Да, к тому моменту мне было уже около трех. Точно сказать сложно. Однако я был развит не по годам. Наверно года на два превосходил сверстников. Но это было не так хорошо, как кажется. А все потому, что эти тупые стервы еще больше уверились в моей 'демоничности'. Да и мышцы с костями частенько побаливали из-за того, что время от времени обгоняли друг друга в развитии. Зато силы мне было назанимать. По крайней мере, убежать от разъяренной твари, по недоумению принятой на должность няни, я бы смог. Конечно, можно было вновь подождать, пока кто-нибудь из 'масок' убьет еще одну из них, но... Я просто не хочу их смерти. Как представляю, что из-за меня вновь кто-то умрет, то сразу передергивает. Наверное, я слишком добрый. Да, я могу избить, могу сражаться с желанием убить, но вот убить — нет. По крайней мере таких как они. Ведь у них есть те, кто их любит и ждет. И даже если у них никого нет, то стать хранителем памяти о человеке, это больно. А забыть о тех, кого убил... Нет, никогда... Впрочем, это не значит, что я не могу просто покалечить человека.

Так вот, я сидел и смотрел на то, как другие играют, без возможности подойти. Честно — это было сродни пытке. Большей частью не потому, что мне не с кем было играть, а потому, что мне не с кем было поговорить. Пусть они и дети, но ведь и я не особо-то старше. Да и соскучился я по общению, сидя в комнате, в которую заходили только пылающие гневом женщины. А еще бесили беспочвенные и лживые россказни. Я ведь понял, что именно она им говорила. В тот день никто ко мне не подошел. Да что там, даже не попытался. Они только смотрели на меня, сначала с интересом, а потом и со злостью.

После меня отвели обратно в комнату. Тогда я и решил свершить свою месть... Однажды ночью я хотел было попробовать прыгнуть так же как и те люди, которых я видел на прогулках с Микото. Тогда я догадывался, что для этих прыжков они применяют ту самую чакру. Рассуждения мои были таковы: 'если при заполнении глаз чакра улучшает зрение, то и другие части тела она должна усиливать'. Наивно, по-детски наивно. Но тогда я решил попробовать. По сути, это был первый раз, когда я увеличил концентрацию чакры не в глазах, а в другой части тела... Тогда я направил чакру в ноги в ступни, вот только добился несколько иного эффекта. Дело в том, что я почувствовал, будто мои ноги чуть-чуть приклеились к полу. После того случая я по ночам часто пробовал прицепляться к стенам. И не только ногами. Не сразу, но у пеня получалось. Впрочем, и усилить прыжок у меня тоже получилось. Правда, проверить на сколько сильно, я не мог. Чисто по техническим причинам, ведь в маленькой комнатушке особо не попрыгаешь. Впрочем, это позволило мне выбираться по ночам через окно. В основном для того, что бы зайти в столовую за 'добавкой'.

Вот и после того, как меня отвели обратно, я открыл окно, огляделся, вылез и прилип к стене. Я бы не стал этого делать, если бы не одно 'но'. Дело в том, что напротив моего окна росло дерево с пышной кроной, которая прикрывала мои действия от зевак с улицы, так что я мог спокойно делать вылазки и днем. Хотя днем были опасности и помимо взглядов с улицы. Например, дети бегающие по коридорам, или воспитатели... Да мало ли кто еще. Но в этот раз я наплевал на все это. Была, правда, проблема с цветом волос, но ее я устранил, завязав на голове наволочку, на манер банданы. Получилось не слишком, но хоть что-то.

Чуть в сторону и на этаж выше от моего окна, находилось окно какого-то подсобного помещения. Его использовали весьма редко, о чем можно было судить по обилию пыли и паутины. Зато внутри, на одной из полок лежал ключ от всех подобных подсобок, который я благополучно перевел в разряд своего личного имущества. В этот раз из подсобки я взял флакон с моющим средством. Выйдя из подсобки, я начал искать ту, хм, нехорошую женщину, что так надо мной поиздевалась. Нашел я ее не сразу, но давольно быстро. Потом я подкараулил ее на относительно безлюдном участке, возле лестницы и пролил немного моющего средства на вторую ступеньку, а сам быстренько поднялся наверх. На вторую именно потому, что спуск она начинала с нее.

Мне тогда повезло, и ей действительно нужно было спуститься. Пребывая где-то в своих мечтах, она не заметила моей ловушки и хорошенько так навернулась с лестницы. Однако того, как она с нее слетела, я уже не видел, так как уже шел к 'своей' подсобке. Впрочем, судя по слуху, она точно собрала не меньше половины ступенек. И, судя по крикам, точно была живой.

На этом и закончился тот день, когда меня в первый раз вывели погулять к остальным.

* * *

На следующий день после моей 'прогулки', та воспитательница не пришла в приют. Скорее всего из-за переломов. Но вот прогулки никто не отменял, так что и этот день меня повели ко всем. Конечно, повела меня совсем другая женщина. Можно сказать, менее радикально настроенная. Хотя, наверно она была просто пофигисткой.

Она привела меня во двор к остальным, оставила рядом с остальными, а сама куда-то отошла. Я сел на качели и стал думать, как именно начать разговор. Да, можно было подойти сразу, как я и попытался сделать это в первый раз. Вот только тогда я как-то не подумал о языковом барьере. Все дело в том, что мое знание японского не так сильно, как хотелось бы. Да и практики не было. Нет, я иногда подслушивал за тем, что говорят взрослые, иногда подсматривал, но все это не имеет особого значения. Ну, по крайней мере немного новых слов выучил. Но знание слов и умение их использовать — две разные вещи.

Пока я пребывал в своих думах, ко мне подошла не маленькая такая группа детей. Некоторое время они постояли, но тут один из них, лет пяти на вид, вдруг выдал:

— Это ты тут демон? — Угрюмо спросил он. Собственно, на его детском лице выглядело весьма комично.

— А? — Удивленно произнес я.

— Я спросил, — надулся он еще сильнее, — это тебя называют демоном?

Я пострел на остальную толпу. Все дети были настроены весьма серьезно. Это могло бы показаться забавно, может даже отчасти смешно. Не знаю, мне тогда так казалось. Но отвечать что-то надо было.

— Это-о, называют. — Ответил я.

Мальчишка, что говорил ото всех, взял меня за ворот и потряс, крича:

— Так значит, это ты убил наших родителей?! — У него даже выступили слезы на глазах, наверное от того, что он вспомнил своих родителей. У всех детей на сердце была боль, и все они ненавидяще уставились на меня.

— Но! — Воскликнул я. — Но ведь я три лет!

Все опешили. Мальчишка выронил меня, и я чуть не упал на свою пятую точку опоры.

— Тебе всего три года? — Удивленно спросила одна девочка.

— Ага, три лет я! — Улыбнулся я. И ведь действительно радовался. А как же — бить не будут. Жалкое зрелище...

— Ты врешь! — Вдруг воскликнул отошедший от шока мальчишка. — Ты выглядишь на пять! — И вновь бросился на меня, но перед ним встала та девочка.

— Стой, Дзинта-кун! — Произнесла она. — Он ведь даже говорить нормально не умеет!

— Ну и что! — Возразил мальчишка, уже еле сдерживая слезы. — Наоми-сенсей сказала что это он! Он во всем винова-ат! — И бессильно заплакал.

Тут на плече Дзинты опустилась рука еще какого-то мальчишки. Он наклонился и что-то произнес Дзинте, от чего тот кивнул и начал успокаиваться.

— Ты демон? — Спросил меня тот мальчишка.

— Акира-кун! — Возмутилась девочка.

— Ну нужно, Акеми-чан. — Улыбнулся Акира и, отодвинув Акеми, вновь спросил. — Ты демон?

— Меня называют. — Угрюмо произнес я. — Но, я не демон!

Акира немного задумался.

— Тогда докажи! — Крикнул Дзинта.

— Хватит, Дзинта-кун. — Возразил Акира. — Он сказал правду.

— Да? — Удивился Дзинта. — Ты уверен? Но не могла же Наоми-сенсей наврать!

— А я тебе говорила, — назидательно подняв палец, сказала Акеми, — чтобы ты не верил этой змеюке. Она только претворяется.

— Хорошо. — Буркнул Дзинта.

— Дзинта-ку-ун. — Протянула Акеми, при этом показав лицом на меня.

Дзинта гневно взглянул на меня и, буркнув 'прости', убежал.

— Прости его, — произнесла Акеми, — он не хотел.

— Мы не хотели. — Поправил ее Акира, подчеркнув 'мы'.

— Я привыкать. — Горько улыбнулся я.

Акира лишь неопределенно хмыкнул.

В тот день Акира и Акеми отвели меня к остальным, стараясь иногда вовлекать в игры, и знакомить со всеми. А еще, узнав что меня не учили ни говорить, ни писать, Акеми вызвалась стать моей учительницей. Не то что бы у нее хорошо получалось, но я был благодарен. Тогда, кстати, я узнал, почему Акире поверили, хоть и не все. Дело в том, что он каким-то образом мог узнать, прав человек, или нет. Ну и, к тому же, он был среди всех кем-то вроде лидера, хотя и не считал себя таким.

На следующий день меня так же привели к остальным детям. Тут же Акеми взяла меня в оборот и продолжила вчерашние объяснения языка. Стоит заметить, что это сильно не понравилось Дзинте.

— Эй ты, Сиро(белый), — зло глядя на меня произнес он, — может ты и смог как-то обмануть Акиру, но меня ты не обманешь!

— Дзинта, не обзывайся! — Возмутилась Акеми. — Его зовут Наруто. На-ру-то.

— Сиро, он и есть Сиро! — Возразил Дзинта, хотя и было видно, что он лишь отговаривался. Похоже, что он просто забыл мое имя.

— Дзинта-кун! — Воскликнула Акеми.

— Ничего, я привыкать. — Улыбнулся я, положив ладонь на плечо Акеми. Это еще сильнее взбесило Дзинту.

— Ах ты! — Крикнул он и набросился с кулаками.

От его удара, если махание руками можно было так назвать, я увернулся, пропустив его мимо. Вот только полностью уйти у меня не получилось, и Дзинта запнулся об мою ногу, которую я не успел убрать. В последний момент, я успел схватить его за руку, что бы он не упал. Вот только за этим всем наблюдала одна из воспитательниц.

— Ты! — Пыхнула она гневом. — Демоненышь, отойди от него!

Наплевав на ее слова, я сначала помог Дзинте нормально встать.

— Ты ведь бил его! — Не спрашивая, а утверждая сказала разъяренная женщина.

Я ничего не ответил. Да и зачем было? Все равно виноват буду.

— Все, больше ты никогда не будешь играть с детьми! — Воскликнула она и повела меня прочь от остальных.

Я обернулся и крикнул: 'Я не против, можешь звать меня 'Сиро'. Конвоирша в ответ на это взяла меня за ухо и, сильно дернув, ускорила шаг. Я не видел лиц детей, но точно мог сказать, что те были удивлены и сочувствовали мне. Не все, но многие.

Когда она отвела мы пришли, эта стерва просто бросила меня в комнату, сказав, что я никогда отсюда не выйду и, заперев, ушла. Зря она это сделала.

Вечером, когда персонал начал расходиться по домам, я проследил за ней до ее дома. Осмотр моей спальни проводился давольно редко, к тому же только ближе к утру, так что я не боялся на долго уходить из приюта. Хотя это и был мой первый раз. Кстати, люди на улице были совершенно не удивлены разгуливающему в странной бандане ребенку. Точнее не так, было странно, что они вообще не были удивлены ребенку моего возраста, ходящему одному. Но и это было мне лишь на руку.

Когда моя цель зашла в свою квартиру в небольшом трех этажном доме, я дождался ночи, когда она выключила свет, подождал еще чуть-чуть, а после оглянулся и, когда убедился в отсутствии чужих глаз, вошел в ее квартиру через окно. Квартира ее изнутри выглядела давольно опрятно. Но на это мне было плевать. Я расставил ловушки по всему дому, действуя в стиле игры 'как достать соседа'. Там были и доска, срывающаяся с потолка, и рука в стакан и пурген из ее же аптечки во всех напитка... Даже над туалетом поработал так, что бы он развалился если на него сядут.

Удостоверившись в том, что не оставил особых улик, я удовлетворенно оглядел комнату и поспешил обратно в свою комнату. Тогда я жалел лишь о том, что не смогу увидеть результат трудов своих.

* * *

Как и можно было догадаться, на следующий день к нам опять прислали новую воспитательницу. Что интересно, еще более индифферентную к тому, что делают дети. Если короче, то ей было просто на нас плевать. Впрочем, подобное было мне только на руку.

А еще в этот день началось мое обучение местному языку и местным обычаям. Должен сказать, я был лучшего мнения о своем знании японского языка, особенно после трех лет жизни среди носителей данного языка. Фиг тебе Наруто, как оказалось. Мало того, что я слишком мало знаю о синтаксисе предложений в японском языке, так и слова путаю. В общем, учиться мне как минимум года два — три. Нет, разговаривать я научусь и раньше, а вот читать... А еще писать... А ведь через два года Акеми, вместе с Акирой и Дзинтой, уже покинут стены детского дома и начнут самостоятельную жизнь, поступив в академию. Так что пришлось мне наплевать на головные боли от обилия информации, от которой иногда и тренировки не спасали, и 'учиться, учиться, учиться', как было завещано одним человеком, который 'живее всех живых'.

Кстати, а язык действительно оказался японским. В смысле он назывался японским. И единственное объяснение данного названия может быть частое появление гостей из нашего мира. Таких как я. Ведь в этом мире никогда не было Японии. К тому же то тут, то там проскальзывали различные иностранные, с точки зрения японца, слова. И это тоже наводит мысль об обилии попаданцев. Это если не рассматривать наличие чего-то похожего на буддизм, синтоизм, специфические словечки из этих религий, дня, похожего на день святого Валентина и прочие вещи, присущие нашему миру. Ну не верю я в такие совпадения, тем более что здешний мир живет и развивается по другим правилам.

Если же поближе рассматривать культуру здешнего... Нет, не так — здешней страны, то лучше всего представить себе Японию, как рисуют ее в аниме и манге, а после немного окунуть ее в средневековье. Да, примерно так. Конечно, некоторые праздники здесь прикрыты другими словами, но по описанию они такие же что и японские аналоги.

С различными бытовыми ситуациями принципиально то же самое. Самый яркий пример — непрямой поцелуй. Наверно самая распространенная вещь в японской анимации. Или одна из них. Впрочем и помимо него есть много соответствий. Хе-х, все же увлеченность учителя аниме и мангой смогла-таки мне пригодиться. Нда...

Так же стоит сказать, что страна, в которой я оказался, называется Страной Огня. С больших букв. Обеих. А населенный пункт, в котором я нахожусь, Конохагакуре — 'деревня' элитных воинов — шиноби. Угу, небольшая такая деревенька размером чуть меньше половины Москвы. Деревня — малютка, право слово. Конечно, в отличии от Москвы здесь дома доходят максимум до четвертого этажа, но даже так здесь должно проживать не меньше сотни тысяч харь. И это только шиноби. Хотя я могу и ошибаться. Все же социальных опросов мне проводить здесь не доводилось, как и читать результаты этих опросов, так что точного соотношения шиноби к обычным гражданам я не знаю. Так же как и числа жителей.

А ведь я наконец-то узнал, как называют тех прыгунов по крышам, которых я видел во время прогулок в коляске. Шиноби, ниндзя — так их называют. После некоторых расспросов своих свежеприобретенных друзей, я смог узнать, что шиноби может стать кто угодно, кто смог получить место жительства в деревне и прошел вступительный устный экзамен в Академию шиноби. Если судить по словам Дзинты, то ничего сложного. Хотя, если припомнить слова Акиры, то не все ученики академии шиноби заканчивают ее.

123456

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓