Госпожа боли (Общий файл, не окончено)

Если бы они поступили так как хотела Гейзи, их немедленно бы обнаружили и схватили. Она ждала от Шаэна слов упрека, он должен был хоть немного уколоть ее, тыкнув носом в ошибку, но Шаэн этого не сделал, он добрался до края и быстро исчез с другой стороны.

Гейзи ожидавшая от него хоть каких-то слов, что-то наподобие: "Ты слишком молодая и глупая...в следующий раз слушайся меня без возражений...", сначала обрадовалась тому, что не услышала ни одного укора, а потом...расстроилась и обиделась, потому что ей стало ясно, его молчание вызвано не добротой, а безразличием. Полным безразличием к ней, к ее мнению, к ее словам и к ее судьбе. Ей стало больно, очень больно, хотя казалось бы, и он, и его отношение ей также должны были бы быть безразличны.

К счастью ей некогда было предаваться своим невеселым мыслям. Они были в городе, теперь им была нужна вода, еда и укрытие.

Только она успела об этом подумать, как Шаэн, спустившийся вниз раньше нее, протянул какой-то горшок полный самой вкусной воды на свете. Пока она пила, он с огорчением сказал.

-Никакой еды не смог найти. Вообще никакой. Похоже в городе голод. Понятно почему они так образовались, видимо, с востока идет караван с едой. Придется потерпеть, когда обоз зайдет в город, но тогда можно будет смешаться с толпой и легче будет что-нибудь добыть. А пока надо где-то спрятаться. Он быстрым взглядом обвел пространство вокруг, а потом скользнул куда-то в сторону. Гейзи бросилась вслед за ним.

Глава 6

Шаэн выбрал отличное место. Недостроенный погреб какого-то богатого дома. Много камней, две кучи с песком и мелким щебнем, тачки, лопаты, кирки, спрятаться здесь было очень легко.

Забившись в угол, они внимательно прислушивались к шуму города. Крики радости усилились, значит, караван уже входит в город, через пару часов, когда повозки разгрузят, можно будет попытаться выбраться наружу и осмотреться.

Шаэн пошел один, не разрешив Гейзи покинуть укрытие.

Он правильно поступил. Как оказалось, его одежда слишком разительно отличалась от одежды местных жителей, смешаться с горожанами он бы не смог. Добыть одежду для одного намного легче, чем для двух. Затаившись Шаэн внимательно присматривался как выглядят жители.

Все: и мужчины, и женщины носили рубахи до щиколоток с длинными рукавами. Все ходили босыми, но это скорее из-за бедности жителей крепости, но была и хорошая новость не только женщины, но и мужчины прикрывали лица шарфом, из которого был свит тюрбан, что они носили на голове. Так что слиться с местным населением оказалось намного проще, чем он вначале думал, нужно было лишь украсть такую рубаху и шарф.

Сменив одежду, Шаэн затесался в толпу на площади. Он смотрел по сторонам, жадно прислушивался к словам, но язык, на котором говорили горожане, был ему незнаком.

Надо было возвращаться к Гейзи. Ему удалось украсть две горсти орехов, но это все, чем он мог разжиться. Попасться на воровстве не хотелось, он по опыту знал, в таких городах с ворами, пойманными с поличным, поступали очень жестоко.

Горсть орехов не могла даже чуточку утолить голод, хорошо хоть воды было вволю. Поделившись добытым, Шаэн снова отправился на вылазку.

Его удивило, что часть обоза не разгружали. Просто распрягли лошадей, оставив повозки груженными, он догадался, что эта часть каравана, вскоре продолжит путь. Можно было бы увязаться с ними, но куда они будут двигаться?

Скорее всего вглубь страны, и следующий город будет конечной точкой, нет с этим обозом лучше не идти, надо наоборот двигаться в сторону откуда этот обоз прибыл. Но как расспросить, как узнать? Шаэн снова отправился на площадь.

Гейзи все это время сидела в погребе, напрасно стараясь уснуть. Голод так терзал ее, что сон не шел. А еще она очень боялась, что Шаэн бросит ее. Вот так просто уйдет и не вернется, она лежала, ожидая его, чутко прислушиваясь к звукам, стараясь уловить самый желанных — звук его шагов.

Шаэна не было до глубокой ночи, зато вернулся он не с пустыми руками. На площади установили несколько котлов и по случаю какого-то местного праздникам, раздавали еду всем желающим. Шаэну удалось заполучить миску с распаренной крупой и даже несколькими маленькими кусочками мяса, он великодушно поделился с Гейзи. В эту ночь они спали очень крепко, но наступил новый день, и вновь встала необходимость где-то доставать еду, долго так продолжаться не могло, надо было что-то решать.

Шаэн в очередной раз отправился на площадь, вернулся быстро и с новостью.

-Скоро из города отправятся два каравана, мне так показалось, судя по приготовлениям. Один караван, состоит из неразгруженных телег того обоза, что пришел сюда, а вот второй караван скорее всего вернется назад, вот с ним я и хочу уйти.

-Как уйти? — испугалась Гейзи, — А, я? А, как же я? Что будет со мной?

-Тебя не возьмут, — резко сказал Шаэн, — во-первых, нам нечем заплатить за место в обозе, и нечего предложить в качестве оплаты, во-вторых, ты девушка, и боюсь можешь сильно пожалеть, отправившись в путь с таким количеством мужчин и без охраны в лице мужа или брата.

-Что же мне делать? — почти плакала Гейзи.

-Можешь попроситься кому-нибудь в наложницы, ты красивая, кто-нибудь тебя обязательно возьмет, — спокойно предложил Шаээн, — но увидев загорающиеся гневом глаза Гейзи, добавил, в качестве убеждения, — а, что? Это тоже выход. Еда и кров тебе будут обеспечены, — слезы мгновенно высохли в глазах Гейзи.

-Я...я...меня в наложницы? — словно змея, зашипела Гейзи — Да я лучше сдохну! Да я... — Шаэн не дал ей закончить столь пламенную речь, оборвав безразлично.

-Думаю, особого выбора у тебя не будет, — и снова исчез. Гейзи сжалась в комок и горько заплакала от жалости к себе, а еще от того безразличия, с которым Шаэн предложил такой ужасный выход. Она на секунду представила, как мужские жадные, похотливые руки шарят по ее телу, омерзение с такой силой охватило ее, что смерть не показалась таким уж страшным выходом. Но это только самом крайнем случае, когда Шаэн уйдет и голод станет не переносимым, а пока Шаэн с ней, еще была надежда, что они спасутся вместе. Из-за этих горестных мыслей она пропустила его шаги. Шаэн принес еду. Кусок большой лепешки и несколько огрызков, Гейзи заподозрила, что он отобрал их у собаки, которой они были брошены, она на секунду скривилась, но вдохнув запах еды за минуту уплела все до последней крошечки. Что сказать? Недаром говорят: лучший повар — это голод.

Шаэн снова собрался уйти, от страха, что в этот раз он уйдет насовсем, и она его больше не увидит, Гейзи вцепилась в его руку.

-Шаэн, пожалуйста, не бросай меня! Ты же знаешь, что я погибну! — она прижимала его руку к себе, умоляюще заглядывая в газа. Было заметно, что ему стало жаль ее, и из глаз исчезла прежняя решимость.

-Хорошо, — устало сказал он, — я попробую...

Что он попробует, Шаэн объяснять не стал, но исчезнув на час, вдруг неожиданно вернулся и забрал одежду, в которой попал на эти земли, потом, также молча, исчез.

Глава 7

Вот теперь Гейзи ощутила, что по-настоящему значит, ожидание. Время, словно остановилось, все чувства притупились, кроме одного — слуха, а Шаэн все не шел и не шел. И вот сначала робкая тень сомнения, а потом уже волна страшной уверенности, что Шаэн больше не вернется, накрыла ее. Она уже не сомневалась, что осталась совсем одна, когда услышала его шаги. Шаги были какими-то неуверенными, словно Шаэн едва перебирал ногами. Так обычно двигаются пьяные или больные...,или раненные люди.

Когда эта мысль дошла до ее сознания, она опрометью бросилась к нему. Так и есть. Вся его рубашка изорвана и в бурых пятнах засохшей крови. Она почти на себе втащила его в погреб. Он сел на землю, опершись спиной о стену. Гейзи попыталась снять с него рубаху, чтоб осмотреть раны, но он не позволил.

-Я сам, — коротко сказал Шаэн, с трудом стаскивая с себя остатки одежды.

-Кто это тебя так? — с дрожью в голосе спросила Гейзи, — не отвечая, он мотнул головой, чтобы она отстала от него с расспросами.

Она бросилась за водой, и, оторвав кусок ткани с подола рубахи, стала аккуратно промывать раны. К счастью они были неглубокими. Кость нигде не была задета. Снова пришлось воспользоваться иглой и нитками, снова Гейзи с содроганием смотрела, как нить протягивается сквозь края раны. Потом она порезы присыпала порошком, что в мешочке на поясе носил с собой Шаэн, и забинтовала шарфом, раскрутив для этого тюрбан, и вот когда он спокойно прилег, она вновь требовательно спросила.

— Так кто же поранил тебя? — поняв, что от ответа не уйти, Шаэн стал нехотя рассказывать.

-Наемники, сопровождающие караван до этого города, отправились назад, они еще рано утром выехали из крепости.

-А почему они уехали так быстро?

-Не знаю, я же не мог расспросить. Зато, взамен уехавших, стали набирать еще один отряд для охраны обоза. Хоть я не хотел ехать в следующую крепость, теперь выбора нет.

-А твои камни что говорят? Или ты их не спрашивал?

-Они молчат, — со вздохом ответил Шаэн.

-Как это молчат? Что это значит?

— Это значит, что опасна любая дорога, какую бы я не выбрал, и время настоящего выбора еще не пришло. Но я осмотрел обоз, товары и животных, которых оставляют здесь и тех, что везут дальше.

Так вот здесь оставляют только взрослых животных, тех, что пойдут на забой, а весь молодняк увозят. А это значит, что там возможем выпас, поэтому там есть или река, или озер, но скорее всего там высокогорное пастбище.

Я взбирался на стену крепости, и явно видно, что плато, с которого мы спустились, плавно и почти незаметно поднимается вверх.

Думаю, следующая крепость стоит в окружении гор, вот через них мы и будет идти дальше. Поэтому я предложил свои услуги для охраны обоза.

-Как же ты их мог предложить, ведь ты не знаешь языка? — удивилась Гейзи.

-Есть язык, понятным всем без исключения, — невесело усмехнулся Шаэн, — это язык жестов. Мне пришлось притвориться, что я глухонемой, и что я отстал от отряда, покинувшего город утром. А в том отряде действительно недосчитались несколько человек, поэтому мое появление их не удивило.

-А зачем ты взял свою одежду? — снова спросила Гейзи.

-Потому что в рубищах ходят только местные жители. Все наемники были в штанах и сапогах. Оно и неудивительно, им же надо держаться в седле, и быстро перемещаться во время боя, а босиком и в таком платье много не набегаешь.

-А зачем они так сильно поранили тебя?

-Да я сам виноват. Каждого желающего получить место в охране, проверяет старший, отвечающий за весь обоз. Очень сильный и опытный воин. А я уже два дня почти ничего не ел, да еще оружие. Я никогда, даже похожего на него не видел. Клинок очень сильно изогнут, а я привык к прямому, ну вот и получил, пока смог немного освоиться.

Зато меня взяли в охрану, день дали на то, чтобы немного окрепнуть, послезавтра выходим.

-А, я? — дрогнувшим голосом спросила Гейзи.

-Ты поедешь с нами. Твой проезд, это моя оплата за работу. Только.. — он чуть замялся, — ты поедешь, как моя рабыня.

-Твоя, кто? — возмутилась Гейзи.

-Моя рабыня, — спокойно подтвердил свои унизительные слова Шаэн, — Ну сама подумай, что я еще мог сказать? Я же сказал, что отстал от отряда, понятно, что ни женой, ни сестрой ты мне быть не можешь, кто бы из наемников потащил своих женщин в такой путь? Но рабыней — другое дело. Я — наемник, заработал немного денег и купил понравившуюся женщину. Это как раз никого не удивило.

Ты поедешь в повозке с невыделанными шкурами. Здесь голодали не только люди, но и животные, большинство из них пришлось зарезать. Не знаю почему, но шкуры везут в соседнюю крепость, вот в повозке с ними ты и поедешь.

-Да они же будут вонять! Я задохнусь.

-Шкуры высушены. Вонять не должны. Ты — рабыня! Не удивительно, что тебе предоставили самое плохое место в обозе, впрочем, можешь не ехать, — равнодушно сказал Шаэн, — тогда мне за работу еще дадут немного денег, — Гейзи зло засопела, но выбора у нее не было.

— Да, еще, — продолжал Шаэн, — я завтра в город не смогу выйти, так что сутки придется поголодать, зато потом в дороге будут кормить два раза в день во время привалов.

-Голодать? Вот еще! — возмутилась Гейзи, — Я завтра утром одену этот балдахон, и сама погуляю по городу. Думаешь ты один такой ловкий. Я тоже быстра, какую-нибудь еду раздобыть смогу. А почему караван так быстро уходит? Даже четырех дней не пробыли?

-Не знаю.

Ответ на этот вопрос пришел под утро, когда снова вдали затрубил рог, и снова весь город высыпал навстречу идущему обозу.

-Похоже, была какая-то блокада. Ее сняли или прорвали, жаль нам этого не узнать, — сделал выводы Шаэн. Гейзи было все равно. Главное с приходом каравана, в городе началась суматоха, а в мутной водичке рыбку ловить намного легче.

У Гейзи оказались все задатки самого настоящего ловкого вора-карманника. Она так лихо воровала фрукты, орехи, сладости с прилавков, что сама была удивлена, таким пробудившемся талантом. Жаль, что прятать ворованное было негде. Только в рукаве, придерживая ладонью, а таким способом много не удержишь. Пришлось сделать небольшой тайник, и стаскивать туда все добытые продукты. Гейзи так вошла во вкус, что посчитала возможным утащить недоеденную лепешку у ребенка, когда он бросил ее, побежав за игрушкой.

Гейзи здраво рассудила: если ему игрушка дороже лепешки, значит он не столь уж и голоден, и значит..., короче почти половина лепешки оказалась среди ее припасов.

Все добытое она отнесла в их с Шаэном укрытие, ей даже в голову не пришло съесть без него хотя бы кусочек.

Шаэн был удивлен, нет, был просто поражен, такому изобилию. Хорошая еда, крепкий сон, прямой путь к выздоровлению, и он его быстро проделал.

Глава 8

Старший обоза потребовал от Шаэна, что бы тот показал ему свою женщину. Гейзи подошла к мужчине низко опустив голову, демонстрируя всем своим видом полную покорность.

Старший зачем-то схватил ее за левую руку и посмотрел на запястье, после чего очень довольно хмыкнул, окинув девушку странным хищным взглядом.

Скорее всего, на запястье должно было быть какое-то клеймо, подтверждающее принадлежность рабыни своему хозяину, а поскольку клейма не было, она, скорее всего теперь будет считаться свободной добычей. Кто смел, тот и съел.

Поведение старшего обоза подтверждало это. Во-первых, он никому ничего не сказал, а во-вторых, постарался затолкать Гейзи в самую последнюю телегу, и, закидав шкурами, приказал жестом не издавать ни одного звука. Его поведение не понравилось ни Гейзи, ни Шаэну, они оба почувствовали опасность, но выхода, кроме того, чтобы ехать с обозом, не было.

Дорога была очень тяжелой. Жара, пыль, забивающаяся в нос, но гораздо страшнее оказалось другое: наглое неприкрыто-похотливое внимание старшего обоза Саллай-анна. А ведь сначала все шло так хорошо.

Уже две недели Гейзи ехала в повозке, забившись между тюками шкур, почти осоловевшая от духоты. Дорога пошла в гору и Саллай-анна приказал ей идти пешком, чтоб облегчить движение лошади.