| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Да. Переделывать.
И то, что литературоведы и культурологи даже не думают приступать хотя бы к малейшей пропедевтике – не к безоговорочному куда-то внесению, а к подбору материала, спору, обсуждению, критике, публикации переписки... – показывает то, чего ранее не показывал любой другой большой русский роман.
Возможно зазевать великое. Гениальное может быть забыто. От этого как-то не по себе. Жила ведь внутри уверенность, что гений может быть пропущен, но рано или поздно ему всё равно вознесут должное. Таков ход вещей. Природа. На этом всё держится. А тут вот не вышло. И некому об этом рассказать. Словосочетание-то какое: не вышло... 'Виктор Вавич' – это предельный текст о том, как не вышло. Как не вышло жить у его героев. Как не вышло обмануть цензуру у их создателя. Как не вышло прославиться. Как не вышло войти в большую, 'не-детскую' русскую литературу. Даже с сёмгой и той не вышло... И не к кому прийти, рассказать об этом. Никому не нужно. Никому.
Итак, эпический русский роман, законченный в 30-е годы ХХ века в совсем несвоевременную для такого текста эпоху. Детский писатель создаёт роман на тему Первой русской революции, где не о революционерах, собственно, речь, а о провинциальных обывателях неназванного города, связующий герой которого поначалу честный, а потом дуреющий околоточный. Язык – рубленный, модернистский, предназначение его – без потерь раскрыть классику. Это контрабанда, которую напрямую, через таможню-Главлит, пытаются завести в литературу. Не удаётся. Роман подвергается цензуре, но не становится объектом показательной порки, как его формалистские коллеги. Судьба романа решается в 1941 году, рядом с немцами, и книга окончательно проваливается в какое-то безвременье: она почти уничтожена, но не запрещена; она остаётся присутствовать, но о ней не говорят. Перестройка каким-то странным образом не переоткрывает роман. О нём начинают говорить только на рубеже веков, причём страстно, с большим почтением, но... прошло вот уже двадцать лет, а удел бесподобного 'Виктора Вавича' – одна обстоятельная статья раз в несколько лет.
Кто всё ещё уверен, что это просто набор случайностей, поднимите руку.
Проверить легко. Достаточно найти человека старшего поколения и спросить его, читал ли он Бориса Житкова.
Конечно, ответит он. Я читал Бориса Житкова. Хороший детский писатель. Зачитывался его повестями! Помню, как у него мангуста по каюте скакала. Что? Виктор Вавич? Какое хорошее детское имя. Это у Житкова про слоника или про собаку?
А ведь Виктор Вавич любил сметану душевно.
[Наверх]
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
