Перекрестье Миров. Часть 2

...

— Зачем вы привезли сюда больного ребёнка? Почему не остались в Чикаго? — кричала за дверью какая-то женщина.

...

— Доктор, что с ней?

— Не знаю, — захлопывая саквояж, выдохнул врач. — Одно могу сказать точно — это не испанка. Не грипп. Что-то другое. Может быть сильный стресс. Вы говорили, она всего за неделю потеряла обоих родителей.

— Но она же вся горит. Лихорадка не спадает уже второй день.

— Дайте ей время. Организм молодой, сильный, она справится.

— Это же ребёнок!

— Побольше льда, ещё больше любви и с Божьей помощью она поправится. Больше я вам ничего сказать не могу. Меня ждут больные.

...

— Она добралась! Она добралась и сюда. Женщина потеряла сознание на рынке. Говорят, у неё сильный жар.

— Может, стоит уехать вглубь страны?

...

— Вы слышали? Доктор Каллен пропал из города в день вашего отъезда.

— Он заразился?

— Говорят, он сбежал, поняв, что не справляется с эпидемией.

...

— Тереза, вам лучше пойти в больницу.

— Это не испанка.

— У девочки может, и нет. А у вас?

...

— Боже что же будет? Что же будет? Испанка уже везде. В Европе солдат хоронят прямо в траншеях.

...

Я не видела, кто заходил ко мне. На глаза словно набросили белую вуаль. Только образы, очертания. Боль в теле усиливалась с каждой минутой. И я только просила, чтобы всё это поскорее закончилось. Звала родителей, Эдварда, няню, которая тоже перестала приходить.

Когда больше уже стало совсем невозможно терпеть, в комнате появилась светловолосая женщина, со странным золотым украшением на лбу. Она не расплывалась, как меняющая мне холодную грелку девушка. Наоборот, она была необычно четкой и сейчас медленно приближалась к моей кровати.

— Кто вы? — просипела я.

— Повелительница, — сев на край кровати, она дотронулась до моего лица. Её рука была холодной и невесомой как облако, но от её прикосновения мне сразу стало легче. Жар и боль постепенно отступали. — Я Повелительница смерти.

— Я умру? — догадалась я.

— Не совсем, — печально отозвалась женщина.

— Что за глупости, конечно нет, — возмутилась, стоящая с другой стороны кровати, девушка.

— А маму с папой я увижу? — спросила я.

— Не сейчас, — тихо выдохнула женщина.

— А Эдварда?

— Конечно, — нежно погладила меня по голове Повелительница. — Ему сейчас очень плохо. Ты разделила его боль. Разделишь его смерть. А он вернёт тебя к жизни.

— Я не понимаю.

— Эй, Ирэне? С кем это ты разговариваешь? — испугалась девушка, отступая к двери. — Миссис Кеннон!

— Главное, ничего не бойся, и всё будет хорошо, — заверила женщина. — А теперь, закрой глаза.

Я повиновалась и почувствовала, что меня раскачивает из стороны в сторону как на качелях.

— Главное, ничего не бояться, — повторяла я про себя, пока качка не остановилась.

— Открывай, — скомандовала Повелительница.

Первое, на что я обратила внимание — это отсутствие боли, да и вообще каких бы то ни было неприятных ощущений. Только легкость и умиротворение. Я уже не лежу, а стою в небольшой темной комнате. Света от настольной лампы, едва хватает, чтобы ходить, не натыкаясь на мебель. В частности, на кровать, остальное-то стоит вдоль стен, а это узкое постельное место выдвигается аж на середину комнаты.

Но и этого скудного освещения оказалось достаточно, чтобы я увидела неподвижно лежащего на кровати Эдварда Мейсона. Его лицо было спокойным, бледным, и ещё более красивым, чем, когда я видела его в последний раз в нашем доме. Наверно, это единственное, что заставило меня по-настоящему проснуться. Я глубоко вздохнула, а губы сами собой расплылись в улыбке.

— Эдвард, — радостно позвала я, но он никак не отреагировал на мои слова.

Я только собиралась сделать шаг к нему, как уже оказалась около кровати. Такое передвижение меня озадачило, но внутренний голос уверял, что так и должно быть. А вот по-настоящему меня напугало то, что смотрю я на своего принца с непривычной высоты, словно снова стою на том самом стуле в нашей столовой.

Опустив глаза на свои ноги, я поняла, что никакого стула подобной нет, а это я сама какая-то слишком длинная. Подол обтягивающего кружевного платья, уходит далеко вниз. Длинные руки можно развести в стороны фута на четыре. Я даже могу размахивать ими как лопастями пропеллера. Правда взлетел таким образом неполучалось.

— Что происходит, — пробормотала я, на всякий случай даже ощупав своё тело.

Ну, тело, как тело. Немного непривычное, но зато не хуже, чем у Индиры Браун.

— Эдвард! Что со мной? — снова попыталась я докричаться до своего неофициального жениха, двигаться было страшно. Ноги почти не слушались, да и узкая ткань платья стягивала их как верёвками.

Что-то на бешеной скорости пронеслось сквозь меня. Вздрогнув, я дернулась в сторону кровати и, вместо того, чтобы налететь на её спинку, просочилась почти к самым ногам Эдварда. Я с опаской потянулась руками к деревянной поверхности, но мои пальцы беспрепятственно прошли её насквозь. Зрелище, прямо скажем, не из приятных.

— Мамочка, — всхлипнула я и, вздрогнув всем телом, вылетела на свободную часть комнаты. — Кто-нибудь, помогите!

— Эдвард, — тихо позвал мужчина.

Обратив, наконец, внимание на пролетевшую через меня тень, я увидела склонившегося над юношей, доктора Каллена, и с удивлением отметила, что теперь у них одинаково бледная кожа лица. Движения самого врача так же какие-то не человеческие. Как у героев мультфильма, который мы ходили смотреть с родителями прошлой осенью.

— Эдвард, ты меня слышишь? — повторил Карлайл.

Ресницы юноши дернулись. На долгую минуту с доктором застыли, боясь даже вздохнуть. По крайней мере, я боялась. Как вдруг, мой принц распахнул глаза, только вот их аура лишилась того насыщенного зелёного места, сменившись на кроваво красный.

— Что это? — ужаснулась я.

Юноша резко сел на кровати и крутанул головой оглядывая комнату.

— Где я? — сипло выдохнул он.

— Ты у меня дома, — сообщил врач. — Не волнуйся. Всё хорошо.

— Что происходит? — Эдвард снова двинулся, на этот раз, поднявшись с кровати.

Его движения были такими резкими и невероятно быстрыми, что я никак не могла за ними уследить. И, желая дать юноше больше места для движения, шагнула назад. Но спустя одно мгновение комната исчезла и я, к собственному удивлению, уставилась на появившийся прямо у меня перед носом буфет.

— Да что происходит? — всхлипнула я, закрывая лицо руками.

— Тише, тише, Эдвард, — умолял Карлайл.

Раздвинув пальцы, я одним глазом посмотрела вперёд. Теперь я снова находилась рядом с мечущимся по комнате юноше.

— Где мои родители? — прорычал бледный как мел молодой человек. — Что со мной? Что происходит?

— Я всё тебе объясню, но сначала постарайся успокоиться, — уверял Карлайл.

— Эдвард, — прошептала я, дотрагиваясь кончиками длинных пальцев до его плеча. На этот раз они не прошли сквозь препятствие, и мне даже показалось, что я чувствую грубый материал его рубашки. Эдвард замер, метнул взгляд в мою сторону и оглянулся на Каллена.

— Эдвард, не волнуйся, — погладив его по плечу, прошептала я. — И ничего не бойся. Я рядом и буду тебя защищать. Только не оставляй меня больше одну. Мне так страшно. Я рядом и буду тебя защищать. Только не оставляй меня больше одну. Мне так страшно.

Февраль 1918

— Эдвард, послушай меня внимательно, — голос Каллена был спокойным и сосредоточенным, как и его обладатель. — Первым делом нам нужно унять твою жажду.

— Воды. Мне больно даже дышать, — крепко сжимая своё горло, просил юноша.

— Нет, — приблизился к нему врач. — Вода здесь не поможет.

— Почему? — опешил тот.

— Ты вампир. Как и я, — уверенно произнёс Карлайл.

— А это кто? — не поняла я, в то время как Эдвард застыл на месте с вытаращенными глазами. Судя по его реакции, он не в фею превратился и даже не в джинна.

— Я не верю, — пробормотал он. — Это невозможно!

— Мы всё обязательно обсудим, но сейчас ты должен пойти со мной.

* * *

— Эдвард, хватит, — закричала я. — Остановись. Пожалуйста!

Охота. Мерзкое зрелище. Дикий кабан даже не успел понять, что происходит. Как и подвернувшийся на обратной дороге медведь-шатун.* А передо мной был уже не тот приветливый юноша, а незнакомый красноглазый зверь.

— Пожалуйста, пусть всё это закончится, — закрыв глаза и схватившись за голову двумя руками, взмолилась я.

Шум леса стих, как и все звуки в целом. Я медленно открыла глаза и с удивлением оглядела просторную комнату, больше всего походившую на гостиную. Оба вампира сидели в креслах и спокойно рассуждали о случившемся и о жизни в новом качестве.

— Значит, теперь я монстр, — опустив взгляд, заключил Эдвард. — Неужели оно того стоило?

— Твоя мать просила сберечь твою жизнь, — напомнил Карлайл. — Прости, но в той ситуации это всё, что я мог сделать. Но, тем не менее, не думаю, что она одобрит, если ты решишься расстаться даже с такой жизнью.

— Да, ты определённо монстр, — согласилась я. — Но не всё так печально. Ты хоть бы не приведение, как я. Хотя нет. Приведение люди могут видеть. А меня не видит никто. Даже ты.

Я вытянула руку и дотронулась до уха юноши указательным пальцем. Тот вздрогнул и повернул голову в мою сторону. Мне даже показалось, что мы встречаемся взглядом, и только спустя десять секунд, я поняла, что он смотрел сквозь меня.

— Что это за звук? — вернулся он к разговору с Калленом. — Там, на улице?

* * *

Как передвигаются призраки? Качнулась вперёд — достигла цели, качнулась назад — вылетела из комнаты. Потянулась вверх — оказалась на втором этаже. Попыталась сесть на диван — провалилась в подвал.

Я чуть не умерла от страха на этот раз, оказавшись в этом темном и мрачном помещении. Издевательство какое-то.

— Эдвард, не пытайся двигаться как раньше, — я навострила уши и моргнула, чем мгновенно перенесла себя к рычащему от негодования юноше. — Ты стал быстрее, время для тебя течёт иначе и, чтобы двигаться с человеческой скоростью, ты должен замедлить все свои движения.

Внимательно вслушиваясь в слова Карлайла, мы с Эдвардом одновременно подняли правую ногу и так же медленно поставили её на пол, сделав первый аккуратный шаг.

— Есть, — усмехнулся юноша.

— Получилось, — обрадовалась я, хлопая в ладоши.

Март 1918. Канада

Территория будущего национального парка Уккусиксалик

— Да что же это опять такое? — застонал Эдвард, оглядывая свой, мягко говоря, неопрятный вид. Охотиться аккуратно ему пока не удавалось. Вот и сейчас, откинув тушу лося, он увидел множество кровавых разводов на своей, пострадавшей ещё на прошлой охоте рубашке.

Я сидела в отдалении, стараясь не встречаться взглядом с остекленевшими глазами животного. Как бы мне ни хотелось избежать этого зрелища, отойти от вампира больше чем на пару минут у меня не получалось. Достаточно моргнуть, и я снова оказываюсь рядом с ним. Можно, конечно, закрыть глаза и тогда пройдёт довольно много времени. От нескольких часов, до нескольких дней. Но оставлять своего друга так надолго я не решалась.

— Эдвард, — тихо позвала я. — Поговори со мной.

— Давай. Подведём итог, — закончив с оттиранием крови, пробормотал Каллен-младший.

— Давай, — согласилась я.

Конечно, он меня не слышит. Но последнее время ему нравится говорить с самим собой. И я с готовностью вступаю в эту игру.

— Вторая рубашка за неделю, шестая за месяц. Такими темпами за год уйдёт под сотню, — подсчитал он. — И это только на охоте.

— А я тебе говорила, ходи без неё. Всё равно никто кроме меня, тебя не видит. Слава Богу, — заворчала я. — Брюки хоть зашить можно и носить на охоту, пока совсем уж в лохмотья не превратятся.

— Если бы хоть жажда прошла, было бы не так обидно, — сокрушался мой собеседник.

— Ты говорил, что от крови хищников тебе становится легче, — напомнила я.

— Где ж я найду столько пум и медведей, чтобы обеспечить свои потребности без вреда для их популяции?

— Тогда, займись их разведением.

— Разводить, увы, не получится. Разбегутся черти. Или удар получат ещё в младенчестве. Про взрослых особей я уже молчу, — задумался юноша.

— То-то они каждый раз так рьяно пытаются тебя порвать.

— Конечно, некоторые звери посмелее, но не все же поголовно.

— Заведи куриц. Они глупы как пеньки и им всё равно, человек ты или вампир.

— Этот ж сколько нужно несушек убить, чтобы хоть немного насытиться, — усмехнулся мой мнимый собеседник.

— Открывай птицеферму, — засмеялась я.

— Кстати, они же не хищники, — приуныл Эдвард.

Сентябрь 1918

— Ирэне.

— Повелительница? — опешила я, подскакивая на ноги. — Зачем вы здесь?

— Ты уже освоилась в своей новой жизни? — улыбнулась та.

— А что? — прищурилась я.

— Не вежливо отвечать вопросом на вопрос, — назидательно напомнила женщина.

— Простите, — смутилась я, опуская взгляд в пол. — Но всё же, зачем вы здесь? Я больше не могу находиться рядом с Эдвардом?

— Нет, конечно, не пугайся, — засмеялась та, обхватывая меня за плечи. — Если ты уже пообвыкла, то пора начинать взрослеть.

— В смысле? — не поняла я.

— Ты умеешь читать? — отступив на шаг, спросила моя собеседница.

— Да, — не очень уверенно отозвалась я. — Тереза показывала мне буквы и объясняла, как их соединять в слова. Но мы прочли только одну книгу.

— Готова поспорить, что это была сказка, — усмехнулась женщина.

— Как вы догадались? — изумилась я.

— Такая взрослая внешне и такой ребёнок внутри, — вздохнула Повелительница. — Но не волнуйся, время исправит и это. А теперь давай поговорим про буквы и числа.

Июнь 1920. Канада.

— Я дома, — голос Карлайла вывел меня из концентрации.

Повелительница хмыкнула и исчезла, а поднятый её взглядом лист бумаги плавно опустился на пол.

— Нет, опять? — застонала я. — Ну как так можно, у меня только стало получаться. А вдруг я не смогу всё повторить, когда вы вернётесь вновь.

Ответом мне было бы молчание, если бы не разговаривающие в комнате вампиры.

— Вот, всё из-за вас, — сжав кулаки, закричала я. — Единственный, кто может со мной по-настоящему поговорить, исчезает, когда вы начинаете двигаться.

Я всё никак не могу понять, как можно влиять на окружающие предметы физически. По-прежнему, единственным существом из мира живых, к которому я могла по-настоящему прикоснуться, оставался Эдвард, но и он не ощущал моих действий. А иногда так хочется ударить его посильнее. Вот, например, сейчас.

Декабрь 1921

Время давно изменило для меня свой ход. Я больше не считаю дни, не обращаю внимания на события, происходящие вокруг нас, а только наблюдаю за своим Избранным.

С чего я взяла, что он именно Избранный?

Так сказала Повелительница, и я склонна ей верить, даже если не понимаю сути сказанных слов.