. Рыси примкнули к снежным тиграм, и такой союз, насколько я знала, устраивает обе стороны.

— Из-звини, забыла вернуть скейт, — неожиданно вспомнила я.

— А-а, ерунда, — Патти весело мотала меня из стороны в сторону, как дети иногда мотают кошек. — У него два десятка этих скейтов! Мне они уже надоели, вечно выезжают и вываливаются откуда ни возьмись. Залезаю в стенной шкаф за ботильонами и получаю скейтом по башке!

— А, ну тогда ладно. Ты чего такая весёлая?

— Ромовые конфеты, — заговорщицки шепнула девушка и звонко рассмеялась, выпуская меня из объятий. — Я помогу накрыть на стол!

Кимберли к тому времени уже уносила пирог на кухню.

— Да ладно, не парься, — бросила она через плечо, но Патти половинным шагом, как в польке, устремилась следом.

— Тьенну, ты опять надымил! — рыкнула она, оказавшись на пороге комнаты.

Мужчина виновато развёл руками.

— О! Итим, дорогой, — миссис Веджвуд неожиданно вскинула вверх указательный палец, — я вспомнила, что хотела проконсультироваться с тобой по поводу этой новой поправки к закону о землях для Общины...

В чём состояла суть консультации, я уже не слушала, потому как отправилась в ванную. Не то чтобы Патриция обладала какой-то особенной силой, но её тисканья плохо сказались на моём самочувствии. На какой-то миг я ощутила её инаковость так, будто она потёрлась пушистым боком о мои голые нервы. И, кроме того, у меня тянуло слизистую рта, как бывает перед рвотой.

Заперев дверь, я повернула кран над раковиной и сплюнула накопившуюся под языком слюну.

Она была красной от крови.

Тяжело опёршись о стену, я замерла и уставилась в сток. Потом сполоснула пальцы и сунула их в рот. Сомнений не было: слизистая кровоточила.

— Твою мать! — я раздражённо топнула ногой. Только этого не хватало: в квартире Ким, когда у неё гости, со мной начинается чёрт-знает что.

Ноздри заполнила щекотная теплота — поморщившись, я вытерла тыльной стороной ладони кровь над верхней губой и раздражённо шмыгнула. С этим надо что-то делать, знать бы ещё — что? Из тех лекарств, что дал майор, я носила с собой всё кроме ампул, но ни одно из них не предусматривало подобные случаи. Кроме того, рюкзак остался в спальне Кимберли.

Подставив ладони под струю воды, я умыла нос и почувствовала, что меж лопаток у меня свело — именно то ощущение, когда кто-то стоит над душой. Несколько секунд я не решалась перевести взгляд с раковины на зеркало: мне казалось, что за спиной у меня...

Кто?

Вскинув голову, я увидела отражение себя и комнаты — ничего лишнего. Для верности я обернулась, вытирая потёки воды и крови из-под носа, но стало очевидно: я здесь одна.

Кажется, у меня едет крыша.

Согнувшись, я сунула руки под шумящий поток воды, и тогда накатил приступ — ноги отнялись, и я рухнула на пол, чудом не ударившись подбородком об край раковины.

Не знаю, сколько я корчилась, грызя собственные пальцы, но, видимо, достаточно долго, раз в дверь раздался вежливый стук.

— Кейн, у тебя всё хорошо? — спросила Кимберли. — Стол накрыт, можешь больше не прятаться.

Звук её голоса выдернул иголку из сердца — я измученно обмякла и прижалась к кафелю влажным от пота лбом. Только радужное облегчение, как в доме выродка, больше не наступало — одно раздражение. Нос и рот полнились кровью — стоило перекатиться на живот, как она выплеснулась на пол вместе с выдохом. Несколько секунд у меня получалось только размеренно дышать, но потом я приподнялась на локтях и, сглотнув, произнесла как можно твёрже:

— ... да, сейчас выйду!

Кое-как встав на ноги, я умылась и вытерла пол, после чего повернула замок на двери.

— Я уж думала, сток ванны превратился в кроличью нору, и ты удрала в Страну чудес, — Ким шагнула в комнату, приподняв руку с окровавленными пальцами. С тех пор, как кто-то подарил ей дорогой и качественный набор кухонных ножей, она обязательно резалась при каждом их использовании.

— Да что я там забыла, одни психи, — я открыла шкафчик над раковиной и достала пластырь.

— Ты чего такая бледная? — сунув руку под проточную воду, девушка испуганно оглядела меня. — На тебе лица нет. С тобой всё хорошо?

Может, сказать правду?

— Да, нормально, — я помогла ей заклеить порез.

— Какое там, ты себя в зеркале видела?

Видела, ничего утешительного, но и поделать с этим я ничего не могу.

Кимберли обняла меня так, как всегда обнимала Джину на фотографиях, и я надеялась, что тонкий ободок крови, который опасно проступил на ноздре у моего отражения, не отпечатается на её одежде.

— Знаешь, — задумчиво произнесла она, — сейчас, конечно, не лучшее время говорить это, но в конце июля или начале августа я уеду из Роман-Сити.

Сглатывая слюну вперемешку с кровью, я поняла, что вот теперь действительно всё плохо и хуже быть не может.

— Я поступила в университет Элькарта на минералогию. Может, не то, чем я хотела бы всю жизнь заниматься, но факультет хороший, да и декан у них — териантроп, поэтому я надеюсь, что меня не выпрут ещё раз ни за что. Думала не говорить, пока точно не узнаю результаты, но сегодня пришло письмо о зачислении. Ты не порадуешься за меня? — Ким отстранилась и посмотрела мне в лицо.

Мне оказалось тяжело не то что изобразить радость — выдавить из себя подобие улыбки.

— Да ладно тебе, Кейн, — Кимберли утешала меня как маленького ребёнка, — ты сама в августе уйдёшь в Академию и пробудешь там дольше моего.

Она права, но всё равно это как-то...

Я нервно сглотнула, задирая подбородок, и всё-таки нашла ответ:

— Н-наверное, я просто не привыкла к переменам. У меня нет за спиной тыла в виде родственников или что-то вроде того. И это ещё вопрос, поступила ли я или нет.

— Да с чего бы тебе не поступить? — девушка похлопала меня по спине. — Если уж Проказа в своё время прошла, то тебя точно возьмут, ты же умница.

Мне удалось напрячь лицевые мышцы и растянуть рот в улыбке.

— Ладно, пошли есть, — Ким подтолкнула меня к выходу. — Поешь и почувствуешь себя лучше.

Пока я маялась со своими припадками, в квартиру успели подтянуться Дерек, крепкий парень в татуировках, и мистер Веджвуд, полноватый старик в круглых очках. На журнальном столике теснились сервиз и выпечка, а териантропы заняли почти весь Г-образный диван да ещё и пару кресел — только теперь мне стало ясно, зачем в этой квартире столько мебели. Миссис Веджвуд усадила меня возле себя, а Ким устроилась рядом с Итимом, и только когда она прильнула к нему, до меня дошло, в каких они на самом деле отношениях.

И это ещё один неприятный сюрприз.

Поймав мой взгляд, мужчина ответил вежливой адвокатской улыбкой, и обнял Кимберли за плечи. Честно сказать, симпатий у меня к нему не прибавилось.

За столом говорили о том, о чём обычно говорят взрослые: политика, международные отношения, экономика. Только здесь немного на свой лад: лекарства нового поколения для териантропов; предстоящие выборы мэра Роман-Сити и пункты предвыборных программ кандидатов, касающиеся не-людей; новые законы и поправки к старым; джентрификация окраин Северного района и Клоповника в первую очередь; зарубежный опыт интеграции не-людей в общество; проблемы, возникающие в Общинах. Я слушала внимательно, но без особого интереса: меня это не касалось, да и во многих вопросах я плавала, поскольку не могла следить за новостями. В стране было несколько печатных изданий, посвящённых исключительно не-людям, но радиостанций или телеканалов ещё никто не создал.

Я заставила себя съесть кусок пирога, хотя аппетита у меня не наблюдалось. Мы далеко не первый раз собирались у Ким большой компанией — разве что без Итима и Тьенну — но именно сегодня мне одиноко. Нос забила корка спёкшейся крови, и каждый глоток чая отдавал металлическим привкусом. Полагаю, слизистая рта продолжала портить мне день.

Занавески в зале остались раздвинуты, и я то и дело смотрела в большие окна. Там над крышами домов Рыжей улицы висела убывающая Мирна, и меня вновь и вновь посещали мысли о двух сторонах старшей Богини.